подробно
иллюстрировавших иные эпизоды общения Верочки с лощеным генштабистом,  после
чего, конечно же, сообщил, что негативы находятся у его друзей. А те, ребята
без пред-рассудков, в  случае  чего  не  только  щедро  одарят  фотографиями
господина Климова, но и опубликуют самые выразительные в эротической  прессе
сопредельных стран...
   Одним словом, жутчайшая банальщина. Ни капли творческого вдохновения. Что
отнюдь не говорит еще о неэффективности метода, наоборот...
   Но дальше начинались нестандартные повороты сюжета.
   В том, что генштабиста  аккурат  в  те  самые  дни  услало  начальство  в
длительную командировку (о чем он сообщил Верочке по  телефону),  опять-таки
не было ничего удивительного - подставу на всякий случай отвели  от  объекта
разработки, то ли совсем, то ли на время. Однако последующее...
   Верочка клялась и божилась, что обладатель эротических фотографий, сиречь
шантажист,  не  потребовал  никаких  конкретных  услуг.   Никаких.   Туманно
отрекомендовался представителем некой государственной конторы, которой,  как
легко догадаться, по долгу службы весьма интересно знать, как  живут  и  чем
дышат заезжие коммерсанты. Заявил,  что  они  вовсе  не  намерены  втягивать
неосторожную даму в какие-то грязные дела,- просто-напросто, может  статься,
однажды потребуют поделиться не самой важной  информацией  о  "Клейноде".  А
может, на Верочкино везение, и не потребуют - как дело повернется. Верочкины
заверения в том, что никакой информацией она не обладает, он вежливо  отмел,
заявив  (и  вполне  резонно,  на  взгляд  Данила),  что  ему  виднее,  какая
информация важна, а какая - не особенно. С  тем  и  расстались.  Прошло  две
недели, а слово свое гость пока что держал - никто  к  Верочке  не  являлся,
правда, и "генштабист" пропал, будто и не было...
   Данил  заставил  ее  повторить  горькое  повествование   несколько   раз,
умышленно  нарушая  хронологическую  последовательность   событий,   задавал
коварные вопросы, подлавливал, как мог и умел, но, пустивши в ход  все  свое
мастерство, в конце концов начал верить, что  все  происходило  именно  так.
Верить следовало еще и оттого,  что  Верочка  Климова  и  в  самом  деле  не
располагала ничем, что напоминало бы отдаленное подобие информации. Не знала
ни о "Клейноде", ни об "Интеркрайте" ничегошеньки, а то, что она знала, знал
и весь окружающий мир. Объяснение подворачивалось одноединственное, насквозь
знакомое: вербовка на будущее. В качестве  даже  скорее  не  информатора,  а
исполнителя  какой-то  акции,  быть  может,  разовой,-   пронести   в   офис
"безобидный предмет", с равным успехом способный оказаться и  микрофоном,  и
килограммом опия, и бомбою. Или что-то вроде. Такое частенько случается...
   Как  Данил  ни  ломал  голову,  не  мог  отыскать  ни  единого  следочка.
"Генштабист", конечно же, не показывал Верочке своих документов,  адреса  не
оставил, домой к  себе  не  приглашал,  ссылаясь  -  ну,  разумеется!  -  на
сложности с супругой, с каковой вот-вот  должен  развестись  по  причине  ее
жизненной черствости и общей стервозности. Постельное общение происходило то
на "квартире благородного Друга", то в загородном пансионате, то  у  Верочки
Дома. Можно было, конечно, сориентировать Лемке по номеру машины,  но  Данил
подозревал, что этот след приведет в тупик, - так  оно  обычно  и  бывает...
Либо фальшак, либо тачка втемную позаимствована  у  абсолютно  непричастного
человека. И сам ничего не узнаешь, отрабатывая такой, с позволения  сказать,
"след", и засветишься...
   - Ну честное слово, все так и  было!  -  с  надрывом  протянула  Верочка,
постукивая себя в грудь сжатыми кулачками.- Ничего он от меня  не  требовал,
ничего!
   - Ладно, верю,-  досадливо  отмахнулся  Данил.-  И  где  же  тебя  с  ним
щелкнули?
   Она решила, что самым лучшим будет потупиться:
   - В том-то и оно, что у нас дома. На каждой второй  фотографии  интерьеры
узнаются...
   - Могу себе представить,- проворчал Данил.- Он в тот раз  впервые  был  у
тебя дома?
   - Да нет, раз в третий. Один раз просто... заезжали на  пару  часиков,  а
второй... Во второй чуть ли не двое суток он у  меня  жил,  Климов  как  раз
летал в Шантарск на совещание...
   - Ну, вот оно,- сказал Данил.- И спала, поди, крепенько, надо полагать? У
него было время сделать слепки со  всех  ключей,  а  потом  они  преспокойно
установили аппаратуру и преспокойно ее сняли в ваше отсутствие...
   Наверняка так и было: Климов не держал  дома  ничего,  связанного  с  его
профессией, а потому в его квартире не устанавливали приборов, отметивших бы
проникновение чужого, датчик, выявлявший микрофоны, у него имелся при  себе,
этого  было  достаточно...  Стоп,  а  где  этот   детектор?   Среди   вещей,
возвращенных Олесей, его не было.
   И вообще, есть тут одна странность. Опять-таки профессиональная.  Гораздо
проще и безопаснее отщелкать "натюрель" на нейтральной территории, в том  же
предварительно подготовленном номере пансионата или "квартире друга".
   Это азбука секретной службы. Интерьеры в данном случае  никакой  роли  не
играют. Зачем же они полезли в квартиру? Была для них в этом  какая-то  иная
выгода? Скажем, доступ в квартиру? Но зачем?
   - Все так и было...- снова завела Вера.
   - Я сказал, верю! - цыкнул Данил.
   - Вы только поймите! Вас бы на мое место...
   - Невозможно с точки зрения физиологии,- отмахнулся он.- Помолчи минутку,
ладно? Верю я тебе, верю...
   Во рту пересохло от бесчисленных  сигарет,  выкуренных  им  за  три  часа
работы. Достав из  холодильника  первую  попавшуюся  баночку,  Данил  рванул
кольцо и жадно присосался к овальному отверстию.
   Микрофоны Серегин  детектор  непременно  засек  бы.  Доступ  в  квартиру,
доступ... Вербовочка на сексе, нечто подобное  мы,  не  исключено,  имеем  в
случае с... Стоп, не пори горячку...
   Он решительно встал:
   - Собирайся. Приведи себя в порядок, подмажься в темпе и поехали...
   - Куда? - боязливо поинтересовалась она.
   - К реке, груз к ногам привязывать...- огрызнулся Данил.- Домой  к  тебе,
куда же еще? Документы у тебя там? Ну вот... Заберешь вещи,  документы  -  и
вернемся сюда. Здесь и останешься, пока я тебя  не  переправлю  в  Шантарск.
Негоже быть грубым со вдовой, но скажу тебе откровенно - катись в  Шантарске
на все четыре стороны, и точка.
   - Спасибо...
   - Не за что,- хмуро сказал он.- Давай поживее.
   Почти вприпрыжку спустился по лестнице, распахнул дверь  в  комнату,  где
Паша с Довнаром безмятежно играли в шахматы, с порога распорядился:
   - Паша, на крыло! Ты шофера не отпускал?
   - Нет, конечно.
   - Сейчас поедем к Вере. Потом объясню детали.- Он повернулся к  Довнару.-
Жор, а ты садись на  телефон,  выясни  в  темпе,  когда  ближайший  рейс  на
Шантарск. Если завтра нет, нужен билет на Москву, на ближайший. И в темпе, в
темпе!

   Глава четвертая
   События пришпорены
   Закрыл дверь, повернулся  и  резво  направился  по  коридору  к  кабинету
Климова.  Был  стопроцентно  уверен,  что  никаких  роковых  тайн   там   не
обнаружится, но и откладывать осмотр не стоило.
   Присмотревшись к замочной  скважине,  безошибочно  выбрал  из  климовской
связки ключ с черным пластмассовым колечком, и не ошибся, конечно.
   За три месяца, с тех пор, как Данил был тут в последний раз, ничегошеньки
в  кабинете  не  изменилось.  Тот  же   аскетический,   спартанский   стиль,
свойственный шантарскому кабинету  покойного  в  "Интеркрайте".  Практически
ничего лишнего - стол, стул, сейф, узкий невысокий шкаф, картина  на  стене.
Понадобилось менее минуты, чтобы с помощью мнимого  транзистора  определить:
ни единого "жучка" в комнате не было.
   Так, это определенно ключ от сейфа... И сейф, и  ящики  стола  оказались,
как  и  следовало   ожидать,   почти   пусты.   Вопреки   расхожему   мнению
непосвященного народа, в  кабинете  не  было  ни  единой  бумажки,  хотя  бы
отдаленно  подходившей  под  категорию  "секретно".  Все   секреты   надежно
помещались у Климова в голове,- а вот где они находились теперь, это, знаете
ли, интересный вопрос и тема для дискуссии...
   Немного рабочих документов "Клейнода". Данил их пролистал в быстром темпе
-  никаких  зацепок.  Странички  перекидного  календаря  чистые,   некоторых
недостает - Климов скрупулезно соблюдал инструкции и листочки с какими бы то
ни было записями изничтожал ежевечерне. А записи делал фломастером, так  что
на соседствующих листках они никак не могли отпечататься.
   Телефонный справочник,  карта  города,  пара  авторучек,  чистая  бумага,
несколько газет, кое-какие заголовки подчеркнуты красным - эти статьи  Данил
сегодня уже просматривал у Лемке. Унылая бредятина  о  "ядерном  следе",  не
отягощенная и тенью логических аргументов или доказательств.
   Так... А вот это уже интереснее, господа. Данил присел на краешек  стола,
присмотрелся к карте Рутении. Довольно большая и подробная, она была сложена
так, что  сверху  оказался  узкий  прямоугольник  со  столицей  и  районами,
примыкающими к ней  с  севера  и  северо-востока.  Знакомые  места.  Красным
фломастером уверенной рукой на карте нанесен почти правильный круг -  будучи
пьяным, не имея циркуля, столь безукоризненную геометрическую фигуру вряд ли
выведешь. Если соотнести с масштабом карты -  круг  охватывает  пространство
примерно сорока километров радиусом. Центр где-то в окрестностях Калюжина, а
может быть и Глембовки,- деревни здесь расположены не по-сибирски густо, так
что не определить точно.  Граков  в  круг  не  попадает...  железная  дорога
тоже...  В  круг  попала  сельская  глубинка,  район,  абсолютно  ничем   не
примечательный, сплошь занятый  тихими,  невеликими  деревушками,  "железка"
проходит в стороне, все основные автострады проходят в стороне. Провинция  в
кубе. В некоторых отношениях - прямо-таки другая планета,  где  жизнь  течет
совершенно  по-иному,  нежели  в  столице   и   даже   маленьких   городках.
Единственное, что может сойти за достопримечательность,- это исток той самой
речки Березины, которую многие наполеоновские вояки видели  потом  в  ночных
кошмарах. Как раз в том районе и брала начало Березина.
   Все. Карта - единственное, что Данилу было здесь непонятно. Одно он  знал
совершенно точно: он Климову заниматься этим районом не поручал,  да  и  все
его  прошлые  поручения,  все  направления  работы  касались   исключительно
столицы.
   Развернув и тщательно осмотрев карту, Данил не обнаружил каких бы  то  ни
было иных пометок. Спрятав ее во внутренний карман, задержался в двери,  еще
раз окинул комнату цепким взглядом.
   Когда человек, до того служивший безупречным образцом  ретивого  служаки,
скатывается в гусарский  разгул  или  попросту  без  особых  затей  начинает
попивать  и  манкировать  своими  обязанностями,  это  всегда  отразится  на
помещениях, где он живет и работает. Если знаешь человека достаточно хорошо,
изменения бросятся в глаза - и они обязательно будут, пусть в мелочах...
   Однако сейчас Данил не подметил ничего,  что  работало  бы  на  версию  о
"разболтавшемся вдали от  начальства  гуляке".  Ничего.  На  труды  уборщицы
безукоризненный порядок не  спишешь  -  у  нее  была  строжайшая  инструкция
подмести  пол,  вымыть  его  при  необходимости  и  этим  ограничиться,   не
интересуясь ни столом, ни шкафом, в каком бы состоянии они ни были.
   А это уже нестыковочка. Впечатляющие россказни о  запойном  плейбое  -  и
аскетический порядок в кабинете. Нестыковочка...
   Тщательно  заперев  дверь  -  хотя  сейчас  это  и  не   имело   никакого
значения,-Данил вышел. Со второго этажа как раз спускалась  Вера,  тщательно
причесанная и подкрашенная. Конечно, следовало сделать поправку  на  выпитое
ею снадобье, но все равно она  была  чересчур  спокойна  для  новоиспеченной
вдовы. "Она его все-таки никогда не  любила,  злые  языки  правы",-  подумал
Данил. И, загородив ей дорогу, негромко сказал:
   - Вера, мы не прояснили еще одно темное  место.  Что  это  за  история  с
участковым? Которого вы дважды вызывали, жалуясь на мужнино рукоприкладство?
Не похоже это на Сергея, ну никак не похоже. А?
   - Ну вы же понимаете...- протянула она.
   - Не понимаю.
   -Это он мне велел. Как только Сергей  придет  домой  выпивши  -  устроить
скандал, вызвать участкового и пожаловаться...
   - На рукоприкладство?
   - Ага.
   - Мнимое?
   - Ну да,- произнесла она почти что  безмятежно.-Данила  Петрович,  что  я
могла поделать? Если бы вы были на моем месте,  видели  те  фотографии...  И
потом, мне, знаете ли, не было особой нужды себя специально заводить. Я ведь
прекрасно знала, что он опять болтался где-то с этой стервой...
   - Маленькая женская месть? - жестко усмехнулся Данил.- В ее  классическом
варианте?
   - Ну, если хотите...
   - А ты у нас - образец благонравия? Миссис Верная Супруга?
   - И все равно...- Она даже попыталась улыбнуться.- Он первый начал,  если
вернуться к корням и истокам...
   Данил в этом сильно сомневался, по промолчал.
   Нет смысла читать мораль, нерационально это, запоздало, совершенно  ни  к
чему.  Дураку  ясно,  что  Верочка  уже  активно  примеряла  на  себя   роль
беззащитной  жертвы  таинственных  злодеев,  чьей   мимолетной   оплошностью
воспользовались омерзительные шантажисты. И никак нельзя сказать,  увы,  что
это "типично женская" логика,- иные индивидуумы  мужского  пола,  оказавшись
завербованными или перевербованными, ведут себя точно так же,  сваливая  все
на злых шантажистов, но никак не  на  свои  собственные  грехи,  как  раз  и
сделавшие шантаж успешным...
   - Пошли,- сказал он сухо.
   И подумал, что никак  пока  что  не  в  состоянии  определить,  кем  были
загадочные    "фотолюбители":    людьми    государственной    конторы    или
конкурентами-частниками. А выяснить сие необходимо в самое ближайшее время -
иначе невозможно выбрать нужную стратегию, тактику, ответные меры...
   Усевшись следом за ней на заднее сиденье  "Волги",  Данил  достал  связку
ключей, зажал в кулаке те, с которыми не было ни  малейших  неясностей,-  от
кабинета и сейфа, продемонстрировал Вере остальные:
   - Откуда это?
   - Вот этот - от нашей квартиры, там один замок. А эти... не знаю.
   - Посмотри как следует, подумай.
   Она пожала плечами:
   - Зачем? Представления не имею, что за ключи.
   - Хочешь сказать, никогда их не видела?
   - Почему? Он всегда носил эту связку. Говорил, здесь ключи  от  служебных
помещений... вот только я подозреваю, что одно как минимум помещение если  и
служебное, то без букв "служ.". Снял где-нибудь квартирку и таскал туда  эту
турецкую кошку...
   Вряд ли, мысленно  поправил  ее  Данил.  У  него  не  было  нужды  искать
квартирку для постельных баталий в городе - в его  распоряжении  всегда  был
номер в Доме писателя. Сорок километров  от  города,  на  неожиданный  визит
ревнивой супруги рассчитывать нечего, а значит, такового визита можно  и  не
бояться. Наша Верочка - человек урбанистический,  не  любит  так  называемой
"природы", где находится Дом писателя, представляла смутно, и,  что  важнее,
ревность  ее  никогда  не  достигала  такого  накала,  чтобы  пускаться   на
пригородных автобусах за сорок верст ради банального скандала с дублершей...
   Скорее всего, один из ключей - как  раз  от  номера  в  бывшем  обиталище
письменников. Но остаются еще  два  неопознанных.  Причем  второй  -  весьма
примитивен и незамысловат, таким может запираться какая-нибудь сараюшка, где
самым  ценным  является  пара  банок  с  солеными   огурцами...   стоп,   не
обязательно. В Шантарске такие ключи  частенько  отпирают  входные  железные
двери. Вот только до здешних мест железные  двери  если  и  дошли,  широкого
распространения пока что не получили, не Россия...
   - Турецкая кошка - это кто? - спросил он.
   - Ох, Данила Петрович, как будто вам  не  докладывали...  Сами  прекрасно
знаете, верно?
   - Ну, а ты-то откуда узнала?
   -  Господи...  Секрет  Полишинеля,-  она  кивнула  на  стриженый  затылок
шофера.- Вы у него спросите, расскажет...
   - Первый раз слышу,- чуточку ненатурально отперся шофер.
   - Рассказывайте, милейший! - фыркнула Вера.- Уж ваша-то братия все всегда
знает. Кто ко мне приезжал и убедительнейшим тоном уверял, будто мужа только
что отправили для выполнения ответственнейшего поручения?  Вы,  Павлик...  А
потом муженек возвращался с ответственного задания в два часа ночи с помадой
на трусах и в ароматах женских духов...  Настолько  въевшихся,  что  никаким
душем не отобьешь.
   - Насчет помады на трусах - в фигуральном смысле или таковы были  реалии?
- резким, деловым тоном спросил Данил.
   - Ну, как сказать...
   - Я задал вопрос,- сказал он еще резче.
   - Н-ну... Вообще-то фигурально, ради образного словца...
   - Изволь-ка обойтись без образных словес,- сухо бросил  Данил.-  Верочка,
что-то ты ненормально быстро успокоилась.  Как  только  сообразила,  что  не
будут тебя топить в речке, нарядив в бетонные  туфельки...-  Он  положил  ей
ладонь на плечо и легонько сжал пальцы.- Бросай-ка всякие игривости,  золото
мое. Никто тебя и правда не утопит, но ты постарайся подольше  не  забывать,
что именно по твоей вине мне предстоит разгребать кучу дерьма... И помни:  я
и в Шантарске могу осложнить тебе жизнь...
   Проняло, вернулась из эмпиреев на грешную  землю.  Глянула  на  Данила  с
легко прогнозируемой гримаской.
   - Ага,- сказал он равнодушно.- Сволочь я, сволочь. Работа такая.
   И мысленно процитировал весьма даже примечательные  строчки  из  мемуаров
небесталанной французской разведчицы времен первой мировой:
   "Секретная служба выполняется в абсолютной  тайне,  ее  солдаты  погибают
молча, как будто проваливаются в люк.  Это  значит  -  служить  начальникам,
задача которых состоит в том, чтобы никому не доверять".
   Вслух повторять не стоило - эта зажравшаяся куколка все равно  не  поняла
бы иных аксиом...
   ...Неладное почувствовалось издали, едва  они  свернули  в  тихую  улочку
(сопровождаемые  маячившим  на  почтительном   отдалении   "Фольксвагеном"):
навстречу, пугнув пронзительным взвизгом сирены собравшийся было свернуть во
двор на полной скорости "Запорожец", величаво выплыли две огромные  пожарные
машины, за ними показался  военный  грузовик,  крытый  выцветшим  брезентом.
"Пожарки" поехали вправо, грузовик - влево. Когда Павлик свернул в тот самый
проезд, "Волга" едва  не  ткнулась  радиатором  в  задний  бампер  давешнего
"Запора". Некуда ему было двигаться - во дворе имело место нечто среднее меж
митингом и народным гуляньем. Люди толпились  кучками,  о  чем-то  оживленно
толкуя, там и сям шмыгали мальчишки, промелькнул  молоденький  милиционер  в
сбитой на затылок фуражке- он отчаянно махал руками, пробивая в толпе проход
для медленно ползущей черной "Волги". Потом кинулся к "Запорожцу".
   - Отъезжай,- распорядился Данил. Павлик  задним  ходом  вывел  машину  на
улицу, следом,  треща  моторишком  и  чадя,  выкатился  "Запорожец".  Черная
"Волга" проплыла мимо,  Данил  рассмотрел  генеральский  погон  и  лицо  его
обладателя: вальяжное, озабоченное...
   - Пойдем-ка пешком,-  подумав  секунду,  сказал  он.-  Что-то  там  такое
стряслось...
   Подавая пример,  вылез  первым,  подождал  остальных  и  двинулся  сквозь
гомонящую толпу, пробивая дорогу, как бульдозер. Правда, для окружающих  это
вовсе не выглядело ни агрессией, ни хамством, как-никак  его  в  свое  время
прекрасно выучили хитростям поведения в  толпе.  Окружающие  и  не  понимали
толком, почему их вдруг мягко повело-переместило в сторонку...
   Ох, мать твою...
   Посторонив еще парочку зевак, он оказался в точке, откуда  прекрасно  мог
все рассмотреть,- и, конечно  же,  в  момент  определил,  чье  окно  щерится
острыми обломками стекла, этакой жуткой каемочкой.
   Климовское. На его окно все здесь  столпившиеся  и  пялились,  подчиняясь
давно  описанному  классиками  инстинкту.  Кухонное  окно  л