Тристану.  Но,  напомнила  себе  Робин,  она
поступила правильно, когда решила последовать за матерью, которой  никогда
не  видела  и  которая  оставила  ей  в  наследство  книгу  и  посох,  как
доказательство того, что была друидой.
     Разве не так?
     Она помнила то чувство ужаса и изумления, которое охватило ее,  когда
она всего лишь год назад открыла книгу своей матери. Ей отдал эту книгу ее
приемный  отец,  король  Кендрик  Корвелльский  -  отец  Тристана.  Листая
страницы, Робин начала понимать суть того, что ей дано было  сделать.  Она
узнала, что обладает силой и способностью служить богине, Матери-Земле,  и
сможет использовать  могущество  друидов  для  поддержания  равновесия  на
островах, которые были ее домом.
     Она вспомнила простой, ничем не украшенный гладкий посох,  из  ясеня,
который, тем не  менее,  стал  самой  дорогой  для  нее  вещью.  Сделанный
материнскими  руками,  он  был  вместилищем  силы  земли  и   одновременно
инструментом, при помощи которого Робин могла творить чудеса.  Посох  спас
ей жизнь, помог победить Темные Силы,  пытавшиеся  захватить  королевство.
Сейчас он дожидался своего часа в мирной тиши домика Верховной Друиды.
     В который раз девушка подумала о матери - ее  тетка  Генна  Мунсингер
так много рассказывала Робин о ней, что девушке казалось, она знала ее всю
свою жизнь. И как всегда, сердце Робин наполнилось печалью: она никогда не
сможет по-настоящему узнать женщину, подарившую ей жизнь.
     Неожиданно резкий звук - треск сухих веток - отвлек ее  от  привычных
размышлений, и Робин замерла на месте. Она  была  знакома  со  всеми,  кто
входил в рощу - никто не стал бы так шуметь. Даже Грант - неуклюжий  бурый
медведь, живший с ними в роще, передвигался совершенно бесшумно,  несмотря
на свои огромные размеры.
     Ветки вновь затрещали и Робин поняла, что звук  доносится  из  кустов
позади нее - девушку охватил безотчетный страх и она потянулась за толстой
палкой. А затем медленно обернулась. Кусты зашуршали, и Робин поняла,  что
в ее сторону движется какое-то большое существо. Вдруг кусты  раздвинулись
и глазам девушки предстал человек, который с трудом держался на ногах.  По
крайней мере, она решила, что это был человек: спутанные нечесаные  волосы
и борода, грязные, худые руки и  ноги  и  глубоко  запавшие  бессмысленные
глаза -  все  это  могло  скорее  принадлежать  животному,  чем  человеку.
Существо по-обезьяньи проползло вперед и Робин увидела, что вместо  одежды
на нем висят какие-то лохмотья, подпоясанные грубым ремнем.
     Человек - все-таки это был человек - издал какой-то нечленораздельный
звук и упал к ногам девушки.


     Изящная лодка скользила  по  темным  водам  залива  Корвелл.  Чернота
безлунной ночи прорезалась лишь алмазным блеском далеких звезд  и  надежно
скрывала лодку и восемь человек, закутанных в  плащи;  они  гребли  узкими
короткими веслами, все больше и больше удаляясь от огромного галеона, тихо
стоявшего в Корвелльской Гавани.
     Было уже за полночь, и  в  порту  царила  тишина.  Лодка  медленно  и
беззвучно вплыла в глубокую тень нависшего  над  водой  высокого  причала.
Здесь шесть весел было сложено, а при помощи оставшихся двух узкая  лодка,
осторожно маневрируя между сваями, подошла к причалу, где ее  привязали  к
одной из свай. Один  за  другим  люди  взобрались  на  причал  и  тихонько
проскользнули на берег.
     Они бесшумно прошли по улицам городка, искусно прячась в тени  домов.
Командир отряда, выделявшийся высоким  ростом,  помедлил,  пропуская  всех
вперед,  и  стал  вглядываться  во  тьму  ночи,  готовый  отразить   любое
нападение.
     Черные шелковые маски скрывали лица, но  предводитель  отряда  стянул
свою маску, чтоб она не помешала ему  вовремя  заметить  опасность.  Очень
похожий на человека, он все-таки человеком не был. Казалось, все лицо  его
состояло из громадного носа с широкими ноздрями, а ослепительно белые зубы
были очень острыми. Он снова быстро надел маску и  присоединился  к  своим
товарищам.


     Тристан Кендрик, принц Корвелла, был немного пьян. Может  быть,  даже
не так уж немного, подумал он, с трудом борясь с поднимающейся тошнотой. У
него болела голова и он хотел спать - все это вместе делало его разговор с
отцом особенно неприятным.
     - Ты ведешь себя не так, как подобает принцу! Ты никогда  не  сможешь
стать королем ффолков, - резкий голос отца  гремел  у  принца  за  спиной,
прогоняя его хмель. Тристан резко повернулся  и  оказался  лицом  клипу  с
королем.
     - Год назад я прогнал армию северян,  которая  стояла  у  этих  самых
стен! - прорычал он, с трудом сдерживая желание закричать. - Я сразился  с
чудовищем, пробравшимся за городские стены. Отец, ведь я нашел меч Симрика
Хью!
     Тристан показал на легендарный меч, висящий  на  почетном  месте  над
очагом, рядом с любимым копьем отца, с которым тот  охотился  на  кабанов.
Меч был давно утерянной драгоценной реликвией  ффолков,  пока  Тристану  с
друзьями не удалось отыскать его в пещере фирболгов.
     - Героические, прекрасные дела - и,  несомненно  очень  волнующие,  -
насмешливо ответил ему король, - ты немало выпил по этому поводу и  привел
в восторг не одну девицу.
     - Но  для  того,  чтобы  стать  настоящим  королем,  одного  героизма
недостаточно. Что ты знаешь о наших законах - о законах, по которым  живет
наше королевство? Ты сможешь рассудить пастухов, поспоривших  из-за  того,
где чьи пастбища, или рыбаков, которые претендуют на один и тот же причал?
Пока ты не станешь интересоваться подобными вопросами, ты не сможешь стать
хорошим правителем. Ты знаешь обычаи - ты  будешь  королем  только  в  том
случае,  если  большинство  лордов   посчитают   тебя   достойным.   Очень
сомневаюсь, что лорды  заняли  бы  твою  сторону,  случись  им  голосовать
сейчас.
     Тристан сжал кулаки, и на мгновение  разозлился  так,  что  с  трудом
удержался, чтоб не ударить отца. Ужасно  расстроенный,  он  только  отошел
подальше и тяжело плюхнулся в самое  большое  кресло  в  кабинете.  Винный
туман у него в голове уже почти рассеялся. Но король не  прекращал  своего
наступления.
     - Странно, как это Дарусу удалось притащить тебя домой. Кстати, а где
он сейчас?
     - Возможно, уже спит. Оставь Даруса в покое. Он  мой  друг,  и  я  не
позволю тебе оскорблять его!
     - С тех пор как Робин уехала учиться к своей тетке, ты ведешь себя то
как несчастный щенок, то как пьяный в стельку шут!
     - Я люблю  ее!  Она  уехала,  и  единственное,  что  имеет  для  меня
значение, так это, когда я снова смогу  ее  увидеть.  Клянусь  богиней,  я
очень скучаю по Робин.  А  ведь  мне  даже  неизвестно,  вернется  ли  она
когда-нибудь назад - вдруг она решит  провести  всю  свою  жизнь  в  лесу,
охраняя какой-нибудь Лунный Источник?
     Король обошел кресло и встал лицом к сыну, и Тристану стоило большого
усилия не отвести взгляда.
     - А если она именно так и решит сделать? Это ее право -  может  быть,
даже ее долг. Впрочем, тебе этого не понять, не правда ли?  Понятие  долга
никогда не...
     - Отец, я решил отправиться в долину  Мурлок  и  навестить  Робин.  Я
отправлюсь, как только буду готов, -  резко  перебил  Тристан.  Эта  мысль
пришла ему в голову  некоторое  время  назад,  но  он  все  никак  не  мог
набраться смелости и сказать отцу. По крайней  мере,  их  ссора  дала  ему
такую возможность.
     - Вот, вот, именно это я и имел в виду. Ты...
     - Возможно, ты и прав насчет меня, -  снова  перебил  его  Тристан  и
наклонился в кресле, пристально вглядываясь в отца.  -  После  приключений
прошлого лета, одна мысль о том, что мне придется провести  остаток  своих
дней запертым в...
     И тут дверь в кабинет неожиданно с грохотом распахнулась,  и  Тристан
увидел, как напряглось лицо отца - вдруг король, взявшись двумя руками  за
спинку, сильно оттолкнул кресло, в котором сидел  Тристан.  Принц  услышал
несколько щелчков и, прежде чем упал  на  пол,  почувствовал,  как  что-то
пролетело мимо него. Он едва не задохнулся от неожиданно  охватившего  его
леденящего страха, и... совершенно протрезвел.
     Через секунду он выбрался из-под кресла, и над тем местом, где только
что была его голова, сверкнуло серебром лезвие ножа. Он увидел,  что  отец
схватился за тоненькую стрелку, торчащую из плеча, и тут же ухватил  стул,
чтоб отбить нападение одетого в черное незнакомца.
     Тристан вскочил на ноги как раз вовремя: он оказался еще перед  одним
врагом, лицо которого было спрятано за отвратительной черной маской, а сам
он весь был укутан в черный шелк. Но Тристан не сводил глаз со сверкающего
кинжала, который, казалось, таи и рвался вперед, стремясь отпробовать  его
крови. В отчаянье принц оглянулся, надеясь отыскать  какое-нибудь  оружие,
ни на секунду не забывая о своем мече, висящем в  десяти  футах  от  него.
Между  ним  и  камином  стоял  низкий  столик.  Тристан  сделал  вид,  что
собирается броситься на врага, а сам  упал  и,  прокатившись  под  столом,
вскочил на ноги с другой стороны. Человек в черном тут же перескочил через
стол и кинжалом ранил принца  в  ухо.  Тристан  успел  вытащить  меч  и  с
поворота глубоко вонзил его в грудь врага, прежде чем  тот  успел  нанести
ему еще один удар.
     Еще одна фигура в черном появилась в дверях. За ней проследовало  еще
несколько таинственных незнакомцев в черном. Принц  опрокинул  кресло  под
ноги одному из убийц и сорвал со стены копье отца, висевшее  над  каминной
полкой.
     - Держи, отец! - крикнул он, бросив оружие через всю комнату.
     Тристан перескочил через кресло, абсолютно уверенный в том,  что  два
кинжала в руках напавшего на  него  бандита  ничто  в  сравнении  с  мечом
Симрика Хью.
     Но один из этих двух кинжалов, ударившись о меч, чуть не выбил его из
рук принца. И только потому, что принц инстинктивно отшатнулся, он избежал
смертельного удара в  живот.  Но  нападавший  успел  нанести  ему  хоть  и
неглубокую, но очень болезненную рану.
     Но гораздо страшнее опасного удара, которого он только  что  избежал,
было  раскатистое  рычание,  доносившееся  из-под  шелковой  маски.   Хотя
остальные нападавшие были похожи на людей,  этот  бандит  казался  гораздо
коренастее, а кроме того,  он  распространял  вокруг  себя  отвратительный
нечеловеческий запах. Существо атаковало с дикой энергией  серией  ударов,
нанесенных с головокружительной быстротой, и ему удалось прижать  Тристана
к камину. Каждый взмах  кинжала  сопровождался  звериным  рычанием.  Принц
вдруг понял, что ему отчаянно хочется заглянуть  под  черную  маску,  чтоб
убедиться  в  том,  что  перед  ним  существо  из  плоти  и  крови,  а  не
какой-нибудь демон из пьяного кошмара.
     Поморщившись, Тристан направил свой меч на врага, стараясь  отскочить
в  сторону,  чтобы  получить  хоть  какую-нибудь   свободу   движений.   И
попытавшись увернуться от молниеносных ударов злобного существа  он  вновь
потерял равновесие.
     Принц неловко, боком отскочил от очага и затаил дыхание, увидев,  как
его отец вонзил копье в грудь одного из нападавших и упал на  поверженного
врага - оба остались неподвижно лежать на  полу.  Но  тут  неожиданно  для
Тристана его враг рухнул на пол, а принц вспомнил о людях в дверях - в  ту
же секунду принц был на полу, а над головой у него пронеслись смертоносные
снаряды.
     Затем Тристан вскочил на ноги и бросился к врагу. И в этот момент  от
дверей донесся крик боли. Очевидно, рычащее чудовище было  тоже  удивлено;
лицо в маске повернулось к двери. Принц почти достал существо своим мечом,
но в последний момент его противник  повернулся  и  с  кошачьей  ловкостью
вскочил на ноги. При этом острие меча  слегка  зацепило  голову  странного
существа и черная маска была сорвана. Целую секунду принц,  не  отрываясь,
смотрел в перекошенное злобой лицо. Это было нечто среднее между человеком
и зверем - его тело и черты лица походили на  человеческие,  но  из  пасти
торчали клыки,  а  налитые  кровью  маленькие  глазки  были  очень  близко
посажены и горели каким-то адским огнем.
     У дверей опять раздался пронзительный вопль, за  которым  последовало
рычание. И тут один из нападавших  ввалился  в  комнату,  и  в  горло  ему
мертвой хваткой вцепился огромный мурхаунд, и,  одновременно,  он  услышал
свист ятагана и третий лучник оказался прижатым к стене. Дарус!
     Верный  друг  и  храбрый  воин,  должно  быть,  услышал  шум.  С  его
появлением, подумал Тристан, наши шансы на победу увеличиваются.
     Дарус вбежал в комнату, миновав огромную собаку над разорванным телом
врага, и застыл на месте  -  на  его  красивом  лице  появилось  выражение
несказанного изумления.
     - Разфалло! - произнес он, наконец, сдавленным голосом.
     Противник Тристана тоже замер, увидев калишита.
     - Ага, так вот, куда ты сбежал, -  прорычал  он.  -  Надеюсь,  ты  не
рассчитывал, что я никогда не найду тебя?
     - А мне больше не  надо  прятаться,  -  пробормотал  Дарус,  медленно
приблизившись к наемному убийце и приняв боевую  позицию.  -  Особенно  от
того, кто убивает детей!
     Чудовище захихикало, и прежде, чем Тристан успел отреагировать,  один
из кинжалов уже летел  прямо  в  сердце  Даруса.  Серебряный  ятаган  чуть
шевельнулся, но кинжал тем не менее оказался на полу.  Очевидно,  Разфалло
понял, что потерпел поражение. В какую-то долю секунды он оказался у окна,
которое находилось на высоте тридцати футов над землей и выходило во двор.
Повернувшись, убийца в упор  посмотрел  на  принца  -  ненависть,  которой
горели его налитые кровью глаза, казалось, можно  было  потрогать  руками,
столь сильной она была, а через секунду он уже скрылся в темноте.
     - Стражники! - завопил принц, подбежав к  окну.  -  Во  дворе  чужой!
Взять его живым!
     Темная фигура уже исчезла в ночи, но по всему замку  пронесся  боевой
клич: "Тревога!". И тут Тристан увидел, что Дарус  сидит  на  полу,  а  на
коленях у него покоится голова  короля.  Рядом  стоял  огромный  мурхаунд,
тихонько уткнувшись носом в неподвижное тело. Единственной раной  на  теле
короля был крошечный, с булавочную головку, кровоточащий  след  на  плече,
оставленный тоненькой стрелкой одного из нападавших  Но  в  глазах  Даруса
принц увидел глубокую печаль и боль.
     - Король Корвелла умер.


     Подобно всем богам, Баал диктовал свою  волю  тем,  кто  его  почитал
через священников. А те, в свою очередь, черпали силу  у  своих  богов,  и
многие из них были способны творить чудеса и состязаться  в  могуществе  с
самыми великими колдунами.
     Баал  обладал  огромной  властью,   и   ему   поклонялось   множество
священников.  Случилось  так,  что  один  из  самых   сильных   и   верных
приверженцев бога Баала  жил  на  островах  Муншаез.  Пришла  пора  и  ему
послужить своему богу. Не сразу, но все-таки Баал  решился  привести  свой
план в исполнение. Он получит от этого колоссальное удовольствие, а  кроме
того, вполне возможно, что его положение среди  богов  Забытых  Королевств
станет еще более  прочным.  План  был  сложным,  но  у  Баала  было  много
сторонников, горящих желанием ему помочь.
     Для начала он навеет священнику с островов Муншаез сон,  который  тот
расценит как предсказание или приказ -  в  любом  случае  это  будет  воля
Баала. И священник покорится его воле - в этом Баал был уверен.



                            СОВЕТ В КОРВЕЛЛЕ

     Удлинившиеся тени превратили башни Кер Каллидирра в огромные стройные
шпили, которые угрожающе возвышались над городом и  водами  залива.  Вечер
подвел итог шумной суете  торговых  сделок,  заключенных  здесь,  в  самом
большом городе ффолков.  Пришла  ночь,  а  с  ней  и  иные,  ночные,  виды
торговли: например, на улицах появились торговцы  травой  гиньяк,  которую
без всяких помех привозили из Калимшана, а  в  темных  аллеях  можно  было
купить молодого раба из Асина или Тетира.
     Колдун легко скользил по этим аллеям  -  он  знал  каждый  поворот  и
каждое дерево. Наконец, когда совсем стемнело, он спустился в  подвал,  не
обращая внимания на спящего  на  ступеньках  старика,  от  которого  несло
дешевым вином. Он оттолкнул занавес, закрывавший одну из стен, и  вошел  в
большую  круглую  комнату.  Комнату   освещали,   придавая   ей   какой-то
потусторонний вид, огромные плошки с горячими  углями;  здесь  было  очень
жаркой неуютно.
     На алтаре  посреди  комнаты  скалился  череп.  Вырезанный  из  белого
мрамора, он был в несколько раз  больше  человеческого.  Красные  страшные
слезы, которые были не чем иным, как кровью, текли из  глазниц  по  скулам
черепа.
     Перед черепом, спиной к колдуну, стоял мужчина.  Одеяние  из  плотной
ткани и глубокий капюшон не могли скрыть того,  что  священник  был  очень
крупным человеком. Очень медленно мужчина обернулся.
     - Хвала Баалу, - пропел он.
     - Хвала богу  смерти,  -  ответил  колдун  мягким  приятным  голосом,
который как-то не соответствовал его облику.
     - Ты уже начал действовать согласно  моим  предсказаниям?  -  спросил
огромный мужчина и, почтительно поклонившись черепу, отошел от алтаря.
     - Конечно, Хобарт, - ответил колдун, - я уверен, что Разфалло  и  его
люди скоро их уничтожат.
     - Но это не  все,  надо  сделать  еще  кое-что.  Женщины  нет  в  Кер
Корвелле.
     - Это не имеет значения - если понадобится, я пошлю Разфалло в  самые
отдаленные районы королевства.
     - Нет!  -  твердо  зазвучал  голос  Хобарта,  и  священник  угрожающе
двинулся к колдуну. - Я сам должен найти ее. Баал  хочет,  чтоб  ее  кровь
напитала его алтарь.
     - Где она?
     - Баал  показал  мне,  только  мне,  где  можно  ее  найти.  Я  скоро
отправлюсь за ней.
     - Интересно, зачем богу Баалу нужно, чтобы кровь этой женщины потекла
из его глазниц?
     - Возможно, Баал хочет, чтобы ему принесли в  жертву  друиду.  Ближе,
чем в Гвиннете их не осталось - благодаря усилиям вашего совета.
     Синдр мрачно хохотнул.
     - Насколько  я  помню,  ты  и  твой  бог  немало  постарались,  чтобы
уничтожить всех друидов Аларона. Теперь и  ффолки  в  Каллидирре  лишились
своих верховных духовных наставников и созрели для того, чтоб принять твою
веру.
     - Именно так, - согласился Хобарт, еще раз поклонившись алтарю.
     - Желаю успеха. Сила земли, питающая этих друидов, может  быть  очень
неприятной, впрочем, она вряд ли может сравниться с твоим могуществом.
     - Это сила бога Баала, - ответил священник.
     - Конечно, конечно... я  сказал  не  подумав,  -  колдун  отвернулся,
пытаясь скрыть ухмылку. Ох, уж эти священники и их дурацкая вера  в  своих
богов!
     - Я отправляюсь завтра... Этой друиде не суждено дожить до следующего
полнолуния.


     - Похоже, они стали невидимками, - доложил Рэндольф, командир  отряда
стражников,  охранявших  замок.  Бородатый  молодой  воин  -  ему  еще  не
исполнилось и тридцати - с трудом скрывал охватившее  его  раздражение.  -
Они исчезли почти у нас на глазах!
     - Пятерых мы убили, - ответил Тристан. - Скольким удалось скрыться?
     - Мне  кажется,  было  еще,  по  крайней  мере,  двое,  -  проговорил
стражник, сердито сжимая рукоять своего меча. - Я нашел трупы  троих  моих
людей во дворе и на стене. У одного было перерезано  горло,  других  убили
ударом ножа в спину.
     - Очень умелые убийцы, - горько пробормотал Тристан. - И все же, чего
они хотели? Почему? Мой отец никогда... - у него прервался голос, и он  не
мог продолжать.
     Стражник молчал. Они с принцем стояли  посреди  разоренного  кабинета
короля Корвелла. Затем они оба выглянули  во  двор  через  разбитое  окно:
медленно приближался рассвет.
     Между тем, брат Нолан  осторожно  положил  тело  короля  Кендрика  на
кровать в соседней комнате. Король будет похоронен,  как  подобает  королю
ффолков, и обретет покой в королевской усыпальнице.
     Тристан вдруг осознал, что отец умер, и его охват