полетела с обрыва, увлекая за собой беспомощных лошадей. Перевернувшись  в
воздухе, черный экипаж обрушился  в  море  и  исчез  под  тяжелыми  серыми
волнами.
     Постепенно море  успокоилось.  Люди  Донкастла  стояли  на  маленьком
островке, окруженном отвесными утесами. Не менее полумили отделяло  теперь
островок от нового берега. Там, где стоял скалистый холм, теперь находился
широкий пролив. Гигантские  волны  сменились  легкой  рябью  -  постоянное
движение стихии не прекращалось.
     - Ну, ребята, вы видели? - выпалил Ньют. - Ну, это было просто нечто.
Я надеюсь, вы ничего не прозевали, потому что  такого  больше  никогда  не
будет!
     - Я очень на это надеюсь, - устало сказал принц.
     Он сидел на земле - теперь Тристан не очень-то доверял ее  надежности
- с Робин и Кантусом. Дарус,  Полдо,  Фиона  и  Финеллин  пошли  разведать
обстановку.  Понтсвейн  в  мрачной   задумчивости   сидел   один,   словно
недовольный тем, что его предсказания о неминуемой гибели не сбылись.
     Ньют и Язиликлик вдруг появились рядом с Тристаном и Робин. Дракончик
кругами носился над друзьями,  а  эльф  присел  у  ног  Робин,  с  опаской
поглядывая на принца.
     - Не беспокойся, - успокоила его друида. - Он друг.
     - Я... я не знаю! Я сражался за него... за него! Но он  выглядит  так
страшно... страшно!
     Тристан рассмеялся, и его напряжение вдруг разом рассеялось.
     - Спасибо, малыш, твои стрелы,  действительно,  сбивали  великанов  с
толку!
     Вскоре Дарус, Полдо и Финеллин присоединились к друзьям,  сидящим  на
траве, Фиона подошла и молча села рядом. И только теперь Тристан  заметил,
какой усталой выглядит девушка. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам,
рука замотана пропитанной  кровью  повязкой,  лицо  осунулось.  Однако,  в
глазах горел прежний огонь.
     Понтсвейн тоже  присоединился  к  ним,  стараясь,  впрочем,  избегать
взгляда принца. Лорд смотрел на широкий пролив,  где  еще  совсем  недавно
стояла вражеская армия. На его лице смешались недоумение и раздражение.
     - Утес довольно крутой, но в нескольких местах  спуститься  можно,  -
сказал Дарус. - С водой дело посложнее, но среди нас есть хорошие  пловцы.
Можно послать их на берег, и  они  наверняка  раздобудут  лодку,  -  если,
конечно, на нас случайно не наткнутся рыбачьи шхуны.
     - Сколько всего людей у нас осталось? - спросил принц.
     - Около трехсот, - ответил калишит. Тристан печально опустил  голову,
вспомнив о гибели О'Рорка.
     - И семьдесят девять моих гномов, - мрачно сказала Финеллин, глядя  в
землю. Потом она решительно посмотрела на принца. - Но я и на это не могла
рассчитывать. Мой друг, у тебя очень могущественные друзья.
     Принц взглянул на Робин и взял ее за руку, а девушка пересела поближе
к Тристану - казалось, они черпали силу друг от друга.
     - Пророчество, - сказала она мягко. - Ты помнишь, что говорил мне?
     Тристан покачал головой.
     - Нет, я об этом и думать забыл.
     - Ветер и огонь, земля и море - все будет сражаться на  его  стороне,
когда придет его время взойти на трон.
     Тристан встрепенулся.
     - В Донкастле ветер отогнал газ. Огонь уничтожил отряд Алой Гвардии в
Хикоридейле, - продолжала друида.
     - А я видел этих земляных парней, которые выросли из земли  и  начали
колошматить  великанов!  -  затрещал  Ньют.  -  Они,  конечно,  мне   тоже
понравились - но по сравнению с землетрясением!.. Я надеюсь, вы ничего  не
пропустили!
     - А море билось о  скалы,  унося  наших  врагов  в  свои  глубины!  -
закончила Робин.
     Тристан покачал головой.
     - Просто забавное совпадение, но это  не  могу  быть  я!  Вспомни,  в
пророчестве сказано: "Его имя будет Симрик".
     Финеллин даже фыркнула от смеха.
     - Вы когда-нибудь слышали, чтобы кого-нибудь звали Симрик? - спросила
она.
     - Нет, среди своих сверстников - никогда.
     - Ну, вот и я тоже. В том-то все и дело! Я, конечно,  не  часто  имею
дело с людьми - ты же знаешь, - но за  четыре  столетня  кое-чего  все  же
можно поднабраться.
     Тристан и не знал, что гномы живут так долго.
     - Когда я была совеем молодой, чуть ли не половину мужчин в  Гвиннете
звали Симриками - в честь Симрика Хью, конечно. Короче, восточные  Симрики
стали мешаться с южными. Тогда имена стали  изменяться,  так  чтобы  можно
было отличать одну семейную ветвь от другой.
     - И как же они изменялись? - спросил принц.
     -  По  разному.  Симрик...  -  Она  произнесла  это  имя  нараспев  и
задумалась. - Симрик, Кимрик, Кимбл, Кембридж, Кинкейд... и Кендрик.
     - Так, значит, тебя  тоже  зовут  Симрик.  Ну,  в  некотором  смысле,
конечно! -  сказал  Полдо  и  хлопнул  принца  по  спине.  -  Примите  мои
поздравления, ваше  Величество!  Не  пожалуете  ли  своего  верного  друга
карлика Полдо рыцарским званием?
     Тристан рассмеялся, он был так поражен, что не находил слов.
     Ему очень хотелось, чтобы ффолки снова  объединились  и  обрели  свою
былую славу. А всего час назад он был  уверен,  что  не  доживет  до  этой
минуты. События происходили так быстро, что он был просто не  в  состоянии
вот так сразу понять их значимость.
     - Смотрите! - воскликнула Фиона,  неожиданно  вскочив  на  ноги.  Она
стояла у обрыва и показывала на воду. - Что это?
     Принц подбежал к ней и стал всматриваться в зеленые волны, катившиеся
далеко внизу. На поверхности появился маленький сверкающий  водоворот;  он
постепенно становился все больше, а море начало успокаиваться.
     - Это она, - сказала Робин загадочно.
     Вдруг  водоворот   словно   взорвался   и   превратился   в   фонтан,
поднимающийся все выше и выше на десятки футов.
     Хотя ничего не было видно в потоках ревущей пенящейся  воды,  Тристан
понял, кого имела в виду Робин.
     Наконец, фонтан добрался до них, и все, кто был на острове, не  могли
отвести от него глаз, потрясенные таинственным знаком.
     И тут фонтан наклонился и окатил их всех с головы  до  ног,  заставив
отступить назад, неожиданно теплой водой. Через мгновение фонтан исчез,  а
на мокрой траве остался предмет  из  чистого  золота.  На  его  сверкающей
поверхности  блестели  капли  воды,  в  которых  отражались  разноцветными
бликами лучи солнца. Но несмотря на то, что этот  предмет  был  сделан  из
драгоценного металла, он был очень прост:  золотой  обруч,  украшенный  по
кругу восемью зубцами.
     - Корона  Островов,  -  прошептала  Робин,  встав  на  колени;  рядом
опустился Тристан, его переполняло благоговение. Робин осторожно  взяла  в
руки корону и, закрыв глаза, прошептала короткую молитву, а  затем  надела
корону на принца. Тристан молча поднялся на ноги, ощущая на голове тяжесть
знаменитой реликвии, и  повернулся  к  остаткам  своего  отряда.  Раздался
дружный победный крик:
     - Да здравствует король! Ура королю Кендрику!
     Крик разнесся над успокоившимся морем и эхом вернулся назад, где  его
снова с энтузиазмом подхватили подданные нового Высокого  Короля  островов
Муншаез.
     Робин обняла и поцеловала Тристана, у которого от счастья голова  шла
кругом.
     Он нежно высвободился из ее объятий и заглянул в наполненные  слезами
глаза девушки.  Затем  Тристан  оглядел  радостно  вопящих  людей,  увидел
улыбающиеся лица Даруса и Финеллин - и посмотрел на море, которое отделяло
его от Корвелла. Робин почувствовала, что настроение Тристана  изменилось,
и снова прижалась к нему.
     - Ты прав, - сказала она, словно прочитав его мысли, - опасность  еще
не миновала. Мы должны освободить друидов из Долины.
     - Конечно, мы отплывем, как только найдем подходящий корабль.
     - Я с вами! - сказал Полдо.
     - И я! - присоединился к ним Дарус.
     - Впервые я слышу нечто разумное из ваших уст!  -  сказал  Понтсвейн,
явно обрадовавшись  возможности  вернуться  домой.  Он  бросил  взгляд  на
золотую корону, и в его глазах на мгновение вспыхнула зависть.
     - Мне все равно надо в ту же сторону, - буркнула Финеллин, - так  что
я вполне могу посмотреть, что делается в роще.
     - Мы отправляемся домой?  -  Ньют  был  вне  себя  от  счастья.  Даже
Язиликлик радостно захлопал в ладоши. Робин посмотрела на Фиону, приглашая
ее присоединиться к ним, но девушка,  встряхнув  взлохмаченными  волосами,
сказала:
     - Мой дом в Каллидирре. -  Она  заулыбалась.  -  Кто-то  ведь  должен
сообщить о новом короле! Вместе с людьми из Донкастла я позабочусь о  том,
чтоб устроить вам достойную встречу, когда вы вернетесь!
     Робин  отвернулась,  молча  глядя  на  расстилающееся  море,  которое
почему-то показалось ей зловещим, словно таило  в  себе  неизвестную  пока
угрозу.
     "Мне страшно", - подумала девушка, вздрогнув. Однако  она  никому  не
сказала о своих опасениях.


     Ярость Баала выплеснулась на просторы  Геенны.  Его  громадный  кулак
опустился на гору, и куски скал посыпались вниз по бесконечному склону.
     Клубы пара окутали все вокруг, кипящая  лава  выплеснулась  из  жерла
вулкана.
     Но гнев Баала был проходящим. Он не сомневался в своей  окончательной
победе. Хобарт и его армия смерти по-прежнему занимала ключевую позицию  в
самом сердце Долины Мурлок. Лунный Источник почернел, наполненный трупами,
- теперь здесь были владения смерти.
     И в море тоже торжествовала смерть. Тела великанов, гномов,  людей  и
даже сахуагинов проплывали вдоль побережья  или  опускались  на  скалистое
морское дно. Тут были тысячи трупов, и они ждали команды Баала.
     Большинство  сахуагинов,  однако,  выжило.  Теперь   они   в   жадном
нетерпении пожирали своих бывших союзников. Ритмы Песни Глубин  продолжали
звучать в их груди. Баал не хотел, чтобы они забыли о ней.
     Ясалла отпихнула раздутый  труп  великана.  Другие  жрицы  продолжали
пожирать его, отрывая куски мяса своими острыми  зубами.  Получив  главный
деликатес - глаза, она собралась было уплыть.
     Вдруг  Ясалла  остановилась,  слегка  шевеля  руками  и  ногами,  как
плавниками, чтобы оставаться на месте. Услышав команду  своего  Бога,  она
немедля повиновалась ему.
     Ее резкий вопль-заклинание напугал остальных жриц, и они отпрянули от
великана.
     Когда Ясалла замолчала, тело великана дернулось и неловко  встало  на
ноги. Жрицы немедленно последовали примеру своей госпожи.  Вскоре  на  дне
начала создаваться новая армия из оживших великанов, дуэргаров и наемников
Алой Гвардии. Баал обозрел свои армии и почувствовал удовлетворение.
     Он решил, что теперь он двинет их на Гвиннет.  Родина  нового  короля
должна быть стерта с лица земли!
     И медленно, с мрачной непреклонностью, армия смерти начала новый марш
по дну моря.



   Дуглас НАЙЛЗ
   ТЕМНЫЙ ИСТОЧНИК

  "Муншаез" #3
   Пер. - В.Гольдич, И.Оганесова.
   Douglas Niles. Darkwell "Moonshae Trilogy" #3



                                ПРЕЛЮДИЯ

     Но теле Богини кровоточила страшная рана - очень глубокая,  возможно,
смертельная. Мать-Земля стонала от боли - ведь ее  тела  коснулась  черная
магия, и силы зла топтали и рвали Богиню на  части.  И  хотя  ей  удалось,
собрав последние силы, уничтожить  многих  своих  врагов,  сбросив  их  со
своего тела, - даже прохладные морские воды, омывающие ее раны,  не  могли
успокоить боль. Богиня оплакивала своих верных служителей - друидов.  Ведь
ей самой пришлось заключить их в каменные оковы, из которых они никогда не
смогут вырваться. Превращенные в холодные статуи, они остались стоять там,
где потерпели окончательное поражение в битве с армией зла. Богине удалось
спасти их, превратив в каменные изваяния. И лишь одна друида  избежала  их
участи. Богиня  оплакивала  свой  народ,  ффолков:  война  коснулась  всех
четырех королевств и принесла им  неисчислимые  страдания.  Многие  ффолки
погибли, сражаясь с северянами и  Зверем,  и  все  равно  мир  не  был  им
дарован.
     Богиня погрузилась в  горестные  раздумья  -  над  островами  нависли
темные тучи, и неестественный холод окутал землю. И хотя была  еще  ранняя
осень, на острова опустилась зимняя стужа. Невыносимая  боль,  наполнявшая
душу Богини, терзала  землю  ффолков.  Казалось,  Богиня  забыла  о  своих
подданных и ее перестали волновать их заботы и горести.  Впрочем,  надежда
на спасение  все-таки  была.  Впервые  за  многие  десятилетия  у  ффолков
появился настоящий король - именно такой, какой им был  необходим.  И  его
верной спутницей  была  та  единственно  оставшаяся  на  островах  друида,
исполненная  столь  глубокой  веры,  что   и   одна   представляла   собой
значительную силу.
     Но и король, и друида были слишком молоды, а силы Богини иссякали,  и
она сомневалась, что сможет до жить до их победы - или поражения



                                  ГРЯЗЬ

     Тяжелые волны с грохотом разбивались о волнорезы,  посылая  в  воздух
облака водяной пыли. Море, злобно рыча, бушевало, обрушиваясь на  каменную
твердь, защищавшую Лльюэллинскую гавань.
     На краю волнореза вырисовывалась одинокая фигура закутанного  в  плащ
человека, который  не  обращал  ни  малейшего  внимания  на  потоки  воды,
окатывавшие его с ног до головы всякий раз, когда новая волна налетала  на
волнорез. Казалось даже, что он испытывает удовольствие  от  прикосновения
ледяной воды.
     Этот человек был молод, однако  уже  стал  королем  многих  земель  и
победил могущественных колдунов и чудовищ, порожденных злом. Когда Тристан
Кендрик стал Высоким Королем ффолков, ему присягнули на верность правители
Морея, Сноудауна  и  Каллидирра...  Но  его  переполняла  неуверенность  в
собственных силах: он не знал, что его ждет впереди.
     Наконец Тристан отвернулся от моря и медленно пошел к сияющему огнями
Лльюэллину. Море не смогло ответить на волновавшие его  вопросы.  Впрочем,
казалось, никто не сможет рассказать ему то, что  его  так  интересует.  А
вопросов у него накопилось множество.


     В небе медленно парил орел. Голод и усталость  ослабили  его  крылья,
притупили острое зрение. Из последних сил он  вглядывался  в  безжизненный
пейзаж, надеясь обнаружить хоть что-нибудь съедобное. Но все напрасно. Ему
не удалось заметить внизу никаких следов животных - пусть самых крошечных.
Лишь безжизненные коричневые болота - и  ничего  больше.  Даже  деревья  в
этом, прежде заповедном, лесу, лишившись своего  зеленого  одеяния,  стали
походить на скрюченные скелеты, утопающие в мерзкой гниющей жиже.
     Пораженная увиденным, громадная  птица  резко  развернулась,  надеясь
увидеть море, но повсюду простиралась все та же картина гниения и  смерти.
С отчаянным криком орел полетел прочь.
     Неожиданно какое-то движение привлекло его внимание, и  он  опустился
пониже посмотреть, что это такое, но тут же с возмущенным  клекотом  снова
взмыл ввысь: существо на земле издавало запах разложения, оно  шевелилось,
но при этом не было живым.
     Теряя силы, орел полетел дальше, надеясь отыскать  хоть  какую-нибудь
пищу, и оказался в настоящей пустыне, по сравнению с которой места, откуда
он только что прилетел, могли бы показаться раем. А ведь  он  помнил,  как
эта долина  выглядела  совсем  недавно.  Орел  перелетел  через  канаву  с
застоявшейся черной водой, когда-то бывшую ручьем, и направился на север.
     Некоторое время он летел над громадными поваленными деревьями, прежде
чем оказался у небольшого пруда, сгруженного двадцатью каменными фигурами,
которые, казалось, внезапно застыли,  сражаясь  с  невидимым  врагом.  Эти
белые изваяния очень походили на людей.
     Вода в пруду была чернильно черной и неподвижной. Но  что  это?  Орел
увидел - или ему только показалось - легкое,  едва  уловимое  движение  на
темной безжизненной поверхности. Это могло быть что угодно! Птица  сложила
крылья  и  ринулась  туда,  где  чуть  шевелились  тени.  Вода   метнулась
навстречу,  и  в  это  мгновенье  орел  увидел,  что  же  на  самом   деле
представляла из себя та тень, к которой  он  устремился.  С  диким  криком
птица забила крыльями, но уже не смогла остановить  своего  падения.  Лишь
только  орел  коснулся  темной  воды,   раздалось   шипение   и   вспыхнул
ослепительный  синий  свет.  В  следующее  мгновенье  птица   исчезла,   и
поверхность пруда  снова  стала  зеркально  гладкой  Лишь  белое  перышко,
подхваченное  ветром,  тихонько  опустилось  на  грязном  берегу   Темного
Источника.
     Баал, Бог убийств, наслаждался гибелью орла. И хотя он,  по-прежнему,
оставался в далекой и угрюмой долине Геенны, смерть даже такого небольшого
существа за многие мили от огненного дома кровожадного Бога, придавала ему
новые силы.
     В этом заключалась мощь  Темного  Источника  и  самого  Баала.  Баалу
поклонялись многие - те, кто готов был без раздумий убивать себе подобных,
- но сейчас взгляд Бога был устремлен на Затерянные Миры.
     Именно в одном из Затерянных Миров самые могущественные почитатели  и
слуги Баала потерпели поражение от ффолков. И  Баал  решил  направить  все
свое смертоносное могущество против  земли,  на  которой  жили  эти  самые
ффолки. В данный момент там  находился  один  из  его  слуг  -  священник,
обладающий огромной силой и верой в могущество  Баала,  готовый  исполнить
любое приказание своего повелителя.
     Наконец Баал принял окончательное  решение  -  теперь  он  знал,  как
отомстит ффолкам. Люди, конечно же, умрут. Но только после того, как будет
уничтожено все, что они любят и чем гордятся. Он сам позаботится об  этом.
Он не станет больше рассчитывать на помощь  своих  слуг.  Темный  Источник
поможет Баалу, ведь именно для этого он и создан.
     Довольный смешок  вырвался  из  груди  злобного  божества,  когда  он
подумал об Источнике. Всего месяц назад Источник был хрустальным  символом
надежды и чистоты, Лунным Источником, храмом Богини Матери-Земли. Ее телом
была сама земля, но душа Богини обитала в  подобных  Источниках  с  чистой
прозрачной водой.
     Этот самый священный из всех Источников Богини, был осквернен  темной
силой Баала и его священника и превратился в гниющую рану на теле  Богини.
Изгнав душу Богини  из  этого  Источника,  Баал  решил,  что  пришла  пора
отправиться к теперь уже Темному Источнику.


     Измученный олень устало прислонился к стволу дерева. Он тяжело дышал,
опустив рога к земле и вывалив распухший от жажды язык. Спотыкаясь,  олень
отошел от сухого дерева и медленно побрел между мертвыми черными стволами.
     Несчастное  животное  отчаянно  пыталось  отыскать  хоть  что-нибудь,
указывающее на то, что он находится в той Долине Мурлок, какой он знал  ее
всю свою жизнь. Сияющее теплое солнце, яркая листва, луга с качающимися на
ветру цветами - все куда-то исчезло.
     Олень не ел уже много дней, сквозь кожу явственно проступали ребра  -
но вовсе не голод так мучил животное.  Он  обязательно  должен  был  найти
воду; олень понимал, что еще несколько часов, и он  умрет  от  жажды.  Уже
сейчас какая-то пелена  застилала  ему  глаза,  и  он  с  трудом  различал
окружающее. Вдруг легкий ветерок пробежал по мертвому лесу и принес  столь
долгожданный запах. Вода, конечно же, не была чистой - олень  почувствовал
ее гнилостный дух - но все же это была вода...
     С новыми силами олень поспешил  навстречу  манящему  запаху  влаги  и
очень скоро оказался  у  темного  пруда.  Животное  не  обратило  никакого
внимания ни на то, что его поверхность была неестественно неподвижной,  ни
на двадцать каменных  фигур  вокруг  пруда.  Олень  лишь  понял,  что  они
неживые. Впрочем,  даже  если  бы  перед  ним  оказалось  сейчас  двадцать
охотников с луками и стрелами, он вряд ли нашел бы  в  себе  силы  устоять
перед зовом Источника.
     Наблюдая,  как  олень  приблизился  к   воде,   Баал   вспомнил,   то
наслаждение, которое испытал от гибели орла,  и  его  охватило  сладостное
предчувствие нового пиршества.
     Олень наклонился к черной  поверхности  пруда  и  в  самый  последний
момент  почувствовал  что-то   неладное.   Он   попытался   о