о  следу  чешет
вмах...
   Показалась Лара, выражение лица у нее было  крайне  любопытное,  являвшее
смесь ошеломления и довольства экзотикой.
   - Ну, как тебе объект? - спросил Данил.
   -  Маджестнк,  милорд...  Чего  уж  там...  -  она   покрутила   головой,
подозрительно оглядела хозяйку: -  Вы,  сударыня,  моего  будущего  мужа  не
совращаете ли?
   Данил взял ее за шиворот, развернул к дому  и  легонько  наладил  коленом
пониже спины. Она, пожав плечиками и громко фыркнув, взошла на крыльцо.
   - Невеста, стало быть... - понимающе-насмешливо протянула Наталья. - Ишь,
ревнует...
   Чуть смутившись, Данил пожал плечами:
   - А Миша где?
   - Часов в семь дернул в город оглядеться, -  и  посерьезнела.  -  Вы  там
поосторожнее, мужика мне не угробьте, у меня на него  виды.  Он,  если  и  в
самом деле сядет в завязку, в хозяйстве пригодится во всех смыслах.  Годочки
- не беда, меньше будет взбрыкивать.
   - Все расписали уже?
   - А как же? Это вы носитесь вдоль  и  поперек  жизни,  а  женщина  должна
обустраиваться. Не сталкивались с такой житейской мудростью?
   - Сталкивался, - заверил Данил, покосившись на появившуюся в окне Лару. -
Теснехонько...
   Наталья, перехватив его взгляд, пожала плечами:
   - Ну, что? Хоть и прищуривается, а глазенки умные...
   - И взбрыкивать буду меньше, а?
   - Это точно... Пойдемте, окрошку заделаю. Пьете с утра?
   - Бог миловал.
   Окрошку он едва успел дохлебать - взлаял пес и  тут  же  умолк,  хлопнула
калитка. Появился дядя Миша,  веселый  и  деятельный,  мимоходом  совершенно
по-хозяйски огладил Наталью пониже талии (она  приличия  ради  отмахнулась),
взял со стола кусок хлеба, сжевал и объявил:
   - Кончайте  хавалку,  народы.  Труба  зовет.  Командир,  заводи  самоход,
смотаемся к центру...
   Данил охотно вылез из-за стола. В Курумане дядя Миша, такое  впечатление,
стал чуточку другим человеком:  феню  забросил  совершенно,  как  и  прежнюю
угрюмость, даже двигался как-то иначе, более раскованно.
   Лара вскочила следом, и Данил не стал ее  останавливать  в  конце  концов
только она знала Валентина в лицо, так проще, нежели выискивать по приметам.
А поездка предстоит безопасная, пальбы не предвидится.
   Наталья без всяких комментариев пошла открывать ворота.
   - Я за руль сяду, - сказал дядя Миша. - Ты ж города не знаешь.
   - А ты вчера тут по темну крутился очень даже свободно... Жил здесь?
   - Так я ж куруманхжий, - сказал дядя Миша. - Только с другого конца. Есть
там такой райончик - Нахаловка, - он  вывел  машину  за  ворота  и  уверенно
покатил к концу улицы. -  Как  говаривали,  маршрут  знакомый:  Нахаловка  -
Лесоповал... Как тебе Ташка, командир?
   - Ум есть, характера выше ушей...
   - В точку.
   - А за что сидела?
   - Да ни за что, - сказал дядя Миша. - На выпускном ее  один  щенок  хотел
силком отхарить, она бутылку  об  стену  звякнула  и  розочкой  прошлась  по
мордахе. Сынок был бардзо родительский, они год  и  выхлопотали.  Он,  между
прочим,  сам  через  годик  загремел,  так  что  она  оттуда,  а  он   туда,
коловращение жизни. Огреб такую статеечку, что и родичи не отмазали.  Я  его
сам, между прочим, на зоне Машкой делал.
   - Даму бы постыдились, - сказала Лара  тоном  невинной  гимназисточки.  -
Старый человек, а такое в обществе говорите.
   - Краса моя, не будь вы симпатией командира, я  б  вас  разубедил  насчет
старости... В общем, Наташка потом  вышла  замуж,  попался  алкаш.  Выперла.
Второй был  похозяйственнее,  да  угораздила  его  нелегкая  закупать  ночью
рыбинспектора  до  смерти.  Не  получилось  из  инспекции  Ихтиандра,  такая
незадача... Дали Герке червончик, за колючкой еще навесили за  все  веселое.
Через два года ожидается.
   - И как? - тихо спросил Данил.
   - А вот как заявится, так и побазарим... - сказал дядя Миша  деловито.  -
Очень уж мне хочется на родине осесть, и непременно у Ташки, так что  я  еще
покусаюсь... Ладно, это все про меня. Давай о тебе. Я тут на вокзале наколол
одного бича, есть смысл потолковать. А шантар-ский поезд, я  узнавал,  будет
через сорок пять минут. Очень этот поезд сочетается с тем временем, что тебе
для встречи назначили...
   Данил без особого любопытства оглядывался вокруг. Куруман, районный центр
тысяч на сорок народонаселения, напоминал уйму подобных, виденных им по  обе
стороны Урала: пара-тройка более-менее современных административных  зданий,
совершенно неожиданно для проезжего вырастающих из скопища частных  домиков,
островки хрущевских пятиэтажек,  чудом  уцелевшая  церковь,  пара  старинных
особняков, корова на тихой улочке,  уродливый  памятник  Ильичу,  по-утиному
переваливающаяся  на  ухабах   дребезжащая   иномарка,   крепкие   кирпичные
коттеджики, строенные на совесть, а потому ясно кому принадлежащие,  чадящие
разбитые  автобусы,  коммерческие  палатки,  по  виду  точь-в-точь  как   "в
столицах",  и,  как  в  любом  сибирском  городке,  множество  по-настоящему
красивых девушек.
   - Интересные вещи бич рассказывает, - продолжал дядя  Миша.  -  Из  тайги
смылся...
   - Как это ты его так быстро раскрутил?
   - Командир, у тебя свой опыт, у нас свой... Опытный народ  друг  друга  с
одного тыка зрачком  срисовывает.  Как  шпионы.  Только  шпиона  государство
обучает и деньги платит, а с нами вовсе наоборот... Да мне и Ташка говорила,
что в тайге неспокойно.
   - А она чем промышляет? - спросил Данил. -  Одними  работящими  руками  в
наше время такую фазендочку не поднимешь и на плаву не удержишь...
   - Жадеит. "Регина". Системы в этом  деле  до  сих  пор  нет,  не  доперла
система до глубинки, вот и выходит, что  на  каждый  вложенный  рубль  можно
взять чуть ли не Доллар. Если знать как, и с кем дружить.
   - А это что, не система? - хмыкнул Данил.
   - В глубинке это  по-прежнему  "добрососедской  жизнью"  называется...  А
система сюда не влезла  еще  и  оттого,  что  добыча  чересчур  маленькая  и
непредсказуемая, сегодня тебе рюкзак припрут, а потом месяц будешь сидеть  у
окна и ждать  продавцов.  В  общем,  Ташка  ночью  говорила,  что  по  тайге
шарашится армия. Солдатня там и сям, даже вертолет регулярно летает.  Я  тут
кое-что прикинул, и получается, что солдатня эта сшивается как раз близ  тех
мест, куда мы на экскурсию собрались. Местные - народ простой, в нашивках  и
эмблемах не сольно разбираются:  благо  этих  эмблем  нынче  развелось,  что
грязи. Но по некоторым наводкам выходит, что это - твой комитет...  Зашел  к
ребятам, а там этот бичик, принюхались мы друг к другу, они за меня к тому ж
слово сказали, он согласился побазарить. Денег дашь на билет, и лады.  Он  в
город выходить боится. Да и ломщики к хребту  не  ходят.  Знаешь,  командир,
бывает такое: никто вроде бы въявь не пугает, стволом под нос не  тычет,  но
как-то само собой соображается, что лучше тебе будет подальше  держаться.  И
слухи  ползут.  Про  радиоактивный  могильник.  В  тайге  видели  солдат   в
балахонах, с приборами.
   - Лапшу они на уши вешают, - сказал Данил.
   - Вот и Ташка так думает, только страшилка насчет  радиации  срабатывает,
как швейцарский будильник. Звону на километр... - он поджал губы. - Она  тут
дружит с одним... Ну, сам понимаешь, одинокая баба...
   - Терпишь?
   - Я тут пока не хозяин. Вот если осяду,  боевой  устав  пойдет  другой...
Одним словом, это местный мусор. Двухпросветный. Им тоже по секрету те самые
военные брякнули про радиацию - только как-то так хитро брякнули,  что  этот
секрет еще и  через  ментовку  распространился,  будто  по  репродуктору  со
столба.
   - Ну, это целая наука - распускать слухи, - сказал Данил. - Люди,  знаешь
ли, на этом диссертации защищали, и хлеб они жрали не даром...
   - Вот эта наука здесь и  работает  на  полную  катушку.  Кто  поглупее  и
потрусливее, уже налаживается сбегать подальше, пока  из  тайги  не  поперли
рентгены, что саранча...
   - А вертолет какой, кстати? - спросил Данил.
   - Как это?
   - Какой марки, не слышал? Нас это  напрямую  касается.  Если  гражданская
версия, меньше хлопот, а  если  у  них  здесь  вертушка  огневой  поддержки,
погоняет она нас по тайге...
   - Кто у них тут присматривается к маркам? Вертолет  военный,  потому  что
весь зеленый... - дядя  Миша  облизнул  губы.  -  Да  я  понимаю.  У  нас  в
восемьдесят втором три орла ушли по тундре гораздо раньше срока, надоело  им
на хозяина мантулить, весной запахло, вот в зеленый  отпуск  и  сорвались...
Рассказывали потом так.  Будто  летит  вертушка,  а  на  ней  есть  какая-то
хреновина, соединенная с пулеметом. Пулемет спаренный. Локатор  какой-то  на
него присобачен... В общем, летят над голой тундрой,  по  пути  эта  техника
постреляла вдоволь оленей, потому что ей  же  не  объяснишь...  И  вдруг  по
пустому месту - та-та-та... Вертолетчики кружат, а пулемет  лупит  по  голой
равнине. Ну, сели. Посмотрели. А там лежат эти трое, мохом замаскировавшись,
и пулями их порвало так, что опознавать нечего... Есть такие  локаторы?  Или
свист?
   - Есть, - сказал Данил  невесело.  -  Чистую  правду  тебе  рассказывали,
никакого свиста.
   - Печально...
   Показался  железнодорожный  вокзал,  серый   домик   в   стиле   позднего
сталинского ампира. Дядя Миша свернул в сторону, подвел  "Уазик"  к  черному
ходу какого-то большого магазина. Пояснил:
   - В подсобке у грузчиков сидит. Хоронится. Они ему старые кореша, так что
спрятали.
   Рыночные реформы определенно затронули и закулисье магазинов - на столе у
грузчиков в огромной подсобке имели место матовая бутылка неплохой импортной
водочки,  баночное  пивко,  ветчина  из  вакуум-пакетов  и   тому   подобный
заграничный ширпотреб  (сплошь  и  рядом  произведенный  в  отечестве).  Два
мордатых детинушки сговорчиво после первого  же  кивка  дяди  Миши  покинули
помещение - то-то он при первой возможности укатывал в Куруман, готовил себе
посадочную площадку Корявый, надо понимать, обстоятельно,  повсюду  обрастая
связями.
   Третий, оставшийся за столом - это, конечно,  и  есть  бич.  Именно  бич,
похмельный, но опрятный, с продубленной геологическими ветрами физиономией.
   Меж  бичами  и  бомжами  -  разница  огромная  и  принципиальная,   любой
повидавший жизнь человек с этим согласится. Бомж - это, как правило, вонючее
грязнейшее существо, само себя поставившее в  положение  бродячего  барбоса.
Бич же - скорее волк, апостол свободной  жизни,  прямой  наследник  гулящего
люда прошлых веков, от донских казаков до конкистадоров. Конечно, свою лепту
вносила и водочка, и зона, и прочие житейские пакости,  но  все  же  главный
побудительный мотив здесь - нежелание  жить  по  звонку,  аккуратно  вносить
квартплату и приходить на работу по четкому расписанию. За последние  десять
лет многое изменилось, конечно, но  допрежь  того  по  стране  передвигались
многие тысячи жилистых мужиков, мастеров на все  руки,  жаждавших  одного  -
воли. По прошлой жизни кое-кто из них имел вузовский диплом, а то и  два.  В
этом незаметном и неизвестном  посторонним  мирке  можно  было  встретить  и
капитана  дальнего  плавания,  и  бывшего  майора-танкиста,  и  писателя,  и
врача... Сидевший перед Данилом мужик относился, сразу  видно,  к  ветеранам
Движения, не выброшенным на  обочину  идиотскими  реформами,  а  добровольно
пустившимся по одной шестой части земного шара.
   - А ты, Корявый, говорил, что приведешь  фирмача...  -  сказал  с  ноткой
философской грусти Дубленый. - У него ж глаза опера, да не сизаря  -  из-под
Феликса...
   Дядя Миша набулькал себе на два пальца водочки, зашвырнул в рот,  пожевал
обрезок багрово-красной ветчины и сказал тихо:
   - Ты за базаром следи, Доцент. Когда я оперов приводил? Мало кем  человек
может быть по прошлому... Тебя  вот  взять.  Если  тебе  напомнить,  как  ты
электронами по протонам колотил - драться полезешь...
   - Что, в самом деле физик? - спросил Данил.
   - То-то и оно, что нет. Только я сорвался в  вольную  жизнь  сразу,  едва
понял, что не физик, а другие остались... Все понимая.
   - И много надо на билет?
   - Билет, да поесть в дороге, да пузырь в дорогу... Штук двести.
   Данил  молча  отсчитал  шесть  пятидесяток.  Протянул   бывшему   физику,
поинтересовался:
   - Не пропьете?
   - Не рискну, - тот спрятал деньги, явно повеселев. - Постараюсь сейчас же
прыгнуть на ближайший состав, все  равно,  западный-восточный...  С  билетом
надежнее, не ссадят. А оставаться в этом воеводстве не хочется что-то...
   - Почему? - спросил Данил. - Рассказывайте.
   - Одиссея у меня получилась короткая, но странная, - сказал Доцент. - Две
недели назад попал в КПЗ, при кой-каких отягчающих обстоятельствах, так  что
пятнадцать суток принял как божий дар, ибо светило худшее... И  приготовился
отбывать, как обычно, на керамзитовом, но тут принес черт "покупателя"...
   - В этом есть что-то необычное? - спросил Данил.
   - Да нет. "Покупатели" всегда толкутся, самые разные. В основном с ЖБИ  и
председатели колхозов - тут вокруг куча обезлюдевших деревушек, титулуют его
председателем, а  у  него  три  бабки  и  залившийся  тракторист.  Вообще-то
председатели кормят от пуза, летом у них можно и попрацовать...
   - Вы уж, пожалуйста, ближе к теме, - сказал Данил.
   -  Объясняю  просто,  что  в  самом  факте  явления  "покупателя"  ничего
странного нет... И глаз  на  них  наметанный.  Так  вот,  этот,  чем  хотите
клянусь, таким делом занимался впервые. Но грамотно, я вам скажу -  на  свой
лад... Напихал нас с десяток в военный "Зилок", в фургон, запер снаружи -  и
покатили.
   - Почему вы решили, что машина - военная?
   - Номера. Лысопогонник за рулем. Эмблема  ФКГЗ.  Ну  вот...  Ехали  часов
восемь, судя по скорости и качеству дорог - окна-то в кузове были - проехали
километров триста. В долину посреди тайги. Там палаточный лагерь,  на  манер
геологического - палаток десятка  два,  военные  машины,  рация,  солдатушек
примерно взвод, пара офицеров, с десяток ученого народа обоего пола.  Только
экспедиция  оказалась  не  геологическая,  а  археологическая.  Из   Москвы.
Выстроил нас этот "покупатель" - он, между прочим, в полковничьих погонах  -
и объявил, что свои пятнадцать суток  нам  искупать  предстоит  на  земляных
работах. Назавтра же утречком  выдали  инструмент  -  и  пошла  перековка...
Недельку перековывался, а потом сбежал. Подкопил тушенки - кормили от  пуза,
тут не упрекнешь, и в забор давали что душе угодно - помолился лешему, чтобы
отвел зверье, прокрался ночью в тайгу и вжарил,  держа  курс  на  два  лаптя
правее солнышка. Через четыре  дня  вышел  к  деревне,  осмотрелся,  рискнул
вступить в контакт с местным населением, подработал на автобусный билет -  и
сюда...
   - Так, - сказал Данил. - Значит, не понравилась экспедиция?
   - Не понравилась.
   - А почему? Кормили, не обижали, пятнадцать суток все равно  надо  где-то
отрабатывать...
   - Вы в чутье верите? А в дурные предчувствия?
   - Верить-то я верю, - сказал Данил. - Только  вы  постарайтесь  подробнее
дурные предчувствия описать...
   - Я в поле ходил раз пять. С геологами. Дело вроде  почти  то  же  самое,
однако обстановочка не та, солдаты каждый  день  в  карауле.  С  автоматами.
Устроят кольцо примерно на километр вокруг раскопок и торчат  весь  световой
день без всякого пересменка. Полковник сказал, что у тохарцев идет  какая-то
заварушка,  и  может  налететь  банда,  только  через  пару  деньков,  когда
обжились,  присмотрелись  и   прикинули,   сообразили,   что   они,   полное
впечатление, не нас от тайги стерегут, а тайгу от нас. У нас четверо сидели,
они и определили наметанным глазом, что больше всего это похоже на  зону,  а
полковник  -  не  строевой,  а  скорее  Мюллер...  ("Мюллер"   -   начальник
оперативной части в зоне. - Прим. ред.). На ночь нас сгоняли в одну палатку,
ставили вертухая. Если б у него в тот раз поноса не приключилось, не уйти...
Ночью спали без задних ног, особо не поболтаешь, но душу отводили в раскопе.
И ребята дня с третьего начали толковать, что  дело  вонючее.  За  последние
годы случались уже в наших местах...  и  не  только  в  наших...  такие  вот
экспедиции. Наберут бичар, наобещают золотые горы - а потом  пропадают  люди
на вечные времена... Я понимаю, вроде бы и нет ничего конкретного,  но  если
собрать в кучу... Во-первых, оказалось, мы все десятеро  -  из  бичевья.  Ни
местной прописки, ни постоянного места жительства. Ни  одного  куруманского.
Если вдруг растаем в небесах, ни одна  собака  не  обеспокоится.  Во-вторых,
солдаты странные какие-то. Не то, что обычные пацаны.  Самому  младшему  лет
двадцать пять, наколка на каждом втором, на нас смотрят волками.  В-третьих,
меж нами и археологами - стена. Нас к ним не подпускают, а это  странновато.
Вообще-то всегда ИТР и работяги живут в разных  палатках  и  общаются  почти
исключительно по делу - но когда специальный часовой приставлен,  чтобы  нас
от них отгонять... когда мужика  лупят  прикладом  по  спине  за  безобидный
вопросик... Чересчур близко подошел к какому-то седому, из археологов, хотел
узнать, что слышно о Югославии новенького - а его едва не запинали,  тишком,
чтобы археологи не видели... Пару раз прилетал вертолет  -  так  каждый  раз
полковник, стоило вертушке зажужжать, прятался в палатку и  держал  наготове
что-то такое жуткое, я раз в жизни подобное видел, да и то в кино, в руках у
Шварценеггера... Выходил  не  раньше,  чем  убедится,  что  это  его  родной
вертолет...
   - А какой, кстати, вертолет?
   - По-моему, "Ка". Не знаю, двадцать шестой или тридцать второй, их сейчас
развелось, новых моделей...
   - Вооружен?
   - Нет, похоже.
   - Что еще? - спросил Данил.
   - Все, пожалуй... Тревожно там было, понимаете? Зона не  зона,  мафия  не
мафия, но если это обычная экспедиция, мы все десятеро  -  балерины  с  Пляс
Пигаль. Мы ж все по экспедициям таскались, было с чем сравнивать...
   - Значит, все то же, что и вы, ощущали?
   - Ага.
   - Почему же вы один дали деру? Доцент пожал плечами:
   - Да трудно сказать... То ли я больше всех  испугался,  то  ли  остальные
понадеялись на  авось.  Авось  пронесет...  Знаете,  человек  до  последнего
надеется, даже, говорят, в газовые камеры шли и верили, что это в самом деле
такой новомодный душик... Что, разочаровал я вас?
   - Погоня за вами была? - спросил Данил.
   - Не знаю. Я же брел всю ночь, благо  выдалась  безоблачная,  с  Луной  и
Млечным путем, а со светом чесал и до полудня... - он усмехнулся  словно  бы
виновато. - Как ни стараешься, не умирает  в  человеке  бывший  интеллигент,
куста испугаешься - и летишь, себя не помня... Только остальные  девятеро  -
никакие не интеллигенты, а страхи их дрочили те же. И ощущения у  всех  были
абсолютно одинаковые. В общем, та долина - сплошной роман  Кафки,  если  вам
это имя что-нибудь говорит...
   - Говорит, - кивнул Данил.
   - Тогда поймете. Страх там был в воздухе. Страх и смерть - хоть никого на
суку не вешали и голову на пеньке не оттяпывали...
   - А как же археологи? Они ничего такого не испытывали?
   - Эти-то? - Доцент презрительно покривил  губы.  -  Хоть  мы  за  ними  и
наблюдали с расстояния, могу смело  сказать:  до  них  ничего  подобного  не
доходило. Пока мы снимали  верхний  слой,  они  сидели  без  дела.  Сплошной
пикник, шашлычки-музыка...  Вот  тут  я  полковнику  верю.  Он  сказал,  это
москвичи. Столичная экспедиция. Похоже, не врал. Они на все вокруг, на нас в
том числе, смотрели... как бы  вам  объяснить?  То  ли  как  белые  люди  на
дикарей, то ли как марсиане на земных  бурундуков.  Такой  взгляд  только  у
москвича  бывает...  Не  приходилось  сталкиваться?  Москвич  -  это  особая
нация...
   - Я понимаю...
   - Словом, они жили, как на другой планете, и совершенно не  интересно  им
было, кто там рядом копошится.
   - Вы начали работать с нуля?
   - Нет.  Там  уже  сняли  верхний  слои,  примерно  на  метр.  У  них  был
микротрактор с бульдозером, японская  шт