память об  убийстве  отца,  память  о  сражении  с  солдатами  Нанкуса  на
заснеженном склоне холма. Джессмин  видела,  как  принц  бесшумно  убивает
стражников при помощи маленького кинжала, очень похожего на  тот,  который
она держала в руке, и поражалась силе его  ненависти  и  гнева.  От  всего
этого у нее даже закружилась голова, но она продолжила спускаться вниз.
   Лестница в конце концов вывела Джессмин в огромную комнату, чуть ли  не
вдвое большую, чем зал для приемов на  первом  этаже  Каслкипа.  В  центре
комнаты в глубокой яме пылал огонь, и  в  его  свете  Джессмин  разглядела
темный силуэт сидящего человека. Джессмин понимала, что ей  надо  каким-то
образом пройти мимо него  незамеченной  к  противоположной  стене,  откуда
начинались  темные  коридоры,  однако  в  ее  сердце  закралось  сомнение.
Коридоров было много, и в каждый из них выходило по много камер.  В  какой
из них ей искать Гэйлона?
   - Рамм!
   Резкий крик эхом отдался от каменных стен, и человек у огня  подпрыгнул
от неожиданности. Навстречу  ему  двигалась  из  темноты  фигура  высокого
мужчины. Голос принадлежал Нанкусу, и Джессмин поспешно отступила глубже в
тень, прикрывая ладонью голубое сияние  Камня.  Нанкус  и  Рамм  некоторое
время о чем-то тихо совещались, а затем вместе  пошли  в  один  из  темных
коридоров.
   Джессмин ни секунды не  колебалась.  Низко  пригибаясь,  она  пересекла
комнату, радуясь тому, что ее босые ноги не производят никакого шума.  Те,
кого она преследовала, как раз скрылись за изгибом  коридора,  и  Джессмин
последовала  за  ними.   Теперь   принцесса   шла   медленнее,   осторожно
прислушиваясь. В одной руке Джессмин  держала  кинжал.  Голоса  Нанкуса  и
Рамма доносились до нее из-за поворота тоннеля.
   - Допрос будет вести лорд Фейдир, - сказал голос Нанкуса. -  Король  до
сих пор не вернулся, и он начинает терять терпение. Твое дело -  применить
свое умение, когда понадобится.
   - Не надо учить меня, капитан, - коротко ответил второй голос. -  Мы  с
лордом Фейдиром часто работаем  вместе,  его  милость  и  я.  Лорд  Фейдир
доверяет моей сноровке.
   За поворотом Джессмин обнаружила еще один  тоннель,  который  пересекал
тот, по которому она двигалась. Голоса стихли, и Джессмин услышала, как ее
ноги шуршат по засыпанному соломой полу. Испугавшись, что Нанкус или  Рамм
услышат ее шаги, Джессмин резко остановилась. Некоторое время она стояла в
нерешительности и прислушивалась. До слуха ее больше не доносилось никаких
звуков, кроме потрескивания камышовых свечей, укрепленных  на  стенах.  Не
слыша больше голосов мужчин, Джессмин не знала, куда ей идти.
   Бездействие  становилось  невыносимым,  и  Джессмин  решила   повернуть
направо. Но стоило ей сделать  только  один  шаг,  как  из-за  угла  вдруг
высунулась рука в перчатке и крепко схватила ее  за  ту  руку,  в  которой
Джессмин держала кинжал.
   Джессмин негромко ахнула и подняла глаза. Капитан Нанкус, казалось, был
изумлен не меньше нее.
   - Клянусь Владыками Преисподней! Что это? Неужели я поймал призрака?  -
капитан нахмурился. - Король объявил, что вы погибли от  яда,  миледи,  но
мне почему-то кажется, что вы такая же живая, как и  я.  Не  сочтите  меня
невежливым, миледи, но почему  вы  пришли  сюда  и  почему  на  вас  такая
странная одежда?
   - Отпусти меня! - воскликнула Джессмин и попыталась  высвободить  руку.
Ее попытки только развеселили Нанкуса.
   - Ну уж нет, - он рывком притянул Джессмин к себе и обхватил  за  талию
свободной рукой.
   Джессмин ударила его в лицо сжатым  кулачком.  Перстень  на  ее  пальце
задел капитана  по  скуле,  и  Камень  коснулся  кожи.  Колдовской  Камень
немедленно вспыхнул, на мгновение ослепив обоих. Нанкус вскрикнул от боли,
и Джессмин почувствовала запах горелого мяса. Ее рука,  сжимавшая  кинжал,
оказалась свободной, и принцесса немедленно этим воспользовалась. Ее удар,
однако, пришелся в кирасу Нанкуса. Капитан пришел в себя и взмахнул рукой,
чтобы снова схватить ее за руку, и Джессмин, не помня  себя  от  отчаяния,
сделала еще один выпад, целясь куда-то вверх. Удар пришелся в незащищенную
шею Нанкуса, и клинок вошел по  самую  рукоятку.  Нанкус  качнулся  назад,
зажимая рану рукой, но алая кровь брызгала между его пальцами.
   - Миледи... - прошептал Нанкус, привалившись к стене. Затем колени  его
подогнулись и он сполз на пол. Глухо звякнули доспехи.
   Держа  кинжал  наготове,  Джессмин  повернулась  к   Рамму,   стоявшему
неподвижно у двери камеры.
   - Миледи, прошу вас, не надо! - воскликнул палач. - Отложите ваш ножик,
пока вы не поранились.
   - Если кто-то и будет ранен, так это ты, - мрачно заметила Джессмин.  -
Стой и не двигайся.
   - Я стою! И не  двигаюсь.  Вы  видите?  Старина  Рамм  ни  капельки  не
шевелится, - пробормотал Рамм, но испуг его показался Джессмин  напускным.
В угольно-черных глазах палача вспыхнули хитрые огоньки.
   - Где принц? - спросила Джессмин, взмахнув  кинжалом  перед  самым  его
носом.
   - Вот он, здесь, госпожа, - Рамм похлопал ладонью по двери.
   - Освободи его.
   - С радостью, миледи.
   Рамм снял с пояса связку ключей и вставил один из них в скважину замка.
Ржавый механизм отозвался на вторжение ключа жалобным скрипом, но  все  же
уступил. Рамм, улыбаясь, распахнул дверь перед Джессмин.
   Шум и возня перед дверью камеры не привлекли к себе  внимания  Гэйлона.
Он сидел в углу камеры и, привалившись спиной к  стене,  упирался  лбом  в
согнутые колени. Свет  из  коридора  упал  прямо  на  него,  но  принц  не
пошевелился. Не забывая о присутствии Рамма, Джессмин вошла в камеру.
   - Гэйлон... - негромко позвала она.
   Юноша нехотя поднял голову, и выражение безнадежной  усталости  на  его
распухшем, покрытом запекшейся кровью лице, причинило Джессмин  боль.  Она
чуть было не бросилась к нему, и ее удержало лишь недоверие к Рамму.
   - Выведи его наружу, - приказала она. - Да поосторожнее.
   - Разумеется, миледи, разумеется.
   Продолжая бормотать, Рамм вошел в камеру и,  взяв  Гэйлона  за  локоть,
заставил его встать. Затем он подвел принца к Джессмин. Даже в камере  его
продолжали  держать  связанным,  и  принцесса,  разрезая  грубые   веревки
кинжалом,  увидела  что  он  до  крови  растер  себе   запястья,   пытаясь
освободиться.
   Гэйлон долго смотрел на свои руки, потом перевел взгляд на Джессмин. На
лбу его появилась глубокая морщина.
   - Ты не узнаешь меня, Гэйлон?
   - Джессмин, - равнодушно произнес Гэйлон, но его неуверенность испугала
Джессмин.
   - Я принесла твой  Камень,  -  принцесса  сняла  с  пальца  перстень  и
протянула его Гэйлону. От  прикосновения  хозяина  Камень  ожил  и  весело
замерцал. Джессмин глядела,  как  принц  надевает  перстень  на  палец,  и
чувствовала внутри странную пустоту. Впрочем, она довольно быстро об  этом
забыла, так как в глазах Гэйлона снова появился живой огонек.
   Пользуясь тем, что все внимание принцессы было поглощено узником,  Рамм
неслышно отступил к неподвижному телу Нанкуса  и  вытащил  из  ножен  меч.
Затем он бросился на  Гэйлона  и  Джессмин,  и  только  его  быстрые  шаги
заставили принца обернуться.
   Увидев бросившегося к ним Рамма, Гэйлон быстро поднял  руку  и  вытянул
вперед палец с перстнем. Из Камня вырвался тонкий столб голубого  пламени.
Страшный, обжигающий жар плеснул Джессмин в лицо, заставил ее попятиться и
отвернуться. Когда она осмелилась поднять глаза, Рамм  уже  превратился  в
горстку золы.
   - Идем! -  проговорил  Гэйлон  хрипло.  -  Держись  позади  меня  и  не
отставай.
   Они вместе вышли в главную комнату и остановились. Джессмин не  видела,
что происходит впереди, и Гэйлон остановил  ее  рукой,  слегка  подтолкнув
обратно в тоннель. Проследив за его взглядом, принцесса  увидела  Фейдира.
Маг, одетый во все черное, стоял у противоположной стены  огромного  зала.
Его  руки  были  скрещены  на  груди,   а   Колдовской   Камень   светился
бело-голубым. Взглянув на его  жесткое,  хищное  лицо,  Джессмин  невольно
вздрогнула.
   - Если мы будем биться, Гэйлон Рейссон, - нарушил  молчание  Фейдир,  -
принцесса может погибнуть. Отошли ее. Я не желаю ей зла.
   - Иди, Джессмин, - настойчиво и тихо шепнул Гэйлон. - Отойди  от  этого
места как можно дальше.
   - Я тебя не брошу, - возразила Джессмин, стараясь, чтобы  голос  ее  не
дрожал.
   - Дядя!
   Джессмин бросила быстрый взгляд  на  противоположный  конец  комнаты  и
увидела Люсьена. Светловолосый красавец-южанин, освещенный огнем  факелов,
стоял на нижней ступеньке главной лестницы и держал в  руках  обоюдоострый
прямой меч. Его взгляд задержался на Джессмин  лишь  на  мгновение,  затем
Люсьен отвернулся.
   Фейдир быстро оглянулся через плечо, затем снова устремил  свой  взгляд
на Гэйлона.
   - Ты погиб, Рыжий Король. Дай-ка сюда меч, племянник.
   Люсьен  улыбнулся  и,  спустившись  со  ступенек,  подошел  к  Фейдиру,
протягивая ему древний ржавый меч. Но лишь только Фейдир потянулся к мечу,
Люсьен неожиданно ужом скользнул под его руку и схватился за золотую цепь.
От сильного рывка Фейдир покачнулся, но устоял. Золотая  цепь  лопнула,  и
Люсьен отскочил на середину комнаты, сжимая в одной руке меч, а в другой -
Колдовской Камень Фейдира.
   - Люсьен!!! - взвизгнул Фейдир.
   На глазах Джессмин посланник стал изменяться. Прямая спина  сгорбилась,
руки затряслись, а сам маг съежился, как старик, и стал  меньше.  Движения
его стали неуверенными, а огонь в глазах погас.
   - Люсьен... - почти умоляюще прошептал Фейдир, изо  всех  сил  стараясь
взять себя в руки и говорить спокойно. - Подумай, что ты  наделал!  Камень
не  послушается  тебя.  Если  ты  дотронешься  до  него,  он  тебя  убьет.
Пожалуйста, верни его, для тебя он бесполезен. Верни мне Камень, верни мне
меч, и я сделаю тебя владыкой мира!
   - Нет! Я уничтожу тебя! - Голос Люсьена задрожал от восторга: - Я  убью
вас _всех_!
   Он обмотал золотую цепь вокруг рукояти меча, так чтобы Камень  коснулся
оружия.
   - Но ты будешь первым, дядя!
   Фейдир сделал два неуверенных шажка в сторону Люсьена, но тот  проворно
отскочил. Камень коснулся рукояти меча и ослепительно засверкал,  рассыпая
зеленые и голубые искры. Стены и пол комнаты  затряслись,  а  меч  загудел
тихо и мощно, наполняясь чудовищной энергией. Кингслэйер проснулся, ржавое
лезвие стало зеркально-гладким и чистым, и Люсьен с удивлением смотрел  на
игру разноцветных огненных искр,  заключенных  в  глубине  вплавленного  в
золотую рукоять черного Камня. Голубое пламя стекало по клинку,  и  Люсьен
засмеялся.
   -  Гэйлон!  -  воскликнул  Фейдир.  -  Заклинаю  тебя!  Останови   его,
воспользуйся своим Камнем!
   Но   Гэйлон   стоял    неподвижно,    как    и    Люсьен,    совершенно
загипнотизированный легендарным оружием.
   Фейдир в отчаянье бросился бежать, и Люсьен поднял  меч,  направив  его
острие вслед дяде. С кончика меча  сорвался  быстрый  огненный  вихрь.  Он
попал Фейдиру в спину, и  маг,  взмахнув  руками,  исчез  с  пронзительным
воплем. Волна раскаленного воздуха толкнула Гэйлона  в  грудь,  а  комната
вокруг словно взорвалась. Даже  каменные  плиты  пола  под  ногами  принца
вздыбились и затряслись так сильно, что он попятился назад  и  налетел  на
Джессмин. Казалось, весь  замок  содрогнулся  от  удара.  Громовой  раскат
пронесся по комнате, толкнулся в уши, а стена в одном месте не выдержала и
обвалилась. Огромные гранитные блоки посыпались с потолка комнаты в клубах
пыли.
   Гэйлон обнял Джессмин и прижимал ее к себе до тех  пор,  пока  пол  под
ногами  не  перестал  трястись.  Поднявшаяся  пыль  медленно  оседала,   и
единственным  звуком,  нарушавшим  тишину,  было   приглушенное   стенание
узников,  доносившееся  из  протяженных  коридоров.   Люсьен   по-прежнему
неподвижно стоял в центре комнаты, и меч в его руках слегка  вибрировал  и
гудел. Пламя в очаге окрашивало  его  светлые  волосы  в  кирпично-красный
цвет, а когда он улыбнулся, в глазах его сверкнули голубые льдинки. Люсьен
смотрел на Гэйлона.
   - Беги, Джесс! - Гэйлон подтолкнул Джессмин в тоннель.
   - Нет, подожди! - крикнул Люсьен.
   Голос молодого  короля  изменился.  Принцесса  остановилась,  а  Люсьен
медленно двигался вокруг ямы очага. Теперь свет костра бил ему в спину,  и
улыбка Люсьена казалась совсем другой -  ласковой  и  доброй.  Даже  глаза
потеплели, и в них не было ни следа безумия.
   - Джессмин, дорогая, постой. Я никогда не желал тебе зла. Яд оказался в
твоем кубке случайно. Прости меня,  Джессмин...  -  Голос  Люсьена  звучал
убедительно и искренне, однако  и  Гэйлон,  и  принцесса  услышали  в  его
следующей фразе коварство и фальшь. - Иди ко мне, сладкое сердечко.
   - Не слушай его, Джесс! - закричал Гэйлон.
   Люсьен повернул к принцу безмятежно спокойное лицо.
   - Ты что, не ценишь своих последних мгновений,  Гэйлон?  -  спросил  он
спокойно. - Помолчите, мой принц, и, может быть, я позволю вам прожить еще
несколько минут.
   Он снова смотрел только на Джессмин.
   - Я так давно люблю тебя, Джессмин, так давно и так сильно. Будь  моей,
приди ко мне, и я оставлю Гэйлона в живых.
   Джессмин, тщательно скрывая свою ненависть и гнев,  посмотрела  Люсьену
прямо в глаза. Она готова была торговаться, лишь бы выиграть еще несколько
драгоценных мгновений.
   - Ты клянешься? - спросила она, делая крошечный шаг вперед.
   - Нет! - взревел Гэйлон и  нанес  удар  Камнем.  Кингслэйер  взметнулся
вверх неуловимо быстрым движением и парировал выпад. Свечение клинка стало
ярче, раздалось шипение и громкий гул, словно меч поглощал энергию  атаки.
Не прошло, однако, и секунды, а Кингслэйер снова заурчал спокойно и ровно.
   Люсьен довольно рассмеялся.
   - Ты не понимаешь, как это  может  быть,  мой  принц?  Так  вот,  ты  -
бессилен, столь же бессилен, как когда-то во  сне,  который  посылал  тебе
Фейдир. Помнишь ли ты Джессмин, принц? Помнишь, как я  прикасался  к  ней?
Нам было хорошо вдвоем, пусть это было только во сне... - Люсьен  облизнул
пересохшие губы. - Ты увидишь это еще раз, но наяву. Сейчас!
   Люсьен снова перевел взгляд на Джессмин.
   - Как давно я  ждал  тебя,  принцесса.  Я  подставлял  щеки  для  твоих
целомудренных поцелуев, а сам едва сдерживался, чтобы не  коснуться  тебя.
Это было больше, чем я мог вынести, но я держался... Теперь я  понял,  что
твоя любовь никогда не будет принадлежать мне...  но  зато  я  получу  все
остальное.
   Слушая Люсьена, принцесса вся дрожала. Его голос, его взгляд пугали  ее
гораздо больше, чем его слова, и она твердо  решила,  что  ни  за  что  не
уступит ему той власти над собственной судьбой и жизнью, которую  она  так
недавно вернула себе. И она вытащила из ножен маленький кинжал и  спрятала
его за спиной.
   - Ты не пожалеешь, - продолжал уговаривать ее Люсьен. - Я очень  опытен
в  делах  подобного  рода.  Я  умею  причинять  боль  столь  изысканную  и
сладостную, что ты будешь умолять меня повторять это снова и снова. Спроси
хотя бы у леди Марсел, она расскажет тебе,  как  это  бывает.  А  потом  я
сделаю для тебя все, что ты захочешь. Решай, сладкое  сердечко.  Приди  ко
мне сама, и твой принц останется жить.
   Собрав всю свою отвагу, Джессмин сделала еще  один  шаг,  держа  кинжал
наготове. Должно быть, Гэйлон увидел блеск стали у нее за спиной, так  как
ринулся вперед, чтобы остановить Джессмин.
   - Не надо, Джесс, - нежно сказал он, обнимая ее своими сильными руками.
Кинжал выпал из руки Джессмин и зазвенел на каменных плитах пола.
   -  Оригинально,  -  прохрипел  Люсьен,  брызгая  слюной.   Его   взгляд
остановился сначала на ноже, потом на  лицах  принца  и  принцессы.  -  Вы
умрете оба!
   Кингслэйер снова взметнулся вверх, и  его  песня  стала  напряженной  и
громкой. Бежать было некуда, и Гэйлон бросился  вперед,  сильно  оттолкнув
Джессмин в сторону. Люсьен взмахнул мечом, пытаясь опустить его на  голову
принца, но Гэйлон нырнул под лезвие, и его пальцы сомкнулись  на  рукоятке
грозного оружия в опасной близости от Камня Фейдира.
   Жаркая  энергия  пронизала  все  его  тело;  это  темные   силы   Орима
соединились с  могуществом  талисмана  Фейдира.  Камень  Гэйлона  вспыхнул
ослепительно и  ярко,  и  басовитое  гудение  Кингслэйера  превратилось  в
пронзительный визг. Люсьен рванул меч на себя, одновременно ударив Гэйлона
коленом в бок. Острая боль пронзила его, но принц не ослабил своей хватки.
Противники  балансировали  на  самом  краю  огненной  ямы,  а  между  ними
потрескивал и рассыпал яркие искры волшебный клинок.
   - Кингслэйер! - вскричал Гэйлон. - Подчинись мне!
   Сквозь страх и боль донесся  до  него  ответ  меча.  Принц  ощущал  его
колебания - два Камня одновременно пытались  подчинить  меч  себе.  Закрыв
глаза, Гэйлон прошептал сквозь зубы:
   - Я -  наследник  Рыжих  Королей  и  твой  хозяин.  Убей  моего  врага,
Кингслэйер!
   Меч вдруг словно взбесился. Сноп голубых  молний  ударил  в  потолок  и
вернулся обратно, отразившись от каменных сводов. Синее пламя побежало  по
клинку, и на кончике меча вспыхнул желто-синий бурлящий шар.  Потрясенные,
противники застыли, прекратив попытки вырвать меч из рук друг друга. Синее
пламя снова стекло по клинку к гарде, но не остановилось. Люсьен  закричал
протяжно и громко, и Гэйлон тоже  вскрикнул,  почувствовав  острую  жгучую
боль, словно расплавленный металл потек  по  его  жилам.  Принц  попытался
разжать руку, но пальцы его как будто намертво прикипели к  рукояти  меча.
Синий огонь перетекал с меча на его запястье, и Гэйлон в последнем  усилии
воззвал к своему Камню, который тоже касался  Кингслэйера.  Его  маленький
Камень откликнулся и позволил  ему  разжать  пальцы.  Гэйлон  отнял  руку,
стряхивая с пальцев медлительный голубой огонь. Синее пламя  вспыхнуло  на
рукояти еще ярче и рванулось вверх по рукам Люсьена.
   Лицо короля перекосилось, превратившись  в  маску  страдания  и  ужаса.
Голубое сияние окружило его голову и пролилось вниз по  всему  телу  и  по
ногам. Люсьен зашатался, непрерывно крича от боли, и его крики сплелись  с
победной и торжествующей могучей песней Кингслэйера. Плоть Люсьена стекала
с костей как расплавленный воск и капала на пол подобно горящей  смоле,  а
пронзительный крик еще  долго  эхом  отдавался  под  сводами  комнаты.  Из
коридоров донесся испуганный вой запертых в камерах узников.
   Прижимаясь спиной к холодной каменной стене, Джессмин  почувствовала  в
руке острую боль и только тогда осознала, что  она  сама  вонзила  зубы  в
собственную плоть, сдерживая крик ужаса. Гэйлон медленно поднялся с пола и
подошел к  принцессе.  Его  руки  были  обожжены  и  покраснели,  а  глаза
лихорадочно поблескивали. Вопли узников понемногу затихали.
   - Гэйлон, - раздался нежный тихий голос.
   Джессмин огляделась и увидела предсказательницу Арканью. Женщина стояла
на расстоянии нескольких шагов от них в своей длинной юбке и теплой кофте.
Лицо Гэйлона стало вдруг очень печальным,  и  он  повернулся  к  маленькой
женщине. Джессмин стояла одна и смотрела на них.
   - Миск... - сказал Гэйлон, и голос его сорвался. - Дэрин мертв.
   - Я знаю, дитя мое, - Миск  взяла  принца  за  руку  и  подвела  его  к
Наследию Орима. - Теперь он твой.
   - Я не хочу его, - безразлично пробормотал Гэйлон, глядя на Кингслэйер.
Обугленные фаланги пальцев - все, что  осталось  от  Люсьена,  -  все  еще
цеплялись за рукоять меча,  но  камень  Фейдира  отвалился.  Золотая  цепь
расплавилась и застыла на полу небольшой лужицей.
   - Все равно тебе придется им владеть, - мягко сказала Миск.  -  У  тебя
теперь есть твое королевство. Возьми его.
   Она заставила Гэйлона протянуть обожженную руку почти к самой рукоятке,
затем выпустила его. Бесконечная грусть появилась на ее узком лице.
   Пальцы Гэйлона дрожали в нескольких дюймах от меча, но на лице его было
написано мучительное сомнение.
   - Возьми его, - повторила Миск. - Возьми  его  не  ради  себя,  а  ради
Дэрина. Кингслэйер пр