рожденных  зачатков.  Но объяснение причин
этого явления, данное Дарвином и  дальше повторяемое многими (если не всеми)
дарвинистами и исходящее из  внутривидовой  конкуренции, я считаю  неверным"
(журнал "Совхозное производство", No1, 1946 г., стр.12).

     Тут все ясно сказано. Я десять лет пытался сигнализировать о  зародышах
нарастающих ошибок, когда тов. Лысенко  начал отступать от дарвинизма, но он
еще называл себя дарвинистом. А здесь, в  этой цитате, тов. Лысенко  в своем
субъективном сознании признает, что с Дарвином и большинством, если не всеми
дарвинистами, он не согласен.

     Кто дает право под формулу дарвинизма включать  то содержание,  которое
противоречит этому  учению? Надо называть, тов. Лысенко, вещи их именами. Но
тогда перед тов. Лысенко встает  обязанность не диктаторски и не изречениями
оракула  заставить  нас  изменить  свое  отношение  к   дарвинизму,  а  дать
всестороннее обоснование новых лысенковских воззрений, показать, во имя чего
и почему  мы неоламаркизм должны перестать разоблачать как антидарвиновское,
антимарксистское учение.

     Это очень серьезная задача, и ее тов. Лысенко  пока еще явно  не  успел
разрешить. Но тогда вспомним слова К. А. Тимирязева о том, что Дарвин 20 лет
думал, прежде чем опубликовать свою систему учения.  Почему же тов.  Лысенко
поторопился на основании единичных фактов создать тот разброд умов,  который
возник сейчас  в высшей школе, а равно  и  в  сельскохозяйственной практике,
когда  люди  часто говорят: если  назвать  дарвинизмом  то,  чему учит  тов.
Лысенко,  то мы вступаем в  противоречие  с  собственной  совестью  ученых и
педагогов.  Тогда  давайте говорить  прямо,  --  почему мы  отказываемся  от
дарвинизма. Можем ли принять эти новые  установки тов. Лысенко? Нет,  потому
что эта система уже перерастает в систему очень серьезных заблуждений.

     В той же работе тов. Лысенко я вижу несколько мест, где он прямо и ясно
говорит  о  том,  что  он  не  принимает  категорию случайности,  как  форму
закономерности, признаваемую марксистской диалектикой:

     "В редчайших случаях,  если и можно наблюдать  перенаселенность, то это
происходит не  на основе  биологической  необходимости  (закономерности),  а
чисто  случайно и  не  входит  в цепь закономерностей  эволюции" ("Совхозное
производство", No1, 1946 г.).

     Как это  понять? Ведь  мы  хотим,  чтобы нас честно убедили, что  Т. Д.
Лысенко не обязывает нас перестроить  всю нашу линию понимания  марксистской
диалектики.  Здесь отрицание  случайности. Мы обучаемся азбуке  марксизма по
трудам   классиков   марксизма-ленинизма,  которые   нас   справедливо  учат
рассматривать случайность как форму проявления закономерности.

     Все  эти   вещи  создают  непримиримые  противоречия,  разброд  умов  в
советской  общественности;  они  не  разрешаются теми  формами  выступлений,
которые  мы  здесь  слышали.  Они  требуют  более  глубокого   и  серьезного
рассмотрения, братской помощи заблуждающимся.

     Что  меня еще  более  тревожит? Что в этих  новых работах  тов. Лысенко
вступает в противоречие не только с Дарвином, Тимирязевым и Мичуриным, но  и
основами  марксизма-ленинизма  в  смысле умения читать  конкретные,  ясные и
четкие  высказывания  классиков  марксизма.  В  своем докладе  тов.  Лысенко
апеллировал к месту  в письме Энгельса к Лаврову. В этом письме тов. Лысенко
вычитал,  якобы,  что Энгельс осуждает  факт  и теорию  "перенаселенности" и
внутривидовой конкуренции в  живой природе.  Я  уже в "Литературной  газете"
пытался  поправить  эту грубейшую ошибку --  это, по существу, ревизию основ
марксизма -- как рецидив дюрингианства.

     Я утверждаю, что во всей аргументации, которую мы до сих  пор слышали и
видели  в  ряде  публикаций  творческих  дарвинистов,  тов.  Лысенко  и  его
сторонники  не  поняли Энгельса.  В  этой  цитате,  которую  не  буду  здесь
повторять,  Энгельс имел  в  виду  ошибки  буржуазных  естествоиспытателей и
социологов  в использовании  законов  борьбы за  существование в  природе, в
переносе  их только  на человеческое  общество  в  духе мальтузианства. Тов.
Лысенко и его сторонники, -- повторяю, -- не дали ни одного нового аргумента
в пользу своих  позиций,  кроме тех, которые  приводил в свое время Дюринг и
которые опровергнуты в "Анти-Дюринге" Энгельсом.

     Если место в письме Энгельса к Лаврову внушает  сомнение в правильности
интерпретации, то давайте изучать  "Анти-Дюринг" Энгельса не по форме, а  по
существу.

     Здесь у  меня есть "Анти-Дюринг";  можно это повторить; в конце концов:
повторенье -- мать ученья. Что же написано в "Литературной газете"?

     "Энгельс считал учение о  внутривидовой конкуренции в природе настолько
вредным, что полагал необходимым воевать с этим учением".

     "Но совершенно  очевидно, что учение о внутривидовой конкуренции, якобы
неизбежно вытекающей  из-за недостатка пищи  для  всех  народившихся особей,
есть   учение    Мальтуса,    опровергнутое    и    отброшенное   классиками
марксизма-ленинизма" (Авакян и др. "Литературная газета", No59, 1947 г.).

     Теперь  читаю, что писал Энгельс  в "Анти-Дюринге", в книге, которую он
считал  необходимым  довести  до сведения  широкого  читателя,  до  сведения
мировой общественности, а не только в частном письме к Лаврову, предполагая,
что Лавров достаточно грамотен, чтобы понять его мысли:

     "Прежде  всего  Дарвину   ставится  в  упрек,  что  он  перенес  теорию
народонаселения Мальтуса из политической экономии  в естествознание, что  он
находится  во  власти понятий  животновода,  что  в своей  теории  борьбы за
существование он предается ненаучной  полупоэзии  и  что весь дарвинизм,  за
вычетом того,  что  заимствовано им  у Ламарка,  представляет  изрядную долю
зверства, направленного  против  человечности"  (Ф. Энгельс,  "Анти-Дюринг",
1948 г., стр. 64).

     Изложивши  далее  с  исключительной точностью  историческое  содержание
теории   Дарвина,   как  теории   отбора,  основанного   на   индивидуальных
особенностях  отдельных  особей,  определяющих  преимущества  перед  другими
особями того же вида в борьбе за существование,  Энгельс  дает  в заключение
прямой ответ господину Дюрингу:

     "...Дарвину вовсе  не  приходило в голову говорить,  что  происхождение
идеи борьбы за существование следует искать  у Мальтуса. Он говорит  только,
что  его теория борьбы за существование есть теория Мальтуса, примененная ко
всему миру растений и животных".

     И далее:

     И подобно тому  как закон  заработной платы  сохранил  свое значение  и
после того,  как  давно  уже заглохли  мальтузианские доводы,  которыми  его
обосновывал  Рикардо,  точно  так   же  и  борьба  за  существование   может
происходить в  природе  помимо  какого  бы  то  ни было  мальтузианского  ее
истолкования (там же, стр. 65-66).

     Вот чему  учат классики  марксизма: брать  у врага достижения науки, но
подчинять их интересам рабочего класса. Почему же  нас  сейчас хотят обязать
отречься от менделизма с его конкретным содержанием фактов?

     У  Маркса  мы видим прямое  подтверждение и высокоположительную  оценку
открытой  Дарвином  геометрической   прогрессии,  или,   что  то  же,  факта
перенаселения в  царстве животных и растений. Более того, -- Дарвин опроверг
мальтусовскую  теорию перенаселения  в  человеческом  обществе,  потому  что
доказал существование перенаселения в мире животных и растений.

     Что делают сторонники Лысенко для того, чтобы защитить его престиж даже
там, где сделаны грубейшие ошибки против марксизма?

     Тов. Авакян и другие в своей  уже упоминавшейся статье в  "Литературной
газете" прибегли к  фальсификации мыслей К. Маркса. Они  цитируют одно яркое
место   из  "Теории  прибавочной  стоимости"  Маркса,  но  предусмотрительно
опускают  предшествовавшие этому месту две фразы. Вот эта цитата в ее полном
виде:

     "Дарвин  в своем превосходном сочинении не видел,  что  он  опровергает
теорию  Мальтуса, открывая  в  царстве животных и растений  "геометрическую"
прогрессию. Теория Мальтуса основывается как раз на том, что он уоллесовскую
геометрическую   прогрессию    человека    противопоставляет    химерической
"арифметической"  прогрессии  животных  и  растений. В произведении Дарвина,
например, в обсуждении причин вымирания видов, заключается и детальное -- не
говоря  об его основном  принципе  --  естественно-историческое опровержение
мальтусовской теории"  (К. Маркс.  "Теории  прибавочной  стоимости",  т. II,
часть I, стр. 209).

     Таким  образом,  у  Маркса  мы  видим  прямое  подтверждение  и  высоко
положительную оценку  открытой Дарвином геометрической прогрессии в  царстве
животных и растений.  Более того, только вдумываясь в эту цитату в ее полном
виде, можно понять поистине диалектическое  построение тезиса Маркса. Дарвин
опроверг мальтусову теорию перенаселения в человеческом обществе именно тем,
что доказал существование перенаселения в мире животных и растений.

     Что же делают  Авакян и другие? Они взяли из  трех  фраз  Маркса только
последнюю,  понимая, что  первые  фразы  побивают  их  статью,  которую  они
опубликовали в "Литературной газете".

     Голос с места. Но эти две фразы приведены в статье Т. Д. Лысенко.

     Б.  М.  Завадовский. Я  полагаю, что  противоречия, которые возникают в
этой области, исключительно серьезны и ответственны. Речь  идет о  том, что,
подходя  со всей  частностью и  ответственностью  большевика-ученого к тому,
чему учил  нас марксизм-ленинизм  и в  чем нас хотят  обвинить, следовало бы
полностью  подчиниться тому правильному, что есть в работах Т. Д. Лысенко, и
отметить  то  неправильное, что  имеется  в  этих  работах, и  в  чем я вижу
противоречие тому, чему меня учила партия в основах марксизма-ленинизма. И я
хочу, чтобы  меня  не  шельмовали  за  то, что  я  честно выступил со своими
сомнениями, а чтобы разъяснили, как увязать "Анти-Дюринга" Энгельса с новыми
воззрениями так называемого "творческого  дарвинизма". Этого я из доклада Т.
Д. Лысенко не увидел.

     Мы обязаны  все  методы, силы и средства  советских ученых и  практиков
поставить  на  службу  народному хозяйству  для  укрепления экономики  нашей
страны.  Но вместо того,  чтобы  прежде  всего подумать о формах объединения
наших сил,  выступавшие  здесь  слишком много приложили усилий к тому, чтобы
опорочить, ошельмовать всех инакомыслящих.  Думаю, политика и линия раскола,
разброда -- это линия неправильная.

     Академик П. П.  Лобанов. Время,  предоставленное  тов.  Завадовскому на
выступление,  исчерпано. Большинство участников  сессии  склоняется  к тому,
чтобы продлить это время. Объявляется перерыв на 7 минут.

     После перерыва вновь предоставляется слово Б. М. Завадовскому.

     Б. М. Завадовский. В первую очередь я позволю себе остановиться на том,
как  я  понимаю те  противоречия,  которые  возникают  в работе по  развитию
мичуринского направления.

     Я  с  первых  дней,  когда  познакомился  с  работами  Т.  Д.  Лысенко,
приветствовал  и до сих пор положительно  оцениваю ряд его положений: теорию
стадийного развития, летние посадки картофеля на юге.

     Самая большая заслуга Т. Д.  Лысенко в том, что  он  привлек внимание к
работам  Мичурина, которые игнорировались формальными  генетиками. Все это я
подчеркиваю сейчас как большую заслугу Т. Д. Лысенко.

     Но  если мы  хотим развивать мичуринское учение, то должны помнить нашу
обязанность изучать классиков в подлиннике. И вот мне хочется сказать, что с
этой  точки  зрения  Т.  Д.  Лысенко  в  своих  работах  допускает  огромную
односторонность,   развивая  одну   лишь  сторону   творческого  наследства,
оставленного  Мичуриным,  а  иногда и  даже в какой-то  мере, по  непонятным
причинам, опорочивает работы других  последователей Мичурина, как, например,
работы  Н.  В.  Цицина,  который  эти  другие  стороны  мичуринского  учения
творчески и эффективно развивает.

     Остановлюсь на вопросе  о том, из  чего складывается учение Мичурина, и
пусть кто-нибудь меня попробует переубедить, что я плохо понимаю это учение.

     Первое  и основное  положение мичуринского  учения -- это метод половой
географической, межвидовой  и  межсортовой гибридизации, как способ создания
широкого  разнообразия гибридного  материала,  который является в дальнейшем
предметом  воспитания  и  отбора  в мичуринском  понимании.  В  этом  учении
Мичурина  половой  гибридизации  отводится первое  место, как первой  основе
материала, над которым работает Мичурин методом воспитания и селекции. Здесь
Мичурин является продолжателем, лучшим продолжателем истинного дарвиновского
учения.

     Как ставит этот вопрос Т. Д. Лысенко? В своей работе  "Наследственность
и ее  изменчивость" и в  докладе,  который  мы здесь слышали, он  фактически
переворачивает   последовательность   и   степень   значимости   мичуринских
принципов. Он  говорит:  "Расшатывание наследственности  можно получить:  1)
путем  прививки,   путем  сращивания   тканей  растений   разных  пород;  2)
посредством воздействия  в определенные  моменты  прохождения тех  или  иных
процессов   развития  условиями  внешней  среды;  3)  путем  скрещивания,  в
особенности  форм,   резко  различающихся  по   месту  своего  обитания  или
происхождения"  (Т. Д.  Лысенко. "Работы в дни Великой Отечественной войны",
1943 г., стр. 62).

     Все эти три  пункта формально правильны.  Все  три  пункта мичуринского
учения  здесь включены, но  последовательность их  изменена. На первое место
ставится метод вегетативной  гибридизации, т. е.  прививки,  в то  время как
мичуринское учение  говорит, что  основа для создания  разнообразных форм --
это   половая   гибридизация.   Метод   прививки   у   Мичурина   продолжает
рассматриваться  как  метод  бесполого  размножения,  в  основном,  служащий
поддержкой  ценных   форм,  отобранных  Мичуриным.  Но  в  противоположность
действительно   формалистическим   представлениям  своих   предшественников,
Мичурин внес гениальное предположение, что вегетативная гибридизация не есть
только  метод закрепления, но и  метод дальнейшего  развития наиболее ценных
наследственных  качеств. Поэтому  метод  прививок  является не  первичным, а
вторичным, но также ценным методом.

     Но,   товарищи,   ведь  надо  правдиво   информировать  нашу  советскую
общественность о  том,  что мичуринское учение уже приобретает иные  формы и
половая  гибридизация  ставится на  третье  место в системе воззрений  Т. Д.
Лысенко.  Я  еще  не  нашел достаточно  сильных  убедительных обоснований  и
признаний  того,  почему  Трофим  Денисович  в  этом  отношении  отходит  от
мичуринского учения и зачем отходит. Но почему же здесь не говорить  об этом
простым языком?  Я  за  новаторство, и,  если меня убедят,  что  новая форма
мичуринского учения оправдывает себя,  я  это признаю. Но  надо говорить  об
этом прямо, а не замаскировывать, как это  делает В.  Н. Столетов, когда  он
говорит,  что по  существу мичуринское  учение возникло  тогда, когда к нему
прикоснулся Т. Д. Лысенко. Тогда я считаю, что это неправильно,  потому  что
это  дезориентирует советскую  общественность, которая,  высоко ценя  учение
Дарвина-Тимирязева,  верит,  что  это  мичуринское  учение  является  прямым
продолжением их учения.

     Спрашивается, почему  подвергаются  оспариванию  блестящие работы Н. В.
Цицина, не менее блестящие, чем положения, имеющиеся в трудах Т. Д. Лысенко,
в  которых он применяет другую  сторону мичуринского учения -- метод половой
гибридизации.  Советская  общественность должна  получить  правдивый  ответ,
потому  что в ее представлении и  Цицин и  Лысенко  являются  продолжателями
мичуринского  направления,  тогда  как  Лысенко  и  его   ученики  стараются
опорочить  тот  метод  Мичурина,  который  плодотворно  развивает  Цицин.  Я
полагаю, что  это требует объяснения, и  я  бы  хотел, чтобы здесь было дано
деловое объяснение.

     Но  есть, товарищи, и другие моменты, которые меня тревожат, потому что
в других случаях  Т. Д. Лысенко вступает в прямое противоречие с мичуринским
учением не только в теоретических вопросах, но и в вопросах практики.

     Т. Д.  Лысенко прибегает к таким расплывчатым терминам, как "хорошие" и
"плохие"   агротехнические   условия.   Под  "хорошим"   содержанием   автор
подразумевает обильное удобрение, но не  так легко примирить это утверждение
Лысенко с учением Мичурина. У Мичурина выходит, что тучная почва в известных
случаях не приносит пользы растениям, что слишком обильное кормление молодых
животных идет  им во  вред.  Вопрос  о  том, что является "хорошим",  а  что
является "плохим" условием, решается не так просто, как это  можно понять из
выражений Т. Д. Лысенко.

     Вот вам один из  многих примеров того, что у Т. Д. Лысенко  не сводятся
концы  с концами. Т. Д. Лысенко высказывает блестящие новаторские идеи, но у
него  имеются   отдельные  моменты,   которые  не  оправдываются,   нет  той
продуманности  в   системе,  на   которой  он  пытается   строить  советскую
биологическую науку.

     Этим противоречиям Т. Д. Лысенко обязан  был уделить больше внимания, с
тем чтобы всякий,  кто хочет учиться, понял  бы,  что к  чему.  И если нужно
исправить Мичурина, то об этом надо сказать прямо. Но когда создается такого
рода влияние,  подчиняющее  массы  гипнозу  имени и  авторитета  человека  с
высоким положением, то это не является залогом создания советской науки. Так
учит нас наша  партия.  А слышали ли мы  хоть одно слово несогласия, которое
могло бы  исправить  положение  и прекратить огульное и  не  совсем здоровое
опорочивание?

     Кому  и почему  надо  было  отнести меня  к  вейсманистам и  формальным
генетикам? Только потому, что я неоднократно  выступал  и  буду выступать  с
указанием на  ошибки в работах тов. Лысенко,  только потому, что я  указывал
неоднократно, что тов.  Лысенко, будучи новатором в одной  области, в других
областях  стал большим  тормозом многих нужных и полезных направлений. Я это
неоднократно  высказывал и  на  заседаниях  Академии и  в  присутствии  тов.
Лысенко,  и  этого  не  скрываю.  Но  разве  поэтому надо  меня  порочить  и
приклеивать мне ярлыки?

     Почему  я попал в разряд  мальтузианцев? Вот моя  брошюра  времен войны
"Расовый  бред  германского  фашизма",  где  бОльшая  часть работы посвящена
мальтузианству  и  социал-дарвинизму.  Знали  об  этой  работе  те,  которые
окрестили  меня  мальтузианцем?  Знали  хотя  бы  потому,  что,  находясь  в
эвакуации, из Омска я посылал  тов. Митину в редакцию  журнала "Под знаменем
марксизма"  две  статьи  на  эту  же  тему с разоблачением мальтузианства  и
социал-дарвинизма. Я тогда получил ответ, что он не нашел возможным печатать
мою работу, потому что печатаются другие работы. Я просматривал эти работы и
утверждаю,  что  выдвигал  ряд  моментов, которые другими статьями  не  были
освещены. Оказывается, тов. Митин, в то  время редактор журнала  и  редактор
научного и философского отделов,  не  знает, чему  верить:  тому  ли, что  я
мальтузианец,  или тому,  что  он  читал  о  моих  работах и  знал  по  ряду
выступлений, в том числе и в Лондоне на  съезде по истории науки и  техники,
где я выступал с разоблачением мальтузианства.

     Меня  нужно  было  ошельмовать,  потому  что  меня  надо  превратить  в
законопослушного поклонника таланта. Вряд ли это, товарищи, нужно и полезно.

     Теперь разрешите ответить на записки.

     Вопрос.  Признаете  ли вы  наследование  приобретенных признаков? Дайте
конкретный ответ.

     Б. М. Завадовский. В схеме,  которую  я  передал в президиум,  по этому
вопросу я отвечаю так: для Ламарка  существовало  только схема  наследования
приобретенных признаков.  Дарвин в этом месте  был  недостаточно  четок;  он
уступил,  признавая наследование приобретенных признак