место.
     На этот раз Скилл не осмелился ослушаться. Едва  он  успел  выполнить
приказ Ренелса, как вошли два воина с подносами.
     Еда была не слишком изысканной - мясо жестковато, вино водянистое, но
это было куда лучше, чем тюремные хлеб и вода. Скилл расправился с  обедом
в один миг. Стратег ел  медленно,  то  и  дело  усмехаясь.  Наконец  и  он
покончил с едой.
     - Итак, - начал Ренелс без всякой паузы,  едва  успев  отодвинуть  от
себя блюдо, - как ты познакомился с Калгумом?
     -  Мы  встретились  в  трактире  "Сон  Аполлона".  Он  нанял  меня  в
работники.
     - Ты  нуждался  в  деньгах?  -  В  голове  стратега  слышались  нотки
недоверия.
     - Нет. Я решил помочь ему просто так. Кроме того, я рассчитывал,  что
он расскажет мне о Серебряном городе.
     - Ну и что, рассказал?
     - Да, но не слишком много.
     - При каких условиях вы повстречались во второй раз?
     - Это произошло через несколько дней.  Я  случайно  встретил  его  на
улице. Он сказал мне, что собирается оставить город.  Я  рассказал  ему  о
людях, с какими познакомился, после чего он предложил  узнать,  что  будет
делать один из моих знакомых в Городском Совете. Сначала я  не  хотел,  но
затем поддался на эти уговоры.
     - Твой знакомый оказался сикофантом?
     - Кем? - переспросил Скилл.
     - Сикофант. Так эллины называют доносчиков.
     - Точно! Он называл себя моим другом, а на деле оказался доносчиком.
     - Что было дальше?
     - Калгум уговаривал меня уехать, но я остался, чтобы отомстить...
     Ренелс остановил Скилла движением руки.
     - Дальнейшее мне известно. Насколько я понимаю, ты рассказал  Калгуму
о сикофантах и мыдниках.
     - Да.
     - Чем он еще интересовался?
     - Не знаю. На обратном пути он признался мне, что  приезжал  в  город
как разведчик, и  вскоре  армия  бронзовиков  пересечет  Змеиный  ручей  и
захватит город.
     - И ты молчал? - злобно процедил Ренелс. На это Скилл вполне  резонно
ответил:
     - А кто меня спрашивал?
     Стратег не пожелал признаться, что совершил ошибку, приказав  бросить
пленника в тюрьму без допроса, и поэтому оставил эту тему.
     - Спасибо, ты помог мне. - Калгум повернулся к двери. - Стража!
     - Что ты собираешься  делать?  -  забеспокоился  Скилл,  наблюдая  за
появлением двух знакомых костоломов.
     - Сейчас ты вернешься назад в тюрьму. Затем твою участь решит военный
совет. Если он признает тебя  виновным  в  умышленной  передаче  секретных
сведений врагу, тебя повесят. Если  стратеги  решат,  что  ты  сделал  это
непреднамеренно, проведешь остаток жизни в тюрьме.
     "Ничего себе перспектива!" - мысленно охнул скиф.
     - Еще пару слов, господин стратег! Я забыл упомянуть,  что  бежал  из
города через подземный ход.
     Заявив  это,  Скилл  выжидательно  посмотрел  на  Ренелса.  Судя   по
выражению лица стратег не слишком поверил словам пленника.
     - Не городи чушь! Я прекрасно знаю, что ты выехал из города вместе  с
Калгумом.
     - Совершенно верно. Но это было утром. А ночью  я  покинул  город  по
подземному ходу.
     Брови Ренелса недоуменно поползли вверх.
     - Ничего не понимаю.
     - Опасаясь мести мыдников, я бежал из города той же ночью,  а  наутро
был вынужден вернуться, чтобы забрать свои вещи. - Скилл надеялся, что его
версия звучит более-менее правдоподобно.
     - Допустим... - Ренелс заинтересовался. - Но откуда ты узнал про этот
ход?
     - Откуда? - Скиф еще  не  успел  придумать,  откуда,  но  -  выручай,
смекалка! - О нем мне рассказал предатель Менандр.
     - Но разве ты не убил его?
     - Убил, но после того, как он показал мне этот тоннель.
     - Что ж, возможно, ты не лжешь. Мне с самого начала  было  непонятно,
как мыдники упустили тебя из своих рук. Где начинается  этот  ход  и  куда
ведет?
     Отец-стратег, похоже,  был  склонен  поверить,  у  Скилла  забрезжила
надежда на спасение.
     - Вход в подземный тоннель  находится  в  белом  храме  Аполлона.  Он
замаскирован гранитной плитой. Подземный ход  ведет  через  весь  город  и
выходит в лощину.
     - Где эта лощина?
     Скилл усмехнулся, обретая уверенность.
     - Было темно. Кроме того, у меня был  проводник,  и  я  не  испытывал
особой нужды запоминать это место. Конечно, я помню  кое-какие  ориентиры.
Вне всякого сомнения, доставь вы меня к стенам города, я без  труда  найду
эту лощину.
     Стратег испытующе взглянул на пленника.
     - По-моему, скиф, ты просто хочешь бежать.
     - Конечно, хочу, -  не  стал  отрицать  Скилл.  -  Но  подземный  ход
действительно существует.
     Стратег снял со стены изящный малайский крис, провел пальцем  по  его
волнистому лезвию.
     - Ну что ж, я сыграю в предложенную тобой игру. Ставкой в  ней  будет
твоя жизнь. Твоя жизнь...
     Солнце играло. Оно прыгало  с  золоченых  шишаков  шлемов  на  острия
копий, падало на нагрудные зерцала и  с  разбегу  ударялось  в  щиты.  Оно
вносило струю грозного оживления в ряды воинов, мерно шагающих по  дороге.
Солнцу были неведомы превратности войны, оно обожало острую бронзу и медь,
оно играло.
     Стоя на вершине холма, Скилл наблюдал за тем, как  золотисто-огненная
змея, лязгающая металлом и ощетиненная остриями копий, вползает в  лощину.
Войско Золотого города выступило в поход. Три тысячи закованных в  звонкую
медь копейщиков, лучники и пращники, вооруженные двуручными мечами  витязи
и, наконец, закованные в непробиваемую броню всадники-катафракты - ударная
сила войска.
     Облаченная в металлическую  перчатку  рука  Ренелса  коснулась  плеча
Скилла.
     - Вперед!  -  негромко  приказал  стратег,  трогая  лошадь  с  места.
Кавалькада всадников, среди которых, кроме Ренелса и Скилла,  было  восемь
стратегов, а также вестовые и телохранители, спустилась с холма и, обгоняя
мерно  шагающую  пехоту,  устремилась   к   виднеющимся   вдалеке   башням
Серебряного города.
     Плохо  обученная  лошадь  Скилла   шла   ломким   наметом.   Невольно
подпрыгивая в седле, скиф косился в сторону скачущего неподалеку  Ренелса.
Еще три-четыре мили, и они будут у стен города. И тогда стратег  потребует
показать подземный ход. Как только он убедится, что ход существует лишь  в
воображении Скилла, он немедленно прикажет отрубить пленнику голову. Скилл
живо представил, как один из закованных в броню громил взмахивает мечом...
Ах! - И окровавленная голова летит в придорожную канаву.
     Скиф нервно  передернул  поводья.  Кандалы  на  его  руках  звякнули.
Скакавший впереди всадник обернулся, ощерил здоровенные зубы и  рванул  за
веревку, которая была опутана вокруг пояса  Скилла,  с  такой  силой,  что
пленник едва не вылетел из седла.
     Обогнав колонну пеших  воинов,  всадники  выскочили  на  равнину.  Со
стороны города появился машущий руками гонец. Через несколько мгновений он
осадил коня перед Ренелсом и сдавленно выкрикнул:
     -  Наш  отряд  попал  в  засаду  и  был  изрублен!  Вражеское  войско
выстраивается для битвы!
     - Болваны!  -  буркнул  Ренелс  в  адрес  дозорного  и  его  погибших
товарищей. Собрав вокруг себя стратегов, он начал отдавать приказания. Тем
временем дозорный, чья кольчуга  была  напитана  кровью  от  полученных  в
схватке ран, медленно сполз с коня на землю.  Ни  один  человек  из  свиты
Ренелса не подумал прийти ему на помощь.
     Повинуясь четким приказам отца-стратега, полки стали выстраиваться  в
боевую линию. Копейщики сомкнулись  в  стройную  шестишеренговую  фалангу,
перед которой стала цепочка пращников и лучников. Две сотни конных витязей
расположились на крыльях, а отряд  легковооруженных  всадников  ускакал  к
городу на разведку. Отборные части - катафрактов,  закованных  в  стальные
доспехи секироносцев и арбалетчиков - стратег оставил в резерве.
     Ветер донес рев труб. Войско Бронзового города начало  атаку.  Ренелс
наблюдал  за  перемещениями   противника   с   помощью   волшебного   ока,
изготовленного волшебниками Таия. Раз в  десять  лет  с  востока  приходил
купеческий караван с редкими товарами  -  драгоценной  посудой,  жемчугом,
тончайшими шелками. Иногда купцы привозили и волшебное око, преподнося его
в дар могущественному владыке Элама,  Ассирии,  Лидии,  Мидии,  а  позднее
Парсы. Именно в дар; купцы наотрез отказывались принять  плату,  сколь  бы
высокой она ни была, заявляя, что чудо нельзя купить ни за  какие  деньги.
Именно такое волшебное око было сейчас в руках отца-стратега.
     Грозный шум постепенно усиливался.  К  реву  труб  примешался  мерный
рокот бронзы - это воины-бронзовики били в такт шагам мечами по щитам.
     Не отрываясь от волшебного ока, стратег приказал:
     - Сигнал!
     Восемь облаченных в сиреневые плащи воинов приставили к губам  трубы.
Легкие мощно выдохнули воздух - у-у-у-а-а-у-у! В рядах  копейщиков  запели
флейты, фаланга сделала первый шаг - содрогнулась земля  -  и  направилась
навстречу врагу.
     Какое-то время был слышен лишь мерный топот да резкие всхлипы  флейт,
затем воздух дрогнул от дикого крика,  и  все  потонуло  в  лязге  оружия.
Тысячи ног взрыли сухую землю, подняв тучу пыли, совершенно скрывшую  поле
боя.
     Мгновения тянулись томительно долго. Стоявшие  в  резерве  воины  все
заметнее  проявляли  признаки  нетерпения  -  скорее  в  бой!  Кое-кто  из
малодушных стал поддаваться  панике,  вообразив,  как  из  пыльной  завесы
вот-вот вырвутся тысячи вражеских всадников и их  бронзовая  стена  сметет
застывшую у холма кучку бойцов. Волнение становилось все сильнее, стратеги
и телохранители  переглядывались,  лишь  Ренелс  был  совершенно  спокоен.
Внимательно осмотрев поле  битвы,  он  подозвал  к  себе  двух  стратегов.
Налетевший порыв ветра помешал Скиллу расслышать отданный Ренелсом приказ,
но судя по всему командующий приказал обойти неприятеля с  левого  фланга.
Стратеги стремительно сбежали с холма и повели сверкающие металлом колонны
навстречу врагу.
     Но, видимо, этих подкреплений оказалось недостаточно, чтобы  изменить
ход боя. И Ренелс понял это. Внезапно  он  бросил  волшебное  око  в  руки
ординарца  и  погнал  коня  вниз.  Поравнявшись  с  катафрактами,  стратег
выхватил из ножен меч. Бронированная стена тотчас же устремилась за  своим
полководцем. Всадники ворвались в пыльную тучу и исчезли.
     Вскоре картина боя начала меняться.  На  левом  крыле,  которое  было
подкреплено двумя отрядами пехотинцев и катафрактами, противник дрогнул  и
побежал. В центре  бой  продолжался  с  переменным  успехом,  зато  справа
бронзовики прорвали строй витязей и начали обход  неприятельского  войска.
Сотни полторы всадников ударили в тыл фаланге, столько  же  устремились  к
обозу, рассчитывая поживиться офицерским барахлом.
     На холме к тому времени осталось не более  двух  десятков  воинов  да
безоружные обозные. Последние даже не подумали о сопротивлении  и  тут  же
брызнули во все стороны. Увидев это, обратились в  бегство  и  большинство
всадников, в том числе и стражник Скилла. Скиф, в буквальном смысле  слова
связанный со своим охранником одной веревочкой, был  вынужден  последовать
его примеру.
     Их лошади неслись во  весь  опор,  но  преследователи  не  отставали.
Вскоре конь стражника стал задыхаться под тяжестью закованного  в  доспехи
седока. Засвистели стрелы. Скиф, чья спина не была  защищена  в  этот  раз
достопамятной кольчугой из ткани  хомс,  зябко  поежился.  Поравнявшись  с
охранником, он крикнул:
     - Перережь веревку!
     Тот выхватил меч  и  довольно  безрассудно  попытался  снести  Скиллу
голову. Однако кочевник увернулся, а в следующий  миг  очутился  на  чужой
лошади. Цепь кандалов опутала стражнику шею, рывок, и он кулем полетел  на
землю. Почувствовав облегчение, конь прибавил ходу,  а  Скилл  вытащил  из
висевшего у луки горита лук - свой лук! - и стрелу. К счастью,  цепь  была
достаточно длинна, чтобы позволить рукам натянуть тетиву. Лизнув  оперенье
стрелы, скиф приладил ее к тетиве, обернулся и выстрелил. Негромкий вскрик
- и мимо скифа пронеслась лошадь без  всадника.  Но  топот  за  спиной  не
утихал.  Скиф  обернулся  вновь.  Очередной  преследователь  был  шагах  в
тридцати. На нем был роскошный бронзовый доспех, а голову защищал  шлем  с
личиной. Поразить его можно было лишь в  одно  место  -  в  глаз.  Накинув
поводья на шею, Скилл развернул  корпус  и  выпустил  две  стрелы.  Первая
скользнула по бронзовой личине. Взбешенный всадник поднял голову, и в этот
миг вторая стрела вонзилась ему точно в глаз. Выпустив из рук поводья,  он
вывалился из седла.
     Пораженные такой меткостью преследователи решили изменить  тактику  и
захватить Скилла живым. Теперь они  целились  в  лошадь.  Несколько  стрел
отскочили от покрытого бронзовыми пластинами крупа, но  одна  вонзилась  в
ляжку. Измотанная долгой скачкой лошадь взбрыкнула  и  рухнула  на  землю.
Когда Скилл вскочил на ноги, вокруг нее уже гарцевали с десяток всадников.
Один из них поднял руку, привлекая внимание Скилла.
     - Эй, скиф, корстулг Калгум просит тебя пожаловать в гости!
     Скилл медленно опустил лук. Что ж, в его жизни бывали и  более  лихие
повороты...
     Лицо Калгума было залито кровью, обильно  струящейся  из  рассеченной
брови. Он был слегка подавлен, но не унывал.
     -  Мы  проиграли  первый  бой,  но  какая  была  сеча!  Я  перехитрил
проклятого Ренелса, внезапно бросив в атаку боевых львов.  Они  совершенно
смяли его левый фланг и пробили бреши в фаланге.  Но  копейщики-золотовики
держались хорошо. Хорошо! Мои ребята сколько ни старались, так и не смогли
разрезать  фалангу  надвое.  А  затем  Ренелс  неожиданно   ввел   в   бой
арбалетчиков, которые в мгновение ока перебили  всех  львов,  а  заодно  и
большую часть моих меченосцев. Естественно, понеся  такие  потери,  мы  не
смогли выдержать удара катафрактов.  Проклятые  стальные  болваны!  Их  не
берет  ни  меч,  ни  стрела.  Они  вдребезги  расколошматили  мою   легкую
кавалерию. Думаю,  не  уцелел  ни  один  всадник.  А,  отстань!  -  Калгум
оттолкнул руку лекаря, пытавшегося перевязать рану.
     - Да, веселое было  дело,  -  равнодушно  согласился  Скилл,  потирая
освобожденные  от  кандалов  запястья.  -  Как  же  вы  смогли   захватить
Серебряный город, имея дело с мыдниками?
     Калгум пренебрежительно махнул рукой.
     - Что они стоят, твои мыдники! Они могут лишь убивать  безоружных.  -
Консул хитро осклабился. - Скажу тебе по  секрету,  я  придумал  маленькую
хитрость. Мои воины несли с собой мешочки с  толченым  мелом.  Как  только
мыдники напали на передовой отряд у городских ворот,  они  дружно  бросили
мел перед собой. Ха! И мыдники  тут  же  стали  видимыми  и  их  изрубили.
Оставшиеся в живых попрятались кто куда и не смеют высунуть носа!
     - Голова! - искренне похвалил Скилл.
     - Еще бы! А архонтов из Городского  Совета  я  приказал  повесить  на
крепостных зубцах. Они так и висят по порядку: толстый, средний  и  тощий.
Ха-ха!
     Скилл  внимательно  посмотрел  на  Калгума   и   изумился   перемене,
происшедшей с этим человеком. Всего несколько  дней  назад  он  был  тихим
неприметным  купцом.  Теперь  же  перед  ним  сидел   грубый,   туповатый,
самодовольный солдафон, чья глотка исторгала  неприлично  громкое  ржанье.
Нет, власть определенно не  пошла  на  пользу  Калгуму.  Скиф  вздохнул  и
спросил:
     - Ты случайно не знаешь, как поживает Лаоника?
     - Да на кой тебе сдалась эта девка! Выбирай любую!
     - Спасибо, - поблагодарил Скилл. - Меня вполне устраивает и эта.
     - Ну как знаешь! Не обращай внимания... Может быть, я говорю  немного
несвязно. Не обращай внимания.  Я  возбужден.  Проклятый  секироносец!  Он
все-таки пробил мой шлем. Но ничего, мой меч проткнул  его  шею  насквозь!
Вот это дело! Вот это я понимаю! Ты должен понять меня, ведь  ты  воин.  А
воин живет войной. Наконец-то наши мечи окрасились в алый цвет! Ах,  какое
это наслаждение выкупать свой меч в горячей крови! Я бы мечтал...
     Скиллу надоело слушать откровения консула, он встал.
     - Ты куда?
     - Пойду проведаю Лаонику.
     - Влюбленный глупец! - захохотал Калгум. - Ну  ладно,  возьми  в  той
суме пару золотых побрякушек. Подарок ей от меня. - Скиф не стал возражать
и  выбрал  два  изящных  золотых  браслета.  -  Эй,  когда  вернешься,   я
рассчитываю на твой лук!
     Ничего не ответив, Скилл вышел наружу.
     Он шел по улицам и  не  узнавал  Серебряного  города.  Словно  чья-то
враждебная рука стерла его чарующую магию. Большинство  храмов  и  дворцов
были разрушены, статуи сброшены  с  постаментов,  дома  зияли  пожарищами.
Кое-где  валялись  изуродованные   трупы   горожан.   Время   от   времени
попадавшиеся навстречу Скиллу патрули бронзовиков  почтительно  пропускали
скифа, о подвигах которого были немало наслышаны.
     Почти дойдя до дома покойного Менандра, Скилл вдруг вспомнил, что  не
знает, где живет Лаоника. Он ведь ни разу не был у нее в гостях.
     - Ладно, будем надеяться, что  у  Менандра  попадется  кто-нибудь  из
знакомых, - пробормотал Скилл и ускорил шаг.
     Так оно и вышло. Едва успев войти, Скилл заметил Герона,  прыгнувшего
при его появлении в  одну  из  дверей.  Скилл  догнал  кифариста  и  после
недолгой борьбы и пары увесистых затрещин извлек его на свет.
     - Привет! - сказал он как можно дружелюбней.
     - А... Здравствуй, - пробормотал Герон, с ужасом поглядывая  на  лук,
висящий за спиной Скилла. - Ты не убьешь меня?
     - Если есть за что -  убью!  -  пошутил  скиф  и  тут  же  пожалел  о
сказанном, так как Герон рухнул на колени и, причитая, стал целовать  руки
кочевника.
     - Встань,  встань...  -  Скилл  тщетно  пытался  поднять  испуганного
кифариста на ноги. Наконец это занятие ему надоело, и он рявкнул:
     - А ну, встань!
     Герон поспешно вскочил.
     - Что ты здесь делаешь?
     - После смерти Менандра Совет подарил мне этот дом.
     Скилл скривил губы.
     - С условием, что ты станешь новым доносчиком?
     - Да, - потупив взор, признался Герон.
     - Ладно, не тушуйся! Меня это уже не касается. Скажи мне,  где  живет
Лаоника.
     Герон вздрогнул и начал тихонько пятиться от Скилла.
     - Ты что?
     - Я... этого не знаю.
     Скилл  в  два  шага  догнал  намеревавшегося  пуститься   в   бегство
кифариста.
     - Лжешь! Говори, иначе я вытрясу твою трусливую душонку!
     - Пусти! - Герон стал белее горного снега.
     - Говори правду, что с ней?!
     - Ее убили. - Слова  эти  дались  трусу  нелегко.  Он  обмяк,  колени
дрожали.
     - Кто? - спросил Скилл мгновенно охрипшим голосом.
     - Бронзовики. Захватив город, они принялись измываться над  жителями.
Многие пострадали. Особенно девушки. Солдаты хотели изнасиловать  ее,  она
сопротивлялась, тогда они закололи ее мечами.
     - А ее парень?! - почти закричал Скилл.
     - Он струсил и убежал.
     - А-а-а! - Завыв, Скилл повернул лицо к зеленому  небу.  -  Проклятый
город! Проклятые люди! Будь проклят этот мир!
     Затем он замолчал. И молчал довольно долго. Герон стоял рядом,  боясь
пошевелиться. Наконец скиф пришел в себя.
     - Иди, - сказал он Герону. - Не бойся. Я тебе ничего не сделаю.  Если
найдешь время, помяни Лаонику.
     Едва сдерживая рыдания, Скилл быстро зашагал прочь от дома Менандра.
     Именно в этот момент начался  штурм  города.  Атакующим  не  пришлось
брать стены приступом. Подземный ход все же существовал, хотя и вел  не  в
храм Аполлона. Один из сикофантов выдал эту тайну Ренелсу. Не долго  думая
стратег отправил под землю своих испытанных секироносцев. Те прорубились к
городским воротам и распахнули их.
     В город хлынули катафракты, а за ними толпы копейщиков,  арбалетчиков
и витязей. Оборонительные  линии  бронзовиков  были  прорваны,  на  улицах
разгорались жаркие стычки.
     Скилл повернул за угол и застыл, будто  налетев  на  каменную  стену.
Посреди улицы двигался отряд катафрактов. Заметив  вооруж