рижкой  "а-ля  запорожский
казак". Только прикинут мужик был не  в  пример  лучше,  чем  братва  на
известной картине Репина.
   - Ага, - буркнул "запорожец". - Этот?
   - Он, батька, не сумлевайся! - заверил  один  из  тех,  кто  приволок
босоногого.
   - Мужики его, слышь, прям с бабы стащили! Ну а тут и мы!
   - Ага. - "Запорожец" подумал немного. - Что ж ты, злодей,  чужих  баб
топчешь? - спросил он.
   Мужик не ответил.
   Вислоусый махнул рукой. Двое тут же заломили мужику руки так, что  он
рухнул на колени. Белоголовый закинул руку за  спину  и  вдруг  выдернул
из-за плеча длинный меч. Встал над мужиком, откинул тому волосы с шеи  и
с короткого замаха играючи отсек склоненную голову.  Отрубленная  голова
мячиком  покатилась  по  булыжнику,  встала  на  ровный  обрубок  шеи  и
остановилась. Фонтан крови, бивший из обезглавленного, иссяк. А в животе
Духарева образовалась противная холодная  пустота.  Гипотеза  о  богатом
любителе старины растаяла, как мороженое на горячем асфальте.
   Белоголовый вытер меч о рубаху убитого, оглядел придирчиво сапоги: не
брызнуло ли? Кивнул удовлетворенно - чистые! - и отправил меч обратно за
спину, в ножны.
   Вислоусый обратил внимание на Духарева.
   - Кто таков? - спросил он. Серега расправил плечи. Шире, чем у  него,
здесь плеч не было.
   - На работу возьмешь? - спросил он. "Запорожец"  нахмурил  брови,  не
понял.
   - Драться за тебя хочу, - пояснил Духарев. - Как эти. - Он кивнул  на
мужиков с оружием.
   - В гридни? - Вислоусый нахмурился еще больше. - А где ж зброя твоя?
   - Нет у меня зброи! - нагло заявил Серега. - Без нее возьмешь?
   Как ни странно, его дерзость "запорожцу" понравилась.
   - Ничего, - помягчел он. - Всяко бывает. Ладно... Мороз!
   - Чего, Скольд? - спросил белоголовый.
   - Проверь молодца.
   Белоголовый пригладил бесцветные усики, усмехнулся, поискал  глазами,
нашел какой-то шест, легко  переломил  пополам,  одну  половинку  бросил
Сереге, своей помахал в воздухе:
   - Давай, братко!
   Давай так  давай.  Духарев  махнул  обломком,  целя  белоголовому  по
ногам... Оп-па!
   Жердина как-то непонятно вырвалась из рук, а белоголовый,  оказавшись
рядом, больно ткнул Серегу палкой в живот. Духарев разъярился  и  пробил
белоголовому между глаз, однако  тот,  ловкач,  ухитрился  нырнуть...  и
тут-то его ждало духаревское колено! Зубы белоголового звонко  ляскнули,
но в следующее мгновение Серега оторвался от земли, полетел через голову
белоголового и грянулся оземь всеми своими килограммами.  Нет,  упал  он
грамотно, только руку немного ушиб. Тут же вскочил на ноги, перекатом...
И услышал, как гогочут парни. Над  ним,  кстати,  гогочут.  Белоголовый,
ухмыляясь, встряхнул палкой и изобразил, будто меч в  ножны  вкладывает.
Остальные заржали еще громче. Обидно, однако.
   - Нет, паря, - сказал с усмешкой "запорожец" Скольд. - Не возьму я тя
в гридни. Иди-ка ты лучше к скоморохам, на торгу народ веселить.
   Повернулся и пошел в особнячок. Остальные - за ним.
   Останки казненного уже куда-то уволокли. Как и голову.  Скособоченный
дедок посыпал кровавую лужу песочком, а красный песок лопаткой собирал в
корзину.
   Серега Духарев вздохнул, повернулся и вышел вон. Спасибо, хоть голову
на плечах оставили!

Глава четвертая
В КОТОРОЙ СЕРЕГА ДУXAPEB ПРИНИМАЕТ УЧАСТИЕ В МЕСТНЫХ БОЯХ БЕЗ ПРАВИЛ И ДАЖЕ ПОЧТИ ВЫИГРЫВАЕТ ПРИЗ

   Поскольку идти было некуда и в желудке  бурчало,  опечаленный  Серега
отправился на рынок.  Из  местной  валюты  у  него  имелся  "сувенирный"
грошик.  Да  еще  несколько  российских  рублей  мелочью  завалялось   в
карманах. Может, какой-нибудь местный валютчик... Нет, вряд ли.
   "Хорошо хоть лето, - подумал Духарев. - Тепло".
   И едва не вступил в теплую навозную кучу. Выругался. Проходившая мимо
женщина  звонко  рассмеялась.  Духарев  глянул  на  нее  мрачно,  и  она
засмеялась еще громче. Крепкая бабенка,  щеки  -  как  яблоки,  грудь...
хм... в общем, не маленькая. Тут Духарев вспомнил,  как  срубили  голову
мужику, и быстренько отвернулся. Может, за  разглядывание  чужих  женщин
тоже полагается что-то нехорошее?
   Рынок  был  самый  натуральный.  Местный  народец   торговал   всякой
всячиной. Жратвой, барахлом, живностью.
   Серега двинул между рядов. Торгаши им особо не интересовались. Он уже
понял, что по местным понятиям вид у него не шибко  крутой.  Безденежный
вид, одним словом.
   - Молодец добрый, красивый, скушай калачик!
   Тетка,  поперек  себя  шире,  в  высокой,  обшитой  бисером  шапке  и
металлических висюльках  на  непомерной  груди,  протягивала  ему  витую
булку.
   Серега сглотнул слюну. Угощение  сердобольных  попутчиков  уже  давно
переварилось.
   - Сколько? - спросил он.
   - Грошик, молодец! Ах какой калачик! Нынче они мне особо удались!
   Серега порылся в кармане, нашарил российский рупь:
   - Пойдет?
   Тетка оглядела монету.
   - Это где ж такие красивые  чеканят?  -  удивилась  она.  -  Конечно,
сгодится, молодец! Кушай на здоровье! -  Тетка  сунула  Сереге  калач  и
потопала вперевалочку, но быстро-быстро.
   "Переплатил", - подумал Серега и вгрызся в булку.
   Булка оказалась пресноватой, хотя вполне съедобной. На  вид  и  запах
лучше, чем на вкус.
   Серега брел между рядами, приглядываясь. Торговали тряпьем,  довольно
тусклым, какими-то железками. А вот кожа была хороша!  И  меха.  Похоже,
сплошь  натуральные.  В  холщовых  мешках  возились  поросята.  Мемекала
привязанная к колышку коза.
   Целый ряд занимали торговцы овощами. Капуста, репка, морковь.
   "А картоха где?" - подумал Серега.
   Может, неурожай у них тут? Сомнительно.
   Морды у всех - что у торгашей, что у покупателей  -  как  на  подбор:
гладкие,  румяные,  народ  почти  сплошь  блондинистый.   И   ни   одной
"кавказской" физиономии.
   "Куда ж я все-таки попал?" - опять вылезла загнанная было в  подкорку
мысль.
   "Цыть!" - прикрикнул на  нее  Серега,  и  мысль  убралась  обратно  в
подсознание.
   - А ну кто смелый да не боязливый! - раздался звонкий крик.  -  А  ну
кто - попытать силушку богатырскую!
   Серега обернулся на голос, подошел поближе.
   На свободном месте образовался кружок из любопытствующих аборигенов.
   Посреди кружка топтался босой  детина  в  серой  подпоясанной  шнуром
рубахе с засученными рукавами. Чуть подальше стояла палатка, а у палатки
колотил в бубен тощий парнишка. Он и кричал.
   Детина топтался в пыли, тряс  связанными  в  хвост  волосами,  густой
бородищей, охлопывал себя по бедрам. Шея детины  наводила  на  мысль  об
африканских буйволах. Толстая и грязная.
   - Кто Сычка-силачка осилит, тому денег пять кун да  котел  медный!  -
надрывался тощий  парнишка.  -  Выходи,  не  боись,  силушке  молодецкой
удивись!
   Серега присмотрелся к "силачку". Детина был примерно его веса,  чуток
поприземистей. Зато лапы - как совковые лопаты.
   Местный народец обступил борцовский  пятачок,  но  Серега,  с  высоты
своего роста,  мог  без  проблем  озирать  окрестности.  Среди  зрителей
обнаружилось  несколько  вполне   привлекательных   девичьих   мордашек.
Особенно  одна  Духареву  приглянулась:  черненькая,  шейка   тоненькая,
глазенки - как спелые турецкие сливы. Этакий темный ирис  среди  местных
пышных георгинов.
   Зазывала опять разразился воплями. Голос у него был зычный и довольно
противный.
   Еще  утром  Серега,  из  лихости,  может,  и  вылез  бы  на  пятачок,
похвалился  удалью.  Но  здешние  крутые  ребята  успели   научить   его
скромности. Если этот бычара окажется  так  же  ловок,  как  белоголовый
Мороз, Духареву опять придется  жрать  пыль.  По  новой  опозориться  не
хотелось. Тем более на виду у черноглазки.
   Между тем на утоптанный пятачок выбрался соискатель, крепкий мужик  в
черной рубахе. Отстегнул пояс с ножом, стащил  сапоги,  закатал  рукава,
плюнул на ладони...
   Сошлись. Без особой ловкости: сгребли друг дружку, потискали,  детина
изловчился, напрягся, сдавил противника, хакнул и шваркнул оземь.  Мужик
в черной рубахе плюхнулся всей  спиной,  как  опрокинутая  тумбочка,  но
поднялся  сам,  кряхтя,  застегнул  пояс,  забрал   сапоги   и   свалил.
Застеснялся, должно быть.
   Победитель, бахвалясь, напрягал мускулы, тряс волосатыми кулачищами.
   Серега с удовольствием разглядывал черноволосую малышку и подумывал -
как бы это поделикатней с ней познакомиться.
   Зазывале надоело драть глотку. Теперь он просто  выстукивал  марш  на
донышке призового котелка и обменивался репликами с публикой.
   Минут  через  десять  появился  еще  претендент  на  призовой   фонд.
Помоложе. Проделал ту же операцию: скинул ремень,  сапоги,  поплевал  на
ладошки. Но сгрести себя не дал, увернулся и  смачно  треснул  Сычка  по
роже. Тот в долгу не остался, размахнулся и  влепил  парню  кулачищем  в
грудь. Парень охнул, но не умер и даже не упал, а с молодецким возгласом
заехал детине по уху. Сычок даже не  качнулся,  только  ухо  порозовело.
Кулачище размером с боксерскую перчатку звезданул претендента в  лоб,  и
на этом поединок  практически  закончился.  Претендент  "поплыл",  Сычок
сцапал противника за грудки, поднял и  шваркнул  оземь  в  уже  виденной
Духаревым манере.
   Два-ноль.
   Могуч, спору нет. Но в  общем-то  ничего  особенного.  Хорошо  держит
удар, кое-какие навыки уличной драки, но движется абсолютно  неграмотно,
атакует бесхитростно, как молодой бычок.
   "А! - залихватски подумал Духарев. - Была не была!"
   Поймал взгляд черноглазки, подмигнул и полез в круг.
   Зрители одобрительно заворчали.
   Ремень Серега снимать  не  стал.  Чтоб  джинсы  не  потерять.  Просто
разулся, прошелся по теплой земле.
   Сычок глядел на него с любопытством.
   - Ну, давай! - кивнул ему Серега. - Поехали!
   Тот медлить не стал, сразу полез хватать. Серега  смахнул  его  руки,
зашел сзади, врезал пяткой  под  колено.  Детина  тут  же  плюхнулся  на
задницу.
   "Ну это же совсем другое дело!" - подумал Духарев.
   Детина встал. Он был удивлен. Снова попытался  сграбастать  Духарева.
Тот перехватил руку и швырнул  местного  удальца  через  бедро.  Тут  же
отметил, что упал его соперник совсем не так, как давешние  кандидаты  в
чемпионы. Не мерзлой тушкой, а грамотно, упруго.
   Третий заход. Противник применил хитрость, сделал вид, что собирается
схватить, а сам левой рукой попытался заехать Духареву  по  роже.  Счас!
Разбежался! Из-под такого замаха Серега ползком уйти успеет! Нырок  -  и
очень конкретный прямой в челюсть.
   Ай, молодец!
   Детина принял удар  с  крестьянской  простотой,  но  устоял.  Правда,
глазки затуманились.
   Серега гуманно дал противнику чуток отдышаться,  а  когда  тот  отвел
кулачище в могучем замахе, Духарев пробил серией:  в  нос,  в  солнечное
сплетение и в челюсть. Иппон! Детина закатил глазки и рухнул.
   Кто-то из зрителей одобрительно вякнул, но большинство - молчали.
   "Что-то не  так?"  -  насторожился  Духарев,  наткнулся  взглядом  на
знакомую рожу: один из тех стражников, что приволокли мужика.
   Вояка поймал Серегин взгляд, усмехнулся, повернулся и пошел прочь.
   У Духарева отлегло от сердца. Детина завозился на  земле,  встал.  Из
носа его текла кровь.
   Серега вспомнил про приз и подошел к тощему пареньку.
   - Котел оставь себе, - сказал он. - А деньги я возьму.
   - Обойдешься! - сердито буркнул парень. - Денежки в откуп пойдут.
   - Какой еще откуп? - удивился и рассердился Духарев.
   Детина подошел, встал  рядом.  На  Духарева  он  глядел  с  интересом
бультерьера, обнаружившего новую разновидность кошки.
   - За кровь! - отрезал парнишка и показал на разбитый нос детины.
   - Ну ни хрена себе! - рявкнул Серега, чуя, что его кидают.
   Кидалова Серега не любил. Очень не любил! Просто зверел сразу...
   - Ну-ка, гони бабки, козел! - гаркнул  он.  -  Живо!  Пока  башку  не
оторвал!
   Детина шумно вздохнул. Паренек сунул руку за пазуху... Беньк!  Что-то
хряснуло по многострадальной духаревской головушке,  и  Серега  выпал  в
осадок.

Глава пятая
В КОТОРОЙ ГОВОРИТСЯ О МЕСТНЫХ ЗАКОНАХ, СУДОПРОИЗВОДСТВЕ, ПРАВАХ ГРАЖДАН И БЕСПРАВИИ ВСЕХ ОСТАЛЬНЫХ

   Свет сочился из щелястой стены. В свете плясали пылинки. Серега лежал
на чем-то твердом, и мягкая ручка ласково ворошила его волосы.
   - Б-блин!
   Ничего себе - ласково! Больно, однако!
   - Терпи, молодец, терпи! Попечет - перестанет!  -  проговорил  нежный
голосок. - И головой не верти, мешаешь.
   Серега скосил глаза. Она. Та самая. Черноглазая.
   - Привет, - сказал Духарев. - Меня Серегой зовут.
   Немножко иначе он представлял себе их знакомство.
   - Лежи тихо, Серегой, - попросила девушка.
   - Лежи, не дергайся, - вступил мальчишеский  ломкий  тенор.  -  Ранка
пустяшная. Пожалел тебя Чифаня.
   - Угу, - буркнул Духарев. - Я б его тоже пожалел. Раза три по почкам.
   - Все, - сказала девушка, и Серега сел. Потрогал голову. На макушке -
липкая тряпочка. Серега понюхал испачканные пальцы.
   - Это что?
   - Мед, - ответила девушка.
   Или девочка.
   Такая лапушка! Шейка нежная, пальчики тонкие, ресницы -  веера,  кожа
бархатная, губки... Нет слов!
   Под его взглядом девочка смутилась, отчего понравилась  Духареву  еще
больше.
   Серега огляделся. Так себе сарайчик. Пол земляной, присыпанный сеном,
на веревках - пучки трав. Духарев снова посмотрел на девушку, решил:  ей
лет шестнадцать, не больше. А пацан - еще моложе. Нахальный такой пацан,
вихрастый,  в  веснушках.  Волосы  цвета  соломы,  еще  светлей,  чем  у
Духарева, на девушку абсолютно не похож.
   - Спасибо, милая, за заботу!  -  поблагодарил  Серега.  -  Как  тебя,
красавица, зовут? Девушка еще больше смутилась.
   - Сладислава.
   Пацан хихикнул.
   - Сладой ее кличут, - сообщил он и снова хихикнул. - А меня -  Мышом.
А ты, значит, Серегой?
   - Сергей! - Духарев подчеркнул ударение на последнем слоге.
   - Ну, я и говорю, Серегей, - кивнул  пацан.  -  А  сестренку  мою  не
дразни. Она хорошая.
   Духарев не очень понял, что мальчишка имеет в  виду,  но  спорить  не
стал.
   - Говоришь, пожалел меня твой Чифаня? Вместо денег по башке  саданул!
Чем это он, кстати?
   - Да вот этим же! - Парнишка извлек местное оружие.
   Духарев пригляделся. Нехитрая штука. Шар сантиметров пяти в  диаметре
с грубой железной  петлей.  Сквозь  петлю  продет  ремешок.  Просто,  но
эффективно.
   - Чего уставился? Битки не видел?
   - Представь, не видел! - заявил Духарев.
   - И откуда ж ты такой дурной взялся? - вздохнул мальчишка. - Битки не
видел, ножик твой... токо рыбу чистить.
   - Дался вам мой ножик! - сердито буркнул Духарев. - А взялся я оттуда
же, откуда все, понял? А Чифаню твоего я еще поймаю.
   - А чего его ловить? -  удивился  пацан.  -  Он  завсегда  здесь,  на
торжке. Токо ты с ним лучше не ссорься. Он тебе худого не сделал.
   - Да ну?
   - А че? Откуп за кровь взять - его право. Да и плата - малая.  Скольд
мог и больше присудить. А стукнул тебя - тоже по праву.  Тихонько,  чтоб
не зашибить. А мог бы и до смерти. Ты ж, как  я  вижу,  одинец.  Родичей
нет, головничество спрашивать некому. Был бы ты княжий человек, тутошний
свободный или хотя холоп чей, Скольд бы за тебя виру князю  назначил.  А
ты - чужой. Так выходит - пришиб бы тя Чифаня  -  и  остался  по  Правде
чист!
   - Хорошая у вас правда! - усмехнулся Духарев.
   - Хорошая, - кивнул пацан.
   - А если бы, скажем, я его убил?
   - Платил бы виру и головное, до двадцати  гривен  серебра  -  сколько
посадник скажет. Или князь, если по случаю заедет. Но лучше  б  тебе  не
платить, а сразу из городка бежать. У Чифани родня сильная, кожемяки.  -
Мальчишка покачал головой. - Прибьют. А отобьешься - опять платить.
   - А им, значит, можно?
   - А им - чего? Они твою  кровь  за  кровь  родича  невозбранно  брать
могут. В своем праве.
   - А если у меня денег нет?
   - Продадут в холопы. Или в яму - пока не заплатишь.
   - М-да, - только и мог сказать Серега. Закончики здесь еще те!
   - Ты - чужак безродный, так? - развивал тему пацан.
   - Выходит, что так, - согласился Духарев.
   - Не купец, не воин, не ведун, не волох... - перечислял парнишка.
   - Нет.
   - Значит, ты никто, Серегей, и звать тя никак. И цена тебе  -  грошик
дырявый.
   - Зачем тогда подобрали меня? - желчно осведомился Духарев.
   - Да вот она попросила, - пацан кивнул на сестру. - Не то на  что  ты
нам сдался?
   - Глупый ты. Мышонок! - сердито бросила девушка. - Не чужой он нам! Я
это еще на Торжке поняла. Сердцем. А теперь точно знаю, что брат он нам.
И не болтай!
   Теперь настала Серегина очередь удивляться.
   - И откуда же ты это знаешь? - спросил он, улыбаясь ласково.
   Вместо ответа девушка сунула руку под вырез рубашки и вытянула наружу
маленький крестик на тонкой золотой цепочке. И вихрастый Мыш тоже  полез
за пазуху и вытащил такой же желтый крестик.
   Серега открыл рот... и закрыл. Как бы чего сдуру не ляпнуть!
   - Ты наш брат во Христе, - торжественно произнесла девушка. - Господь
же велел братьям в беде помогать!
   И добавила что-то по-гречески.  Что  по-гречески,  Духарев  догадался
только  потому,  что  прошлым  летом  провел  пару  приятных  недель  на
греческом побережье.
   - Матушка наша во младенчестве крещена, и батюшка наш  крещеный...  -
девушка вздохнула - был. И нас крестил. Еще в Доростоле.

Глава шестая
В КОТОРОЙ СЕРЕГА ДУХАРЕВ СОВЕРШЕННО НЕОЖИДАННО СТАНОВИТСЯ КРОВНЫМ БРАТОМ

   - Батька наш - из булгар, а мамка наша родами померла, - сообщил Мыш.
   - Он ее не помнит, - сказала Слада. - Маленький был. А теперь вот  мы
и вовсе вдвоем, и иной родни у нас нет. И  братьев-христиан  здесь  тоже
нет. Только в Киеве.
   - Той зимой варяг с князем приезжал. На полюдье, - сказал Мыш. -  Тож
христианской веры. Но ты - не варяг. И  не  нурман.  Слышь,  Серегей,  а
давай мы с тобой побратаемся? - Пацан необычайно оживился. - Тебя ж  так
и так убьют...
   - Это почему же? - возмутился Духарев.
   - Да обычаю не знаешь! - отмахнулся Мыш. - И  бестолковый.  Тебе  без
разницы, а мне за тя виру дадут!
   - Так сестра твоя говорит: мы и так братья.
   - Не-е! Это мы по-христиански - братья. А  по  правде  -  чужие.  Ну,
побратаемся? Я с Чифаней погутарю - он видаком  будет  и  Сычку  скажет.
Сычок, коэшно, дурень, да глаза и у него есть. По рукам?
   Духарев усмехнулся:
   - По рукам. Беги за своим Чифаней.
   - Прямо сразу? - удивился пацан. - А и верно! Чего нам тянуть?  Вдруг
тя седни и убьют! - И пулей вылетел на улицу.
   - Шальной, - улыбнулась Слада. - А ты, Серегей, правильно решил.  Мыш
- он хороший. И слову верный, хоть и малец еще.
   - А может, я не из-за него, а из-за  тебя?  -  улыбнулся  Духарев.  -
Может, я такой красивой девушки, как ты, еще не встречал?
   Ресницы Слады вдруг задрожали.
   - Не дразни меня, Серегей, - проговорила она отвернувшись. - Нехорошо
это. Стыдно тебе!
   "А что я такого сказал? -  изумился  Духарев.  -  Может,  по  здешним
правилам девушек хвалить нельзя? "
   Следующие полчаса прошли в грустном молчании.
   От нечего делать Духарев  разглядывал  сарайчик.  Ничего  особенного,
если не считать отсутствия железных деталек. Гвозди, штырьки,  крючки  -
все сплошь деревянное. Рядом,  прислоненное  к  стене,  стояло  какое-то
приспособление, вроде доски с "сережками" на  изогнутой  ручке,  "хвост"
которой был отломан. На доске с большим тщанием были  вырезаны  фигурки:
всадник, странное животное вроде верблюда, но  с  человеческой  головой,
башенка... Целая картинка, одним словом.
   - Это чего? - поинтересовался Серега.
   - Прялка, - с  удивлением  ответила  Слада.  Поглядела  на  Духарева,
который вертел "прялку", пытаясь сообразить, как это можно использовать.
- Сломанная.
   В сарайчик вихрем ворвался Мыш.
   - Договорился! - крикнул он. - Пошли! - И, ухватив Серегу  за  рукав,
потянул наружу.
   Сарайчик располагался  на  краю  рынка.  В  ряду  таких  же  скромных
строений.
   За дверью ждал тощий парень,  съезд