ся Седвин, намеренно прибегнув к родному языку Ксенары. Это
был и ее родной язык. - Мы же с вами все-таки  родственники  по  отцовской
линии, хотя и дальние.
   Джессмин вспыхнула и со смехом ответила:
   - По отцовской  линии  я  состою  в  родстве  с  половиной  Ксенарского
королевства.
   Она  ответила  ему  на  том  же  языке,  который,  несмотря  на  легкий
виннамирский акцент, звучал в ее устах сладкой музыкой.
   По случаю официального визита к королю Джессмин была одета  в  одно  из
лучших своих платьев  из  голубого  бархата,  с  высоким  лифом,  расшитым
бисером и отороченным атласной  лентой.  Такие  платья  вышли  из  моды  в
Занкосе очень давно, однако на Джессмин оно смотрелось безупречно и свежо.
   - Простите меня, королева, - пробормотал  барон,  глядя  прямо  в  лицо
Джессмин. - Я понимаю, что вам не терпится увидеть супруга.  Должно  быть,
вам пришлось нелегко - из-за  его  болезни  вы  столько  долгих  ночей  не
разделяли с ним ложе...
   Выражение лица Джессмин рассказало ему все.  Он  несколько  растерялся,
догадавшись,  что  король  и  королева  не   спят   вместе,   однако   это
обстоятельство только подстегнуло его  желания.  Он  подумал  о  том,  что
Гэйлон Рейссон, пожалуй, еще больший глупец, однако сразу вспомнил, что  в
Виннамире настоящим мужчиной считался  тот,  кто  способен  победить  свои
природные инстинкты и плотские желания.  В  Ксенаре  все  было  совершенно
иначе, чуть ли не наоборот, а в каждом движении и жесте Джессмин он  видел
признаки  чувственности,  которые  лишний  раз   подчеркивали   ее   южное
происхождение.
   Седвин взял ее руку в свою точно так  же,  как  он  сделал  при  первой
встрече, только на этот раз он повернул ее и с жадностью поцеловал  ладонь
Джессмин. Почувствовав прикосновение его губ,  Джессмин  вся  затрепетала.
Наконец барон отнял губы и поднялся, увлекая ее за собой.
   - Идемте, - сказал барон. -  Отведите  меня  к  своему  господину...  к
вашему королю-магу.
   Джессмин позволила барону-южанину подать  плащ,  который  она  небрежно
накинула на плечи. Его сильная ладонь скользнула по ее плечу, и  он,  взяв
Джессмин под локоть, повел  ее  к  дверям.  То,  как  он  вел  себя,  было
совершенно необычным для Виннамира, но  Джессмин  не  могла  считать  себя
оскорбленной. Все в нем  смущало  ее,  все  сбивало  с  толку.  Барон  был
смуглолиц и темноволос, однако бороды не носил и был гладко выбрит, как  и
Арлин Д'Лелан, а Джессмин привыкла к тому, что большинство мужчин в  замке
отращивали пышные бороды. Кроме того все барон носил в левом  ухе  золотую
серьгу, и крупный рубин ярко вспыхивал при каждом движении его головы.
   Каждый его взгляд, каждое слово волновали и тревожили ее, а  его  рука,
поддерживавшая ее под локоть, заставляла ее  дрожать  какой-то  незнакомой
дрожью. Перед дверью в королевские покои она попыталась высвободить  руку,
но Седвин только крепче сжал ее локоть. Свободной рукой барон  постучал  в
дверь.
   Когда Гэйлон отозвался, барон  распахнул  дверь  и  пропустил  Джессмин
вперед. Первое, что она увидела, была опустевшая  постель  короля.  Гэйлон
сидел возле очага в походном кожаном кресле и был одет и обут.
   - Мой господин, - с легким  упреком  сказала  Джессмин.  -  Вам  нельзя
вставать.
   Гэйлон улыбнулся:
   - Я стараюсь справиться со своей привычкой встречать  гостей  в  ночной
рубашке.
   - Ваше величество... - барон согнулся в глубоком поклоне.  -  Насколько
мне  известно,  в  последнее  время  у  вас  появилась  привычка  и  вовсе
пренебрегать посланниками из Ксенары.
   На мгновение в комнате воцарилась неловкая тишина, потом улыбка Гэйлона
стала шире.
   - Это верно. В большинстве своем  все  гости  попадают  в  лапы  Тидуса
Доренсона. Но коль скоро вы прибыли с  подарками,  а  не  с  политическими
претензиями, для вас было сделано исключение. Хотите бренди?
   Джессмин сердито покосилась на короля, однако барон снова поклонился:
   - Благодарю, милорд. Позвольте мне помочь вам.
   - В этом нет необходимости, барон.
   Но Седвин уже шел вперед по вытертому ковру. Не  задавая  вопросов,  он
стал наливать напиток в три невысоких бокала, которые стояли  на  каминной
полке рядом с Гэйлоном.
   - Леди Джессмин пьет только вино, - заметил Гэйлон. - Да и то редко.
   - Леди Джессмин выпьет немного бренди, - вмешалась королева.
   Ей внезапно захотелось чем-то уязвить Гэйлона, и  она  приняла  из  рук
Седвина бокал, грациозно опустившись с ним на деревянный стул.
   Гэйлон нахмурился. Джессмин отпила маленький глоток и  обнаружила,  что
ни отвратительный вкус бренди, ни жжение в горле не доставляют ей никакого
удовольствия.
   - Итак, как вы добрались, барон? - начал Гэйлон светскую беседу.
   - Без происшествий, - ответил Седвин.  -  Однако  было  очень  холодно.
Надеюсь, что ваше величество простит меня, однако, кроме подарков,  я  все
же привез жалобу от моего короля Роффо.
   Гэйлон с отвращением посмотрел на Седвина, и тот поспешно продолжил:
   - Это отнюдь не политические претензии, как вы  сейчас  убедитесь.  Мне
поручено передать вам, что отец соскучился по своей дочери.  Король  Роффо
просил меня сопроводить ее величество в  Ксенару,  когда  мои  дела  здесь
будут закончены, для того чтобы Джессмин могла повидаться со своей семьей.
   Услышав эти слова, Джессмин вздрогнула, и вовсе  не  от  того,  что  ей
предстояло длительное путешествие в обществе  столь  галантного  кавалера.
Она попала в Виннамир совсем маленькой девочкой и совершенно не помнила ни
Ксенару, ни своих многочисленных родственников. Все, что она знала, -  она
знала от леди Герры, которая напичкала свою  воспитанницу  многочисленными
рассказами о далекой южной земле, о богатстве и  великолепии  королевского
дворца в Занкосе.
   Восемь лет назад юная королева встретилась со своими родителями, но эта
встреча была краткой и неловкой. Король Роффо совершил длительную  поездку
на север для того, чтобы присутствовать на свадьбе своей дочери с  королем
Люсьеном, но обнаружил вместо него Гэйлона, воскресшего из мертвых.  Снова
свидеться с Роффо и его домочадцами... Джессмин посмотрела на лицо Гэйлона
и поняла по его выражению, что эта идея пришлась ему вовсе не по вкусу.
   - Я вижу, вы играете  в  рейстик,  -  Седвин  с  интересом  разглядывал
клетчатую доску возле кровати Гэйлона.
   - А вы играете? - вопросом на вопрос ответил король.
   - Играю?.. Нет, я играю в игры, а рейстик - нечто  большее,  чем  игра.
Очень часто партия в рейстик превращается в настоящую битву...  бескровную
битву.
   - Может быть, мы могли бы...
   Барон склонил голову.
   - Безусловно,  когда  ваше  величество  отдохнет,  -  он  посмотрел  на
Гэйлона. -  Должен  вас  предупредить,  милорд,  что  я  никому  не  делаю
поблажек, даже особам королевской крови.
   - Превосходно! - Глаза Гэйлона засияли, несмотря даже на  то,  что  под
ними по-прежнему сохранялись черные круги. - Тогда - завтра!
   - Завтра - праздник Зимы, милорд,  -  напомнил  ему  Седвин.  -  Завтра
праздник и всякие торжества. Вам потребуется немало сил, и я думаю - после
всей этой суматохи вам будет не до рейстика.
   Джессмин отпила из своего бокала еще один крошечный глоток.
   - Здесь не будет никакого празднования, барон. Не  здесь.  В  городе  -
может быть, но в замке уже довольно давно никто ничего не празднует.
   - Вот как... - барон приподнял темную бровь. - Тем не менее я  надеюсь,
что праздник Зимнего Солнцестояния еще чтят при  дворе  Виннамира,  ибо  я
привел двух вьючных лошадей, нагруженных превосходными подарками от короля
и королевы Ксенары, предназначенными для  их  дочери  и  названного  сына.
Это-то должно вас хоть как-то обрадовать!
   Гэйлон налил себе еще бренди и мрачно уставился на свой бокал.



5

   Покои короля были завалены обрывками ярких тканей, шелком и атласом,  а
также тесьмой, которой были перевязаны  тщательно  упакованные  подарки  к
празднику Зимнего Солнцестояния. Неяркий зимний свет  проникал  в  комнату
сквозь узкие стрельчатые окна, но свечи и масляные лампы были  зажжены,  и
их желтоватый свет помогал рассеять сумрачную полутень комнат. Джессмин  и
леди Герра только что вышли в сопровождении слуги, нагруженного  подарками
короля Роффо.
   Барон Д'Лоран внимательно рассматривал фигуры на доске для  рейстика  и
вспоминал  детский  восторг,  появившийся  на  лице  королевы,  когда  она
развернула предназначавшиеся ей свертки. В одном из них было  зеркальце  в
золотой оправе, в другом - коробочки с краской для век и баночки с краской
для губ и лица. Кроме этого были еще штуки материи для платьев, щетка  для
волос из кабаньей щетины с рукояткой из кости,  украшения  из  драгоценных
камней и хитроумная музыкальная шкатулка из Дерраги.  Джессмин  немедленно
приоткрыла   крышку   и   звонко    рассмеялась    при    первых    тактах
торжественно-печальной мелодии, а  Седвин  почувствовал,  как  его  сердце
сбилось с ритма и пропустило удар.
   После  долгого  размышления  король  наконец  двинул  одного  из  своих
маленьких костяных воинов на одну  клетку  вперед.  Предназначавшиеся  ему
подарки тоже  были  распакованы  и  в  беспорядке  валялись  на  одеяле  -
охотничий нож, украшенный бриллиантами, коробочка для нюхательного табака,
перчатки и много других мелочей. Было очевидно, что королю все  это  вовсе
не интересно, и барон только гадал, что же могло приковать к себе  интерес
короля или хотя бы вызвать в нем любопытство.
   Когда Гэйлон Рейссон впервые надел на свою голову  королевскую  корону,
весь цивилизованный  мир  содрогнулся  от  ужаса.  На  престол  маленького
королевства взошел могучий король-маг, который, как  предполагалось,  имел
власть над Наследием Орима. Однако за все годы своего царствования он  так
и не предпринял никаких  агрессивных  действий.  Барона  подослали  затем,
чтобы остановить опасного безумца, а он  обнаружил  вместо  него  довольно
спокойного, склонного к задумчивости  молодого  лорда,  который  предпочел
бутылку с бренди своему королевству и красавице-жене.
   Седвин сделал ответный ход, двинув вперед свою черную пешку-пехотинца.
   - Она показалась мне довольно одинокой, милорд...
   - Кто? - рассеянно переспросил  Гэйлон,  шевеля  пальцами  над  головой
своего белого офицера, замершего на краю доски.
   - Ваша супруга,  королева  Виннамира.  -  Барон  снова  наполнил  бокал
Гэйлона янтарной жидкостью. - У нее нет друзей, и  ей  нечем  занять  свое
свободное время. Я не хочу вас ничем обидеть, ваше величество, однако  ваш
Каслкип  представляется   мне   довольно   постылым   местом,   навевающим
меланхолические мысли.
   - Он мне нравится таким, каков он есть.
   Король двинул в атаку конника и обиженно заморгал, когда  Седвин  побил
его при помощи простой пешки.
   - Конечно, вам он нравится, милорд. Этот холодный край -  ваша  родина,
однако ее величество родилась в менее суровой стране. Кстати, были  ли  вы
когда-нибудь в Занкосе?
   - Нет.
   - В это время года там долгие ночи  и  прохладные  дни,  однако  воздух
по-прежнему напоен ароматом цветов и деревьев. Ветви  цитрусовых  деревьев
сгибаются под тяжестью плодов, а в гавани каждый день швартуются  корабли,
нагруженные великолепными товарами из далеких и еще более  щедрых  земель.
Это поистине чудесное место, ваше величество.
   - Я все это знаю, барон Д'Лоран, -  раздраженно  отрезал  король.  -  Я
наслышан о величии Ксенары  и  о  том,  что  вы,  барон,  владея  огромным
торговым  флотом,   гораздо   богаче   короля   второсортного   маленького
королевства...
   - Милорд, я вовсе не это имел в виду!
   - Тогда, клянусь черной бородой Орима, давайте вернемся к игре.
   - Хорошо, милорд. Ваш ход.
   После долгого размышления король укрепил свою решимость порцией  бренди
и послал пехотинца еще на одну клетку вперед,  уводя  его  все  дальше  от
белого короля с королевой, которые пока оставались на первом  поле  доски.
Седвин тронул своего офицера и снял с доски второго белого всадника, думая
о том, что внимание короля слишком легко  отвлечь.  Вряд  ли  он  смог  бы
оказать искушенному в этой игре ксенарцу серьезное сопротивление.
   Гэйлон сделал из своей кружки еще один добрый глоток и проворчал:
   - Похоже, мне придется прислушаться к советам Тидуса и начать  брать  у
него уроки.
   - Ваше величество неплохо справляется для новичка.
   Гэйлон лишь  проворчал  что-то  неразборчивое  и  взял  своим  офицером
офицера Седвина. Барон нахмурился. Должно быть,  он  чересчур  уверовал  в
свои силы и в неопытность Гэйлона. Следующий его  ход  был  гораздо  более
осторожным.
   - Милорд, - снова заговорил он, убирая из-под удара своего всадника,  -
позволите ли вы мне сопровождать ее величество на юг, в Занкос?
   - Нет.
   - Но, ваше величество...  Король  Роффо  строго-настрого  запретил  мне
возвращаться без своей дочери.
   - Тогда я боюсь, что вам придется полюбить мой холодный и меланхоличный
замок, по крайней мере  на  время,  -  король  внезапно  атаковал  второго
черного всадника.
   - Прошу прощения, милорд, но так не ходят.
   Гэйлон ухмыльнулся:
   - Я просто хотел проверить следите ли вы за доской или нет.
   Он поставил фигуры на место.
   - Знакомо ли вам семейство Д'Леланов, барон?
   Седвин сумел сохранить на лице беспристрастное выражение.
   - На протяжении нескольких  столетий  наши  семьи  соперничают  друг  с
другом в торговых делах.
   - Арлин Д'Лелан сказал мне, что вы прибыли на прекрасном черном коне  -
на чистокровном магеранском жеребце.
   - Это так, милорд, моя семья занимается разведением этой породы.
   -  Это  некрупные  животные,  однако  они  славятся   выносливостью   и
быстротой.
   - Совершенно верно, милорд, - кивнул Седвин, почувствовав,  как  внутри
него шевельнулось предчувствие.
   - Мои приятели и я время от времени устраиваем скачки  по  пересеченной
местности, - Гэйлон поднял взгляд от доски. - Похоже, мне еще не по  силам
тягаться с вами в рейстике, но, может быть, вы дадите мне шанс побить  вас
в скачках.
   - Вряд ли это будет справедливо, ваше величество. Против магеранца ваши
кони почти не имеют шансов.
   - Не спешите считать победы, барон. У меня  есть  одна  гнедая  кобыла,
которая быстра как ветер, к тому же у нас больше опыта в скачках по снегу.
Разумеется, в этих состязаниях предусмотрены призовые деньги, но мы с вами
могли бы одновременно поставить на кон что-нибудь свое. Что  бы  вы  могли
посчитать достойным внимания, барон?
   Седвин позволил себе тонко улыбнуться:
   - Существует только одна вещь, за которую я готов выйти на старт.
   - Что же это за вещь?
   - Общество королевы Джессмин на пути в Занкос.
   Впервые за все время барон почувствовал опасность. Лицо  Гэйлона  стало
неподвижным, а в сером камне, вставленном в  золотой  перстень,  мелькнула
синеватая искра. Но это продолжалось всего несколько мгновений.
   - Согласен, - кивнул король.  -  Однако  окончательное  решение  должно
остаться за Джессмин.
   - Безусловно, милорд, - пробормотал барон и указал на  доску.  -  Снова
ваш ход, ваше величество.


   - Вы хотели видеть меня, мой господин? -  спросила  Джессмин,  стараясь
спрятать свое беспричинное, как ей казалось, раздражение.
   Король сидел в своей спальне один, низко  склонившись  над  доской  для
рейстика, установленной на маленьком столике возле очага.  Пустые  тарелки
на подносе свидетельствовали, что наконец-то у него появился хоть какой-то
аппетит.
   - Да, моя леди, - Гэйлон медленно повернулся к ней.
   Джессмин нахмурилась.
   - Что это ты сделал с собой?
   - Я сбрил бороду... - Гэйлон потер подбородок тыльной стороной руки.  -
Я носил бороду довольно долгое время.
   Очень долгое.  Гладко  выбритое  лицо  сделало  его  снова  похожим  на
мальчишку,  каким  он  когда-то  был.  Джессмин  вспомнила  свое  детство,
вспомнила свет, смех, цветы...
   - Тебе... очень идет, - негромко сказала Джессмин.
   - Все леди на юге думают приблизительно так же, во всяком  случае,  так
мне сказал барон, - Гэйлон вскочил с кресла и  пошел  ей  навстречу  через
комнату. - Барон совершенно очаровал тебя.
   Джессмин в тревоге сделала крошечный шаг обратно к дверям.
   - Он очень обходителен.
   - Джессмин... тебе было нелегко здесь. - Гэйлон приближался. -  Я...  я
был не очень хорошим мужем. Может быть, мне удастся это как-то исправить.
   Он протянул руку чтобы коснуться ее щеки, и Джессмин едва  совладала  с
приступом паники. Она постоянно чувствовала его любовь, но  он  так  редко
прикасался к ней и так редко выражал свои чувства открыто, несмотря на  то
что Джессмин жаждала этого. Теперь  же  его  близость  отчего-то  испугала
королеву и рассердила ее.
   -  Может  быть,  проведем  эту  ночь  вместе?  -  прошептал  Гэйлон   и
наклонился, чтобы поцеловать ее в губы, но  она  почувствовала  идущий  от
него крепкий запах бренди и отпрянула.
   Он не был так нежен в тот первый, единственный  раз.  Тогда  он  просто
взял что хотел и оставил ее одну.
   Джессмин догадывалась, что у него были свои причины вести себя подобным
образом. Не иначе как стремительный барон-южанин вызвал в  сердце  Гэйлона
эту резкую перемену, и горечь, прозвучавшая в ее коротком ответе,  удивила
саму Джессмин.
   - Нет.
   - Нет?!
   - Я ваша жена, милорд, но  вам  потребуется  приложить  немало  усилий,
чтобы снова  сделать  меня  вашей  любовницей,  -  Джессмин  отвечала,  не
поднимая на него глаз. -  Кроме  того,  вам  необходимо  отдохнуть,  чтобы
выиграть ваши скачки.
   Джессмин отошла к самым дверям и добавила, взявшись за ручку:
   - Впрочем, я уже решила. Если барон выиграет, я поеду с ним в Занкос.
   Гэйлон ничего не ответил, и Джессмин вышла в  коридор,  оставив  своего
супруга в одиночестве.


   В последние два дня король был в прескверном расположении духа,  и  его
приятели старались держаться от него подальше.
   Арлин увидел короля  в  длинном  проходе  между  стойлами,  где  Гэйлон
расхаживал по засыпанному соломой полу и выговаривал главному конюху Луке.
   - Ее надо было подковать на прошлой неделе, - ворчал Гэйлон. - Если она
захромает, кто поможет мне...
   Конюх ответил ему гримасой, обнажив свои зубы, некогда острые и ровные,
а теперь изрядно сточившиеся.
   - Почему бы не поставить под седло серого в яблоках, сир?  Он  довольно
силен.
   - И неуклюж, как буйвол. Мне нужна эта гнедая кобыла. Лука.  Немедленно
распорядись, чтобы ее заново подковали. Немедленно.
   - Слушаюсь, милорд, - Лука низко поклонился, по  обычаю  своего  народа
прижимая к животу узловатые руки. - Я сам  присмотреть,  чтобы  кузнец  не
спилить лишнего.
   Но Гэйлон уже вышел из конюшни.
   - Все в порядке, Лука, - негромко сказал старому лошаднику Арлин.
   - Эта гнедая даже не иметь никакой кличка, да,  -  с  сильным  акцентом
пробормотал седой конюх.
   Он был из племен Нороу,  но  много  лет  назад  его  захватили  в  плен
наемники из Ксенары. Долгое время он был рабом, и рабом попал  в  Виннамир
ко двору Люсьена, после смерти которого разбежавшиеся наемники и  вельможи
просто позабыли о нем, и он остался в конюшнях Гэйлона.
   - Простите меня,  милорд,  но  короля  интересовать  ничего,  кроме  ее
быстрота.
   - Так оно и есть. Лука.
   - Его величество был болеть. Я не знать,  что  так  скоро  скачка...  -
Старый конюх снял со стены ременный недоуздок и вошел в стойло к гнедой. -
Но она быть готова, бедняжка. Да, милорд может быть уверен.
   Арлин заговорщически улыбнулся ему:
   - Пожалей нашего короля.  Лука.  Насколько  мне  известно,  она  дважды
лягала его и один раз сбросила.
   - Она сбросить король? - глаза старика вспыхнули. -  Да,  эта  девчонка
иметь характер.
   Молодой южанин отступил назад, выпуская конюха с лошадью  в  поводу  из
стойла. Лука повел гнедую по проходу к высоким крепким дверям, за которыми
располагалась тренировочная арена. Кобыла внезапно  шарахнулась  влево,  и
Арлин услыхал высокий протя