ружинных  прибавились  бы
десятки, а то и  сотни  тысяч  простых  воев,  ополченцев.  Часть  -  на
селянских лошадках, часть - на  своих  двоих.  Но  в  открытом  поле  от
ополченцев проку немного. Печенежские стрелы били их, как град - молодые
всходы.
   На флангах войска русов вертелись  на  долгогривых  лошадках  союзные
князю степняки. Были среди них и несколько десятков печенегов из племени
гилеева, подданные Куркутэ,  отпавшие  от  своего  хана,  поддавшись  на
посулы киевских бояр, а может,  и  не  просто  отпавшие,  а  соглядатаи,
засланные Волком к временным союзникам. Но поскольку против русов  нынче
стояли не гилей, а другое племя, то и эти печенеги вряд ли  переметнутся
к врагу.
   Серегу с друзьями оставили  поблизости  от  князя.  Им  даже  вернули
коней. Игорь пожелал, чтобы ведун с товарищами был  рядом.  Конечно,  за
ними присматривали. Но  по  молчаливому  соглашению  все  менее  срочные
проблемы были отложены на потом.
   - К нам шли! - проворчал Асмуд, разглядывая тьмы всадников  врага.  -
Хорошо - встретились!
   Скарпи явно был другого мнения, но на этот раз промолчал.
   От  массы   степняков   отделились   два   всадника.   Оба   скакали,
демонстративно раскинув в стороны руки: мол, без оружия идем, мирно.
   - Поди узнай, чего им надо! - велел Игорь сыну Атли.
   Нурман сделал знак одному из своих: сопровождай. И  поехал  навстречу
парламентерам.
   Встретившись посреди поля,  представители  двух  армий  разговаривали
недолго.  Спустя  время,  достаточное,  чтобы  напоить  коня,  Скарпи  с
сопровождающим прискакали обратно.
   - Это хан Бала, - сообщил Скарпи. - Идет к  Днепру.  Говорит,  на  их
выпасах трава высохла, а в Приднепровье трава хорошая. Надо,  мол,  скот
подкормить. Мирно, говорит, идем.
   - Мирно, как же! - буркнул Асмуд. - Ни стад больших, ни  возов.  Одни
конные воины.
   - Ты напомнил, что это земля Куркутэ? - спросил Игорь.
   - А как же!
   - Что ответил посол?
   - Ответил: Куркутэ и Бала - братья. Но Бала не станет бить  русов  за
то, что они ходят по земле его брата  Куркутэ.  Он  знает,  что  русы  -
данники Волка.
   - Сын змеи, - процедил Игорь.
   - Я не стал с ним спорить, - заметил Скарпи. - Они позволят нам уйти,
хотя их и больше. Давай пропустим их, князь! И пошлем за  подмогой.  Они
пограбят полян немного, невелика беда. Зато мы  соберемся  и  ударим  их
всей силой!
   - Нельзя так, батька! - вмешался Асмуд. - Мы с  полян  кормимся.  Они
нам дань за то платят, чтоб мы их обороняли!
   - Они нам дань платят, потому что мы сильней! -  возразил  Скарпи.  -
Потеряем силу - и дани не будет! Давай их пропустим, батька! Мало нас!
   - Нет! - отрезал Игорь. - Они нас на крепость проверяют.  Решат,  что
слабы, - сами ударят. Иди, скажи им: пусть уходят. Или будем биться.
   Скарпи ускакал.
   На этот раз переговоры заняли большее время. Зато  Скарпи  прискакал,
очень довольный.
   - Печенеги предложили сначала витязям биться. Их и нашему. Я  сказал:
хорошо. Наш ихнего побьет.
   - Ты так уверен?
   - Я уверен! - самодовольно ответил нурман. - Мне право выбора дали. Я
сказал: врукопашную. Без луков. А без лука печенег - тьфу!
   - И они согласились? - спросил Асмуд.
   - Согласились.
   - Плохо!
   - Наоборот, хорошо! Что ж тут плохого?
   - А то они не знают, что мы в рукопашной сильнее!
   - Может, и не знают. Это же гила! Мы с ними еще не бились.
   - Довольно, - остановил бояр князь. - Что спорить? Поглядим, что  они
за витязя выставят.
   Поглядели.
   Поединщик на черном коне выехал из печенежских рядов,  проехал  ровно
полпути между войсками и остановился.
   Степняк был огромен. Даже если брать по  нурманской  мерке.  А  уж  о
печенегах и говорить нечего. Духарев даже представить не мог, что  среди
них встречаются такие громадины. Серега покосился  на  Скарпи.  Атлисон,
мрачный, глядел  под  копыта  коня.  Этого  он  не  ожидал.  Вдобавок  к
великаньим размерам, степной богатырь был еще  и  весь,  от  макушки  до
пяток, - в железе. Даже штаны, даже  сапоги  -  в  блестящей  кольчужной
сетке. Такая же сетка, свешиваясь со шлема,  падала  на  стальную  чешую
панцыря. И конь печенега,  черная  громадина,  тоже  был  прикрыт  двумя
длинными и широкими полотнищами плетеной стали. Он шел  неторопливо,  но
ровно. Как будто и не нес на себе четверть тонны.
   Выехав вперед, башнеподобный всадник остановился и опустил копье.
   Вот тебе  и  "только  рукопашный  бой"!  Поистине  день  был  сегодня
неудачен для хитроумного Скарпи!
   - Кто готов с ним сразиться? - четко произнес князь.
   Ответом ему было молчание.
   В  трех  сотнях  шагов  от   киевского   князя,   неподвижный,   ждал
гигант-печенег.
   Но никто из гридней Игоря не рвался на смертный бой.
   Молчание затягивалось.
   - Похоже, это дело для меня, -  без  всякого  удовольствия  проворчал
Асмуд и опустил шлем в боевое положение.
   - Нет! - отрезал князь. - Не ты, Асмуд! Кто?
   - Я!  Я!  -  раздалось  несколько  голосов.  Пример  боярина  устыдил
дружинников.  Но  особого  энтузиазма  в  голосах  не  слышалось.  Игорь
поочередно оглядел вызвавшихся.
   - Я ценю храбрость, - сухо произнес он. - Но нужна мне победа.
   Машег негромко засмеялся.  Князь  повернул  голову  и  неодобрительно
поглядел на него.
   Хузарин блеснул белыми зубами.
   - Вели, княже, - и эта куча железа отправится обратно  к  кузнецу!  -
совершенно серьезно предложил он и погладил лук.
   Среди гридней  раздались  смешки,  Элда  одарила  Машига  восхищенным
взглядом. Она не сомневалась, что хузарин отвечает за свои слова.  Да  в
общем-то никто из тех, кто знал Машига, в этом не усомнился бы.
   Духареву показалось, что великий князь борется с искушением...
   - Такое будет бесчестьем, - глухо проговорил  Скарпи.  -  Мне  ты  не
можешь сказать "нет", батька...
   - Могу, - перебил князь. - Ты привык биться пешим. Асмуд лучше  тебя.
Но вы нужны мне. Оба. Я  не  знаю,  на  что  способен  этот  печенежский
богатырь. И не стану вами рисковать.
   Великан печенег, устав ждать, выкрикнул что-то. Голос у него был  под
стать росту.
   - Что он сказал? - спросил князь.
   - Кричит, если мы боимся его копья, то он может  проткнуть  нас  тем,
что у него между ног, - любезно перевел Машиг.
   - Пес, - мрачно пробормотал Скарпи.
   - Это мы - псы, - брезгливо процедил Асмуд,  оглядывая  ровный  строй
гридней. - Шавки!
   Его взгляд остановился на Духареве, и Серегу будто что-то толкнуло.
   - Князь! - громко произнес он. - Я  думаю,  ты  не  станешь  особенно
дорожить мной?

Глава сорок пятая
ПОЕДИНОК

   - Ты? - Не похоже, что князь киевский был особенно удивлен. - Что  ж,
попробуй. Или твой дар уже поведал тебе, кто победит?
   - Нет, - ответил Духарев. - Но надеюсь, что я, а не он.
   И мягко послал Пепла вперед. Княжьи гридни расступились, пропуская...
   - Стой! - рявкнул Асмуд. Духарев остановился.
   - Бронь у тебя знатная, - проворчал боярин. - И меч. А щит  -  дрянь.
Возьми мой!
   Скарпи презрительно сжал губы. Щит у  Сереги  был  действительно  так
себе, но предложение  имело  еще  и  символический  смысл:  Асмуд  берет
Свенельдова варяга под свою  защиту.  Если  после  поединка  будет  кого
защищать.
   - Благодарю, боярин! - произнес Духарев, закидывая щит на спину. -  А
копье свое мне дашь?
   Асмуд молча кивнул, и отрок подал Сергею  тяжелое  копье  с  широким,
отточенным по краям пером и железной оковкой по древку.
   Такие редко использовали в сече: узкий  наконечник  пробивал  доспехи
куда эффективней. Зато при случае подобным копьем можно  было  орудовать
как японской нагинатой: и колоть, и рубить, и резать.
   - Не тяжело? - спросил боярин.
   - То, что нужно!
   - Лучше бы тебе топор взять, - заметил Асмуд.
   Духарев покачал головой. Он не очень жаловал топоры.
   Движение колен - и Пепел вынес своего хозяина из строя гридней.
   Гигант-печенег опять  что-то  заорал.  Печенеги  тоже  его  услышали:
завыли, заухали.
   Духарев обернулся.
   - Говорит: ты, рус, мог бы и помельче  осла  взять.  Падать  ниже!  -
перевел Машег.
   - Он верно заметил, варяг, - сказал  князь.  -  Конь  у  тебя  легок.
Может, возьмешь другого?
   - Этого я сам учил, - возразил Сергей.
   Он пустил Пепла рысью, попутно изучая место битвы. Иной раз  сусличья
нора может стоить жизни. Нет, место было правильное. Ровное, с короткой,
пожелтевшей уже щеткой травы.
   В четверти версты растянулось степное конное воинство.  На  передовых
посверкивали металлом доспехи.
   Пепел нес Духарева ровной мерной рысью, постепенно набирая темп.
   Серегин противник тоже стронулся с места, точно  так  же  неторопливо
наращивая скорость. Они были еще слишком далеко друг от друга и  берегли
силы коней.
   Духарев оглянулся.
   Киевлян было ощутимо меньше, чем печенегов. Но выглядели они  грозно.
Ровная шеренга тяжелой конницы, длинные  щиты,  острые  шлемы  с  яркими
султанами и флажками. В центре, за первой линией, подрагивали на  слабом
ветру стяги великого князя киевского,  хакана  тмутараканского  и  алое,
собственное, знамя Игоря.
   Печенег приближался. Он уже начал горячить своего  огромного  коня  -
тот взял галопом.
   Духарев не спешил. Может, противник и рассчитывал  закончить  дело  в
первой же сшибке, но Серега на такое не надеялся.
   От богатырского поединка зависело многое. Воины по обе  стороны  поля
верили, что его результат определяется свыше. Если  Серега  будет  убит,
русы падут духом, а степняки, наоборот, воспрянут. А дух - это  половина
победы.
   Копыта печенежского скакуна  гулко  били  в  плотную  землю.  Он  уже
разогнался на  полную.  Закованная  в  сталь  живая  башня  стремительно
надвигалась. Гигант пригнулся к гриве, плотно  прижал  к  лошадиной  шее
опущенное копье, прикрылся щитом с длинным острым торчем.
   Духарев опустил копье, перекинул щит в левую руку.  В  общем,  сделал
вид, что собирается встретить противника лоб в  лоб.  Пепел  тоже  пошел
галопом, но далеко не в полную силу. Тем не менее всадники сближались, и
сближались стремительно. Раз, два, три!
   Печенег заревел, привстал на стременах, замахнулся  огромным  копьем,
словно легким дротиком... Только в этот миг  Серега  осознал,  насколько
его враг громаден. На краткий миг степняк навис над  почти  двухметровым
Духаревым, как медведь над оскалившимся волком...
   Выкрик, движение колен - и  великолепно  обученный  Пепел  прыгнул  в
сторону не хуже серого волка.
   Копье печенега впустую вспороло воздух.  Духарев  услышал  рев,  мощи
которого мог бы позавидовать рассерженный тур... Но черный  жеребец  уже
унес гиганта-печенега прочь. Развернув коня,  Серега  увидел  непомерной
ширины спину в чешуйчатой стали. Блин! Какая мишень! Сейчас бы  залудить
бронебойной! С двадцати шагов! Практически в упор! Ей-Богу, прошиб бы!
   Печенег  развернул  коня,   заорал   что-то.   Не   понравилось   ему
"уклончивое" поведение соперника.
   Вороной жеребец взрыл землю широкими копытами и опять ринулся в бой.
   Черные ленты,  украшающие  заостренный  шлем  степняка,  змеились  на
ветру. Хороший шлем, с личиной до рта, ниже - кольчужная сетка. У Сереги
шлем проще, открытый, со стрелкой. Зато и видно лучше.
   Ну, давай!
   Духарев изо всех сил ударил  Асмудовым  щитом  по  древку  печенегова
копья, целя своим жалом степняку в голову.
   Ха-а!
   Пепел аж всхрапнул от мощи удара. Серега едва не  вылетел  из  седла.
Руку с копьем отнесло в сторону -  степняк  тоже  принял  удар  на  щит.
Собственное копье Сереги наверняка разлетелось бы от  такого  удара,  но
Асмудово - выдержало. Правда, никакого урона врагу не нанесло.
   Разминулись. Сошлись  снова.  На  этот  раз  Духарев  ухитрился  даже
чиркнуть по печенегову шлему. Но это стоило  ему  щита.  Копье  степняка
зацепило бронзовую оковку. Деревянная основа хрустнула.  Расколотый  щит
вырвало из Серегиной руки. Хорошо, хоть руку не оторвало.
   Печенег зарычал. Решил: хана русу! Ладно, бычара!
   Духарев развернулся и на этот раз погнал жеребца по-настоящему.
   Ну, давай!
   Всадники стремительно сближались.
   В последний момент Духарев бросил Пепла влево. Но  степняк  уже  знал
этот приемчик, вынес копье дальше - железко едва не срезало Пеплу ухо...
- и опять вспороло воздух. Духарев, крепко зажав под мышкой  собственное
копье, низко свесился с седла. Он  не  бил,  но  относительная  скорость
всадников достигла почти ста километров в час и стальное  перо  Асмудова
копья  зацепило  что-то...  Серега  успел  услышать   характерный   звук
рвущегося кольчужного полотна, черная масса пронеслась над Духаревым, он
рывком поднялся, развернулся.
   Есть!
   Кольчуга на бедре печенега была  разорвана,  а  по  смазанному  жиром
чешуйчатому  вальтрапу<Броня,  прикрывающая  бок  коня>  струилась  алая
змейка.
   Но гигант, похоже, и не заметил раны.  Развернул  коня  и  ринулся  в
новую атаку. Настойчивый, однако, бычара!
   Надо признать, в начале поединка Духарев испытывал не то чтобы страх,
но некую неуверенность. Слишком велик  и  бронирован  противник.  Теперь
полегчало. Серега проделал в броне  маленькую  брешку.  И  выяснил,  что
подвижность дает ему некоторое  преимущество.  Его  противник  привык  к
другой технике. Более прямолинейной. Печенег привык, что когда он скачет
на врага, враг тоже скачет на него, а не шарахается в сторону.
   А Серега шарахался,  и  шарахался  довольно  ловко.  Спасибо  старику
Рёреху,  выбравшему  Духареву  коня  и  вдолбившего  в  Серегину  голову
значение хорошей выездки.
   На этот раз, увильнув от гиганта-степняка, Серега не стал ждать, пока
тот развернется. Духарев  помчался  следом,  без  особого  труда  догнал
печенега и ударил копьем в бок.
   Панцырь выдержал, а массивный противник даже не покачнулся.
   Черный жеребец заржал, резко осаженный всадником. Но  развернуться  к
себе  лицом  Духарев  печенегу  не  позволил.  Управляя  Пеплом   одними
коленями, Серега перехватил копье двумя руками, напал сбоку. Степняк  не
мог  использовать  щит,  попытался  прикрыться   древком,   но   Духарев
изловчился  и  ткнул  печенега  в  лицо.  Удар  вышел  несильный,  да  и
кольчужная сетка частично  смягчила  его,  тем  не  менее  Серега  врага
достал.
   Печенег  взвыл,  вздернул  жеребца  на  дыбы.  Духарев  подал  назад,
уворачиваясь от молотящих по воздуху копыт...
   В следующее мгновение невероятная сила рванула копье у него из  руки.
Не разожми Сергей пальцев - самого вырвало бы из седла.
   Вот дьявол! Печенег отшвырнул свое собственное  копье  и  выхватил  у
Сереги из рук оружие Асмуда! Силища у степняка была - как  у  подъемного
крана. И он  уже  праздновал  победу!  Повернулся  к  своим  и  заревел,
потрясая отобранным копьем.
   У Сереги оставался меч. Один меч - против полного  боевого  комплекта
печенега. Конечно,  и  мечом  можно  прорубить  печенегову  броню.  Если
отобрать у степняка все остальное оружие, а самого  крепко  привязать  к
дереву...
   Следующее движение Духарева вряд ли можно  было  назвать  обдуманным.
Скорее это был жест отчаяния. Одним движением Духарев бросил тело вверх,
встал на седло и, оттолкнувшись, прыгнул на круп черного жеребца.
   Если бы Серега промахнулся, это был бы абзац.
   Но Духарев сегодня оказался невероятно удачливым.  Вцепившись  в  шиш
печенегова шлема. Серега сумел  удержаться.  В  следующее  мгновение  он
свободной  рукой  выдернул  из  голенища  засапожник,  вздернул   подзор
бармицы<Край кольчужной сетки, защищавшей шею и ту часть головы, которую
не прикрывал собственно шлем> и полоснул кривым острым ножом по  могучей
шее.
   Печенег взревел, сжал как тисками Серегино запястье, с нечеловеческой
силой дернул, оторвал от себя варяга, едва не вывихнув ему руку.
   Духарев  ощутил,  как  взлетает  в  воздух  (будто  опять  тур  рогом
поддел!),  в  следующее  мгновение  желтая  травяная   щетка   метнулась
навстречу, треснула по плечу, земля и небо раз десять поменялись местами
- и Серега распростерся носом вниз, совершенно потеряв представление  об
окружающем мире...
   Лошадиная морда пихнула в ушибленное плечо. Духарев взвыл - и  пришел
в себя. Вскочил так резко, что Пепел шарахнулся.
   Должно быть, Серега совсем недолго пробыл в отрубе, поскольку  черный
печенегов конь, скакавший галопом к рядам степняков, все еще скакал.  Но
всадника на нем уже не было.
   Гигант-печенег лежал шагах в ста от Духарева, солнце весело играло на
железной броне.
   Серега замер в каком-то  ступоре,  а  черный  конь  врезался  в  ряды
степняков, и орда поглотила его. И от этого малого толчка  словно  волна
прошла по степному воинству. Тысячи всадников пришли в движение.
   Серега вцепился в повод Пепла, готовый прыгнуть в седло...
   Но остался на земле.
   Темная масса всадников стронулась с  места,  покатилась...  Но  не  к
Сереге, а от него.
   Печенеги уходили.

Глава сорок шестая
ПАРС

   Треснувшись о землю, Серега здорово ушиб бедро. Поначалу не  заметил,
даже встал сам, на коня взобрался.  А  когда,  подъехав  к  князю,  стал
спешиваться  -  упал.  Ему  тотчас  помогли:  подняли.  Причем   те   же
гридни-нурманы, что недавно глядели презрительно. Еще бы! Серега им всем
честь спас. А может, и жизнь. Как бы все обернулось, если бы битва была.
   И будто из сочувствия  к  Сереге,  светлое  небо  потемнело,  закапал
дождик.
   - Шатер ему! Лекаря! - распорядился князь.
   - Да я ничего; нормально, - пробормотал Духарев,  опираясь  на  плечи
нурманов, поглядывая то на князя, то на оттесненных дружинниками друзей.
   - Отдыхай, витязь, - уронил Игорь. - Завтра поговорим. Иди!
   Серега не успел ничего сказать. Гридни  приняли  его  на  мускулистые
руки, повели-понесли прочь. Духарев не сопротивлялся.
   Поставили шатер, внутри натянули  на  раму  парусину,  кинули  овчину
сверху - вот и кровать. Роскошная по  походным  меркам.  Серегу  внесли,
уложили,  помогли  разоблачиться.   Чуть   позже   приволокли   знакомые
переметные сумы с серебром, сложили грудой. Мол, видишь,  варяг,  ничего
киевский князь не присвоил! А ты?
   Пришел лекарь. Громила семь на восемь с рожей палача,  но  руками  на
удивление  мягкими.  Помял,  пощупал,  смазал  где   требуется,   напоил
сладко-горьким отваром, сказал уважительно:
   - Поспи, витязь. Кости у тебя  целы.  День-два  -  и  снова  в  седло
сядешь.
   Ушел. Все ушли. Духарев слушал, как снаружи шумит воинский стан,  как
по-нурмански переговаривается у тонкой  стенки  шатра  Серегина  стража.
Серега задремал...
   И проснулся от легкого дуновения.
   Входной полог шатра чуть приподнялся, и внутрь бесшумно  проскользнул
человек. Замер, привыкая к темноте. Сон слетел с Сереги вмиг. Меч  лежал
справа от кровати. Серега  нашарил  рукоять.  Тело  вялое,  как  опавший
пенис, бедро ноет...
   "Ну-ка ша" - скомандовал Духарев изношенному  организму,  и  организм
перестал скулить. Почувствовала требуха, чем дело пахнет.
   Кто это может быть? Ясно, что враг. Друг не вошел бы украдкой.  Враг,
которого пропустила стража. Кто? Убийца, посланный Скарпи? Очень похоже.
   Неизвестный двигался неслышно: трава скрадывала звук.
   "Как только подойдет-я ударю", - подумал Духарев. Он очень  надеялся,
что сумеет ударить достаточно быстро, чтобы опередить  убийцу.  Вряд  ли
Скарпи отрядил бы на такое дело кого попало. У нурманов это - в  порядке
вещей. Серега слышал сагу  о  нурманском  парне,  который  как-то  ночью
пробрался в дом своего кровника, отыскал  в  абсолютной  темноте  врага,
прирезал его и так же бесшумно смылся. "Подвиг", достойный ниндзя. Чтобы
это оценить, надо  видеть  нурманский  "длинный"  дом,  где  люди  лежат
вповалку, а от трофейного барахла просто ступить некуда.  Правда,  очень
возможно,  что  "ястребы  лебединых  дорог"  так  перепились  пива,  что
скандинавский "ниндзя" шагал прямо по спящим.
   Все это прокрутилось в Серегиной памяти в те несколько  секунд,  пока
убийца неторопливо преодолевал  те