сы  и  разговоры  относительно  ада  и  его
порядков. Чего ты хочешь, любезнейший? Если бы ты и впрямь мог  подняться  в
рай, я бы снова низверг тебя в преисподнюю, ибо ты мой  и  тут  твое  место.
Потому-то, любезнейший Фауст, прекрати спрашивать меня об аде и поверь  мне,
если я тебе обо всем этом расскажу, ты будешь повергнут в  такое  раскаяние,
сетование, раздумье и горе, что пожалеешь сам, зачем задавал мне вопросы,  а
потому мое мнение, что лучше тебе о том не спрашивать".
     Доктор Фауст сказал: "И все же я хочу знать, или мне не жить. Ты должен
мне все открыть".
     "Так и быть, - говорит дух, - я скажу тебе, мне-то мало горя от  этого. Что
Ты хочешь знать, что есть ад? Ад имеет много имен и значений {23}.  Называют есть ад.
его "алчущий" и "жаждущий", ибо человеку нечем в нем ни  утолить  жажду,  ни
насытиться. Еще поистине говорят, что геенною зовется долина  неподалеку  от
Иерусалима {24}. Ад такой же глубины и  ширины,  как  эта  долина,  так  что
Иерусалим,  трон  небесный,  где  обитают   жители   небесного   Иерусалима,
расположен от него так далеко, что  грешники  осуждены  вечно  находиться  в
бесплодной долине и никогда не смогут достигнуть вершины  града  Иерусалима.
Также ад можно назвать местом столь  обширным,  что  грешники,  которые  там
обретаются, не видят ему конца. Также зовется он пеклом, ибо все,  что  туда
попадает, должно пылать и гореть подобно камню в  огненной  печи,  ибо  хотя
камень и раскаляется в печи, но не сгорает и не испепеляется,  а  становится
только тверже. Так и душа грешника будет вечно гореть, и  все  же  пламя  не
испепелит ее, только более жестокими муками станет она терзаться. Называется
ад еще мукой вечной, и нет ей начала, нет надежды и нет  конца.  Зовется  он
мраком темницы, где нельзя увидеть ни  великолепия  божьего,  ни  света,  ни
солнца или луны, и если бы там был свет или сияние, хотя  бы  как  у  вас  в
глухую темную ночь, тогда бы еще оставалась надежда  на  свет.  Есть  в  аду
пропасть, называемая Chasma, как от землетрясения, когда сотрясается  земля,
тогда образуется такая бездонная пропасть, и кажется,  будто  из  недр  этой
пропасти вырываются ветры. Ад называют также Petra - утес, и он предстает  в
разных видах, как Saxum, Scopulus, Rupes или Cautes {25}. Таков  ад.  Далее,
ад укреплен таким образом, что вокруг него нет ни земли, ни  камней,  как  у
утеса, но как господь укрепил небо,  так  создал  он  и  дно  ада,  твердое,
остроконечное и каменистое, подобное вершине
     скалы. Называют его Career - узилище,  где  грешники  осуждены  быть  в
вечном плену. Еще называется он Damnatio - проклятие, ибо души в аду, как  в
темнице, прокляты и осуждены на вечное заточение, и, как  на  гласном  суде,
произносится приговор виновнику и злодею.  Называют  ад  также  Pernicies  и
Exitium - погибелью, ибо душа  терпит  здесь  такой  ущерб,  который  длится
вечность. Также зовется он Confutatio, Damnatio,  Condemnatio  -  проклятие,
осуждение и другими  подобными  именами,  местом  отверженных,  где  человек
повержен в такую пропасть и бездну, как если бы он взобрался на высокий утес
или гору и взглянул сверху вниз в долину, и голова у него пошла  кругом.  Но
отчаявшийся человек идет туда не затем, чтобы взглянуть на местность, но чем
выше он подымается, тем более жаждет броситься с  кручи  и  тем  глубже  его
падение; то же совершается с погибшими душами, брошенными в  адскую  бездну:
чем греховнее душа, тем глубже должна она упасть. Далее, ад так устроен, что
невозможно себе это измыслить и представить.  Свой  гнев  господь  вложил  в
такое место, которое стало тюрьмою и узилищем для грешников,  потому-то  оно
имеет много имен, как-то: жилище срама, пасть пожирающих,  жерло,  пропасть,
адская глубина, где души грешников должны не только обретаться в терзаниях и
муках вечного пламени, но терпеть срам, поношение и  позор  от  бога  и  его
святых, за то что осуждены обретаться в этом жерле и пасти  пожирающей.  Ибо
ад и есть такая пасть, которая никогда не насыщается, но жаждет поглотить  и
души праведные, чтобы и они совратились и погибли.
     "Вот, доктор Фауст, то, что ты должен узнать, ибо ты этого  пожелал.  И
запомни, что преисподняя есть преисподняя смерти, зной пламени, тьма  земли,
забвение всех благ, о конце которой не озаботился господь. В ней страдания и
муки, и вечный неугасимый  огонь;  жилище  всех  адских  драконов,  гадов  и
мерзких насекомых; обиталище падших дьяволов, полное зловонной  воды,  серы,
смолы и расплавленного металла. И это тебе мой первый и второй ответ.
     "В-третьих, ты понуждаешь меня и желаешь, чтобы я тебе  сообщил,  какие
страдания и муки испытывают или будут испытывать осужденные в аду.  В  таком
случае, господин мой Фауст, ты должен заглянуть в писание, ибо от  меня  это
сокрыто.  Однако  насколько  ужасно  выглядит  преисподняя,   настолько   же
невыносимы ее муки и пытки. Об  этом  я  хочу  тебе  сообщить.  И  грешникам
приходится так, как я тебе уже подробно об этом  рассказывал.  Ибо  поистине
говорю тебе: ад, чрево женщины и земля ненасытны {26}. Так и  здесь  нет  ни
конца, ни исхода. Будут они содрогаться и стенать  о  своих  прегрешениях  и
зле, также и о проклятом адском  ужасе  и  зловонии,  препонах  и  слабости,
воплях и стенаниях. И будут они взывать к господу, с мольбами  и  трепетом,'
робостью, громкими криками, в тоске и в печали, с  воем  и  стоном.  Ибо  не
должны ли они кричать громким голосом, трепетать и  содрогаться,  когда  все
создания и твари божий ополчатся против них,  и  будут  они  терпеть  вечное
поношение, а блаженным будут уготованы вечный почет и веселие? И страдание и
мука одних будут много тяжелей и суровей других,  ибо  неравны  их  грехи  и
неравны также кары. Будут  грешники  жаловаться  на  невыносимый  холод,  на
неугасимый огонь, на непереносимый  мрак,  зловоние,  на  вечные  побои,  на
дьявольские лица, на то, что отчаялись во всем добром. Будут они  молить  со
слезами на глазах, со скрежетом зубовным, задыхаясь от смрада, со стенаньями
в голосе, шумом оглушающим в ушах, трепетом рук и ног. От великой боли будут
они пожирать собственный язык, будут просить себе смерти, охотно  соглашаясь
умереть, но не смогут они умереть, ибо смерть будет бежать их, а муки  их  и
пытки станут день ото дня тяжелее и больше. Вот тебе,  господин  мой  Фауст,
ответ на третий вопрос, и согласуется он с первым и вторым.
     "В-четвертых и в-последних, хочешь ты иметь от меня  ответ  на  вопрос,
который относится к богу: смилуется ли господь  над  осужденными  на  адские
муки. Как бы это ни было, чтобы дать ответ на твой  вопрос,  я  хочу  сперва
ознакомить тебя с адом и его сущностью, сообщить тебе,  как  он  был  создан
гневом господним, и потом посмотреть, не  можем  ли  мы  на  этом  построить
некоторые положения. Хотя, дражайший Фауст, это будет  противоречить  твоему
обету и клятвенному обещанию, все же тебе будет дан  ответ.  Ты  спрашиваешь
напоследок, могут ли  грешники  вновь  снискать  милость  божию?  На  это  я
отвечаю: НЕТ {27}. Ибо все те, кто обретается в аду, кого  отринул  господь,
там навеки останутся и пребудут в гневе господнем и немилости, там, где  нет
навсегда никакой надежды. А если бы они могли снискать  милость  божию,  как
мы,  духи,  на  это  все  время  рассчитываем  и  надеемся,  тогда  бы   они
возрадовались и вздыхали об этой минуте. Но столь же мало, как  бесы  в  аду
могут надеяться в своем падении и несчастье на милосердие  божие,  столь  же
мало могут надеяться и грешники. Ибо здесь не на что надеяться.  Их  мольбы,
вопли и вздохи не будут услышаны, и их пробужденная совесть  будет  наносить
им удары в лицо. Император, король, князь, граф или другие  правители  будут
сокрушаться: ах, если бы они не тиранствовали и здесь  на  земле  не  давали
волю своим прихотям, тогда бы могли они  снискать  милосердие  божие!  Богач
будет говорить: если бы он не был скупцом, щеголь - если бы он не предавался
роскоши, прелюбодей и развратник - если бы он не творил прелюбодеяние,  блуд
и непотребство; пьяница, чревоугодник, игрок, богохульник, клятвопреступник,
вор, грабитель, убийца и подобные им  будут  помышлять:  о,  если  бы  я  не
наполнял каждый день свое  чрево  едой  и  питьем,  предаваясь  излишествам,
сладострастию и жадности, если бы я не богохульствовал, не нарушал  присягу,
не крал, не грабил, не убивал и не совершал подобных грехов, тогда я мог  бы
надеяться на прощение; но грехи мои перешли меру того, что  может  быть  мне
отпущено, поэтому я вполне заслужил  эту  адскую  кару  и  муку  и  не  могу
надеяться снискать милость божию.
     "Потому-то, господин мой Фауст, должен ты знать, что осужденным  нечего
ждать, что придет время или срок их избавления от этих мучений. Если бы была
у них надежда хотя бы каждый день черпать в море по одной капле,  пока  море
не высохнет, или насыпать гору песку вышиною до  самого  неба  и  носила  бы
птичка {28} с этой горы в год одну песчинку величиной с горошину и была бы у
них надежда, что расточится эта  гора  и  будут  они  прощены,  и  тогда  бы
радовались они этому. Но нет надежды, что бог о них вспомнит и смилуется над
ними. Нет, они будут лежать в аду, как мертвые кости, смерть и совесть будут
их грызть, и пылкая их вера, с которой они тогда впервые обратятся  к  богу,
не будет услышана и вспомянута. О, если бы мог ты обретаться в  аду  до  той
поры, пока все горы до одной рухнут и сойдут со сроих мест, пока все камни в
море высохнут! Но легче слону или верблюду пройти через игольное ушко и  все
дождевые капли пересчитать, чем получить надежду на прощение.
     "Итак, короче, господин мой Фауст, вот тебе мой четвертый  и  последний
ответ. И знай, если ты в другой раз спросишь меня о  подобных  вещах,  я  не
стану тебя слушать, ибо я не обязан тебе говорить о подобном. И оставь  меня
с такими вопросами и рассуждениями в покое".
     На этот раз пошел доктор Фауст от своего духа в  полной  меланхолии,  и
был он в сильном замешательстве и сомнении. Сегодня решал  он  одно,  завтра
другое, думал об этих вещах день  и  ночь,  но  не  мог  прийти  к  твердому
решению, ибо, как сказано выше, слишком крепко дьявол им  завладел,  слишком
он закоснел, слишком слепо предался он дьяволу. К тому же, когда он  остался
один и захотел размыслить  над  священным  писанием,  принял  дьявол  личину
красивой женщины, стал его обнимать и творить с ним всякое непотребство, так
что вскоре забыл он божественное слово и развеял его по ветру и укрепился  в
своих злых помыслах.

        "17"
              Другой вопрос, о котором Фауст беседовал с духом

     Доктор Фауст снова призвал своего духа и пожелал задать  ему  еще  один
вопрос, чтобы он и на этот раз удовлетворил его желание. Духу  это  пришлось
очень не по вкусу, однако на этот раз решил он ему  повиноваться.  Когда  он
прежде говорил ему о том, дух наотрез отказывался, теперь же явился он снова
и решил удовлетворить его желание, но уже в последний раз. "Ну,  что  же  ты
хочешь от меня?" - сказал он Фаусту. "Я хочу, -  сказал  Фауст,  -  услышать
ответ на мой вопрос, а именно: если  бы  ты  сам  был  на  моем  месте,  был
человеком, сотворенным богом, что бы ты стал  делать,  чтобы  быть  приятным
богу и людям?".
     Дух усмехнулся и сказал: "Господин мой Фауст, если бы  я  был  сотворен
человеком, как ты, я бы склонялся перед богом, покуда во мне было бы дыхание
человеческое, и старался не возбудить прошв себя гнева божьего.  Я  следовал
бы сколь возможно его ученью, закону и заповедям, призывал бы  и  прославлял
его, хвалил и возносил, чтобы быть господу угодным и любезным,  и  знал  бы,
что после своей кончины достигну вечного блаженства, славы и великолепия".
     На это доктор Фауст сказал: "Я, однако же, этого не делал".
     - Поистине ты этого не делал, - сказал дух, - но отступился  от  своего
создателя, который тебя сотворил, дал тебе язык, зрение  и  слух,  чтобы  ты
разумел его волю и стремился к вечному блаженству. От него  ты  отрекся,  ты
употребил во зло дивный дар твоего разума, ты отказался от бога  и  от  всех
людей, и в этом тебе  некого  винить,  как  только  свои  дерзкие  и  гордые
помыслы, ради которых ты потерял лучшее свое  сокровище  и  драгоценность  -
царство божие;
     - Да, - сказал доктор Фауст, - увы,  это  так!  Однако  хочешь  ли  ты,
Мефостофпль, быть на моем месте человеком?
     - Да, - отвечал дух  со  вздохом,  -  и  не  стал  бы  с  тобою  о  том
препираться, ибо если бы я согрешил против бога, то мне поддержкой  было  бы
его милосердие.
     Доктор Фауст ему отвечал:
     - Так и мне еще не поздно было бы исправиться.
     - Да, - сказал дух, - если  бы  ты  еще  мог  от  своих  черных  грехов
обратиться к милосердию божьему. Но теперь уже поздно. И божий гнев  лег  на
тебя.
     - Оставь меня в покое, - сказал доктор Фауст духу. -
     - Так и ты меня оставь в покое с твоими расспросами, - отвечал дух.


Теперь следует вторая часть этой истории о приключениях Фауста и других вещах

        "18"

     Когда доктор Фауст не мог больше получать от духа ответы на  вопросы  о
божественном, пришлось ему поневоле от  этого  отступиться,  и  принялся  он Доктор
делать календарь. К этому времени стал он хорошим астрономом или астрологом, Фауст
человеком  ученым  и  искусным,  наученным  своим  духом читать по звездам и занимается
составлять  предсказания  погоды,  и,  как  известно  многим,  все,  что  он и делает
написал, снискало ему похвалы среди математиков. Также  были  правильны  все календарь.
его предсказания, которые он посвящал знатным господам  и  князьям,  ибо  он
следовал словам и откровениям  своего  духа  относительно  будущих  вещей  и
событий, которые всегда оправдывались. Его календари и  альманахи  заслужили
похвалы перед другими, потому что если он вносил что-нибудь в календарь, так
и случалось: если он писал, что будет  туман,  ветер,  снег,  дождь,  тепло,
гроза, град и т. п., так оно и бывало. С его календарями никогда не  бывало,
как у некоторых неопытных астрологов,  которые  зимой  всегда  предсказывают
холод, мороз или снег, а летом, в самые жаркие дни - тепло, гром или сильные
грозы. В своих предсказаниях он точно отмечал часы и время,  когда  что-либо
должно было случиться. И особо предупреждал он каждого правителя о  грядущих
бедах: одного - если  грозил  недород,  другого  -  если  готовилась  война,
третьего - если приходил мор {29}.

        "19"
          Вопрос или прение об искусстве астрономии или астрологии

     После того как Фауст два года составлял свои календари и  предсказания,
спросил  он  своего  духа  о  том,  как  обстоит  дело  с  астрономией   или
астрологией, которой обычно занимаются математики.
     Дух отвечал ему и сказал: "С этим делом обстоит так, что все звездочеты
и  астрономы  ничего  особенного  предсказать  не  могут,  ибо  все  это   -
сокровенные вещи,  сотворенные  богом,  которые  люди  не  могут  познать  и
исследовать, как это можем мы, духи, парящие в воздухе и поднебесье. Ибо  мы
- старые духи, искушенные  в  движении  небесных  светил.  Я  мог  бы  тебе,
господин мой Фауст, составить календарь и предсказания или гороскоп  год  за
годом на вечные времена, и, как ты сам видишь, я еще тебе никогда  не  лгал.
Правда, древние, те что жили по 500 или 600 лет, научились искусству этому и
овладели им в совершенстве, ибо за столько  лет  заканчивается  великий  год
{30}; поэтому они могут  изъяснять  знамения  и  кометы.  А  все  молодые  и
неопытные астрологи пишут свои предсказания, как кому на ум взбредет".

        "20"
                               О зиме и лете

     Показалось Фаусту непонятным, каким образом бог сотворил  в  этом  мире
зиму и лето. Вот и стал он спрашивать духа, откуда зима и  лето  берут  свое
начало. Дух на это отвечал кратко: "Господин мой Фауст, разве  ты  сам,  как
физик, по солнцу понять этого не можешь? Знай же, что на небе,  от  луны  до
звезд, все пылает огнем, земля же, напротив, холодная и остывшая. И вот, чем
ближе к земле светит солнце, тем становится жарче. В этом  причина  лета.  А
когда солнце стоит далеко, становится холодно и наступает зима" {31}.

        "21"
                 О движении неба, его красе и происхождении

     Доктор Фауст, как сказано, не должен был  более  расспрашивать  духа  о
небесных и божественных вещах. Это  его  огорчало;  день  и  ночь  только  и
помышлял он, какой бы найти предлог и подходящую причину, чтобы  расспросить
о том, что господь сотворил и что установил. Он уже не спрашивал о блаженных
душах, об ангелах и о муках адовых, ибо знал,  что  в  этом  деле  не  может
ожидать от духа  послушания.  И  приходилось  ему  придумывать  такое,  что,
казалось ему, легче будет получить. Поэтому стал он расспрашивать  духа  под
предлогом, будто это надобно знать физикам в  их  занятиях  астрономией  или
астрологией. И обратился к духу со следующим вопросом, а именно  о  движении
неба, его красе и происхождении. Об этом должен был он ему рассказать.
     "Господин мой Фауст, - отвечал дух, - бог, который создал тебя,  создал
также и мир и все стихии под небесами, ибо сперва бог сотворил небо из  лона
вод и, отделив воды от вод, назвал небо  твердью  небесной.  Таким  образом,
небо кругло, выпукло, подвижно, создано и образовано из воды, так же  крепко
крепостью, как хрусталь, и имеет сверху такой же вид, как хрусталь,  на  нем
укреплены звезды, и благодаря этой округлости кеба поделен  свет  на  четыре
части, именно - восход, закат, полдень и  полночь.  И  так  быстро  движется
небо, что земля разбилась бы вдребезги,  если  бы  этому  не  препятствовало
движение планет. Небо также сотворено с помощью огня, и если  бы  облака  не
охлаждали его своей влагой, то от огня его или жара  воспламенились  бы  все
внизу находящиеся  стихии.  Внутри  небесной  тверди,  там,  где  помешаются
небесные созвездия, находятся семь планет,  каковые  суть:  Сатурн,  Юпитер,
Марс, Солнце, Венера,  Меркурий  и  Луна.  И  все  небеса  движутся,  только
огненное небо остается неподвижным. И мир также  поделен  на  четыре  части,
каковые суть: огонь, воздух, земля и вода. От них все сферы и  все  творения
берут свое начало" и каждое из небес заимствует свою материю и  свойства.  А
именно: верхнее небо - огненное, среднее и нижнее светлы  как  воздух.  Одно
небо светится, а среднее и нижнее  прозрачны  как  воздух.  В  верхнем  небе
теплота и свет проистекают от близости солнца, а в нижнем небе от  отражения
его блеска, от земли. Там же, куда не заходит его блеск, стоит холод и мрак.
В этом мрачном воздухе обитаем мы, духи  и  бесы,  и  ввергнуты  мы  в  этот
мрачный воздух. В этом мрачном воздухе, где  мы  обитаем,  бушевание,  гром,
молния, град, снег и тому подобное; поэтому мы можем знать во  всякое  время
года, какая будет погода. Итак, небо состоит  из  двенадцати  сфер,  которые
окружают землю и воду, и все они могут быть названы небесами".
     И дух также рассказал о том, как одна планета вслед за другою правит, и
на сколько градусов каждая планета подымается над другими {32}.

        "22"
             Доктор Фауст спрашивает о том, как бог создал мир,
                  и о том, как впервые был создан человек,
             на что ему дух по своему обычаю дает лживый ответ

     К опечаленному и сокрушенному доктору Фаусту явился его дух,  стал  его
утешать и спрашивать, что за тоска и печаль его гнетут. Доктор Фауст  ничего
ему не ответил, так что дух ревностно к нему приступился, желая, чтобы Фауст
поведал ему свою заботу, тогда он по возможности ему поможет.  Доктор  Фауст
ответил: "Взял я тебя в слуги, и служба твоя мне дорого обходится,  а  между
тем не могу добиться, чтобы ты поступал по моей воле, как подобает слуге".
     Дух сказал: "Господин мой Фауст, ты знаешь, что я тебе еще  никогда  не
перечил, но часто, даже когда я не обязан был отвечать