отбросил северян обратно в лес.
     Весь склон,  канава,  поле,  где  сражались  всадники,  были  покрыты
трупами и ранеными. Принц спрыгнул с Авалона и подошел  к  девушке-рыцарю,
спасшей его жизнь. Не обращая внимания на кровь, обагрившую белую лошадь и
доспехи воительницы, он отстегнул ремень, который держал сестру в седле, и
осторожно опустил ее на траву.
     Он поднял серебряное забрало. Ресницы Карины  дрогнули,  когда  принц
неотрывно смотрел на хрупкое личико улыбнувшегося эльфа, - это была первая
улыбка на лице Карины, которую Тристану довелось увидеть. И с этой улыбкой
на устах Карина умерла. К ним подошли Робин и Керен.
     Потом принц пошел искать Кантуса, оставшегося лежать где-то  на  поле
боя. Однако, быстро темнело, и он не  смог  найти  верного  пса.  Северяне
разбили  лагерь  всего  в  нескольких  сотнях  ярдов,  и  друзьям  удалось
уговорить принца отвести войска назад, за линию  их  обороны  -  там  было
сравнительно безопасно.
     Бригит присоединилась к ним,  когда  они  медленно  ехали  обратно  к
залитой кровью канаве. Ее лицо было грустным, а  в  глазах  стояли  слезы.
Однако, когда она заговорила с принцем, ее голос оставался спокойным.
     - Мы потеряли Карину, ты знаешь.  Эйлин,  я  опасаюсь,  не  перенесет
ночи. Она потеряла много крови, а  рана  от  меча  Смертоносного  Всадника
начала ужасно гноиться.
     - А остальные сестры?
     - Все живы, и ни у кого нет серьезных ранений.
     - Ффолки хорошо сражались, - заметил менестрель.  -  Но  потери  были
очень тяжелыми... как будто до этого их было недостаточно!
     - Мы не можем завтра продолжать битву,  -  сказала  Робин.  -  У  нас
осталось слишком мало воинов!
     - Ты права, - отозвался принц. Он посмотрел  на  лес,  куда  скрылись
северяне, а потом повернулся к Корвелльской дороге - поток беженцев по ней
почти прекратился, большинство уже успело уйти дальше. -  Однако,  сегодня
победа была на нашей стороне, не так ли?


     На поверхности темной жирной воды время от времени появлялись пузыри.
Обычно белоснежная, шерсть на  коленях  Камеринна  от  слякоти  на  берегу
источника, стала черной и грязной до  неузнаваемости.  Единорог  осторожно
переступил высокую дамбу, поддерживавшую уровень воды в Темном Источнике.
     Дамба была небольшой, в  половину  роста  Камеринна,  но  бревна,  из
которых она была сделана, оказались очень толстыми, около фута,  или  даже
больше, шириной. Фирболги сложили  несколько  дюжин  поваленных  деревьев,
перекрыв ручей, который нес свои воды из  Лунного  Источника,  а  затем  с
обеих сторон укрепили дамбу земляной плотиной.
     Камеринн внимательно рассматривал бревна, пока не  нашел  место,  где
они прилегали друг к другу не очень плотно. Он отвернулся и ударил  гнилое
дерево задним копытом; затем еще, и еще  раз,  -  пока  ему,  наконец,  не
удалось его расколоть. Часть бревна отвалилась, и Камеринн отбросил  ее  в
сторону. Выбрав в плотине следующее слабое  место,  он  высадил  еще  один
здоровенный кусок дерева, и принялся крушить другие бревна.
     Дамба начала обваливаться. Огромные стволы, высвобождаясь, падали  во
все убыстряющийся поток. Остальные бревна резко сдвинулись со своих  мест,
и вдруг передние ноги единорога заскользили, потеряв опору, и он полетел в
воду вместе с падающими бревнами.  Затрещали  кости  громадного  существа,
когда тонны поваленных деревьев сломали мощные ноги Камеринна.
     Черная,  оскверненная  вода  залила  единорогу  морду,  и   он   стал
задыхаться. Вода жгла, как огонь, ослепив его, а невыносимая боль  сводила
Камеринна с ума.
     Тяжелые бревна не давали ему  вынырнуть  и  скоро  единорога  окутала
всепоглощающая тьма.



                                   ДОМ

     Трепещущая тень мелькала над полем боя, поднимаясь в небо и опускаясь
почти к самой земле; маленькая птичка перелетала от тела к  телу,  кого-то
разыскивая. Наконец, с радостным возгласом ласточка села на землю рядом  с
тем, кого искала.
     Крошечная   птичка,   прыгая   по   развороченной,   грязной   земле,
приблизилась и тихонько клюнула мохнатое ухо.  Наклонив  голову,  ласточка
стала внимательно всматриваться в огромный черный нос,  который  находился
всего в нескольких дюймах  от  нее,  и  весело  защебетала,  заметив,  что
огромные ноздри чуть шевелятся, - хотя существо еще не  умерло,  это  были
последние минуты его жизни. Тень начала мерцать - а может быть, это лунный
свет чуть задрожал - и ласточка пропала, а на ее месте  появилась  пожилая
полная женщина.
     - Ну, ну, мой песик, - сказал она, поглаживая окровавленную голову. -
Ты такой храбрый.
     Генна Мунсингер  призвала  на  помощь  богиню  и  почувствовала,  как
могущество Матери-Земли наполняет ее сердце и  через  пальцы  истекает  на
неподвижное тело огромного мурхаунда. Медленно,  очень  медленно  страшная
рана  на  боку  животного  начала  закрываться.  Сломанные  кости   черепа
срослись, и  дыхание  собаки  стало  более  глубоким  и  ровным.  Длинный,
лохматый хвост несколько раз тихонько ударил по земле.
     Жалобно заскулив, Кантус неловко перевернулся на  живот  и  попытался
приподнять голову, но, почувствовав резкую боль, снова замер, однако хвост
его не переставал двигаться - пес радовался,  что  жив.  Он  посмотрел  на
друиду, затем глаза его закрылись как бы сами собой, и он заснул.
     - Умница, - прошептала Генна, грустно улыбаясь. -  Сейчас  тебе  надо
поспать. Мы поговорим завтра.
     Ровное, медленное дыхание Кантуса было единственным ответом на  слова
Верховной друиды, которая, глядя на собаку печальными глазами, жалела, что
не может просто взять и вернуть Кантуса хозяину.
     Он был ей нужен.


     Шесть сестер-воительниц скакали вдоль Корвелльской дороги, по которой
маршировала немногочисленная армия Тристана. Доспехи рыцарей были помяты и
испачканы, а белые лошади покрыты кровью и грязью, и лишь у трех девушек в
руках остались копья. На плечо одного из коней была даже наложена повязка.
     И тем не менее сестры-воительницы гордо восседали на  своих  лошадях,
словно грязь и вмятины на доспехах являлись знаками  отличия,  говорившими
об их доблести. Всадники разбились на пары  и  распределились  по  флангам
колонны.
     Тристан наблюдал, как длинная колонна ффолков, извиваясь, двигалась к
Корвеллу, оставив своего принца позади. Мимо  него  ровным  твердым  шагом
прошло войско гномов, потерявших всего восемь воинов в сражении  на  Плато
Фримена. Они  решительно  шли  вперед,  и  лишь  несколько  бородатых  лиц
повернулось в сторону принца. Но лица эти были непроницаемы - понять,  что
творится в душах гномов,  Тристан  вряд  ли  бы  смог.  Финеллин  замыкала
колонну; она мрачно протопала мимо  принца,  даже  не  взглянув  на  него.
Однако, гномы шли в Корвелл, чтобы сражаться на стороне людей.
     Гэвин  встал  рядом  с  принцем,  когда  отряд  воинов  из  поселений
восточного Гвиннета проходил по дороге - пятьсот сильных  храбрых  солдат.
Сто воинов из их рядов навсегда останутся здесь, на Плато Фримена.
     - Нас преследуют? - спросил кузнец.
     - После восхода солнца прошло  уже  три  часа,  а  они  еще  даже  не
свернули лагерь, - воскликнул Тристан.
     - Это хорошо. Ффолки вряд ли способны сейчас сражаться.
     Воины восточного Корвелла шли мимо принца -  усталость  и  боль  были
написаны на их покрытых пылью лицах. Но многие расправляли плечи, и, когда
воины смотрели на принца и кузнеца, в их глазах сияла гордость.
     - Очень скоро им придется снова вступить  в  бой.  Но  уже  вместе  с
воинами Кер Корвелла.
     - Возможно, -  пробормотал  Гэвин,  задумчиво  глядя  на  восток.  Он
коротко кивнул Тристану и вернулся на дорогу, где проходили  последние  из
его воинов. Он тоже горделиво расправил плечи, направился в Корвелл.
     Тристан пришпорил коня, и Авалон помчался вперед вдоль  дороги,  мимо
людей Гэвина, мимо Финеллин  и  гномов,  пока  он  не  оказался  во  главе
колонны, - перед принцем лежала дорога на Корвелл. Белый  конь  перескочил
через каменную ограду, и выскочив на дорогу, помчался  по  ней,  поскольку
Тристан не одерживал его. Минуту они летели вперед, а затем  принц  увидел
пару лошадей,  которые  мирно  щипали  травку  на  небольшой  лужайке.  Он
остановился около них и тут заметил Полдо и Даруса, которые лежали в  тени
огромного дуба. Тристан отпустил Авалона попастись, а сам растянулся рядом
с друзьями.
     - Где Кантус? - мрачно спросил Дарус.
     - Он погиб, сражаясь  с  Всадниками,  -  ответил  Тристан,  с  трудом
сдерживая слезы. - Я искал его тело, пока не стемнело, и не смог найти.
     - Черт их подери! - сплюнув,  выругался  калишит.  -  И  пятеро  этих
всадников не стоят одной такой собаки.
     - Примерно столько северян он забрал с собой, - преувеличил принц.
     - Нам следовало еще раз сразиться с ними, - сказал  Полдо,  глядя  на
восток. - Тогда они не стали бы нас преследовать!
     - Конечно, жаль, что у нас не осталось  сил,  -  искренне  согласился
Тристан. - И все же, мы, как следует, потрепали  этих  мерзавцев.  К  тому
моменту, когда мы доберемся до Корвелла, они вряд ли  будут  в  подходящей
форме, чтоб оказать нам достойное сопротивление!
     -  На  этих  всадниках  и  на  их  черных  конях  лежит  заклятье,  -
пробормотал Полдо. - Я за милю чую колдовство!  Их  следовало  уничтожить,
пока у нас была такая возможность.
     - Мы еще сразимся с ними - и  гораздо  быстрее,  чем  ты  думаешь,  -
Тристан вдруг почувствовал, что ужасно устал. Он поднялся на ноги. - Робин
едет с ранеными?
     - Да, - ответил ему Дарус. - Она вместе с Эйлин. Я пробыл, там  почти
все утро. У нее ужасная рана.
     - Колдовство! - вмешался Полдо. - Я же говорил вам.
     - Я совершенно уверен, что ты прав, -  проговорил  принц,  садясь  на
Авалона. - Я видел глаза существа, которое нанесло ей удар. Их можно  было
назвать какими угодно, только не человеческими.
     Тристан медленно направил  Авалона  назад  по  дороге.  Ему  хотелось
поговорить с Робин, однако ему требовалось время, чтобы подумать обо всем,
что  произошло.  Он  надеялся  еще  раз  встретиться   с   отвратительными
всадниками. Меч Симрика Хью был почти невесомым на боку у  принца,  словно
оружие тоже рвалось в бой со Смертоносными Всадниками.
     Тут принц обернулся, услышав, что его кто-то догоняет. Это был Керен,
он закинул лютню за плечо, но, как обычно, не обращал ни на что  внимания,
что-то тихонько напевал себе под нос.
     - Ты все еще сочиняешь ту балладу? - спросил его Тристан.
     - И никакую другую. Должен сказать, что благодаря  тебе  мне  удалось
сочинить несколько замечательных стихов. Ты отлично и сам держался, и нами
командовал! - И хоть менестрель и проговорил все это  веселым  голосом,  в
его глазах принц увидел искреннее уважение.
     - Я горжусь твоей похвалой, - ответил Керену принц. -  Но  невозможно
недооценить то, как поднимали дух наших воинов твое пение и твоя лютня.  Я
сомневаюсь, что мы смогли бы победить без них.
     - Мое дело было разбудить боевой дух в тех из твоих солдат, в ком  он
дремал. И тем не менее, благодарю тебя за добрые слова.
     - Ты пробудил боевой дух, который позволил нам одержать блистательную
победу! - сказал принц.
     - Вовсе нет, - резко возразил ему Керен. - Мы встретились с небольшой
деморализованной армией, у  которой  за  спиной  был  тяжелый  переход,  и
удерживали эту  армию  в  течение  нескольких  часов.  Нам  это  прекрасно
удалось! Но враг еще далеко не разгромлен, мой принц. И ты подвергаешь нас
всех страшной опасности, если думаешь иначе, -  закончил  менестрель  свою
речь.


     Воды Корвелльского Залива спокойно несли длинные суда северян.  После
бурного Моря Муншаез, тихая  бухта,  несмотря  на  трудности,  с  которыми
столкнулись там опытные моряки, показалась им мирным озером.  К  северу  и
югу от того места, куда подошел флот, до самого горизонта тянулись зеленые
холмы Корвелла. Над кораблями парили  морские  птицы,  время  от  времени,
стремглав, бросаясь на появлявшуюся в волнах рыбу.
     Телгаар Железная Рука  стоял  на  носу  первого  судна.  Его  взгляд,
прикованный к востоку, пытался обнаружить на горизонте  хоть  какие-нибудь
признаки города или замка Корвелл. В  последние  несколько  дней  Железный
Король был необычно спокоен, но его люди чувствовали, что в нем  нарастает
напряжение.
     Ровные удары весел несли суда вперед. Ветра не было с  тех  пор,  как
флот вышел в море после вынужденной остановки на ремонт, поэтому северянам
большую часть пути пришлось  грести.  Теперь  же  они  знали,  что  смогут
немного передохнуть, - по крайней мере, им больше не понадобится грести.
     Но, когда флот пробирался по длинному узкому проходу  в  Корвелльскую
бухту, с берега поднялся легкий ветер, словно  пытаясь  заставить  северян
повернуть назад. Моряки налегли на весла, и корабли завертелись на  месте,
а тут еще ветер начал менять направление, задержав проход кораблей в залив
еще на несколько дней.
     Но вскоре флот подошел к берегу так близко, что  Телгаар  увидел  Кер
Корвелл,  стоявший  на  высокой  скале.  Очень  скоро  его  воины   смогут
разглядеть город, расположившийся на берегу залива, под скалой, на которой
высился Замок. Спрятавшийся за низкой стеной город, казалось, весь  сжался
от страха, ожидая нападения северян. Захватчики воспрянули духом,  завидев
низкие городские стены.
     Но по мере того, как флот приближался к берегу, ветры становились все
сильнее и все  настойчивее  толкали  корабли  назад.  Несмотря  на  усилия
гребцов,  суда  продвигались  вперед  медленно,  вынужденные  сражаться  с
сильным ветром. И все же, дюйм за дюймом, они все ближе и ближе  подходили
к порту.


     - Еще ветра! - Вопль короля Корвелла несся над Корвелльскими  доками,
и три друиды послушно принялись исполнять его приказ. Ветер, вырвавшись из
порта, взревел над заливом, безжалостно выталкивая корабли захватчиков  из
бухты.
     И тут самая юная друида - ей было всего лет двадцать - схватилась  за
горло. Со сдавленным стоном она упала лицом  вниз  и  осталась  неподвижно
лежать на земле.
     - Милорд! - Квин Мунвейн, друид и хранитель леса Ллират, повернулся к
королю Кендрику и резко проговорил:
     - Мы больше не можем поддерживать ветер! Если  Вы  не  позволите  нам
отдохнуть, мы будем совершенно бесполезны, когда северяне высадятся, а они
непременно это сделают.
     Король стоял не шевелясь, глядя на друида в упор. Внутри у  него  все
кипело от гнева, но он молча отвернулся и побрел прочь по берегу моря.
     Он прошел мимо отряда воинов Корвелльской Армии,  который  возглавлял
сам лорд-мэр Динсмор. Толстый военачальник в медном шлеме, смешно  сидящем
на лысой голове, бросился к королю.
     - Милорд! Мы не должны пускать их  в  гавань!  Нам  просто  необходим
ветер. Вы должны поговорить с...
     - Успокойся, кретин! - прорычал король Кендрик, показав мэру, что тот
должен вернуться к своим солдатам. - Приготовься прогнать  их,  когда  они
высадятся!
     Один из верных офицеров короля, высокий худой воин с мечом  в  руках,
которого  звали  Рэндольф,  приблизился  к  королю.  Он  не   мог   скрыть
охватившего его негодования.
     - Черт подери этих близоруких дураков, - буркнул Рэндольф. -  Они  не
понимают, что поставлено на карту в битве  с  северянами,  -  глупцы,  они
думают только о своих дурацких владениях и  о  территориальных  претензиях
соседей.
     - Коарт  и  Диннат?  -  спросил  король,  не  сводя  глаз  с  гладкой
поверхности бухты.
     - Да, их армии уже прибыли сюда. Теперь они спорят о том, кто  должен
нанести первым удар по захватчикам, когда те высадятся  на  берег.  Каждый
уверен в том, что здесь битва и закончится, и другому не достанется  славы
победителя, - в голосе офицера звучало презрение.
     - А что карлики?
     - Они покинули Лоухилл. Небольшой  отряд  лучников  пришел  в  город,
остальные ушли из Кер Корвелла вместе с беженцами с востока. Но король уже
не слушал. Он, прищурившись, всматривался вдаль и вдруг, глядя прямо перед
собой, произнес:
     - Они приближаются. Теперь уже скоро.
     Как будто услышав его слова, туман рассеялся,  и  из  него  появились
темные длинные очертания кораблей. Их становилось все больше и  больше,  и
вскоре весь флот Телгаара Железная Рука, которому теперь не  мешал  ветер,
уже мчался в сторону Корвелла. Весла поднимались и вновь падали в  воду  с
невероятной четкостью. Пока друиды  собирались  с  силами,  чтобы  принять
участие в сражении,  ветер  совершенно  стих,  позволив  вражескому  флоту
беспрепятственно войти в порт.
     Король  Кендрик  взобрался  на  высокий  деревянный  бастион,  наспех
воздвигнутый в доке. За ним скрывались две катапульты и отряд  солдат,  их
обслуживавших.
     - Вы уже определили расстояние? - сурово спросил король.
     - Да. Катапульты направлены на вход в гавань, сэр, - ответил один  из
солдат.
     Король подошел к другому бастиону, который был сделан из соломы, - он
доставал королю до плеча.
     - Лучники готовы? - спросил он, заметив воина с луком, выглядывающего
из-за укрытия.
     - Да, милорд! Нас тут около сотни - и еще около  пятидесяти  карликов
из Лоухилла прибыли сюда со своими луками.
     - Хорошо. Пошлите их ко мне.
     Вражеские суда упрямо приближались, а в это время  король  расставлял
карликов с луками на крыше небольшого здания склада, неподалеку от  доков.
К тому моменту, когда все приготовления  были  закончены,  вражеские  суда
выстроились в ряд, а первый корабль приблизился  к  узкому  проходу  между
волнорезами, ведущему в  Корвелльскую  гавань.  Передовой  корабль  быстро
приближался,  благодаря  равномерным,  сильным   ударам   гребцов.   Волны
пенились, ударяясь о нос корабля, который по мере того, как продвигался по
проходу, становился  все  больше  и  больше.  Кендрик  уже  мог  различить
северянина,  стоявшего  на  носу;  возможно,  это  был  вражеский  король:
огромный мужчина с белой  бородой  и  длинными  волосами.  Даже  с  такого
расстояния фанатичный блеск его глаз делал северянина похожим на безумца.
     - Пора! - воскликнул король Кендрик. По  его  команде  катапульты  со
страшным скрипом выпустили по врагу горящий снаряд из просмоленной соломы.
Он взвился в воздух, описал дугу и, оставляя за собой хвост черного  дыма,
с шипением упал в воду у флагманского судна.
     - Мимо, черт вас дери! - выругался король. - Еще раз!  Стреляйте  как
можно быстрее!
     И прежде чем солдаты успели выпустить следующие снаряды,  король  был
уже около лучников.
     За первым кораблем в  проходе  появился  следующий,  но  на  сей  раз
горящий факел приземлился ровно посередине палубы. Смола брызнула  во  все
стороны, и через несколько секунд пылала вся центральная часть  вражеского
судна. Северяне прыгали за борт,  старались  взобраться  на  волнорез,  но
многих утащило на дно невероятно тяжелое оружие и доспехи. Сам же корабль,
который уже весь был охвачен пламенем, прибило к волнорезу.
     И тем не менее, множество судов с северянами на борту приближались  к
входу в гавань. Артиллеристы  не  прекращали  обстрела  кораблей  горящими
факелами,  и  им  удалось  зажечь  еще  три  из  них,   но   стольким   же
посчастливилось избежать огненного ливня и войти в гавань.
     - Лучники! - позвал король. - Пора!
     Стрелы дождем посыпались из-за соломенного бастиона и с крыши склада.
Многие из них настигли гребцов на судне северного короля. Король Кендрик с
изумлением увидел, что несколько стрел попало в самого короля,  но  тот  с
презрением вырвал их из своего тела и отбросил в сторону. Правда, скорость
флагманского корабля сильно снизилась: многие члены команды пострадали  от
стрел, пущенных в них ффолками.
     Черный дым теперь закрывал вход в гавань - горящие  суда  дрейфовали,
потеряв управление и команду. Пятый, а за ним шестой корабль появились  из
дыма - захватчик