чего Данил, естественно, не собирался ни резать вены, ни даже  впадать
в уныние.
   - Мы же провели расследование,- сказала  она  равнодушно.-  Никто  ничего
подозрительного ночью не слышал. Время, впрочем, было весьма  даже  позднее:
наши эксперты считают, что смерть наступила меж полуночью и часом ночи...
   - Простите, а личные вещи? -  спросил  Данил.-  Насколько  я  знаю,  была
договоренность, что их отдадут нам...
   - Пожалуйста,- безразлично кивнула она, встала, извлекла из  распахнутого
сейфа небольшой пакет и высыпала содержимое на тощую картонную  папку.-  Все
внесено в протокол, можете забирать. Ключи от машины были в замке зажигания,
мы их присовокупили потом. В самой машине ничего, собственно, и  не  нашлось
-нераскупоренная бутылка вина с отпечатками пальцев потерпевшего, полупустая
пачка сигарет... вот она... и  плюшевый  медведь  -  ну,  знаете,  некоторые
кладут к заднему стеклу всякие безделушки.. Медведь остался в машине, а вино
сейчас в лаборатории. На всякий случай делали  анализ  содержимого.  Обычное
сухое вино. Будете забирать?
   - Зачем? - пожал плечами Данил.- Пусть выльют, что ли... А где машина?
   Медведь. Небольшенький такой  плюшевый  медведь,  не  таивший  внутри  ни
шифровок, ни бриллиантов, но сам по себе являвшийся...
   - Машина у нас во внутреннем дворе. Будете забирать?
   - Хотелось бы.
   - Хорошо, я сейчас созвонюсь...
   Она потянулась к телефонной трубке, а Данил принялся  перебирать  скудные
пожитки - последнее, что Серега имел при себе в не столь уж праведной, но  и
не особенно грешной жизни. Ключи от машины со знакомым брелоком-дракончиком,
еще связка, без брелока, четыре плоских металлических ключа, пятый такой  же
плоский, но с черным пластмассовым колечком,  шестой  скорее  подпадает  под
определение "амбарный" -  длиной  сантиметров  десять,  с  бородкой  по  обе
стороны... бумажник с покоробившимися документами и деньгами...  швейцарский
офицерский перочинник... авторучка... носовой платок... зажигалка... золотая
печатка с лошадиной головой... сигареты... тайваньская лазерная указка...  а
это что такое?
   Он взял монету двумя пальцами, показал  Паше.  Чуть  побольше  советского
пятака, но тоньше, как пишут в протоколах, "белого металла", в  двух  местах
тронута прозеленью. Надписи, похоже,- сплошные сокращения  незнакомых  слов,
такое впечатление, что латынь. На одной стороне - чуть стершееся изображение
субъекта с бороденкой а-ля кардинал Ришелье,  в  гофрированном  воротнике  и
короне, при скипетре и державе, на другой - герб, два одноглавых  орла,  два
всадника... черт, да это же герб Великого княжества Рутенского, вот  и  дата
просматривается... тысяча шестьсот... тысяча шестьсот...  а  вот  дальше  не
разберешь, цифирки стерлись, не стоит и строить предположения...
   Паша недоуменно дернул плечом. Данил тоже  ни  черта  не  понял.  Монета,
похоже, старинная, но Серега, во-первых, нумизматикой никогда  не  баловался
(как и любым другим коллекционированием), а во-вторых,  в  противоположность
многим, никаких талисманов с собой отроду не таскал, не было  у  него  таких
склонностей...
   - Все,  я  распорядилась,  вам  отдадут  машину,-  сказала  Олеся  уже  с
некоторым  нетерпением,  определенно  предлагая  им  выметаться.-   Спросите
Модзелевича, я с ним только что говорила... Вот бланк, у него распишетесь.
   - Простите, а это откуда? - Данил показал ей монету.
   - Как это -откуда? Из вещей потерпевшего... ах, ну да! У него на  брюках,
вот здесь,- она гибко выпрямилась и показала на своей тополиной талии,-  был
такой... как бы карманчик. Типа потайного. Там монета и лежала. В  протоколе
отражено.
   Вот это как раз походило на Серегу Климова, во всех своих шитых на  заказ
брюках  он  непременно  заказывал  портным  такой  вот  потайной  карманчик,
аналогичный тем, что располагались на офицерских штанах советского  образца.
Удобная вещь, между прочим. Правда, во времена оны любая офицерская  жена  с
некоторым стажем семейной жизни знала, где искать заначку. Но  все  равно  -
удобный карманчик, снаружи полностью незаметен, те, кто не носил форму, даже
и не знают, что таковой существовал...
   Не было у Данила с покойным на сей счет никаких таких договоренностей,  и
тем не менее... Если в кармашек эту монету положил сам Серега, то сделал это
не зря. Что-то это да должно означать...
   Явно чувствуя себя обязанной еще что-нибудь добавить, Олеся сказала:
   - Мы, разумеется, опросили всех сотрудников "Клейнода" и  "Рутен-Авто"...
Многие подтверждают, что гражданин Климов в  последнее  время  злоупотреблял
спиртным и, кроме того, как бы деликатнее выразиться...
   - На сторону бегал? - помог ей Данил. Она кивнула:
   - Вот именно.  У  меня  сложилось  впечатление,  что  вашему  руководству
следовало бы подтянуть трудовую дисциплину... или у вас, в  частных  фирмах,
это в порядке вещей?
   - Нет, я бы не сказал...- мотнул головой Данил.- Сие, по-моему, от  формы
собственности не зависит... Ну что ж, честь имеем откланяться...
   Он  тщательно  собрал  в  свою  поместительную  папку   скудные   пожитки
покойника, положил монету в  нагрудный  карман  пиджака  и  первым  вышел  к
коридор. Покосившись на Багловского, распорядился:
   - Немедленно займитесь  телом.  Нет,  не  в  Институт  биологии.  Изыщите
способ, не откладывая, отправить тело в Москву,  в  "хозяйство"  Тогоева.  С
Тогоевым я сам созвонюсь.
   - Простите, не понимаю...
   - А кто сказал, Виктор, что вам требуется что-то понимать? - с  некоторой
даже ленцой осведомился Данил.- Вам дается ясный и  конкретный  приказ:  как
можно быстрее отправить тело в Москву,  приняв  все  возможные  меры  к  его
консервации,-   он   выговаривал   слова   жестко,   безучастно.-    Найдите
рефрижератор, оформите в темпе все нужные документы, выполняйте.
   Багловский демонстративно вытянулся:
   - Есть! Будет исполнено!
   Повернулся  через  левое  плечо  и  быстро  зашагал  прочь  по  длинному,
уныло-безликому казенному коридору.
   - Что ты на него взъелся? - тихо спросил Паша.
   - Да ничего подобного,- рассеянно ответил Данил.-  Вовсе  не  на  него  я
взъелся, а на одну его реплику во время разговора в машине...
   - Это какую?
   Данил сказал, какую. И поторопился добавить:
   - Только,  я  тебя  умоляю,  без  далеко  идущих  выводов.  Каждый  может
оговориться, а? Ты вот не обратил внимания на сии слова  -  но  ведь  не  по
злому умыслу? Вот и он тоже мог попросту взять да оговориться...
   Паша оглянулся на дверь, украшенную пустой рамочкой.
   - А пожалуй что, возвращайся,- сказал Данил, подумав пару секунд.- Почеши
язык, пригласи лапочку Олеську куда-нибудь в приличное заведение, все  равно
у нас нет пока  что  ни  единого  направления,  которое  стоило  бы  с  ходу
отрабатывать. Только лапами не наглей, чистенькая девочка белая и  пушистая,
ее галантно разрабатывать надо...
   - Обижаете, шеф...
   - Вперед,- сказал Данил, похлопал его  по  плечу  и  побрел  по  тому  же
казенному  коридору,  казавшемуся  бесконечным,  как  борьба   криминала   с
доблестными органами правопорядка,- побрел, не выходя из образа, старательно
пришаркивая ногами и сутулясь, как и подобало пожилой канцелярской крысе  на
подхвате. Запоздало подумал, что стоило бы легонько матернуть подчиненного -
"внук в первый класс готовится", бля...
   Спустившись с крыльца, достал сигареты. Синяя "девятка", видел  он  краем
глаза, по-прежнему нахально торчала в дальнем конце стоянки, оба хвоста  так
в ней и сидели. Грубо работали, стервецы... а может быть, и не грубо, вполне
может оказаться - лишь притворялись растяпами. Наружное  наблюдение  таит  в
себе  массу  нюансов,  хитрых  ходов  и  подтекстов,   можно   прикидываться
неумехами, можно нагло топотать по пятам на японский манер  -  дабы  оказать
психологическое давление на "клиента", можно... Да господи, масса нюансов. И
потому крайне опасно делать  заключения  с  ходу,  не  вникнув,  не  изучив.
Впрочем, одно-единственное заключение сделать стоит:  их  немало.  Только  в
аэропорту с маху засветились семеро. Вполне возможно, этим их количество  не
ограничивается. Сие о чем-то  да  говорит.  Частный  сыск  здесь,  в  общем,
пребывает в эмбриональном состоянии и такую расточительность себе  позволить
ни за что не  может.  Так  что  вариантов  всего  два:  либо  держава,  либо
"неустановленный противник иного плана".
   Так, а где у нас контрнаблюдение? А вот оно, родимое, и работает, следует
отметить с законной гордостью,  не  в  пример  профессиональнее,  достой-ные
выкормыши Черского, знаете ли...
   Он заметил Веру Климову в последний момент еще миг - и  она  вошла  бы  в
здание прокуратуры. Ага, вышла из-за угла, значит, общественным  транспортом
добиралась, там, помнится, остановка...
   - Вера! - окликнул он.
   Она обернулась  -  красивая  молодая  женщина  из  категории  натуральных
длинноволосых блондинок, хранящих верность  коротким  юбкам,  но  не  всегда
хранящих верность законным мужьям. Правда, все, что  Данил  о  ней  знал  по
должности своей, из рамок не особенно  и  выбивалось:  так,  мелкие  грешки,
чужие  постельки  пару  раз  в  год,  что  мы,  люди   современные,   должны
воспринимать  философски,  поелику  муженек  сам  отнюдь  не  был   образцом
верности...
   - Вы, значит, прилетели...- тихо произнесла она, уставясь на Данила  чуть
припухшими глазами,- тем не менее аккуратно подведенными, стоит отметить.
   Ее без  нужды  поддерживал  под  локоток  лощеный  молодой  человек,  чья
физиономия смутно ассоциировалась у Данила с "Клейнодом". Видел эту  вывеску
в котором-то из личных дел.
   -  Друг  мой,  погуляйте  пару  минут  в   некотором   отдалении,-   тихо
распорядился Данил.
   Лощеный, вопреки ожиданиям, не проронил ни слова - очень понятливо кивнул
и отошел в сторонку, под дерево.
   - Вы за мной? - вырвалось у нес.
   - Ну, как сказать, Вера...- произнес Данил со всей необходимой  в  данной
печальной  ситуации  мягкостью.-  Я,  так  сказать,  в   широком   смысле...
Порасспросить, осмотреться, уладить формальности... Дела, как гром с  ясного
неба...
   - Как гром...- повторила она с гримасой вместо улыбки.
   Данил ее в свое время неплохо изучил, в профессиональном смысле  понятно,
поскольку жена человека типа Климова - это, помимо прочего, еще и  А  актор.
Тот самый фактор, что наряду со многими другими просто не может не влиять на
работу данного профессионала. Хороший шеф обязан просчитывать  все  факторы,
влияющие на работу подчиненных, и знать их назубок...
   Сейчас она не походила па себя. И  дело  тут  не  в  печальных  новостях,
ошеломлении, горе...
   Она боялась. И вот так, с ходу, пока что решительно не определить:  кого?
чего? Но страх был, несомненно. Ее, вульгарно выражаясь, едва ли не колотило
от страха - уж такие-то реакции Данил  должен  был  отмечать  и  опознавать.
Боялась. Человек его опыта не мог не заключить с ходу: Вера Климова-человек,
охваченный страхом. Что автоматически открывает простор для домыслов, версий
и комбинаций...
   - Меня вызывали,  вот  повестка...-  принялась  она  рыться  в  сумочке.-
Говорят, нужно забрать...
   - Не надо,- сказал Данил, накрыв ладонью ее  запястье.-  Мы  все  сделаем
сами, уже есть договоренность... Багловский сделает...
   При упоминании о Багловском у нее ни одна жилочка на лице не  дрогнула  -
не в Багловском тут дело...
   - И все? - спросил он.- Они вас только за этим вызывали?
   - Да, насчет другого уже вроде бы все обговорено... Вчера чуть ли не весь
день...
   - Как вообще все случилось? - спросил Данил мягко.
   - Представления не имею...
   Ага!  Существуй  какой-то  прибор,  которым  можно  на  манер  градусника
измерять страх, стрелка непременно скакнула бы  на  несколько  делений...  У
Данила знакомо и неприятно ворохнулось в груди что-то холодное, уж никак  не
сердце. Каждый по-своему переживает ощущение нехорошего предчувствия - лично
у него именно так и происходило.
   Что-то тут нечисто. Ох как нечисто. Тривиальные штампы,  сплошь  и  рядом
влекущие самые нетривиальные ситуации и последствия. Как  бы  там  ни  было,
здесь с ней работать никак нельзя.
   - Молодой человек! - Данил поманил лощеного и, когда тот  с  достоинством
приблизился, тихо распорядился: - Поймайте такси, отвезите даму в "Клейнод".
Я там скоро буду.
   Тот кивнул и скрылся за углом. Достав монету и держа ее так, чтобы  хмыри
из "девятки" не видели, что у него в руке, Данил спросил:
   - Вера, это вам знакомо?
   Она всмотрелась  -Данил  повернул  монету  сначала  одной,  потом  другой
стороной,- пожала плечами:
   - В первый раз вижу...
   Монета, такое впечатление, у нее как  раз  не  вызывала  ни  тени  нового
страха и уж, безусловно, не усиливала страхи прежние.
   Данил двумя пальцами опустил монету в карман:
   - Сергей, часом, в последнее время нумизматикой не увлекся?
   - Нумизматикой он как раз не увлекся...
   - Судя по тону, увлекся чем-то другим? Или - кем?
   Молчание. И снова - ни тени страха. Нового, имеется в виду.
   - Ну ладно,- сказал Данил.- Побудьте на фирме, идет? Я туда  приеду  чуть
попозже, мы поговорим...
   -  О  чем?-опять-таки  вырвалось  у  нее.  Пресловутый  крик  души,   как
выражались иные классики. Любопытно...
   - О случившемся и о будущем,- мягко сказал Данил.- Вера, я  понимаю:  что
тут ни скажи, все будет не то... Вы уж крепитесь, сделаем все, что  в  наших
силах...
   Он помог ей сесть в подогнанный лощеным синий "москвичок" и еще несколько
минут  курил   возле   крыльца,   пока   не   дождался   Пашу,   лучившегося
самодовольством.
   - Ну что, синьор Казанова?  -  спросил  Данил,  чтобы  сделать  помощнику
приятное.
   - Порядок. Сегодня вечером отправляемся в дансинг...
   - Сиречь?
   - В клуб "Янина", потанцевать, а далее по обстоятельствам.
   - Что так убого? -  спросил  Данил.-  Звал  бы  уж  в  "Короля  Яна"  или
"Жемчужину", что я тебя, ради дела в бабках ограничиваю?
   - Олеська - девочка чопорная. Не та, видишь  ли,  репутация  у  названных
вами, шеф, заведений. Следователю прокуратуры там показываться невместно.
   -  Господи,  куда  мы  попали...-  хмыкнул  Данил.-Сплошные  буквы   "пы"
-патриархальность, пастораль... Пошли за машиной.
   Они  без  хлопот  отыскали  пожилого  капитана  Модзелевича,  усатого   и
меланхоличного, и всего через  пять  минут,  подмахнув  пару  бумажек,  были
допущены к белой "четверке", стоявшей в дальнем углу  обширного  внутреннего
двора.
   - Вот,-  констатировал  вислоусый  капитан.-  Передний  бамперочек  слева
помят, так оно так и было. Такой ее и нашли,  в  протоколе  должным  образом
отражено. Бензина в баке имеется примерно  четверть,  можете  уезжать  своим
ходом. Конечно, если права имеются...
   - Имеются,- сказал Данил.- Предъявить?
   - А предъявите для  порядка,-  кивнул  капитан-буквоед.-Мало  ли,  еще  с
гаишниками неприятности получатся...
   Паша полез было в карман, но Данил опередил, достал свою черную  книжечку
с пластиковыми прозрачными кармашками и подал капитану. Тот изучил документы
с таким видом, словно надеялся, не сходя с места, разоблачить фальшивку, но,
не усмотрев ничего криминального, вернул.
   - В порядочке.  Вот  вам  справка,  что  имеете  право  управлять  данным
конкретным транспортным средством, а постового я сейчас предупрежу...
   Козырнул и вразвалочку направился к высоким железным воротам.
   - Как я понимаю, сами поедете, шеф? - тихо спросил Паша.
   - Ну конечно,- сказал  Данил.-  Как  подчиненному  и  полагается.  Заодно
проверим реакцию хвостов на то, что мы  разделились,  аки  амебы...  Поезжай
первым, а я задержусь.
   - Медведь...
   - Сам вижу насчет ведмедя...
   Паша  энергично  направился  к  воротам,  уже  раздвигавшимся  с  тягучим
скрипом, а Данил еще раз оглянулся на плюшевого  медведика.  Он  восседал  у
заднего  стекла  -  небольшой,   рыжий,   плюшевый,   абсолютно   ничем   не
примечательный.
   Вот только цветные ленточки на шее данного медведика  часто  менялись,  и
это всегда что-нибудь да означало. Сейчас плюшевый щеголял в белой ленточке.
   Что ни день в условленное время Серега Климов оставлял  машину  в  строго
оговоренном месте, причем цвет ленточки на шее медведя был кодовым  сигналом
для тех самых законспирированных в отдалении  от  "Клейнода"  людей  Данила,
которые  и  волокли  на  себе  основную  работу   касаемо   скользкой   нивы
безопасности. Белый цвет как раз и означал, что  Климову  нынче  же  вечером
необходимо встретиться с "призраками" - не передать  сообщение,  не  принять
сообщение через систему "почтовых ящиков", а именно встретиться лично.  Что,
в свою очередь, никогда не касалось пустяков либо рутины.
   Встречи не было - иначе "призраки"  незамедлительно  сообщили  бы  о  ней
Данилу. В поведении Климова прослеживалась четкая система, по справедливости
ради стоит уточнить, что и сраженные белой горячкой подчиняют свое поведение
строгой системе.
   Данил включил мотор, потихоньку поехал к воротам.  Снаружи,  на  стоянке,
уже не было ни "Волги", ни "девятки". Он поехал знакомой дорогой -  все-таки
неплохо знал этот город,- дождался зеленого сигнала светофора и  свернул  на
широкий проспект Независимости.
   Посмеиваясь внутренне, хорошо представлял, сколько матерков в  его  адрес
отпускают под нос двигавшиеся в том же направлении,- он ехал, словно  неделю
назад  получивший  права  "чайник":  то  полз  в  крайнем  правом  ряду,  то
отваживался высунуться в левый,  заранее,  с  пугливой  предупредительностью
включая поворот. Временами мотор у него глох на светофоре, а пару  раз  даже
включил аварийку перед особенно дурацким маневром. Одним  словом,  держался,
как взмокший от напряжения новичок,- но, понятное дело, следил, чтобы никого
не задеть и не устроить аварию.
   Его финты очень скоро оказались вознаграждены  -  выяснилось,  что  сзади
тащится бежевая "Тойота", пусть и не повторявшая его неуклюжие  маневры,  но
определенно  привязанная  к   нему   некой   невидимой   веревочкой.   Любой
мало-мальски опытный водитель, окажись он за рулем этой  "Тойоты",  двадцать
раз мог бы обогнать и скрыться из виду, но "японка" отчего-то приклеилась  к
Данилу, словно робкий юноша, тащившийся за предметом своих  воздыханий.  Что
ж, учтем данный факт и присовокупим к уже имеющимся...  При  нашем  безрыбье
рады любому раку...

   Глава вторая
   Красные ленты, белые ленты...
   Фирма "Клейнод" располагалась в тихом дворике,  в  небольшом  двухэтажном
особнячке,  построенном  сразу  после  войны  блудливыми,  но  мастеровитыми
рученьками немецких военнопленных. Данил сам в свое время выбрал этот  домик
- разумеется, с точки зрения шефа службы безопасности.  С  одной  стороны  -
исправно функционирующий детский сад, с другой  -  высоченная  глухая  стена
какого-то склада, с третьей и четвертой - обширный пустырь, где пока что  не
намечалось  никакого  строительства.  Очень  трудно   было   бы,   оставаясь
незамеченным,  вести  наблюдение  за  особнячком  либо  нацеливать  на  него
какие-нибудь  громоздкие  приборы  из  тех,   что   применяются   любителями
подслушивать и подсматривать. И посторонняя машина,  и  посторонний  человек
сразу привлекут к себе внимание, ближайшие пятиэтажки метрах  в  пятистах  -
ну, а родителей,  направляющихся  в  детсад,  предельно  легко  отличить  от
топтунов.
   Вот и теперь, едва он свернул на единственную  асфальтированную  дорожку,
ведущую  к  особнячку,  "Тойота"  остановилась  -   прямо-таки   растерянно.
Ухмыльнувшись про себя, Данил подрулил к крыльцу.
   В небольшом вестибюле  Паша  в  компании  с  пожилым  охранником  смотрел
телевизор (в здешних патриархальных палестинах не было нужды пугать входящих
откормленными  быками  в   камуфляже,   свободно   обходились   пенсионером,
обученным, правда, обращению с  кое-какими  дозволенными  здешними  законами
средствами самообороны). На  экране  маячили  старые  знакомые