ора.
   - Экономика - дело  хитрое,-  отвечал  Батька  на  очередной  вопрос.-  И
напоминает чем-то ювелирное  дело.  Бриллианты  люди  научились  подделывать
испокон веков, не сразу и определишь, где фальшивка. Иногда  подсунут  вроде
бы и драгоценность, красивую, блестящую, а присмотришься - не  драгоценность
это,  сплошная  подделка.  А  потому  мы   с   иными   драгоценностями   еще
разберемся...
   Мания преследования или  тревожный  звоночек?  Данил  не  знал.  Но  если
вспомнить, что "Клейнод" по-рутенски как  раз  и  означает  "драгоценность",
можно усмотреть за только что  прозвучавшим  весьма  небезобидный  каламбур.
Направленный конкретному адресату. Прав оказался старый аппаратчик, и  пошел
в б рос? Подсунула  какая-то  невыявленная  сука  на  стол  Батьке  ювелирно
сработанный компромат...
   В  случае  выигрыша  над  всем  этим  можно  будет  посмеяться.   А   при
проигрыше... За все время операции Данил еще не  переступал  таких  пределов
наглости, как сегодня: машина, закамуфлированная под милицейскую  до  полной
неотличимости, форма, мастерски подделанный спецталон. И все  бы  ничего,  в
тихих  уголках  и  не  такое  хамство  проскакивало,  но  из-за  завтрашнего
праздника заработали меры чрезвычайной охраны, и можно сгореть...
   Он удержался, не вскочил с кресла, когда в замке негромко повернулся ключ
- уверен был в своих часовых на улице. И тут же отпустило напряжение: Лемке,
в безукоризненной форме  милицейского  спецназа  с  полковничьими  погонами,
бесцеремонно толкнул чуть  обмякшую  гостью  через  всю  комнату,  навстречу
Данилу, рассчитывая, что тот подхватит. Данил подхватил, конечно,  усадил  в
свое кресло. Дама заворочалась, кашляя.
   - Ты что с ней сделал? - равнодушно поинтересовался Данил.
   - Пустяки,- сказал Лемке.-  Она  в  подъезде  начала  что-то  соображать,
задергалась, не ждать же, когда начнет вопить? Наша  квартирка  как-никак  у
соседей пользуется хорошей репутацией. Ну, провел примитивные "три  четверти
круга", сейчас очухается...
   Сунув руки в карманы, Данил  остановился  над  свежепохищенной  дамочкой,
оценивающе оглядел С  ног  до  головы.  Описаниям  полностью  соответствует:
ухоженная, холеная кошка, прямо-таки со странички "Космополитана"...
   - Я поехал за клиентом? - спросил Лемке.
   - Давай в темпе,- кивнул Данил.
   И принялся копаться в кожаном портфельчике полулежащей в кресле  Ады.  Не
нашел там ничего  уличающего  впрямую  -хотя  набросанная  ручкой  схемочка,
конечно, интересная...
   Франсуа,  присев  на  краешек  дивана,  наблюдал  за  ним  с   непонятным
выражением лица, напевая сквозь зубы что-то Данилу совершенно незнакомое:
   Eres Linda у hechicra,
   Como el candor de una rosa,
   Como el candor de una rosa...
   - Ты ж у нас эстет...- сказал он, оборвав песенку.- Дай ее мне,  а?  Ведь
не сможешь...
   - Погоди,- сказал Данил.- Эстеты - они разные бывают...-Услышав за спиной
шевеление, обернулся.- Как себя чувствуете, госпожа Кава-лерова? Извините за
грубость исполнителей, но такова уж се ля ви...
   Ада таращилась на него скорее негодующе, без особенного  испуга.  Франсуа
легко спрыгнул со стола, остановился у нее за спиной и ласково сообщил:
   - Попробуешь орать - глаза выдавлю...
   - Что все это значит? - взорвалась она.- Как...
   Данил кивнул, и Франсуа, с большой сноровкой  стиснув  ей  щеки  широкими
ладонями, заставил заткнуться.
   - Как мы смеем, какие мы мерзавцы, как скоро нас всех настигнет возмездие
рассерженных больших людей...- скучным голосом протянул Данил, подошел к ней
почти вплотную.- Я  вас  умоляю,  Ада,  давайте  без  штампов.  Некогда  нам
баловаться штампами, госпожа Кавалерова, времени мало, а  намерения  у  нас,
особо подчеркиваю, самые что ни на есть серьезные...
   - Вы меня с кем-то путаете...
   - Если верить документам, так оно и обстоит,-  сказал  Данил,  похлопывая
себя по ладони левой руки ее паспортом.- Если верить конкретному  документу,
вы и не Кавалерова вовсе, вы и в самом деле Ада Сергеевна,  но  -  Зайченко.
Интересно, как это совместить с тем, что многие охотно опознают в вас именно
Кавалерову, хозяйку фирмы "Мистраль"?
   - Я вышла замуж, и...
   - Ага,- сказал Данил.-  Насколько  понимаю,  за  гражданина  Зайченко?  А
почему ж в паспорте нет штампа о браке?  Его  ведь  на  имечко  мужа  меняют
только по предъявлении брачного свидетельства...
   - В конце концов, это совершенно не  ваше  дело,-  сказала  она  с  видом
гордым и непреклонным.- Представления не имею,  кто  вы  такие,  но  требую,
чтобы вы немедленно...
   - Отпустили? Бог  ты  мой,  какие  пошлости...  Полагаете,  кто-то  будет
убивать время и нарушать законы, переодевая  ребяток  в  милицейскую  форму,
откровенно похищая человека, за что здесь, как и везде, полагается приличный
срок... нет, даже двух похищая, я  вашего  шофера  не  сосчитал...  а  потом
преспокойно отпустит, едва дамочка надменно топнет ножкой? Поскольку я точно
знаю, Ада, что вы не идиотка, выходит, вы нас за  дураков  держите?  Давайте
сразу обозначим  декорации.  Мы  не  правоохренительные  органы  и  даже  не
народная дружина. Мы вообще не отсюда.  Ваши  друзья  хотели  засунуть  наши
хвосты в  мясорубку,  но  мы,  как  легко  догадаться,  хотим,  чтобы  вышло
наоборот. А потому советую как следует подумать над  своим  положением.  Эту
фразочку давно затрепали авторы и хороших,  и  бездарных  боевиков,  но  что
поделать, если она очень точно отражает порой  положение  дел?  И  не  стоит
уповать на нашу цивилизованность и вашу половую принадлежность.  Мы  -  люди
совершенно нецивилизованные.- Данил протянул руку и похлопал ее по щеке (она
брезгливо отстранилась).- Мне, например, случалось  видеть,  как  такие  вот
прелестные головки валялись на дороге совершенно отдельно от туловища, а мой
друг, что стоит у вас за спиной, видывал сцены и почище... Пальчики  мы  вам
ломать не будем, есть более эффективные, но еще более болезненные процедуры.
Короче говоря, не грозите отмщением - оно все равно опоздает - и не бейте на
жалость. Когда баба лезет в мужские игры, жалости не бывает...
   Она боялась, ясно  как  божий  день,  но  все  же,  Данил  понимал,  всей
серьезности не осознавала.  Чересчур  уж  холеная  и  благополучная  молодая
дамочка, трудно перестроиться и понять, что оказалась у параши...
   - Я требую...
   -  Ну,  хватит,-  поморщился  Данил.-  Адвоката?   Совершенно   идиотское
требование, уж простите. Смех... Звонка телефонного требуете? Уж  не  майору
ли Пацею, с коим вчера так  мило  беседовали  по  телефону  из  Москвы?  Вам
пленочку прокрутить или так поверите?
   - Вы и не представляете, во что ввязываетесь...
   - Это  я-то?  -  без  всякого  наигрыша  удивился  Данил.-  Ада,  вы  еще
запущеннее, чем мне казалось... Это вы не представляете, что может случиться
с вашими наманикюренными ноготками уже через четверть часика...
   - Что вам от меня нужно?
   -  А  знаете,  это  уже  напоминает  деловой  разговор,-  сказал  Данил.-
Похвально... Вот бумажка номер один.  Согласно  данной  квитанции,  выданной
заведением "Колесо Фортуны", вы поставили сорок две тысячи  зеленых  на  то,
что Лукашевич перестанет быть президентом уже в  этом  году.  Бумажка  помер
два, аналогичного содержания. Варшавский филиал "Роббинс и Фаулер". Двадцать
шесть тысяч долларов. В Европе ставки принимают с большей осторожностью, там
соотношение не столь  задрано,  всего-то  семь  к  одному  -  но  все  равно
нехило... Всего - шестьдесят восемь тысяч. Я ничего не утверждаю  прямо,  но
чутье мне подсказывает: где-то есть и третий квиток, на тридцать две тысячи,
потраченных на столь же азартное и полностью аналогичное  предприятие.  Чую,
есть третий квиток. Очень уж подозрительно согласуется с теми  ста  тысячами
баксов, которые вы получили под льготный процент благодаря содействию одного
вундеркинда-реформатора... Простите, Ада, но это -  дрянная  мелочность.  Не
удержались, решили хапнуть куш...
   - Вы полагаете, в этом есть что-то криминальное?
   - Как сказать... Будь у вас  миллиончик  баксов,  все  можно  было  бы  и
списать на азарт. Но когда человек влезает в долги, чтобы сделать ставки  на
конкретный результат, с точки зрения многих весьма даже  проблематичный,  то
люди подозрительные, вроде нас, начинают думать: а не  знает  ли  наш  игрок
что-то такое, что ему позволяет без страха ухать  денежки?  По  аналогии  со
скачками- не шепнул ли ему пару слов жокей? Не  подкупил  ли  он  жокея?  Не
знает ли он точно,  что  несомненному  фавориту  сыпанули  в  овес  какой-то
гадости и фаворит сдохнет, не доскакав до первого барьера? Ну что ж,  вы  не
первая и не последняя, кто попытался извлечь из  ситуации  маленькую  выгоду
для себя...
   Ада, пока он говорил, слушала внимательно, с легонькой иронией в  улыбке.
Закинула ногу на ногу, прищурила хорошо подведенные глаза:
   - Я по-прежнему не вижу никакого криминала...
   - Но поймите наконец, что мы не в суде,- сказал  Данил.-  Тут  никого  не
заботит соответствие ваших поступков статьям Уголовного  кодекса.  Задача  у
нас другая. Вы нам сдадите эту кодлу. Пацея, вашего вундеркинда, прочих,  вы
перед моим магнитофоном  вывернетесь  до  донышка.  Тогда,  очень  возможно,
останетесь живы. И с нетронутыми ноготками. Неужели вы совершенно не брали в
расчет, что противная сторона что-то узнает и примет свои меры?
   - Можно вам задать серьезный вопрос?
   - Ну разумеется,- сказал Данил.
   - Сколько вы стоите? Вы и... этот? - она большим пальцем показала себе за
спину на Франсуа.
   -  Мимо  мишени...-  сказал  Данил,  ничуть  не  рассердившись.-   Бывают
ситуации, когда никакие деньги не смогут ничего компенсировать. Я не  просто
платный исполнитель - ваши дружки собрались развалить и мое предприятие. Тут
никаких денег не хватит. А этот элегантный господин, на  коего  вы  показали
столь  пренебрежительно,  не  перекупается  по  одной-единственной   простой
причине: не перекупаясь, он сохранит  репутацию  незапятнанной  и  благодаря
этому    заработает    столько,    что    опять-таки    бесполезны     любые
контрпредложения... Мы не продаемся как раз оттого, что - циники.
   - И все же?
   - Давайте оставим это. У вас в "дипломате" обнаружился крайне  интересный
листок.  В  самолете,  должно  быть,  набрасывали?   Кружочки   с   буквами,
стрелочки... Буквы очень напоминают  сокращенные  до  аббревиатуры  названия
иных столичных газет, план информационного обеспечения акции?
   Пацею должны были показать?
   - Я и не говорила, что знаю какого-то Пацея...
   -  Скажете,-  заверил  Данил.-  Вы   поверьте,   мы   люди   без   всяких
предрассудков, я уже говорил.  Палач  не  знает  роздыха,  и  все  же,  черт
возьми,- работа-то на воздухе, работа-то с людьми... Что  вы  морщитесь?  Не
нравится такая поэзия? Привыкли к чему-то более  элегическому?  Есенина  вам
почитать? Извольте. Пей со мною, паршивая сука... Не морщите носик, это тоже
Есенин. Хотя я ни за что не стал бы пить с прошмандовками вроде вас...
   - Слушайте, вы!
   - Возможно, я и был бы с вами более галантен.
   Очень может быть. Но здесь убивают людей, вы понимаете? Людей убивают.  В
том числе и совершенно непричастных, виновных только в том, что в их  смерти
кто-то увидел неплохую декорацию...
   - Не понимаю, о чем вы,- сказала она высокомерно.- Я в  жизни  и  пальцем
никого не тронула. И мои знакомые тоже.
   А ведь я ее ненавижу, подумал Данил. За  прошлое,  пусть  она  к  нему  и
непричастна. Нет ни капли ненависти к тем вождям, которых охранял  когда-то,
зато скулы сводит при воспоминаниях о той своре -дочки,  племянники,  дядья,
холеные  бляди,   прихлебатели,   мужья   внучек-страшилок,   трахавшие   их
исключительно в темноте, стиснув зубы... И это вовсе не  злоба  безропотного
лакея, тут нечто серьезнее: свора  сама  по  себе  была  скопищем  пустышек,
ничтожеств, процветавших исключительно за счет близости к охраняемому  телу.
Вожди, как к ним ни относись, все-таки были  личностями,  по  крайней  мере,
пока не одряхлели до маразма...
   Так что очаровательная Ада -  всего  лишь  скверное,  дешевое,  в  мягком
переплете переиздание. Из той же своры.
   -Удивляюсь я твоему ангельскому терпению,- подал голос Франсуа.- Я бы  не
смог с этой блядью столько времени вести светские беседы, да  еще  улыбаться
почти мило.
   - Ларчик просто открывается,- усмехнулся  Данил.-У  нас  немало  времени,
можем себе позволить многословие... Впрочем, времени не так  уж  и  много...
Ада,  мне  интересно,  вы  хоть  понимаете,  что  своей  алчностью  мно-огое
запороли? Если бы не ваши ставочки против Батьки, на вас могли  и  не  выйти
вообще, остальных так и так взяли бы за хобот,  но  вы  могли  проскользнуть
сквозь невод, оставшись совершенно мне неизвестной...
   - Послушайте,- досадливо  поморщилась  Ада.-  Не  пора  ли  кончать  этот
балаган? Я совершенно не представляю, чего  вы  от  меня  требуете.  Я  хочу
встать и уйти отсюда. Я понимаю, вы мне не дадите подбежать к окну,  разбить
стекло, заорать на всю улицу... А вы-то понимаете, что вам оторвут головы?
   - Антураж виноват,-  снова  вмешался  Франсуа.-  Я  тебе  говорил,  такие
декорации ей внушают ложное  спокойствие.  Обычная  городская  квартира,  за
окном солнышко светит, машины ездят... Ее надо сунуть в какой-нибудь  подвал
и для начала дать пару раз по гладкой мордашке. Можно, я  с  ней  поработаю?
Сыграем в Билла и Монику, красотка, а если начнешь кусаться, кости  поломаю,
они у тебя тоненькие...
   Ада, сбросив его руку, вскочила:
   - Вы, пидора, понимаете  или  нет...  Данил  с  превеликим  удовольствием
залепил бы оглушительную, смачную пощечину - так, чтобы  рухнула  в  кресло.
Замахнулся - и с трудом удержал руку, сообразив, что ему  хочется  бить  эту
сучку. Не ради информации, не истины для,  попросту  бить  и  бить,  пока  с
холеной мордашки не пропадет всякая спесь...
   Он перевел дух, громко позвал:
   - Митрадора Степановна!
   Вошла  Митрадора,  в  тренировочном  костюме,  без  всяких,  конечно  же,
регалий. Воззрилась на Данила с равнодушной готовностью обученной овчарки.
   - Вот такое дело,  Митрадора  Степановна...-  протянул  он,  сам  чуточку
испугавшись  полыхнувшей  в  нем  вспышки  злостной  радости,  чуть  ли   не
садистского удовольствия.- Эта дама никак не хочет быть со мной откровенной,
а мне меж тем жизненно необходимо,  чтобы  она  спрятала  подальше  гонор  и
ответила на все вопросы... Не проведете ли воспитательную беседу? Я  вас  не
ограничиваю ни временем, ни прочим... Только чтобы соседи,  боже  упаси,  не
подумали ничего такого...
   - Слушаюсь,- невозмутимо сказала  Митрадора,  подошла  к  сидящей,  взяла
двумя пальцами лацкан серого пиджачка в стиле "унисекс" со сверкавшей на нем
затейливой брошью, россыпью немаленьких бриллиантиков.- Упаковку беречь?
   - Желательно,- кивнул Данил.
   -  Понятно...  Франсуа  Петрович,  не  одолжите   ли   ремешок?   -   она
требовательно выкинула руку так, что Франсуа, не медля,  расстегнул  тяжелую
пряжку.- Благодарю вас, голубчик...
   Ада, наконец, начала всерьез  беспокоиться,  но  до  полной  кондиции  не
дошла. Вскочила из кресла, вскрикнула с истерической ноткой в голосе:
   - Уберите эту старую...
   Данил едва успел  проследить  движение  руки  своей  верной  сподвижницы.
Короткий безжалостный тычок в солнечное. Ада вмиг  захлебнулась  собственным
дыханием, обмякла Митрадора ловко притиснула ее к стене, сжав двумя пальцами
горло под подбородком, свободной рукой проворно расстегнула пуговицы  сверху
донизу,  в  секунду  справилась  с  застежкой  черного  кружевного  лифчика,
погладила по груди с грубой, расчетливой медлительностью:
   -  Если  начальство  приказывает,  нужно  быть  откровенной,  дукат   мой
фирменный...
   - Не увлекайтесь,- бросил Данил через плечо, направляясь к  двери.-  Дело
прежде всего.
   - Так точно,- промурлыкала Митрадора, не  оборачиваясь,  сделала  что-то,
отчего Ада тихонько вскрикнула.-Делу время, но и потехе час...
   Если Данил и презирал себя, то  лишь  самую  чуточку,  для  порядка.  Вот
жалости не было ни капли - перед  глазами  стояло  лицо  другой,  получившей
заточку в сердце... Он курил сигарету за сигаретой, отвернувшись к  окну.  В
комнате за неплотно прикрытой  дверью  раздался  треск  нескольких  пощечин,
звонкий, с оттяжкой, удар ремнем, вспыхнула и  угасла  короткая  возня.  Ада
застонала, после  нового  удара  затихла,  скрипнула  постель,  возня  стала
безостановочной. Поплотнее прикрыв дверь, Данил  отошел  подальше,  к  окну,
повторяя про себя бессмертное изречение  Вилли  Старка:  ты  должен  сделать
добро из зла, потому что его больше  не  из  чего  сделать...  Прости  меня,
господи, но такая уж мне выпала доля: постоянно  делать  выбор  меж  большим
злом и меньшим, спасая меньшим то, что мы осмеливаемся считать добром...
   Он не смотрел на часы.  Нетерпеливо  обернулся,  когда  дверь  открылась.
Раскрасневшаяся  Митрадо-ра,  в  общем,  так  и  не  выбившаяся  из   образа
заслуженной учительницы, надела очки в тонкой золотой оправе, усмехнулась:
   - Данила Петрович, завернуть вам товар или так возьмете?
   Удавил бы старую стерву, но кто  за  нее  будет  работать?  Войдя,  Данил
прикрыл за собой дверь, достал диктофон,  присмотрелся.  Голая  растрепанная
женщина, сжавшаяся в комочек на ковре возле постели, уже ничем не напоминала
холеную и уверенную в себе особу, без  всяких  комплексов  решившую  сделать
свой маленький бизнес на государственном перевороте.  "Не  все  из  прошлого
надо отбрасывать",- вспомнил он привязавшуюся когда-то фразу, но  так  и  не
доискался, откуда она взялась. Не все из прошлого надо  отбрасывать...  пока
имеешь дело с этими.
   Проверки ради поманил рукой, громко расстегнул "молнию" на джинсах  снизу
доверху:
   - Иди сюда, тварюшка.
   Ада подползла на коленках,  задрав  заплаканное  личико,  каждую  секунду
ожидая удара. Следы от ремня, покрасневшие укусы - ничего, спишется...
   - Отставить,- сказал Данил застегиваясь.- Прикройся, мочалка,- швырнул ей
простыню, сел на краешек постели и нажал кнопку диктофона.- Так вот,  первым
делом вдумчиво осветишь контакты...

   Глава пятая
   Бедный папа, бедный папа, ты не вылезешь из шкапа...
   После первого удара он не разозлился и не встревожился - просто удивился.
Времени на раздумья не было: пожилая седовласая тетка, увиденная им  впервые
в жизни, молниеносно развивала успех. Звеня медалями, принялась  лупить  его
по голове раскрытой сумочкой, крича:
   - Что ж это делается, люди? В карман залез при всем честном народе... Вот
он, кошелек! Успела выхватить!
   Пацей недоуменно отстранялся, пытаясь одной рукой  отодвинуть  нападавшую
подальше. Что вызвало лишь новый вопль:
   - Помогите, люди! Мало того, что кошелек вытащил, он еще и старуху бьет!
   Людей возле магазина было не так уж много - человек пять. И все,  конечно
же, смотрели, как пожилая женщина в очках, очень похожая на  учительницу,  с
орденом  Красной  Звезды  и  десятком  медалей  на  груди,  лупит   сумочкой
неприметного мужчину, одетого не богато и не бедно. Облик мужчины, в  общем,
не вызывал ни симпатии, ни антипатии, зато облик женщины  заставлял  тут  же
проникнуться к ней доверием... Молодой мужчина, уже было собравшийся сесть в
старенький "Москвич", резко  развернулся  и  направился  к  месту  действия,
многозначительно  покачивая  головой,  а  за  ним  рванулась   еще   парочка
доброхотов.
   -  Послушайте...-  заикнулся  было  Пацей.  Его  заглушил  крик   пожилой
орденоносицы:
   - До пенсии еще две недели, люди! Чуть без гроша не оставил, мерзавец!
   - А ты погоди,  погоди...-  сказал  молодой  мужчина,  ухватив  Пацея  за
рукав.- Ты не торопись, разберемся...
   - Товарищ...
   - Так,  граждане,  разомкнемся,-  послышался  профессионально  уверенный,
хорошо поставленный командный голос усатого подполковника, судя по форме  из
"Ястреба",