облюдая
правила по мере возможностей.
   Когда Раков остался позади, Данил чуть опустил стекло, достал из  кармана
кисло вонявший пороховой гарью глушитель, обтер его  платком  и  выкинул  на
обочину.
   - Трупов нет? - спросил Степаша.
   - Нет даже поцарапанных, - сказал Данил с оттенком законной гордости.

   Глава шестнадцатая
   Введение в курс психиатрии
   На левом берегу той же Свислочи,  почти  напротив  Троицкого  предместья,
высятся два  многоэтажных  стеклянных  здания  -  по  общему  мнению,  самые
фешенебельные гостиницы города Минска, одна из них еще в старые времена была
интуристовской. Любой их постоялец,  если  вздумает  прогуляться,  обнаружит
метрах в восьмидесяти от двух этих уютных отелей примостившийся  на  взгорке
совершенно невидный домик - серенький, двухэтажный, без  всякой  вывески,  с
невысоким крылечком и кнопкой звонка у двери. Хотя заранее  можно  ручаться,
что постоялец таковой даже не задержит на неброском домике взгляда.
   А зря. Между прочим, это тоже гостиница. Только,  по  отзывам  понимающих
людей, не в пример уютнее и  комфортнее,  чем  два  вышеупомянутых  отеля...
Военно-промышленный комплекс, надо подчеркнуть, умел устраиваться.
   Дверь по дневному времени  была  отперта.  Данил  вошел,  вежливо  кивнул
очаровательной девушке за коротким столом (к коему сбоку  примыкал  довольно
сложный селектор) и походкой старого бывальца  направился  на  второй  этаж.
Девушка промолчала, ибо была приучена не задавать  вопросов  всем,  кто  вел
себя в этих стенах, как дома. Несмотря на все новации, ВПК за свое достояние
держался крепко и атаки негоциантов в отличие  от  тружеников  пера  отбивал
вполне успешно - еще и потому, что негоцианты эти сплошь и рядом выходили из
его собственных шеренг...
   На двери висела пластиковая табличка "Просьба не  беспокоить",  но  Данил
тем не менее  постучал  -  тук,  тук-тук-тук,  тук.  Дверь  почти  сразу  же
распахнулась, высокий мужчина, его ровесник на вид, стоял, держа правую руку
так, что ее скрывала притолока.  Впрочем,  узнав  гостя,  он  тут  же  убрал
пистолет, засунул сзади за пояс.
   - Привет, Ростислав, - сказал Данил безмятежно. - Нервничаешь, что ли?
   Он прошел в крохотный, но чертовски  комфортабельный  номер  с  тщательно
задернутыми шторами,  сел  за  стол  и  налил  себе  холодной  газировки  из
откупоренной бутылочки.
   Хозяин, совершенно спокойно принявший эту бесцеремонность, сел  напротив,
пожал плечами:
   - Береженого бог бережет. Был когда-то самый тихий барак, а теперь -  кто
его знает...
   - Резонно, - сказал Данил. - Ну, чем нас порадует "Кольчуга" за  наши  же
трудовые денежки?
   - Слушай, ты можешь хоть в самых общих чертах обрисовать, что у  вас  там
творится во глубине сибирских руд? Никто никогда не отказывался  от  работы,
но шеф убежден, что дельце воняет, и я с ним заодно...
   - Так вы что, не работали наш заказ?
   - Конечно, работали. Просто полезно бывает знать...
   - Хочешь честно? - сказал Данил. - Ростик, мы и сами  не  знаем,  что  за
кадриль... Ну, не томи!
   - Сергей Ипполитович отыскался, хоть  и  побегали...  Сергей  Ипполитович
Елагин и супружница его, Елагина ж, Анастасия Дмитриевна... Анкетные  данные
и все прочее прилагаются. Будешь смотреть?
   - Потом, - отмахнулся Данил. - Что они такое, с чем стыкуются9
   - В данный момент  -  с  Ваганьковским  кладбищем,  -  жестко  усмехнулся
Ростислав. - Со вчерашнего дня.  Оба,  знаешь  ли,  отравились  газом,  люди
старые, одна не досмотрела, а второй вовремя не заметил... Или наоборот,  он
не досмотрел, а она не заметила. Может, все так и было, а  может,  охотнички
за квартирами постарались. Наследников у старичков не было, так что квартира
- а неплохая, кстати - отойдет черт-те кому...
   - Кто они были?
   - Сам - профессор на пенсии. Супруга выше кандидата не поднялась, правда,
в другой области. Он занимался... - Ростислав  заглянул  в  свои  бумаги,  -
занимался языками и диалектами южнотохарской группы,  лингвист,  а  старушка
специализировалась на археологии. У обоих есть, как водится, печатные  труды
и даже совместная научно-популярная книжка, список трудов прилагается.
   - Интересно... - медленно сказал Данил. - Спаровский?
   - Спаровский Богдан Сергеевич, тридцати шести лет. Кандидат  исторических
наук, интересы - где-то на пересечении занятий покойных Елагиных,  последние
три года - преподаватель в частном лицее "Академиум". Два дня  назад  исчез.
Просто взял и исчез, на работу не вышел, у знакомых и подруг не  объявлялся,
среди неопознанных трупов не значится, проверяли... Между прочим, запоями не
страдал,  у  частников  из  "Академиума"  на  хорошем   счету   -   из   тех
интеллигентов,  что  сумели  отвоевать  пятачок  рынка,   такие   уж,   если
приживутся, вцепляются в кормушку всеми тридцатью тремя зубками...
   - Юлия?
   - В окружении Елагиных Юлий отыскалось  две.  Мокрецова  Юлия  Сергеевна,
семидесяти  одного  года,  на  пенсии,  бывший  преподаватель  точной  науки
математики    в    самой    обычной    триста    сорок     второй     школе.
Бабуля-божий-одуванчик, наши у нее были но о вашем Шантарске она знает лишь,
что это - в Сибири, однако в координатах путается и помещает вас  где-то  на
Чукотке. За Уралом была последний раз аж в шестьдесят первом,  когда  возила
на Байкал победителей какой-то школьной олимпиады. Есть вторая Юлия, гораздо
перспективнее...  Юлия  Владимировна  Озеровская,  тридцати   одного   года,
родилась   в   Шантарске,   закончила   исторический   факультет    Томского
университета. Студенткой принимала участие в археологических экспедициях под
руководством... - Ростислав  сделал  многозначительную  паузу,  -  Анастасии
Дмитриевны Елагиной, каковая впоследствии стала  ее  научным  руководителем,
взяв в Институт истории Центральной Азии,  где  до  девяносто  второго  года
занимала кафедру. Кандидатская диссертация, тут все записано... В  девяносто
первом году Озеровская вышла замуж  за  вышеупомянутого  Богдана  Сергеевича
Спаровского, с коим развелась в декабре девяносто четвертого. Детей не было.
Вплоть до последнего времени  готовила  докторскую,  в  связи  с  чем  часто
посещала Сибирь, ваш Шантарск в частности, работала в вашем музее. Здесь три
фамилии ее  шантарских  близких  знакомых  -  тех,  кого  удалось  пока  что
установить. Говорит что-нибудь?
   - Нет, - мотнул головой Данил, заглянув в поданную  бумажку.  -  Где  она
сейчас?
   - Пропала, друг мой милый. Неделю назад форменным образом растворилась  в
воздухе.  Отпуска  не  брала,  никто  ничего  не  знает,  никто  ничего   не
подозревает и не выдвигает версий... Фотографии всех четырех, какие  удалось
раздобыть...  Все  остальное  касается  лишь  мелких  деталей,   углубляющих
разработку. Изучишь сам. Скажу тебе, как  профессионал  -  история  вонючая.
Четверо, объединенные  связками  "учитель-ученик",  "коллеги  по  работе"  -
Спаровский,  кстати,  тоже  работал  в  Институте  Центральной  Азии   -   и
"муж-жена". Да еще  вдобавок  "любовники":  по  некоторым  данным,  эти  два
голубка и после развода иногда приземлялись в одну постель - ну, пути  секса
неисповедимы... Старики покинули этот мир, молодые исчезли. Каждый  факт  по
отдельности  подозрений  еще  не  вызывает,  но  собранные  вместе  начинают
явственно припахивать. Особенно если соединить их с вашим интересом  к  этой
четверке и с тем, что у наших ребят постоянно оставалось впечатление,  будто
кто-то неизвестный, однако  крайне  активный,  уже  прошел  этими  дорожками
незадолго до них... - он сложил все  бумаги  в  синюю  пластиковую  папку  и
положил на угол  стола  перед  Данилом.  -  Вот  так.  Дальнейшие  пожелания
клиента?
   - Искать обоих, - сказал Данил. - Неустанно. Неутомимо. Оплатим все. Тебе
нужно новое гарантийное письмо? Или хватит старого?
   - Обойдемся старым...  Во  что  это  вы  там  влипли?  Какие-то  киношные
трагедии с наркотой... Твой Лалетин случайно не  собрался  на  президентские
выборы?
   - Что-то не замечал я за ним...
   -  А  топят,  будто  перспективного  кандидата  в  президенты,  -  сказал
Ростислав задумчиво. - Такое впечатление.
   - В столице что-нибудь болтают?
   - В столице всегда болтают, ты разве забыл? Столица - это ж самая большая
лавочка. Не та, где торгуют,  а  та,  где  треплются  бабушки  под  лузганье
подсолнухов. Вполне возможно, что через вас кто-то  хочет  задеть  рикошетом
Гильдию товаропроизводителей и  персонально  Георгия-победоносца,  очень  уж
хорошие у него в последнее время обозначились шансы...
   - А что Ликутов?
   - Ликутов, можно сказать со всей определенностью, самостоятельной фигурой
никогда не был и никогда не будет. Вечный  "номер  второй".  Он  это,  между
прочим, знает и поперек батьки не скачет, а потому  еще  долго  будет  иметь
кусок хлеба с маслом.  Дельные  адъютанты  без  амбиций  всегда  в  цене.  А
поскольку мозги у него есть, давно приготовил запасной спасательный круг  на
случай, если придет новая фигура и начнет менять дьяков с  подьячими  сверху
донизу...
   - И кто у него теперь спасательный круг? Ростислав с милой улыбкой окинул
взглядом стены, потолок. Вынул черную коробочку "глушилки", включил, положил
меж ними на стол:
   -  Группа  "Новый  путь  России",  что  уже  не  секрет.  Расклад   пошел
недвусмысленный - банкиры и экспортеры против производителей и близких к ним
банкиров. Для демократической общественности,  понятно,  все  выглядит  чуть
плакатнее  -  героические  строители  капитализма   против   перекрасившейся
партноменклатуры и засевших коммунистов.
   - А у нас что, еще осталась  демократическая  общественность?  -  хмыкнул
Данил.
   - Какая разница? Штампы - вещь долгоживущая. И по мозгам бьют хорошо... В
общем, прямых доказательств нет, но шеф убежден:  все  напрямую  повязано  с
грядущими выборами. Главная свистопляска разгорится еще не скоро,  да  и  на
думские выборы следует  поберечь  силушки,  но  все  равно,  хороший  хозяин
готовит сани летом.
   - У вас есть что-то конкретное?
   - Ничего. Но, как говаривал Меченый, нет другой альтернативы.  Разве  что
вы в самом деле переключились вдруг на героин. Нет? Вот видишь...
   - Ох, мать твою... - вздохнул Данил. - Я-то  прижился  за  полтора  года,
думал, с политикой покончено напрочь...
   -  У  нас  -  и  без  политики?!  Майор,  начинаешь  сдавать...   Копайте
хорошенько. Если удастся перейти в контратаку и самим нарыть что-то первыми,
памятник нерукотворный вам никто не воздвигнет,  но  получите  поддержку  на
самом высоком уровне плюс всю мощь агитпропа... Так и передай Лалетину. Шефу
это поведали на том самом высоком уровне. Ухватите за хвост икряную рыбку  -
за вами Гильдия с союзниками. Оплошаете  и  дадите  запихнуть  ваши  яйца  в
мясорубку - вас, может, и вытащат, чтобы ТЕ не  подумали,  будто  они  могут
кого-то слопать, но вот звездных высот у  вас  впереди  не  будет,  придется
доживать век провинциальными лавочниками... Нас обоих это касается, старина.
Ерунда, будто профессионалы могут с легкостью кокотки менять хозяев.  Может,
на Западе так и обстоит,  но  не  у  нас.  Здесь  мы  все  как-то  незаметно
оказываемся повязаны с лагеря-михозяев, и список  будущих  вакансий  ох  как
короток... Вот что ты заруби в памяти намертво...
   ...Первым забеспокоился Степаша, а за ним и  Данил  стал  поглядывать  на
часы - по  времени  самолет  давно  должен  был  начать  снижение  с  десяти
километров, но он все так же летел, держа горизонталь, над  сплошным  ковром
чуточку сероватых облаков, казавшихся отсюда твердыми, жесткими. Кое-кто  из
их соседей по салону первого класса тоже начал проявлять недоумение.  Однако
вскоре нудившая в динамиках "Юбочка из плюша" резко оборвалась, и  на  смену
ей пришел искаженный отечественными  микрофонами,  едва  узнаваемый  голосок
белокурой стюардессы, чей стан Степаша ласкал умильными взорами всю дорогу:
   - Уважаемые пассажиры, наш самолет совершит посадку в аэропорту  Кедровый
города Байкальска. Шан-тарск не принимает по метеоусловиям...
   Они переглянулись, и Данил  пожал  плечами.  Сколько  бы  гнуси  ни  было
связано с Байкальском, усматривать в происходящем козни  -  уже  паранойя...
Сезон летних гроз для Шантарска начался, порой неведомо откуда приволакивает
такие тучи, что у ребят, пилотирующих изношенное советское наследие, чуточку
сдают нервишки...
   Степаша, смирясь с неизбежным, нажал кнопку вызова.
   - Опять пепси? - ехидно спросил Данил. - Ведь описяешься...
   - А иначе лялька не подходит... Экипаж-то наш, в  Шантарске,  глядишь,  и
подклею...
   Подошла  белокурая  лялька,  сделала  едва  заметную   устало-философскую
гримаску, но забота о пассажирах в этом  салоне  стояла  на  высоте,  и  она
покорно принесла Степаше очередную баночку пепси. И  грациозно  ускользнула,
пресекая  всякие  поползновения.  Самолет  клюнул  носом,  явно  намереваясь
снижаться.
   Данил усмехнулся чуть садистски - Степаша заерзал-таки в кресле,  но  оба
туалета оказались занятыми, да и очередь перед  посадкой  к  ним  наметилась
человек из четырех.
   - Дуй в хвост, пока не приказали застегивать ремешки, - сказал он, лениво
листая старый номер "Совершенно секретно".
   Степаша вернулся минут через пять - самолет уже шел вниз по отлогой  -  и
сразу же наклонился к его уху:
   - Там минский хвост. Ихний главный.
   - А ты не ошибся? - спросил Данил, мгновенно напрягшись.
   - Я его, козла, срисовал твердо... Похоже, один, никого из тех двоих...
   "Жизнь  вновь  становится  загадочной,  -   подумал   Данил.   -   Ничего
удивительного, что "пожилого" они не засекли в Минске -  первый  салон,  как
исстари заведено,  и  загружается  первым,  он  мог  подъехать  в  последнюю
минуту... Но где "пожилой"  отсиживался  при  посадках  в  Самаре  и  Омске?
Оставался в салоне, что ли? В принципе, так нетрудно отсидеться, разжалобить
бортпроводниц жалостным рассказом о  едва  зажившей  сломанной  ноге...  или
показать некое удостоверение? Что же, это таки Логун? Шантарский "Икс"?  Кто
бы он ни был, в Байкальске у него должны быть хорошие заточки, его район, до
родимого Шантарска - семьсот километров, а  в  город  к  Хоменко  еще  нужно
добраться... Отсиживаться  в  самолете?  Черт  его  знает,  сколько  он  тут
простоит, в аэропорту могут и сгрести, если твердо задумали сцапать..."
   - Сколько стоять будем? - спросил он беленькую симпатяшку, когда  самолет
замер на полосе в ожидании трапа.
   - Неизвестно... Но похоже, долго.
   - Ну что ж, тогда возвращайте наши игрушки... - тихо сказал Данил.
   - Сходите?
   - Ага, - сказал он с наигранной беззаботностью. - Мы ж байкальские,  если
так обернулось, проще будет ехать домой, а дела не убегут...
   Он и в самом деле не собирался возвращаться: очень уж чревато  -  сидеть,
прикованными  к  аэропорту,  к  неизвестно   когда   взлетающему   самолету,
шантарские грозы порой затягиваются, и на всякий случай лучше не  убаюкивать
себя колыбельной о совпадениях, по воле слепого рока занесших "пожилого"  на
тот же борт...
   Стюардесса принесла их пушки, стыдливо упрятанные в бумажные  пакеты.  Из
багажа у Данила был один "дипломат" с Полученной от Ростислава папкой,  а  у
Степаши не было и того, тем лучше...
   Подкатили трап - и тут же объявилась белая "Той-ота". Кое-кто нетерпеливо
привстал, и стюардесса вновь попросила  подождать.  Данил  прижался  лбом  к
иллюминатору, вывернув голову - в гордом  одиночестве  "пожилой"  сбежал  по
трапу, нырнул в машину  и  она  резко  взяла  с  места.  Хреново...  Степаша
понятливо кивнул в ответ на его многозначительный взгляд:
   - Приплыли, шеф?
   -  Не  суетись,  -  сказал  Данил  сквозь  зубы,  наклонился  к   верному
ландскнехту. - Так... Вряд ли у него здесь рота, он, как и мы, до последнего
момента не должен был знать про метеоусловия... Тачка-другая, не больше.  До
города - сорок верст, пока свяжутся, пока нагрянут...  Если  они  запечатали
выход, разделяемся. Ты звони Хоменко, поднимай, кого сможешь, место  встречи
- возле того завода, ну, этот, красивый, импортные люди строили... Не  могли
же тут перехватать всех наших, кто-то должен сидеть на связи  в  час  дня...
Если удастся созвониться, ко  мне  не  подходи,  мигни  издали.  Окрестности
здешние знаешь?
   - Более-менее.
   - Возьмешь тачку, кинешь водиле достаточно, чтобы не дергался, и  сиди  в
отдалении, жди, когда меня отсюда повезут на "Скорой помощи"...
   - На чем?
   - На  "Скорой  помощи",  -  сказал  Данил.  -  Машина  такая.  С  красным
крестиком. Поедешь следом, в игру вступаешь, смотря  по  раскладу.  Конечно,
если все проскочит...
   - А сцапают?
   - Старайся, чтобы не сцапали. Я тоже буду стараться...
   Из автобуса они вышли, словно не знали друг друга  отроду.  Держась  так,
чтобы их разделяли человек  несколько,  вошли  в  здание  аэропорта.  Данил,
подобно спутникам по рейсу, не кинувшимся к выходу, а лениво  разбредавшимся
по залу, остановился у расписания, присобаченного к четырехугольной колонне.
   Степаша, обогнав его, поднялся на второй этаж - и никто вроде бы  за  ним
не метнулся.  Зато  Данил  совершенно  четко  зафиксировал  троих  плечистых
парней, занявших позиции в тамбуре, меж стеклянными дверями  -  они  курили,
лениво болтали в обществе румяного сержанта  из  транспортного,  позы  самые
раскованные, вот только глазенки так и щупают каждого, кто собрался выйти...
Вот уже и докурили все,  вот  один  из  них  лениво  огрызнулся,  когда  его
толкнула чемоданом дебелая тетка в коже, но  с  места  никто  не  стронулся.
Опаньки! Срисовали...
   Данил тем не  менее  торчал  на  том  же  месте,  как  человек,  которому
совершенно некуда спешить. Лишь бы только медпункт оказался  открытым,  лишь
бы его за тот месяц, что Данил здесь не  был,  не  переделали  под  киоск  с
парфюмерией...  При  Кедровом  -  поселок  городского  типа  с   одноименным
названием, оттуда "Скорая", вероятнее всего, и придет,  иные  инструкции  не
меняются, как ни оборачивается жизнь...
   Так. К троице присоединился "пожилой" - этот не  глядит  в  его  сторону.
Ждать до скончания  века  они  не  станут,  быстренько  что-то  решат,  пора
поторапливаться... Где ж Степка?
   Вот он, не запылился... Подмигнул и  слегка  кивнул,  равнодушно  проходя
мимо, к прилавку с бижутерией. "Комитет по встрече" его тоже срисовал, сразу
видно, но никаких действий не последовало. Ну, начали...
   Давил стал не спеша подниматься на второй этаж, в зал ожидания.  Чуть  ли
не все сибирские аэропорты строились  по  одному,  неведомо  кем  сляпанному
образцу. На втором этаже -  огромный  квадрат  кресел  посередине,  слева  -
перила, справа - шеренга киосков,  тут  же  -  отделение  связи  и  желанный
медпункт... На ходу он взлохматил всей пятерней волосы, пустил  струю  слюны
на воротничок рубашки, так, чтобы и подбородок уделало... Есть бог на свете!
За пять шагов видно, что дверь не заперта, самую чуточку приотворена!
   Никто за ним не шел снизу. Он  вошел,  плотно  прикрыл  за  собой  дверь,
окинул взглядом большую белую комнату. Вот и медикус - девчонка лет двадцати
пяти, смазливенькая, но откровенно скучает и зла на  весь  белый  свет.  Зуб
дать,  фельдшер,  станет  на  такой  ставке   тут   дипломированный   доктор
горбатиться...
   - Да? - неприветливо спросила Скучающая Царевна в белом халате.
   Данил подошел к столу, сел, и, то  и  дело  оглядываясь  через  плечо  на
дверь, стараясь, чтобы из угла рта капали слюни, погнал тюльку:
   - Сестренка, они там, сейчас придут...
   - Кто? - она еще не врубалась.
   - Душманы, - доверительно сообщил Данил, наклоняясь к ней  еще  ближе.  -
Они меня убить хотят второй день, вы что, не слышите? Да вон же они  говорят
- "сейчас кишки вспорем..." Не слышите? А тот, второй, ему про автомат,  они
ж громко  говорят-то,  что  же  вы  не  слышите?  -  он  подпустил  в  голос
трагического надрыва. - Еще в самолете они договаривались,