том правильную, точку зрения  на вопрос о том, кто же решил
проблему  управления  наследственной изменчивостью: Морган и  Меллер или  же
Мичурин и Лысенко. Многие философы  все время колебались в этих вопросах, но
ведь колебания должны иметь известный  предел. Нельзя  же  быть маятниками в
вопросах  науки!  (Смех.)  Давно  уже  пришло  время философам  нашей страны
раскрыть  философские глубины мичуринского учения (аплодисменты), и я верю в
наших философов -- они это сделают.

     Товарищи, некоторые  из выступавших здесь  морганистов,  как, например,
академик Б.  М. Завадовский,  уверяли, что они  тоже  мичуринцы.  В качестве
одного  из  доводов, что  он  тоже мичуринец  и  что он  хочет только что-то
объединять и примирять, Завадовский  говорил:  "Найдите еще такой музей, как
тот, в  котором  я являюсь  директором,  где был бы такой  же широкий  показ
Мичурина, как у меня".

     В этой  связи  интересно сообщить следующий  любопытный факт. Незадолго
перед войной  мне было поручено участвовать в  комиссии,  которая  проверяла
деятельность этого музея. Мы обнаружили, что на вмонтированных в стену щитах
были представлены экспонаты мичуринского направления, а на оборотной стороне
этих  подвижных  щитов  -- морганистские. Так  что, в зависимости от состава
экскурсии, вертеть  эти  экспонаты  можно  было куда  угодно.  (Смех.)  Этот
удобный   технический  прием,  мне  кажется,   является  только  техническим
оформлением   идеологической   концепции  и  установок  в  биологии   Б.  М.
Завадовского. (Смех, аплодисменты.)

     Если обратиться к  высказываниям другого выступавшего  с  этой  трибуны
"полуморганиста"  --  И. М.  Полякова,  то  придется  отметить  удивительную
бедность  и бессодержательность его  выступления. Я это объясняю только тем,
что  вы, профессор Поляков, желая во что бы то ни стало отстаивать морганизм
и  одновременно  пытаясь  ходить  в  "марксистах",  оказались  банкротом,  а
банкротам, как известно, докладывать нечего.

     На  одном из  доводов И.  М. Полякова я все же остановлюсь. Он говорит,
что  не  может  отделять  мичуринцев  от  морганистов,  которые   ведь  тоже
воздействуют на организм различными веществами,  рентгеном  и  т. д. Но ведь
есть  воздействие  и  "воздействие".  Есть  воздействие,  которое идет через
процесс развития организма, учитывает его историю, как филогенетическую, так
и    индивидуальную,   и    "воздействие"    типа   единовременного   удара,
безотносительно к  биологическим  особенностям  и  истории  организма. Пусть
такого рода удар  будет смягчен, но если это не проходит  через режим жизни,
через  развитие,  то  эффект  его может быть  только  случайным.  Это  -- не
генеральная дорога для плановой селекции.

     И. М.  Поляков, говоря о своих несогласиях с  Т.  Д. Лысенко, указывал,
что ему не ясно, как решает Лысенко  проблему  целесообразности.  Но ведь во
всех  работах  Т.  Д. Лысенко и других  мичуринцев проводится  четкая  линия
разграничения   потребностей   организма    в   определенных    условиях   и
целесообразности  эффекта удовлетворения этих потребностей. Указывается, что
подбор и только подбор решает вопрос о том, войдет ли она в поколения, будет
ли  накапливаться  и  становиться свойственной  виду  или нет.  А  это  ведь
демаркационная линия, разделяющая ошибочные стороны ламаркизма от правильных
установок  Т.  Д. Лысенко  и его единомышленников. Вы, профессор Поляков, не
понимаете   и  другого,   что  современное   мичуринское   учение  не  может
ограничиться так  называемым классическим дарвинизмом.  Дело  заключается не
только в  том, чтобы  очистить  дарвинизм  от его грехов, ошибок, а и в том,
чтобы  возвысить  дарвинизм,  поднять  его  на принципиально  новый уровень,
уровень мичуринского учения. Дарвинизм сейчас не тот, который был во времена
Дарвина. Закон подбора в свете мичуринского учения формулируется не так, как
формулировал его сам Дарвин. Этот  закон подбора  обязательно включает  роль
воспитывающих условий, а если речь идет об искусственном подборе, то он уже,
на мичуринской основе, выступает как планомерно-воспитывающий. Такого уровня
подбора  не знало дарвиновское учение, не знало  и  не  могло знать,  но вы,
профессор Поляков, его  знать  обязаны. Ведь вы обязаны  быть умнее Дарвина,
уже по  одному тому, что птичка,  сидящая на голове  мудреца,  видит  дальше
мудреца. (Смех.)

     За неимением каких бы то ни было фактических и теоретических  доводов у
морганизма,   начисто   разгромленного   фактами  и   доводами,  все   более
приумножаемыми  мичуринцами,  у антимичуринцев  остается  лишь  та  тактика,
которую в свое время  охарактеризовал Тимирязев  применительно  к  бессильно
злобствующим  антидарвинистам. Слова Тимирязева злободневно звучат и в адрес
современных антимичуринцев, куда мы,  с соответственным изменением адресата,
с полным основанием можем их переадресовать.

     Различные  существа  прибегают  к  различным   средствам   защиты:  лев
защищается когтями, бык рогами, зайца уносят его быстрые ноги, мышь прячется
в  нору,  а  каракатица -- та мутит окружающую  воду и  под  покровом  мрака
ускользает от врага. Вот  этой именно  тактике  каракатицы  неизменно желают
подражать  наши  антидарвинисты, с тем  только  различием, что та,  конечно,
рада, когда ей  удалось просто уйти  от  врага, а наши морганисты, из своего
мрака,  сыплют бранью на противника и самодовольно кричат: разбил!  победил!
уничтожил!

     К этой именно  тактике каракатицы прибегает,  в  частности, выступавший
здесь на сессии Рапопорт. Он объявил коренное понятие  мичуринской  генетики
--  требование организмом  определенных  условий  жизни -- не чем  иным, как
махизмом. С равным успехом мог бы Рапопорт объявить махизмом весь дарвинизм,
поскольку коренным понятием последнего является приспособление, а  Мах,  как
известно,  строил  свою  ложную  философию  эмпириокритицизма  на  ничем  не
оправданном использовании этого понятия применительно к процессам познания.

     Помимо  тактики каракатицы, морганисты,  за неимением  научных доводов,
прибегают к тактике своеобразной организационной дискриминации по  отношению
к мичуринцам  в  тех  случаях,  когда  морганистам  это  удается  (а  это, к
сожалению,  имело  место  не  столь  уж  редко)  встать  у   академического,
факультетского или другого подобного  руля. Об этом,  в условиях Московского
университета,  рассказывал с данной трибуны профессор Белецкий. То же самое,
но, может  быть, еще в  более  недопустимой форме,  имело  место и  в  нашем
Ленинградском университете. Декан  факультета Лобашев,  проректор Полянский,
доценты Айрапетьянц  и Новиков  с  группой  своих единомышленников  пытались
всеми  возможными, а  чаще  невозможными  средствами  изгнать  мичуринцев из
пределов факультета. В ход пускалось многое. И то, что Презент, например, не
справляется с  работой, плохо  читает лекции.  (Смех  в  зале.)  Я, понятно,
потребовал  от  Министерства проверки  этих инсинуаций и заявил, что если бы
они были верны, то  сам  очистил бы это  место, другими словами, поступил бы
так,  как  здесь  обещал  академик Немчинов.  (Смех,  аплодисменты.) В конце
концов стоящая у ключевых позиций группа вынуждена была точно сформулировать
мотивы  своего,  более   чем  настойчивого,   желания  изъять   Презента  из
факультета.  Было  указано,  что Презент не доучитывает  такое  учение,  как
учение  Менделя,  не доучитывает заслуг в дарвинизме академика Шмальгаузена,
критически  излагает  Дарвина, не понимает, что  в наших условиях,  где  нет
классового антагонизма, не может быть  и острой идеологической  борьбы, и из
всего  этого делался непреложный  вывод  и принимались решения, говорящие  о
невозможности присутствия Презента на кафедре дарвинизма. Как это оценить?

     Голос с места. Позор, группировка!

     И. И. Презент. Что это такое, как не организационная дискриминация?

     Установки этой руководящей  на  биологическом факультете Ленинградского
университета  группочки  выразил   недавно  профессор  Полянский.  Профессор
Полянский  только что вернулся с Международного конгресса  в  Париже, где он
делал доклад  о  наследственности  у простейших. Сейчас  он,  кажется, как и
академик  Б.  М.  Завадовский,  находится  на  пути  в санаторий  и  потому,
повидимому,  не  смог  здесь  выступать лично,  и  я  восполню  этот  пробел
зачитыванием некоторых мест из его недавнего выступления:

     "За  последние  годы в  целом ряде своих работ Т. Д. Лысенко несомненно
защищает глубоко  ошибочные,  вредные и антидарвинистские позиции. И об этом
нужно  сказать прямым голосом, прямо и  четко.  Мне  думается, что говоря об
этом прямо, мы  Т.  Д. Лысенко принесем только пользу, значительно  большую,
чем если  будем заниматься аллилуйщиной и петь дифирамбы, что  делают И.  И.
Презент и целый ряд других  товарищей. Ошибочным и глубоко вредным  является
нигилистское  отрицание Т. Д. Лысенко всех закономерностей,  установленных в
генетике,  отрицание   всех  положений  менделизма-морганизма...  Мы  должны
констатировать, что за последнее время в нашей советской биологической науке
появились и защищаются ряд положений, глубоко вредных дарвинизму, положений,
глубоко вредных  диалектическому методу,  в  его  конкретном  преломлении  в
биологии. Это не нужно замазывать... Эти  ошибки усугубляются,  и эти ошибки
скажутся  на практических делах.  Если встать на  путь грубых  ламаркистских
установок, это значит неправильно ориентировать селекцию, это значит нанести
величайший ущерб нашему социалистическому хозяйству. Не надо закрывать глаза
и не нужно говорить полуслов.

     Сейчас  в  нашей  биологической  науке  идет  борьба,  борьба, которая,
вероятно,   скоро    завершится    потому,   что   несостоятельность    этих
механо-ламаркистских  установок для  многих биологов ясна. Борьба,  с  одной
стороны,  ведется с позиций  марксизма, а с другой стороны, борьба ведется с
позиций  механо-ламаркистских,  позиций  порочных,   ведущих   несомненно  к
механистической  концепции и идеалистическому  пониманию  вопросов  эволюции
форм" (Ю. И. Полянский. Выступление 7 мая 1948 г. в Педагогическом институте
имени Покровского).

     Я  согласен  с  профессором  Полянским,   что   в  биологической  науке
действительно идет  борьба, борьба, которая, вероятно,  действительно  скоро
завершится. Однако, я глубоко уверен,  она завершится далеко не так, как это
хотелось бы Полянскому и иже с ним, не так, как он об этом мечтал.

     Товарищи,   мы  с  радостью   можем  констатировать,   что  вооруженные
мичуринским учением наши советские  биологи уже разгромили морганизм. Никого
не  смутят  ложные аналогии морганистов о невидимом  атоме и невидимом гене.
Гораздо более близкая  аналогия была  бы между невидимым геном  и  невидимым
духом.  Нас  призывают  здесь дискуссировать. Мы не  будем дискуссировать  с
морганистами  (аплодисменты),  мы   будем  продолжать   их  разоблачать  как
представителей вредного  и  идеологически  чуждого,  привнесенного к  нам из
чуждого зарубежа, лженаучного по своей сущности направления. (Аплодисменты.)
Мы,  мичуринцы, будем спорить и дискуссировать по мичуринским  проблемам,  в
русле  мичуринского учения и тем  самым  развивать  это замечательное учение
всем многотысячным коллективом мичуринцев. Мы смело  смотрим в наше будущее.
Мичуринцам  не  нужно  давать  обещания,  что  они стоят  на пороге  великих
открытий. Мичуринцы,  как коллектив, уже сделали  великие открытия, открытия
мирового масштаба.

     Мы смело смотрим в будущее, потому что у нас  есть настоящий лидер, а у
вас,  морганисты,  -- Шмальгаузен. (Бурные,  продолжительные  аплодисменты.)
Морганисты пытаются задержать мичуринское  учение, противопоставляя Мичурина
-- Лысенко, раннему Лысенко -- позднего Лысенко, противопоставляя Лысенко --
его единомышленникам.  Так ретроградам и полагается делать.  Для них  каждый
новый поступательный  шаг  --  это  их  крушение. Морганисты  хотят  на ходу
задержать поступательный шаг  мичуринского  движения. Но  тщетно. Им это  не
удалось, не удается и не удастся!

     Будущее  биологии  -- принадлежит Мичурину и только Мичурину. Позвольте
на этом закончить. (Аплодисменты.)


     Академик П. П. Лобанов. Объявляю перерыв до 11 часов утра 7 августа.


     (Заседание закрывается.)




 * ЗАСЕДАНИЕ ДЕСЯТОЕ (Утреннее заседание 7 августа 1948 г.) *


     Академик П. П. Лобанов. Разрешите продолжить работу сессии. В президиум
поступил ряд предложений о прекращении прений. Всего записалось 72 человека,
высказалось  56 человек. Кроме того,  11 человек  просят вторично выступить.
Какие будут предложения.

     Голоса с мест. Прекратить прения.

     Академик   П.   П.   Лобанов.  Разрешите  проголосовать  предложение  о
прекращении  прений.  Голосую.  Кто за то,  чтобы  прения  прекратить, прошу
поднять руку. Прошу опустить. Кто против? (Нет.)

     Принято единогласно. (Прения прекращаются.)

     Заключающее   слово  предоставляется   Президенту  Всесоюзной  академии
сельскохозяйственных  наук  имени  В.  И.  Ленина академику Т.  Д.  Лысенко.
(Бурные, долго не смолкающие аплодисменты.)

ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНОЕ СЛОВО АКАДЕМИКА Т. Д. ЛЫСЕНКО

     Товарищи!  Прежде  чем  перейти  к  заключительному слову, считаю своим
долгом заявить следующее.

     Меня в одной из  записок спрашивают, каково отношение ЦК партии к моему
докладу. Я отвечаю: ЦК  партии  рассмотрел мой доклад и одобрил его. (Бурные
аплодисменты, переходящие в овацию. Все встают.)

     Перехожу теперь к подведению некоторых итогов нашей сессии.

     Выступавшие   здесь  сторонники   так   называемой  хромосомной  теории
наследственности отрицали,  что они вейсманисты,  и называли себя чуть ли не
противниками Вейсмана. В то же время в моем докладе и во многих выступлениях
представителей  мичуринского  направления ясно  показано,  что вейсманизм  и
хромосомная   теория   наследственности   --  одно   и   то  же.  Зарубежные
менделисты-морганисты  нисколько  и не скрывают  этого. В докладе  я  привел
выдержки из статей Моргана и Кэсла,  опубликованных в 1945 г. в этих статьях
прямо говорится,  что основой  хромосомной  теории наследственности является
так  называемое  учение  Вейсмана. Вейсманизмом  (а это  и  есть идеализм  в
биологии)  является  любое   представление  о  наследственности,  признающее
разделение  живого тела на две  принципиально разные  сущности:  на  обычное
живое   тело,   якобы   не  обладающее  наследственностью,  но  подверженное
изменениям и превращениям, т. е. развитию, и на специфическое наследственное
вещество,  якобы  не зависимое от живого  тела и не подверженного развитию в
связи  с условиями  жизни обычного тела, именуемого  сомой.  Это  бесспорно.
Никакие  попытки   выступавших   и  не  выступавших  на  сессии   защитников
хромосомной теории наследственности придать своей  теории материалистическую
видимость не  изменят  характер этой  теории, как  идеалистической по своему
существу. (Аплодисменты.)

     Мичуринское направление в биологии потому и материалистическое, что оно
не отделяет свойство наследственности  от  живого тела и  условий его жизни.
Без наследственности нет живого  тела, без живого тела нет наследственности.
Живое  тело  и его условия жизни  -- неразрывны. Стоит  лишить организм  его
условий жизни, как живое тело становится мертвым. По  словам же морганистов,
наследственность оторвана,  изолирована от смертного  живого тела или, по их
терминологии, сомы.

     Из   этих   наших  имеющих   принципиальное   значение   расхождений  с
вейсманистами вытекает и расхождение по  имеющему большую историю вопросу  о
наследовании приобретаемых растениями и животными свойств. Мичуринцы исходят
из   возможности  и   необходимости  наследования   приобретаемых   свойств.
Многочисленный фактический материал, продемонстрированный  на  данной сессии
ее участниками, это положение еще  раз полностью подтверждает. Морганисты, в
том  числе и выступавшие на данной сессии, не могут понять это положение, не
порвав полностью со своими вейсманистскими представлениями.

     Для  некоторых  до сих пор  не ясно,  что наследственность  присуща  не
только хромосомам, но и любой частичке живого  тела. Поэтому они хотят,  как
говорится, своими  глазами увидеть случаи передачи из поколения в  поколение
наследственных свойств и признаков без передачи хромосом.

     На  эти  непонятные для  морганистов вопросы  лучше  и  нагляднее всего
ответить показом и  объяснением широко проводимых  в нашей стране опытов  по
вегетативной  гибридизации.  Вегетативную гибридизацию  разработал еще И. В.
Мичурин.  Опыты  по вегетативной гибридизации неопровержимо показывают,  что
наследственностью обладает все живое,  любые  клетки, любые частички тела, а
не только хромосомы. Ведь наследственность определяется специфическим  типом
обмена  веществ.  Сумейте изменить тип  обмена веществ  живого  тела,  и  вы
измените наследственность.

     Академик  П.  М. Жуковский,  как и подобает  менделисту-морганисту,  не
представляет себе передачу наследственных свойств без передачи хромосом.  Он
не представляет  себе,  что обычное  живое тело  обладает  наследственностью
Наследственностью,   на  его  взгляд,  обладают   якобы   только  хромосомы.
Поэтому-то он и  не  видит  возможности получать  гибриды у  растений  путем
прививки, отсюда он и не представляет возможности  наследования растениями и
животными приобретаемых  свойств.  Я обещал  академику  Жуковскому  показать
вегетативные  гибриды и вот  сейчас  имею удовольствие  на  этой  сессии  их
показать.

     В данном случае  в  качестве одного из  компонентов прививки  был  взят
картофельный  лист помидора, т. е. с  листьями, не рассеченными,  как обычно
бывает у помидоров, а похожими  на  картофельные.  Плоды  у  этого сорта  --
красные, продолговатые.

     Другой  участвовавший в  прививке сорт помидоров имеет листья  обычные,
какие все привыкли видеть у растений помидоров, -- рассеченные; плоды у него
в зрелом возрасте не красные, а белые, желтоватые.

     Сорт  с картофельными листьями использовался в этой прививке в качестве
подвоя  (т.  е.  на него  прививался другой сорт),  а  сорт  с  рассеченными
листьями -- в качестве привоя.

     В год прививки никаких изменений  не  наблюдалось ни на  привое,  ни на
подвое.

     Были  собраны  семена из  плодов,  выросших  на  привое,  и из  плодов,
выросших на подвое. Собранные семена были затем высеяны.

     Из семян, собранных с плодов подвоя, выросли растения, в большинстве не
отличавшиеся  от исходного сорта, т. е. с картофельными  листьями и красными
продолговатыми  плодами.  Шесть  растений  было  не  с  картофельными,  а  с
рассеченными листьями. Некоторые из этих растений имели желтые  плоды, т. е.
и  листья  и плоды изменились  соответственно влиянию другого сорта, бывшего
привоем.

     Академик  П.  М.  Жуковский  выражал  сомнение  в   чистоте  опытов  по
вегетативной гибридизации,  указывая на то,  что  здесь  могло  иметь  место
переопыление  сортов,  т.  е.  половая  гибридизация.  Но  попробуйте,  тов.
Жуковский, объяснить переопылением результаты демонстрируемого мною опыта.

     Всем,  имевшим  дело  с  гибридизацией  помидоров,  известно,  что  при
переопылении   рассеченнолистных  желтоплодных  форм   с   картофелелистными
красноплодными в первом поколении листья должны быть  рассеченными, но плоды
-- обязательно красные.

     А что же получилось в этих опытах? Листья действительно рассеченные, но
плоды-то  ведь  желтые,  а не  красные. Как же можно описываемые  результаты
объяснять случайным переопылением?

     Вот плоды другого  из упомянутых растений вегетативных гибридов. Листья
у этого  растения также  рассеченные, а  зрелые  плоды на кисти, как видите,
один  красный, а  другой желтый. Явление разнообразия  в  пределах  расте