л  самим  большим  среди
лошадей, взятых принцем с собой. Тристан вскочил на запасную лошадь, в  то
время как остальные быстро поскакали вниз по дороге. Псы бежали  рядом,  а
ослики, моментально отстав, тихонько плелись сзади.
     Вскоре все перешли на легкий галоп и меньше чем через  час  оказались
среди опустошенных ферм, сожженных домов и  полей,  где  все  посевы  были
уничтожены. В самом  центре  пепелища  лежали  дымящиеся  руины  поселения
Миррдейл. В маленьком  поселке  не  уцелело  ни  одного  строения:  многие
сгорели, а некоторые, - те, что поменьше - были разнесены в щепки.
     Подгоняя лошадей, компания приблизилась к руинам:  они  уже  проехали
несколько ферм и видели останки людей и животных,  лежащие  на  полях  или
прямо на дороге. Судя по тому, как выглядели тела, было  ясно,  что  резня
произошла около суток тому назад. За все время,  пока  путники  скакали  к
деревне Миррдейл, им не попалось ни одного живого существа,  кроме  ворон,
которые с громкими криками слетали с трупов, завидев приближающихся людей.
У  границы  деревни  все  остановились  и  спешились.  Гэвин,  спотыкаясь,
бросился вперед по сожженной и разоренной главной улице, остальным Тристан
подал знак остановиться.
     - Какая сила могла сотворить такое? - спросил Дарус, нарушив минутное
молчание. Стоявшая рядом с ним Робин всхлипнула и отвернулась.
     - Я не думаю, что это фирболги, - пробормотал Тристан.
     - Слишком тщательно все уничтожено.
     - Северяне? - сжав зубы, спросил Полдо.
     -  Боюсь,  что  нечто  пострашнее,  -   очень   серьезно   проговорил
менестрель. - Сама земля подверглась осквернению.
     Робин, тихо застонав, ухватилась за поводья своего скакуна, чтобы  не
упасть. Тристан шагнул к девушке и взял ее за руку, но его самого трясло.
     - Давайте разойдемся и осмотрим округу, - предложил  принц.  -  Ищите
следы, по которым мы могли бы определить, кто это  сделал,  -  мне  бы  не
хотелось думать, что фирболги настолько многочисленны, что им под силу  не
только победить людей в битве, но и разорить все кругом!
     Робин осталась у въезда в городок, а Тристан, Дарус,  Полдо  и  Керен
разошлись в разные стороны по засыпанным пеплом  улицам.  Периодически  им
попадались обгоревшие трупы.
     Погруженный в оцепенение, принц шел мимо развалин. Ему казалось,  что
он получил глубокое ранение в живот: гложущая  боль  пронизывала  все  его
существо, и лишь с  трудом  ему  удавалось  заставить  себя  идти  дальше.
Наконец, Тристан нашел Гэвина,  стоящего  на  коленях  среди  разбросанных
обломков маленького домика. Постройка не сгорела, а была словно разбросана
в разные стороны какой-то  страшной  силой.  Внимательно  осмотрев  землю,
Тристан увидел у расколотых досок множество отпечатков лошадиных копыт.
     Гэвин даже  не  поднял  взгляда  от  маленького  сморщенного  тельца,
которое он сжимал в массивных руках. Кузнец  тихо  стонал,  и  у  Тристана
перехватило горло. Слезы навернулись ему на глаза, и принц отвернулся.
     Дарус подбежал к ним, легкие кожаные сапоги неслышно несли его  через
горы мусора. Тристан отвел его в сторону, чтобы Гэвин не мог  услышать  их
разговора.
     - Северяне! - заявил калишит, показывая на другую сторону городка.  -
Они примерно в миле отсюда и движутся в нашу сторону.
     - Сколько их?  -  оживляясь,  спросил  принц.  Возможно,  им  удастся
отомстить за этот город!
     - Около двух десятков, - ответил Дарус.
     Тристан посмотрел на Гэвина, который осторожно положил маленькое тело
рядом с другим в небольшую яму.
     - Гэвин, враг подходит  к  городу.  Присоединяйся  к  нам,  мы  будем
мстить!
     Огромный человек тупо смотрел в землю, и казалось, что он  ничего  не
слышит. Никак не реагируя на слова Тристана, Гэвин  продолжал  копаться  в
куче обломков. Они молча наблюдали, как тот осторожно высвободил последнее
тело - на сей раз взрослого человека - которое, скорченное лежало у стены.
     - Оставьте меня, - прохрипел кузнец,  повернувшись,  чтобы  взглянуть
принцу в глаза. Хотя из глаз его текли слезы, взгляд оставался осмысленным
и твердым. - Я умру здесь, где должен был быть вчера. Пусть враг придет ко
мне одному.
     - Ты хочешь, чтобы они сгорели со  всем  городом?  -  жестко  спросил
Тристан, показывая на три трупа. - А сам будешь стоять на коленях и ждать,
пока северяне из милости отрубят тебе голову?
     - Или встанешь плечом к плечу с нами, - в ярости продолжал  принц,  -
чтобы в битве отомстить за свой город. Отвечай мне, если ты мужчина!
     Дарус и Гэвин с изумлением уставились  на  принца.  А  принц  холодно
смотрел кузнецу прямо в глаза.
     - Да,  ты,  конечно,  прав,  -  пробормотал  Гэвин.  Склонившись  над
обломками, Гэвин вытащил  из  кучи  несколько  огромных  кусков  дерева  и
небрежно отбросил их в сторону. Из-под обломков большой кровати он  достал
длинную плоскую коробку.
     Кузнец откинул крышку и вынул из коробки огромный молот. Его рукоятка
была длиной полных шесть футов, а верхушка, сделанная из черного холодного
железа, весила никак не меньше пятидесяти фунтов. Однако  кузнец  взмахнул
молотом с такой  легкостью,  словно  тот  почти  ничего  не  весил.  Гэвин
посмотрел на дальнюю окраину города, откуда к ним размахивая руками, бежал
Полдо.
     - Так, а теперь говорите, - спокойно сказал кузнец, -  что  я  должен
делать?


     - Не хотите ли еще пудинга? - Худая, но еще крепкая  пожилая  женщина
протягивала деревянную  миску  почти  с  детской  непосредственностью.  Ее
посетитель поднял глаза, облизнул губы и кивнул.
     Гвендолинн, друиде Прохода Динлок, редко приходилось принимать гостей
в своей уединенной роще, высоко  в  Синнорианских  Горах.  Поэтому,  когда
появился Траэрн из Оаквейла, она уговорила его выпить с ней чаю, а потом и
пообедать. И теперь, конечно, было уже слишком поздно, чтобы  отправляться
в обратный путь.
     Оаквейл был довольно далеко, но Гвендолинн знала Траэрна  по  советам
друидов уже не одно десятилетие.  Она,  словно  девчонка,  радовалась  его
визиту.
     Проход Динлок находился так высоко в горах, подходы к нему были столь
извилистыми, что мало кто, кроме ллевирров, гномов и друидов  знал  о  его
существовании. Гвендолинн ухаживала за этим районом уже больше полувека. У
Траэрна, наверное, было какое-то дело, но она не стала задавать  вопросов,
не желая утомлять его своим любопытством.
     Весь  вечер  она  радостно  болтала,  пока  они  сидели   у   камина,
рассказывала гостю о своих горах. Наконец,  уютно  устроившись  в  любимом
кресле, она задремало у огня. Гвендолинн не заметила огня  вспыхнувшего  в
глазах друида. Не видела она, как Траэрн встал, - ей снились в  это  время
орлы, самые величественные птицы Динлока.
     Не довелось ей видеть и предательского кинжала, удар  которого  лишил
ее жизни.
     Траэрн вытер кинжал и улегся спать. На следующее утро,  оставив  тело
старой друиды стервятникам, он пошел секретными  тропами  Прохода  Динлок.
Траэрн продвигался медленно,  потому  что  через  каждые  пятьдесят  шагов
останавливался, чтобы сложить большую пирамиду из камней, ясно указывающую
нужное направление.


     Около  двадцати  северян  устало  маршировали  в   сторону   развалин
Миррдейла. Тристан заметил, что среди них нет  раненых,  а  на  одежде  не
видно следов недавней битвы. К тому же у  северян  не  было  лошадей.  Вне
всякого сомнения этот отряд не принимал участия в разграблении городка.
     Однако, они были здесь, глубоко проникнув на  территорию  королевства
Корвелл, и были явно готовы к войне. У принца не было сомнений, что  перед
ним враг.
     Он видел, как уставшая колонна медленно продвигалась между  дымящихся
зданий. Вдруг сквозь дым на них обрушились стрелы - это Полдо и  Керен,  с
удивительной точностью, быстро пускали одну стрелу за  другой.  Северянин,
который шел первым, был убит  наповал  стрелой,  вонзившейся  ему  в  шею.
Другой только охнул перед смертью - оперенное древко торчало из его груди.
Через мгновение еще двое, вскрикнув, повалились на землю.
     Один из северян что-то закричал,  и  оставшиеся  воины  бросились  на
лучников, издавая громкие гортанные крики. В это время пять  рычащих  псов
напали на северян слева. Собак вел за собой  огромный  мурхаунд,  который,
набросившись на врага, вцепился одному из северян в горло, а его  железный
ошейник принял на себя удар меча умирающего.
     - Вперед! - скомандовал Тристан.
     Крякнув,  Гэвин  пришпорил  серого  мерина,  и  помчался  туда,   где
появились северяне.
     Тристан, Гэвин и  Дарус  пронеслись  сквозь  облако  дыма  и  ударили
противника с тыла. Они скакали, высоко подняв в  воздух  свое  устрашающее
оружие. Меч Симрика Хью, сверкавший в руке Тристана, разбил вражеский меч,
словно тот был сделан из льда, и разрубил голову северянина пополам.
     Молот Гэвина на длинной ручке мстительно крушил все на своем пути,  и
захватчики в страхе отступали под его страшными ударами.
     Дарус скакал между северянами на своей быстрой верткой кобыле, и  его
ятаган оставлял глубокие кровоточащие  раны.  Уцелевшие  северяне,  смешав
ряды, в ужасе  побежали  сквозь  дым,  в  последней  надежде  спастись  от
всадников, лучников и собак.
     Псы с лаем и рычаньем пустились вслед  за  ними,  Дарус  и  Гэвин  не
отставали, Тристан придержал коня и оглянулся в поисках Робин, но ее нигде
не было видно.
     Неожиданно он услышал ее голос, что-то говорящий на непонятном языке.
Сердце Тристана чуть не остановилось, когда сквозь клубы дыма  он  увидел,
как она встала  на  пути  убегающих  северян.  Она  встала  перед  ними  и
повторила странную фразу. Тристан, затаив дыханье, не мог оторвать глаз от
ее прекрасного лица.
     Северяне, все как один, закричали и побросали на землю оружие.  Принц
увидел, что клинки мечей раскалились добела,  и  из  них  сыпались  искры,
когда они ударялись о землю. Воя от ужаса, северяне разбежались  в  разные
стороны.
     Тристан подъехал к девушке, с удивлением глядя на нее.
     - Ты что, сошла с ума? Они могли убить тебя - или того хуже!
     - Я бы не дала им убить меня, - холодно ответила она, а теперь у  них
нет даже оружия, чтобы убивать!
     - Да, действительно, - ответил принц. - Что... что ты сделала?
     - Я просто нагрела их оружие. Когда никого не  было  рядом,  я  часто
развлекалась  таким  образом.  Однако,  раньше  я  никогда   не   пыталась
проделывать подобные штуки с таким большим количеством  металла  сразу,  -
она нахмурилась. - Думаю, гнев придал мне дополнительные силы.
     - Верно, - сказал  менестрель,  присоединяясь  к  ним.  -  Равновесие
сильно нарушено. Зло стало очень могущественным, а сила  зла  должна  быть
уравновешена силой добра.
     Керен с любопытством разглядывал Робин.
     - Необходим только сосуд, способный эту силу удерживать.


     Богиня пыталась что-нибудь придумать,  но  Зверь  становился  слишком
могущественным, и она боялась, что на сей  раз  все  ее  попытки  окажутся
совершенно бесполезными. Настало время  непосредственно  вмешаться  в  ход
событий.  Она  негромко  позвала  самое  свое  любимое  дитя.   Высоко   в
Синнорианских Горах Долины Мурлок ее зов был услышан.  Великолепный  белый
жеребец навострил уши и стал смотреть в ночь. Богиня говорила медленно,  и
ее поняли.
     Моментально набрав скорость, жеребец бросился к воротам. И  хотя  они
были сработаны ллевирами из самых прочных лиан и веток, он легко пробил их
своей  могучей  белой  грудью.  Звонко  цокая  копытами,  жеребец  галопом
поскакал в ночь,



                                 АВАЛОН

     Серый  рассвет  поднимался  над  морем.  Казгорот,  глазами  Телгаара
Железная Рука, обозревал свой флот, который медленно тащился к  берегу,  в
спокойные воды небольшой  бухты.  Треть  его  кораблей  утонула  во  время
сражения с Левиафаном. Половина оставшихся получила такие повреждения, что
дальнейшее плавание стало сопряжено с большим риском.
     Бесценное время будет потеряно,  пока  команды  починят  поврежденные
суда; но выбора не было - иначе пришлось бы  лишиться  существенной  части
всех сил.
     Так Казгорот поступить не мог. С большим трудом Зверю  удалось  взять
под контроль рвущуюся наружу злобу. Смерть тысяч  северян,  трупы  которых
теперь несло по бескрайним просторам моря Муншаез, мало трогала чудовищное
существо. Они, как и все  люди,  были  лишь  инструментами,  которые  либо
служили его целям, либо пытались  ему  помешать.  Первых  он  использовал,
последних уничтожал, причем делал это с одинаковым равнодушием.
     Смерть Левиафана придала Зверю огромные силы. Но, ограниченные  телом
Телгаара, как тюрьмой, эти новые силы неукротимо  стремились  на  свободу.
Казгорот  медленно  разгуливал   по   палубе   своего   корабля,   пытаясь
контролировать рвущуюся наружу энергию.
     Наконец, флот вошел в бухту, и моряки стали вытаскивать свои  корабли
подальше на песок, так, чтобы их не мог достать прилив.
     Король сердито зашагал по песку.
     - Немедленно начинайте ремонт! - И матросы живо  принялись  за  дело,
стараясь избежать гнева Телгаара.
     - Снимите тараны, - добавил он, - они свое дело сделали.
     Как только работа началась, Казгорот  направился  в  лес,  окружавший
бухту. В лесу он нашел застойное болото. Здесь он снял одежду Телгаара,  и
позволил своей коже принять более удобные формы.
     Зверь лежал на земле и потягивался, наслаждаясь свободой. На его теле
появилась чешуя, и скоро удлинившееся  туловище  полностью  ею  покрылось.
Существо  все  больше  становилось  похожим  на  пресмыкающееся.  Казгорот
испытывал почти чувственное удовольствие,  поглаживая  раздвоенным  языком
сотни острых зубов. Он потянулся вперед массивными клешнями, ломая  стволы
деревьев без всякой цели, наслаждаясь самим процессом уничтожения.
     Зверь соскользнул в болотную воду и пополз по дну  на  глубине  шесть
футов. И все же пластинчатые чешуйки его хребта торчали из воды.  Наконец,
он оказался в озере, и тут Зверь нырнул. Его хвост хлестал  из  стороны  в
сторону, а могучие задние ноги без устали взбивали пену.
     Казгорот нашел лодку, с яростью  перевернул  ее,  убил  и  съел  трех
рыбаков. Пиршество не смогло успокоить растущее беспокойство,  только  еще
сильнее раззадорило его. Наконец, Зверь заставил себя улечься в прохладную
глину на дне озера и стал  понемногу  успокаиваться.  В  его  быстром  уме
крутились разные планы, и Зверь понял, что он не сможет долго находиться в
личине Железного Короля, если не сможет взять свои животные  импульсы  под
контроль. Северяне играли существенную роль в его плане, поэтому он не мог
допустить,  чтобы  они  в  панике  бежали  от  него.  А  это   обязательно
произойдет, если он на их глазах примет свой истинный облик.
     Целых три дня  лежал  монстр  на  дне  озера.  Его  массивное  сердце
замедлило свои биения, а гигантское тело охладилось. Наконец, Зверь  вылез
из воды. С большой  тщательностью  он  начал  принимать  обличье  Телгаара
Железная Рука. Казгорот надел брошенную на  берегу  одежду  и  вернулся  к
флоту.
     Он появился  перед  кораблями  к  вечеру  и  увидел,  что  работа  по
восстановлению кораблей продвинулась довольно далеко. Однако,  потребуется
еще много дней, чтобы довести дело до конца.
     Твердо решив  сохранять  над  собой  контроль.  Зверь  пошел  в  свою
палатку. Грубо приказал принести вина, и оно было моментально  доставлено.
Больше Казгорот этой ночью ни с кем не разговаривал.


     Гэвин  взял  меч  одного  из  убитых  северян.   Короткими   быстрыми
движениями он отсек у всех трупов северян головы и собрал их в одну  кучу.
Затем он отбросил меч и мрачно присоединился к своим новым друзьям.
     Отряд сразу отправился в путь, хотя  солнце  уже  закатилось.  Им  не
хотелось оставаться на ночь  среди  руин  Миррдейла.  Кузнец  молча  шагал
позади.
     Они пошли по следам всадников, уничтоживших Миррдейл.  Большой  отряд
оставлял  за  собой  кровавые  следы  разрушения.  Трупы,   во   множестве
оставленные без погребения, часто  носили  следы  долгих  жестоких  пыток,
прекращавшихся лишь смертью.
     Земля, по которой проехали эти всадники,  была  совершенно  разорена.
Посевы на полях вытаптывались,  здания  разрушались  или  сжигались.  Весь
домашний скот, который не был употреблен в пищу, был зарублен  и  оставлен
воронам. Луна была почти  полной,  в  они  ехали  сквозь  ночь  по  хорошо
видимому следу. Перед рассветом друзья натолкнулись на новые развалины.
     - Что это был за город? - спросил принц кузнеца, стараясь  перебороть
боль, которая росла с каждой новой кровавой сценой трагедии и разрушений.
     -  Макшиган,  -  ответил  Гэвин.  Осмотрев  городок,  Робин  и  Дарус
подъехали к принцу.
     - Здесь собралось очень много северян, - объясняла Робин. -  Всадники
присоединились к двум, гораздо большим группам пеших воинов.
     - Когда они ушли, - добавил Дарус, -  многие  и  них  направились  на
юго-запад в сторону Дороги Корвелл. Эта группа взяла с собой обоз.
     -  А  остальные  пошли  на  запад,  -  вмешалась   Робин,   и   принц
почувствовал, что  она  а  трудом  сдерживает  ярость.  -  Вместе  с  ними
всадники, уничтожившие Миррдейл. Они направляются к долине Мурлок.
     - Я предлагаю пойти на запад, вслед за теми,  кто  сжег  Миррдейл,  -
сказал Тристан. Остальные молча кивнули, и решение было принято.
     Они остановились только затем, чтобы поесть и дать немного  отдохнуть
уставшим  лошадям,  и  снова  возобновили  преследование.  Недели  тяжелых
путешествий закалили мускулы Тристана, и теперь он легко переносил  тяготы
упорной погони. Его спутники, казалось, тоже привыкли. Их запасы  провизии
практически иссякли, но сейчас главное для них - не терять времени.
     Весь жаркий летний день они преследовали  армию  северян,  постепенно
нагоняя большую колонну. К ночи, по  их  прикидкам,  они  отставали  всего
часов  на  шесть.  Двадцать   четыре   часа   сражений   и   беспрерывного
преследования совершенно вымотали их отряд, и поэтому они  вынуждены  были
остановиться на ночлег.
     В уединенной сосновой  роще,  окружавшей  спокойный  водоем,  путники
устало повалились на землю. Потом они стали расседлывать лошадей, и тут  в
рощу вбежал испуганный олень, которого преследовали  пятеро  псов.  Керен,
никогда далеко не убиравший лук, одной стрелой уложил оленя, и они  досыта
поели этой ночью.
     Из-за  близости  армии  северян  друзья  развели  небольшой   костер,
тщательно загородив его со всех сторон высокими валунами. Однако, и  этого
огня оказалось достаточно, чтобы закоптить мясо про запас.  Робин  собрала
много орехов и больших съедобных грибов, так что теперь у них снова  стало
достаточно еды на несколько дней.
     Тристан, которому выпало стоять на страже в  середине  ночи,  получил
возможность несколько часов поспать, пока Полдо  не  разбудил  его.  Принц
взобрался на большой валун, который они выбрали в качестве наблюдательного
поста, в тени другого, еще большего, обломка скалы и уселся так,  что  его
самого было практически  не  видно.  Периодически  он  потягивался,  менял
положение и даже щипал себя, чтобы не заснуть.
     Полная луна прямо у Тристана над головой  своими  серебряными  лучами
освещала лес, как днем. Тристан быстро посчитал, что полнолуние  наступило
в третий раз после весенней ярмарки. Ничего удивительного нет в  том,  что
луна кажется такой яркой, - это было время  летнего  солнцестояния,  когда
самая яркая луна в году.
     Целый час его взгляд блуждал по скалам, громоздящимся справа и  слева
от него, или по роскошному вечнозеленому пологу  сосен,  что  теснились  в
долинах, или по серебряной ленте ручья, который питал водоем у их  лагеря.
Вспомнив  слова  Гэвина,  он  посмотрел  на  пейзаж  перед  ним  с   новым
удовлетворением. С печалью он стал  размышлять  о  том,  сможет  ли  Гэвин
когда-нибудь вновь наслаждаться