числе  и изменения  онтогенеза,  изменения организации  и ее
признаков  и   изменения   в   приспособительных   реакциях   (модификациях)
индивидуального организма" (стр. 74).

     Таким образом,  в "субстрате филогенеза" имеется все:  и наследственные
изменения, и модификации, и изменения онтогенеза, и мутации.

     "Субстрат  филогенеза"  -- метафизическое  и схоластическое понятие. По
сути   дела,   это   лишь   другое   выражение   вейсманистского   "вещества
наследственности", повторение старых, давно  разоблаченных у нас реакционных
идей о "генофонде", с которыми носились представители формальной генетики.

     В полном соответствии с вейсманизмом, Шмальгаузен отрицает существенное
значение внешнего фактора в эволюции органических форм.

     "Внешний фактор, -- пишет  академик Шмальгаузен, -- дает при достижении
порога  реактивности  тканей  организма  лишь  первый толчок,  приводящий  в
действие внутренний  механизм  определенного  комплекса формообразовательных
процессов. Он не  детерминирует ни качества, ни масштаба  реакции. В  лучшем
случае (да и  то  не всегда) внешний фактор определяет лишь  время и  иногда
место ее реализации" ("Факторы эволюции", 1946 г., стр. 82).

     Такова  роль,  по  мнению  академика Шмальгаузена, внешнего  фактора  в
эволюции.  Он  не является  причиной, он  не детерминирует ни  качества,  ни
масштаба  реакции  организма  на  среду.   Все  заложено  в  так  называемом
"субстрате филогенеза".

     Далее академик Шмальгаузен пишет: "При автономном развитии роль внешних
факторов  снижается еще более, чем  при  авторегуляторном  формообразовании.
Основное  значение переходит к внутренним факторам развития. Внешние факторы
теряют роль пускового механизма -- все морфогенетические  реакции включаются
под влиянием внутренних факторов" ("Факторы эволюции", 1946 г., стр. 84).

     Автор допускает, что внешний фактор может играть хотя бы известную роль
"пускового  механизма",  а  затем  он  отрицает  эту  роль. При  "автономном
развитии" организмов  все "морфогенетические реакции" происходят  только под
влиянием "внутренних факторов".

     Таковы позиции академика Шмальгаузена, изложенные в  его книге "Факторы
эволюции".  Они со  всей  ясностью  говорят  о  том, что  в  основных  своих
положениях, несмотря на отдельные оговорки или даже критические замечания  в
адрес Вейсмана и  Менделя,  основная  теоретическая исходная  база, основная
позиция академик Шмальгаузена совершенно ясна: это позиция вейсманизма.

     Академик  Шмальгаузен  в  своей  книге  "Факторы  эволюции" и  в других
работах  развивает  вредные,   антинаучные  положения  о  соотношении  между
"дикими" формами органического мира и "культурными формами". Он считает, что
в  диких  формах существовали  невскрытые, невыявленные или,  как он  пишет,
"запасные мутации",  "резервы  мутационных  изменений".  Сортообразование  и
породообразование  есть  не  что иное,  как только  раскрытие этих  резервов
мутаций, которые априори заложены в диких формах. Таким образом, получается,
что культурные  виды растительного и животного мира, собственно, не являются
продуктами культуры,  продуктами огромной  производительной работы поколений
людей, теоретиков и  практиков земледелия  и животноводства, а  лишь  только
результатом   "выявления"   резерва   изменчивости,   заранее    заложенного
(позволительно в данном случае спросить -- кем?) в "диких" формах.

     До  меня выступал  тов.  Шаумян,  замечательно  говоривший о прекрасных
результатах,    достигнутых   нашими   животноводами    в    деле   создания
высокопродуктивных пород, о небывалом  в  животноводстве повышении удойности
коров,  разоблачая  тем  самым лженаучные  и  вредные  измышления,  которыми
занимаются представители менделевско-моргановской биологической "науки".

     Академик Шмальгаузен, характеризуя общий процесс эволюции, говорит, что
постепенно  происходит общее сокращение "резерва наследственной изменчивости
в   популяции".  "Такой  процесс,  --  пишет  он,   --  утраты  эволюционной
пластичности форм я называю "иммобилизацией" (Академия наук СССР,  Юбилейный
сборник,   посвященный   30-летию   Великой   Октябрьской   социалистической
революции,   т.  II,  статья  академика   Шмальгаузена   "Изучение  факторов
эволюции", стр. 256).

     Вследствие  такой   "иммобилизации"   изменчивость   последующих   форм
становится значительно  ниже  диких форм растительных и животных организмов.
Далее он говорит: "Иммобилизация происходит и при стандартизации  выведенных
человеком пород и сортов".

     Таким  образом,  по  Шмальгаузену, в  выведенных  человеком  породах  и
сортах, которые полезны и нужны человеку и вошли благодаря этому в стандарт,
происходит "утрата эволюционной пластичности и "иммобилизация", т. е., иначе
говоря,  теряют  свою  "дикую"  силу  и  "прелесть".  Как  назвать  подобные
"теории", подобную "науку"? По существу -- это предельческая теория, которая
мешает  дальнейшему  развитию   социалистического   сельского  хозяйства   и
способна, если  не дать  ей отпора, деморализовать  и дезорганизовать  кадры
нашего сельского хозяйства.

     Академик Шмальгаузен, как известно,  является  автором так  называемого
"стабилизирующего отбора". Что же он понимает под "стабилизацией"? Он пишет:
"Суть  стабилизации  не  в  переходе  или   замене  ненаследственной  основы
наследственной и не  в переходе  фенотипических изменений в  генотипические"
(там же, стр. 265). Таким образом, мы видим, что он придерживается типичного
вейсманистского разрыва между фенотипом и генотипом.

     В книге  академика Шмальгаузена "Факторы эволюции" имеются даже  ссылки
на  диалектический  материализм,  но это только  слова,  а по сути дела  вся
методология,  на которой построена эта книга, ничего общего с диалектическим
материализмом  не   имеет.  Эта   книга  метафизическая  и  идеалистическая.
Методологической  основой  всей  концепции  автора  является  небезызвестная
теория равновесия.

     Приведем некоторые высказывания академика Шмальгаузена. Он пишет: "Если
говорить о  ядре и его  хромосомах как о системе ("баланс хромосом" и генное
равновесие),  то  нужно  признать,   что  оно  находится  в  состоянии  мало
подвижного, но  вместе с тем  и  относительно мало  устойчивого равновесия".
Стойкость  клетки,   --   пишет   он  далее,  --   определяется  непрерывным
взаимодействием  ядра  (как   системы,  находящейся  в   относительно   мало
подвижном,  но  и  мало  устойчивом  состоянии)   и  плазмы   (как   системы
регуляторной, находящейся в  весьма подвижном и устойчивом состоянии)" (стр.
75). Таким  образом,  мы видим,  что  автор применяет все основные категории
(устойчивое и  неустойчивое  равновесие  и  т.  д.)  богдановско-бухаринской
теории равновесия.

     Можно было  бы  значительно  расширить  цитирование положений  из книги
"Факторы  эволюции" академика Шмальгаузена. Думается  мне, что то, что здесь
на сессии приведено, со всей убедительностью свидетельствует о теоретической
порочности, антинаучности концепции автора.

     И после всего этого находятся люди, которые буквально писали следующее:

     "Биологическая  литература последних десятилетий, посвященная проблемам
эволюции,  не знает такого  глубокого  анализа фактов и  такого глубокого  и
плодотворного   их  обобщения,  как  то,  которое  было  произведено  И.  И.
Шмальгаузеном". Это было написано профессором Поляковым в журнале "Советская
книга" в  июне 1947 г.  Значит, у нас находятся не только научные работники,
которые пишут подобные вещи, но и журналы, которые подобные вещи печатают.

     В  противовес  формально генетическому,  реакционному, идеалистическому
направлению в биологии, у нас выросло, укрепилось, получило богатое развитие
мичуринское  направление  в  биологической   науке,  руководителем  которого
является академик Т. Д. Лысенко.

     Напомню,   что  К.  А.  Тимирязев,   говоря  о  перспективах   развития
дарвинизма, считал, что дальнейшим этапом, более высокой ступенью в развитии
дарвинизма будет  открытие  закономерностей и  способов,  при помощи которых
можно  будет, как он  выражался,  "лепить  органические формы".  То,  о  чем
когда-то  мечтал Тимирязев, осуществил И. В. Мичурин. Он  открыл  эти  новые
закономерности  развития жизни и разработал способы  направленного изменения
природы растений.  Зная законы развития растений, И.  В.  Мичурин  гениально
"лепил" новые  органические  формы, причем такие, какие нужны  и полезны для
человека.

     Дарвин, как  известно, говоря словами Энгельса, "отвлекается от причин,
вызвавших изменения в отдельных  особях" (К.  Маркс и  Ф. Энгельс,  Соч., т.
XIV, стр. 70).  Он при этом исходил из того, что  фактически сам "человек не
вызывает изменчивости", что  он способен только использовать и накапливать в
отборе изменения, данные природой.

     Мичурин  же, опираясь  на все  богатство  эволюционного учения Дарвина,
изучил причины индивидуальных изменений организмов, открыл законы управления
развитием растений, разработал способы вызывать целенаправленные изменения.

     Учение  И.  В. Мичурина,  творчески  развивая  материалистическое  ядро
дарвинизма, вместе с тем глубоко диалектично. И. В. Мичурин исходил из того,
что  историческое  прошлое организма является  тем фундаментом,  на  котором
только и может развиваться его настоящее и будущее. И. В. Мичурин исходил из
единства  филогенеза  и онтогенеза. Он  установил правильные взаимоотношения
между историческим прошлым организма и его наследственным основанием.

     И.  В.  Мичурин раскритиковал  и  преодолел принципиальный разрыв между
фенотипом  и  генотипом,  между  онтогенезом  и  филогенезом,   который  так
характерен для менделизма-морганизма.

     И.  В. Мичурин  рассматривал  организм  в  неразрывной  связи с внешней
средой.  Он выяснил огромную роль внешней среды в формировании организма, он
анализировал различные стадии этого формирования.

     И.  В. Мичурин  в  заметках "Внешняя среда"  (посвящается  маргариновым
мудрецам) писал: "Как  видно, некоторые, мнящие  себя  учеными  и  знатоками
законов растительного царства, наивно считают сомнительным мое утверждение о
влиянии внешней среды на процесс  образования новых  форм и видов, как якобы
еще не доказанных наукой.

     ...Думая  о таких якобы ученых людях, не знаешь, чему более удивляться:
их  крайней  ли  близорукости  или полному  невежеству и отсутствию  всякого
смысла в их мировоззрении.

     Прежде  всего  интересно  знать,  неужели они считают,  что  все 300000
различных видов  растений  создались (вне  всякого  влияния  внешней  среды)
единственно   при   посредстве   наследственной   передачи   свойств   своих
производителей?.. Ведь такое решение было бы полнейшим абсурдом. Нельзя же в
самом  деле   предполагать,  что   из  первых  зародившихся   особей   живых
растительных  организмов  при  посредстве  перекрестного  их  оплодотворения
постепенно  в  течение десятков миллионов лет  создалось все  существующее в
настоящее время растительное царство на всем земном шаре без участия внешней
среды,  условия которой изменялись в  течение  прошедших веков и тысячелетий
так часто и  так сильно изменялись в своем виде..." (И. В. Мичурин, Соч., т.
III, стр. 255-256).

     К вопросу о роли внешней среды И. В. Мичурин возвращается в ряде других
работ. Так, в статье "Бюрократизм в науке"  И. В. Мичурин  писал: "Я  считаю
полнейшим  абсурдом  утверждение,  что  изменение  структуры  видов и  родов
растительного царства [произошло] от одной  наследственной передачи  свойств
родителей  без  равносильного участия  влияния внешних  факторов  окружающей
среды. Допустим,  по существующей гипотезе,  что в  течение прошедших  сотен
миллионов лет путем наследственной передачи каждыми родителями своих свойств
потомству  в  смеси  от  обоих  полов  и  должны  были  появиться  различные
видоизменения,  перешедшие  в совершенно  другие  виды и  роды, но как можно
[сомневаться] здравомыслящему наблюдателю при виде перед глазами постоянного
влияния на формировку растения  от изменения условий внешней среды,  состава
почвы и  климатических  пертурбаций.  Чтобы  сомневаться в истинном  участии
такого  влияния,  нужно  быть  полнейшим профаном в  знании самых  начальных
законов  жизни каждого живого  организма.  Удивительное  дело, сколько раз в
течение  прошедших времен  менялись  климатические условия всех мест земного
шара,  и  растения,  в  борьбе   за  существование   приспособляясь  к  этим
изменениям,  будто бы могли уцелеть без изменения структуры своего строения?
Ведь это крайняя нелепость! Нет,  конечно, нельзя допустить такое  ошибочное
суждение.

     Только совместным действием наследственной  передачи свойств предков  и
влиянием факторов внешней среды создались и создаются в дальнейшем все формы
живых организмов.  Против этой  бесспорной истины  нельзя возражать" (И.  В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 483).

     Так ставил И.  В. Мичурин вопрос о роли внешней среды. Как видим, И. В.
Мичурин, как подлинный материалист-диалектик, при подходе к вопросам о путях
управления растительными организмами сочетает историческое прошлое  развития
организмов и ту роль, которую играет внешняя среда.

     И. В. Мичурин учитывает исторический путь развития организмов, а  также
и  то,  как  на   этом  пути   организм  приспособлялся  к  условиям  своего
существования.  Разработанная им  теория  ментора  принадлежит  к выдающимся
научным достижениям.

     Касаясь  вопроса  о внешней среде, необходимо  кратко  остановиться  на
вопросе о Ламарке.

     Менделисты-морганисты превратили Ламарка в жупел, в ругательство. Стоит
сказать: "это  ламаркизм", чтобы стали открещиваться от этого,  как чорт  от
ладана. Между тем, действительная, научная правда о Ламарке такова.

     Ламарк  фактически   первый   в   истории  развития   науки  пришел   к
эволюционному учению. Он  установил  положение, что правильная классификация
организмов есть отражение  порядка и развития одних от других. Он указал  на
решающее влияние внешней среды на развитие организмов,  исходил из того, что
не форма обусловливает функции организма, а, наоборот, функции, направляемые
влиянием внешней среды, обусловливают форму.

     Учение Ламарка,  как известно,  возникло в связи с  идеями  французских
просветителей   и  французских   материалистов.   Оно   отражало   тогдашнюю
революционную эпоху.  Его  учение  было  насыщено  философским  содержанием,
отличалось  материалистическим   характером.  Реакция   против   французской
революции вызвала также сильную  реакцию против идей Ламарка, продолжавшуюся
на протяжении всего XIX века.

     К. А. Тимирязев, отмечая роль,  которую сыграл Ламарк в развитии теории
эволюции, писал:  "Философия зоологии", где  в  первый  раз  с научной точки
зрения возбуждался  вопрос: не  могли ли  все  теперь существующие организмы
возникнуть с течением времени одни из  других  путем постепенного медленного
процесса  изменения". И  в другом месте:  "Только  трезвый дарвинизм уделяет
ламаркизму принадлежащее ему по праву место в науке".

     Так обстоит дело с Ламарком.

     Надо  отметить,  что  и сам  Дарвин  считал своим серьезным недостатком
недооценку им влияния  внешней среды на  организм.  В письме к Вагнеру (1876
г.) он писал:

     "Самой крупной  моей  ошибкой  является то, что  я  недостаточно оценил
прямое  действие  среды  на организм,  т.  е.  влияние  климата, пищи и  пр.
независимо от действия естественного отбора".

     Дарвин  дал подлинно научное объяснение эволюционного  процесса. В этом
его бессмертная заслуга перед  наукой,  перед  человечеством. Но ведь прошло
много десятилетий после Дарвина. Наука и жизнь накопили огромное  количество
новых   явлений   и   фактов.   Люди,   называющие   себя   "ортодоксальными
дарвинистами", вроде Б.  М. Завадовского, хотят, очевидно, сказать,  что они
придерживаются  без всякого  изменения учения  Дарвина, т. е. придерживаются
также   и  его   ошибок  (элементы   мальтузианства,  постепенная  эволюция,
непризнание скачкообразных изменений и т. д.), его устаревших положений и не
хотят двигаться вперед.

     Пусть они и остаются на этой "генеральной" линии. Жизнь и наука пройдут
мимо них вперед.

     Мичуринское  направление  в  биологии  представляет  собой  качественно
новую,  высшую ступень в развитии дарвинизма.  И.  В.  Мичурин, овладев всем
богатством  дарвинизма,  всем, что  было лучшего в  учении  Дарвина,  сделал
огромный творческий шаг в развитии дарвинистического учения.

     Дарвин  заложил  основы  научного  объяснения  эволюции. И.  В. Мичурин
творил эволюцию.  В  этом и состоит то  новое, тот гигантский  шаг вперед  в
развитии дарвинизма, который характеризует мичуринское направление.

     Мы должны гордиться тем, что наш соотечественник,  великий ученый И. В.
Мичурин открыл новый этап  в  развитии биологической  науки, проложил  новые
пути в ней.

     Мы  можем  гордиться,  что наш советский ученый И.  В. Мичурин открыл и
овладел законами сознательного управления развитием организмов. Пусть всякие
космополиты  от науки  утверждают,  что "вопросы приоритета в науке не имеют
значения". Мы же должны быть преисполнены  законной гордостью тем, что  этот
величайший  вклад  в  биологическую  науку принадлежит  русскому  советскому
ученому.

     Мичуринское  направление   в  биологии   открывает   новые   безбрежные
перспективы перед биологической наукой,  особенно в условиях нашей советской
страны, в  условиях колхозного строя. Зная законы изменения наследственности
организмов  и умело их используя, наши ученые  будут  успешнее работать  над
улучшением  существующих и созданием  новых форм растений  и пород животных,
нужных социалистической стране, коммунизму.

     Мичурин мечтал  о том, чтобы превратить нашу страну в цветущий сад. Эта
мечта успешно претворяется в жизнь в стране сталинских пятилеток.

     Все   те,   кто  сопротивляется  прогрессивному,   подлинно   научному,
мичуринскому  направлению  в биологии, будут отброшены с  пути плодотворного
развития нашей передовой биологической науки.

     Учение И.  В. Мичурина является  ярким  примером  применения в  научных
исследованиях метода  материалистической диалектики. Сам И. В. Мичурин очень
высоко ценил философию диалектического материализма.

     Послушайте  его   вдохновенные   слова   о   философии  диалектического
материализма:

     "Наука  и  в частности  ее  конкретная  область  --  естествознание  --
неразрывно  связана  с  философией,  но  так  как  в  философии  проявляется
человеческое  мировоззрение,  то,  следовательно,  она  есть  одно из орудий
классовой борьбы".

     Далее И. В. Мичурин говорит о партийности науки:

     "Партийность в  философии  является  основным  ориентирующим  моментом.
Строй вещей определяет собой строй идей. Передовой класс, каким показал себя
пролетариат,  несет  и  более  передовую  идеологию,  он  выковывает  единую
последовательную марксистскую философию.

     Естествознание по своему  существу  материалистично,  материализм и его
корни  лежат  в природе. Естествознание стихийно  влечется к диалектике. Для
избежания  ошибочного   понятия  в  усвоении  необходимо  знать  единственно
правильную философию,  --  философию диалектического  материализма".  (И. В.
Мичурин, Соч., т. I, стр. 446-447).

     И, наконец, приведем еще одно высказывание И. В. Мичурина:

     "Только  на  основе  учения  Маркса, Энгельса,  Ленина и  Сталина можно
полностью реконструировать эпоху. Объективный мир -- природа -- есть примат,
человек -- есть часть природы, но он  не должен  только внешне созерцать эту
природу,  но,  как  сказал  Карл  Маркс,  он  может  изменять ее.  Философия
диалектического материализма есть  орудие изменения этого объективного мира,
она  учит  ак