прошел по длинному коридору к кабинету
Тучкова. Кивнув на дверь командира, он спросил у дежурного офицера:
     -- У себя?
     -- У себя... -- нехотя ответил коренастый крепыш с майорской звездой на
погонах.
     Мысленно  перекрестившись,  Саша  толкнул  дверь  и  шагнул  в  кабинет
командира СОБРа.
     -- Можно?..
     --  О,  Александр  Николаич! Какими судьбами?!..  -- полковник  Тучков,
откровенно ерничая, радушно развел руками. Впрочем,  со стула при этом он не
встал и руки гостю не подал.  -- Мне снизу звонят, говорят -- к вам Белов. А
я, поверишь, даже не сразу сообразил, о ком и речь...
     -- Да брось  ты,  Сан Саныч, --  невесело усмехнулся  Белов. --  Все ты
понял, все сообразил...
     Полковник неопределенно хмыкнул, показал Саше на стул.
     -- Ну, присаживайся. Кури, если хочешь, я бросил.
     Белов сел к столу,  неторопливо  достал  сигареты с  зажигалкой. Тучков
пододвинул  ему  массивную пепельницу и, улыбаясь  с  неприкрытым ехидством,
спросил:
     -- Ну, чего скажешь?
     --  Смотри,  Сан Саныч,  какая  штука  получается,  -- сдержанно  начал
излагать  суть дела Белов. -- Мои ребята  обедают  в городе,  все  спокойно,
никого не  трогают, и вдруг на них по полной программе накатывают Маски-шоу,
вывозит в лес и ставят под автоматы. Это что такое?...
     -- Да что ты говоришь?! -- с издевательским сочувствием покачал головой
Тучков. -- И чем кончилось?.. Ребятки-то твои целы?
     -- Ребята живы, слава Богу, -- Белый кивнул и многозначительно добавил:
-- Но не целы.
     --  Ну ничего, до свадьбы заживет, -- с  беспечной улыбочкой отмахнулся
полковник. -- Дело молодое...
     Сашу этот цирк начал  выводить из  себя. Он напрягся, подался вперед, в
его голосе зазвенел металл:
     -- Вопрос в том, с какой это стати Маски-шоу  накатывает на ни в чем не
повинных людей?! -- ледяным тоном отчеканил он.
     Игривая улыбочка сползла с губ офицера. Он жестко, в упор  посмотрел на
гостя. Саше стало не по себе, но этот взгляд он выдержал.
     -- Раз ты такой умный, может, сам доедешь? -- сухо спросил Тучков.
     Белый медленно покачал головой:
     -- Нет уж, лучше ты объясни.
     Полковник достал из пачки сигарету и тоже закурил.
     -- А говоришь -- бросил, -- заметил Белов.
     Совершенно  неожиданно  это   невинное  замечание  окончательно  вывело
полковника из себя. Он резко встал и горою навис над столом.
     -- Ни черта я тебе объяснять не намерен! -- гневно отрубил он. -- Но ты
запомни, что ты бандит, а я офицер... А ты приезжаешь ко мне и начинаешь тут
права качать! Ты что, совсем страх потерял?! -- разошедшись, полковник почти
кричал.  -- Или думаешь, что некому  вас всех на место поставить? Да я  вас,
волков, давил, давлю и  буду давить, понял?!.. Будь моя воля -- ты бы отсюда
прямиком на Петры поехал! И это в лучшем случае!..
     Закончив  свою  неистовую  тираду,  Тучков  опустился на стул и  нервно
затянулся.
     -- Ну, в общих чертах намек ясен, -- невозмутимо кивнул Белов.
     -- Ничего тебе не ясно, -- с холодной яростью возразил полковник. -- Но
слова мои ты как следует запомни. И лоб на всякий случай зеленкой помажь.
     Белов  помолчал, переваривая  услышанное.  Особенно ему не  понравилась
последняя  фраза -- насчет лба  и зеленки. Такими  угрозами  серьезные  люди
обычно  не бросаются. А  командир СОБРа  полковник Тучков  был,  без  всяких
сомнений, весьма и весьма серьезным человеком.
     В принципе,  разговор был закончен, но  Белову очень  хотелось оставить
последнее слово за собой. И тут он вспомнил о крестике Космоса.
     -- Пусть твои  хищники вернут  крест, -- упрямо насупившись, потребовал
он.
     -- Какой тебе еще крест? -- раздраженно спросил полковник.
     Саша взял лист бумаги и стал быстро рисовать по памяти затейливый витой
крестик друга.
     -- Православный. Вот такой примерно. Не найдут, приеду с адвокатами, --
он пододвинул  Тучкову  листок и,  остановив на  нем мрачный  взгляд,  веско
добавил: -- Поломали вы моих ребят, Сан Саныч. Сильно поломали...
     -- Не дразни,  Белов, -- полковник  встретил  его  взгляд взглядом  еще
более твердым и холодным.
     Несколько  секунд  они  молчали,  напряженно буравя друг друга глазами.
Белову  снова  стало не по себе, по позвоночнику пробежал озноб, и он нехотя
опустил глаза.  Только тогда Тучков взглянул на рисунок. Он нахмурился, снял
телефонную трубку и коротко приказал:
     -- Горюнов, Мосина ко мне...
     К немалому удивлению Белова, пропажа  нашлась очень быстро -- Саша едва
успел выкурить  еще одну сигарету. Зажав  в кулаке  свой  трофей  -- золотой
крестик Космоса на порванной цепочке, -- Белый направился к выходу.
     Увидев в  дверях  Белова,  Макс  облегченно  вздохнул и  распахнул  ему
навстречу дверцу. Саша уселся в машину, тут же достал свой мобильник, быстро
набрал номер.
     -- Сейчас поедем... -- кивнул  он  Максу и  переключился на телефон. --
Пчела,  это  я...   Да  нормально,  потом  расскажу.  Ты  что,  кривой  уже?
Заканчивай, завтра с утра займешься чисткой по Фонду. Да, все бумаги, вообще
все по  полной  программе...  Ну, созвонимся  еще. Больше не пей, понял? Ну,
пока.
     Отбившись,  Белов тут же  набрал новый номер.  Сидевший как на  иголках
Макс  то и дело  озабоченно поглядывал через  плечо на  бойцов  в камуфляже,
куривших у входа в здание.
     -- Может, отъедем? -- предложил он.
     --  Сейчас...  --  буркнул  Белый  и  попросил  в  трубку:  --  Виктора
Петровича, пожалуйста... Белов... Хорошо, спасибо... -- он  выключил телефон
и бросил Максу: -- Есть хочешь?
     -- Да можно бы уже, -- пожал плечами тот.
     -- Тогда поехали в Серебряный Бор.

XI

     В клубе  Макса провели в общий зал  --  там для него  накрыли  обильный
стол. Под  присмотром трех громил из охраны Зорина он с энтузиазмом принялся
за еду. После нервотрепки на Большом  Каретном аппетит у него был прямо-таки
зверский. А за стеной, в бильардной, беседовали Виктор Петрович и Белов.
     -- Я так понимаю, что это сверху шлюзы открыли, -- с крайне озабоченным
видом  излагал свою  версию произошедшего  Саша.  -- Пошел сквозной накат --
через меня на тебя. Сто пудов, сейчас и Фонд затеребят...
     Слушая  его, Виктор Петрович в задумчивости ходил с кием вокруг  стола.
Причем  по его виду никак нельзя было догадаться, что  его волнует больше --
наезд на Белова или неудачное  расположение шаров  на столе. Сашу,  понятное
дело, это раздражало.
     -- Само собой, -- довольно безразлично согласился Зорин.
     -- Так надо что-то думать! --  сердито воскликнул Белов. -- А то вы там
под  ковром  как бульдоги  грызетесь, а  мне по  башке долбят.  Мне  это  не
нравится, понимаешь?..
     --  Ну,  Саш... -- с  улыбкой развел руками Виктор Петрович. -- И будут
долбить. А ты чего хотел?
     -- Я хотел нормально работать, -- отрубил Белый.
     --   В  РОССИИ  нельзя  нормально   работать.  В  РОССИИ  можно  только
выживать... -- с шутливой назидательностью покачал головой Зорин.
     Он  наклонился  к  столу  и  нанес аккуратный удар.  Оранжево-белый шар
медленно  покатился  к центральной лузе, но его перехватила  рука Белова. Он
подбросил шар на  ладони  и с  вызовом посмотрел на своего партнера. "Хватит
ломать  комедию, дело  серьезное!" --  говорил  его тяжелый  взгляд.  Виктор
Петрович вздохнул и положил кий на стол.
     --  Ладно, цэу будут такие,  --  сухо  сказал он. -- Срочно разберись с
бухгалтерией  Фонда. Сверни  все  проблемные операции.  Сам ложись  на  дно.
Охрану по максимуму. Куда поедешь, всем сообщай. А еще лучше -- вози с собой
адвоката. Ну, меня-то им все  равно  не  свалить,  -- самодовольно улыбнулся
Виктор  Петрович, --  а вот  по  тебе  могут  так долбануть,  что  костей не
соберешь!
     Белый ответил ему хмурым взглядом из-под бровей. Он все понял  -- Зорин
опять отказывал ему в помощи. В который уже раз хитрый и осторожный чиновник
"великодушно" оставлял  своего партнера  наедине с его проблемами! В который
раз боялся сделать для него хоть что-нибудь! В который раз равнодушно уходил
в тину, скользкий и изворотливый, словно угорь!..
     "Вот гнида!.." -- подумал Белов.
     Он холодно кивнул и, не попрощавшись, вышел из комнаты.

XII

     Из Серебряного Бора Белов поехал в офис и до вечера занимался бумажными
делами  --  кое-что, от  греха подальше,  нужно было подчистить  сегодня же.
После этого ему стало легче, тягостные предчувствия понемногу рассеялись, и,
наоборот, окрепли предположения, что  все случившееся  с  Пчелой, Космосом и
Шмидтом -- всего лишь идиотская инициатива неугомонного полковника Тучкова.
     По дороге домой Саша задумался об Ольге. В последнее время он частенько
думал о ней, потому что в их семье давно уже было неладно.
     Все началось со  взрыва Филевского "мерседеса".  Хотя,  безусловно, все
началось  еще  раньше  --  с его романа  с артисткой, но Белову не  хотелось
думать, что  первопричиной  затяжного  кризиса в  отношениях с женой стал он
сам. Ему было удобнее полагать,  что все началось со  злосчастного взрыва на
набережной -- и, размышляя  о своих  семейных неурядицах, он всегда искал их
истоки в  событиях  того рокового дня. А точнее  -- в тех  из них, в которых
оказалась замешана его жена.
     Порой он и  сам удивлялся  тому,  насколько  сильно  повлияла  на  него
история  спасения  Пчелы Ольгой.  Вспоминалась  и  ее  злость,  и,  конечно,
оплеуха,  полученная от жены в кабинете главврача. Но все  же главная заноза
было в Пчеле.
     Стоило Белову вспомнить  тот  страшный  день,  как  его мысли  начинали
плестись по одному и тому же заезженному маршруту.
     Почему Пчела  в той пиковой  ситуации  обратился  за помощью  именно  к
Ольге? Не к нему, Белову, не к Космосу, которых он  знал с  детства, а к его
жене, с которой он и виделся-то не чаще раза в месяц? Или все-таки чаще? Что
между  ними было такого, что позволило Пчеле искать спасения у  Ольги? И  не
был  ли Саша слеп, видя  в отношениях друга и жены только дружбу  и  обычную
человеческую симпатию?
     Эти и  подобные им вопросы  въелись  в его мозг  намертво  -- как ржа в
потерянную в луже подкову.
     Тогда, по горячим  следам,  говорить  о  своих подозрениях с Ольгой или
Пчелой  Белый, понятное дело, не стал. А вот с  Максом побеседовал -- сугубо
конфиденциально и весьма осторожно. Охранник, несколько  лет не отходящий от
Ольги ни на шаг, клялся и божился, что Сашина ревность абсолютно беспочвенна
--  за  все эти  годы  ни  разу, кроме  случая  с аптекой, Пчела и  Ольга не
встречались наедине. Впрочем, от заверений Макса толку оказалось  немного --
подозрений Белова они не развеяли.
     Выхода  было два. Либо собраться  и  навсегда выкинуть  черные мысли из
головы, либо откровенно поговорить с женой. Плохо было то,  что Белов не был
в  состоянии  сделать ни  того,  ни  другого.  Подозрения его,  похоже,  уже
переросли в разряд хронических,  а на прямой разговор с Ольгой он тоже никак
не мог решиться. И на это у него были причины.
     Раньше, во время своего затянувшегося романа с Анной,  Белов обращал на
Ольгу мало внимания, а после покушения  он как-то сразу и вдруг заметил, как
сильно  изменилась  его жена. Ольга  стала более самостоятельной, жесткой  и
отстраненной. Как мало осталось в ней от  романтической девушки со скрипкой!
Видимо, решил тогда Белов, та жизнь, которую вел он, наложила свой отпечаток
и  на Ольгу.  Если  это  и  в самом деле было так, то  в  тех переменах, что
произошли с Ольгой, виноват был только он сам.
     Джип мягко покачивался на неровностях московских дорог. Белов откинулся
на спинку и отвернулся к окну.
     "Да,  девушка  со  скрипкой,  куда  же ты подевалась?.."  --  рассеянно
подумал он.
     Скрипка...  Саша постарался  припомнить, когда  же  он в  последний раз
видел  инструмент в руках жены, и  не смог этого сделать. Вероятно, это было
еще  до рождения Ваньки. Белов прикрыл глаза и попытался представить прежнюю
Ольгу -- такую, какой она была, например, на памятном академическом концерте
в консерватории.
     Без  труда  вспомнился   Рахманиновский  зал,  сцена,  немногочисленные
зрители...  Вспомнил  он  и  Олино  темно-синее  платье  с  белым  кружевным
воротником, и  блестящие  лакированные  бока скрипки.  Вот только вместе,  в
единую  картину,  все  это никак не  складывалось.  В памяти  снова  всплыло
разъяренное лицо жены в кабинете глав-врача, ее злобно-презрительный взгляд,
жесткий голос...
     И  вдруг   --   картинка  сложилась!  Белову   поразительно   явственно
представилось: сцена, тонкая девичья фигурка в синем платье, вот только лицо
у Ольги было злым, а вместо скрипки она прижимала к плечу... автомат!
     Белов  даже вздрогнул  от неожиданности. Он  помотал  головой,  отгоняя
нелепую  и  страшную  картину, и  задумался.  Да, с семьей  надо было что-то
срочно решать. Вскрыть  этот нарыв, пока он вконец не отравил жизнь и Ольге,
и ему!
     Саша  решил  -- больше он  не будет  откладывать неприятный,  но крайне
важный разговор с женой. Он  велел Максу остановиться, купил роскошный букет
для Ольги, а заодно и огромного, чуть ли  не в человеческий рост,  плюшевого
льва для сына.
     К  моменту,  когда  джип въехал в гараж загородного дома  Беловых, Саша
настроился на предстоящий  разговор, успокоился и убедил себя, что все будет
хорошо.
     -- Что-то жрать стал много, -- выйдя из машины, Макс озабоченно  кивнул
на  широкий  капот  джипа.  --  Завтра  спецурика  привезу,  пусть  форсунки
почистит.
     --  Ну  что,  может,  у  меня  переночуешь? -- без  особого  энтузиазма
предложил ему Белов, вытаскивая с заднего сиденья цветы и огромную игрушку.
     -- Нет, Сань, поеду, -- покачал головой охранник. --  Минут через сорок
дома буду.
     -- Ну  давай,  пока, -- Саша  перехватил льва  поудобней и пожал  Максу
руку.
     -- Во сколько завтра?
     -- Давай часов в девять...
     -- Ладно, -- Макс направился к выходу из гаража.
     -- Ворота не забудь закрыть! -- крикнул ему вслед Белов.
     -- Нет, блин, забуду!
     -- Смотри у меня!.. -- засмеялся Саша и вошел в дом.
     По витой  лестнице он стал подниматься на второй  этаж. Представил, как
обрадуется завтра подарку Ванька и беззвучно засмеялся.
     -- Я на солнышке лежу и ушами  шевелю... -- чуть слышно напевал он себе
под нос слова детской песенки.
     Ступая тихо,  чтобы  не  разбудить  жену и  сына, Саша подошел к  двери
детской, осторожно заглянул в  комнату.  В окна падал неверный лунный  свет.
Прислушавшись, Саша сделал шаг к детской кроватке -- и увидел, что сына  там
нет. Он растерялся.
     -- Ваня!.. -- осторожно позвал Белов.
     Тишина.  Сашу  вновь  охватила  тревога  --  какая-то  иная,  никак  не
связанная ни с  СОБРом, ни с  Фондом. Швырнув льва под ноги,  он  бросился в
спальню жены.
     -- Оля! -- крикнул он уже в полный голос.
     В  спальне  тоже  было  пусто.   На  аккуратно  застеленной  широченной
супружеской кровати  одиноко лежала сложенная газета -- та самая,  с крупной
фотографией убитого Кордона на первой полосе.
     Ему  все  сразу  стало   ясно.  Нарыв  лопнул,   так  и  не  дождавшись
хирургического вмешательства.
     Озадаченный Белов спустился в холл и рухнул в кресло. Какое-то время он
не  двигался,  запрокинув  голову на спинку и упершись взглядом  в  потолок.
Потом запустил руку в карман пальто и достал трубку мобильника.
     --  Пчела, привет. Протрезвел?.. Это самое... -- Саша замялся, ему было
неловко, стыдно. -- Ты один?.. А  что делаешь?  И кто выигрывает? Ну  давай,
болей-болей... Да, бумаги завтра. Угу... Все, пока.
     Тут  же,  без  перерыва, он  набрал  другой номер. Звонок прозвучал  на
старой даче Олиной бабушки.
     Ольга шагнула к аппарату и вдруг остановилась, поняв -- кто это звонит.
Она повернулась  к бабушке  и  показала ей глазами на телефон. Та  понимающе
кивнула и с воинственным видом подняла трубку.
     -- Алло!
     --  Елизавета Андреевна? Доброй ночи, --  Белов  изо всех сил  старался
говорить ровно, спокойно. -- Это Саша. Простите за поздний звонок.
     Оля с Ваней у вас?
     -- Оля Ваню укладывает, -- сурово сдвинув брови,  ответила старушка. --
Если что-то хочешь ей сообщить -- говори, я передам.
     -- А Олю можно?
     --  Она не хочет  с тобой говорить. И я,  между прочим, тоже не имею ни
малейшего желания, -- не удержалась от колкости бабушка. -- До свидания.
     --  Алло! -- рявкнул  Саша в трубку, но оттуда уже  доносились короткие
гудки отбоя.
     Он опустил руку с телефоном и с досадой пробормотал:
     -- Ну все не слава Богу!.. Куда ж ты, маленькая моя?..

x x x

     Положив  трубку,  Елизавета Андреевна бросила на  Олю косой, осторожный
взгляд. Та нахмурилась и отвела глаза.
     -- Ну,  что  будем делать? -- спросила бабушка. Ольга не ответила, она,
опустив голову, разглядывала лежавший на столе атлас звездного неба.
     -- Слушай, бабуль, а где тут  у нас  Альфа Центавра?  -- вдруг спросила
она. -- Вот эта?
     Бабушка надела очки и склонилась к карте.
     --  Нет... Погоди, где же она... А, вот! -- ее палец показал на крупную
точку в облаке Млечного пути.
     Ольга взяла карандаш, обвела  звезду кружком на  манер мишени и с силой
вонзила  грифель  в  самый  центр. Бросив  сломанный карандаш  на стол,  она
стремительно вышла из комнаты.
     Перепуганная Елизавета  Андреевна,  ровным  счетом ничего  не  понимая,
растерянно смотрела то вслед внучке, то на испорченную карту.

XIII

     Утром Белов  приехал на дачу. Обе машины -- свою и охраны -- он оставил
за  поворотом,  а сам с букетом  хризантем пошел  вдоль  забора  к  знакомой
калитке старой Олиной дачи.
     В палисаднике, за зарослями малины,  Ваня играл  с каким-то  мальчиком.
Саша остановился и пригляделся. На расчищенном  от снега асфальтовом пятачке
дети катали  машинки.  Ваня -- радиоуправляемый багги, соседский мальчик  --
обычный грузовичок,  груженный  кубиками. Вдруг  багги  вильнула в сторону и
ударила грузовик в бок. Обе машинки перевернулись. Ваня с воинственным видом
упер кулаки в бока и, нахмурясь, выпалил:
     -- Все, браток, мое терпение лопнуло! Ты попал, понял?!
     -- Вань, ты же в меня сам врезался... -- растерянно ответил мальчик.
     -- Имею право, -- возразил Белов-младший. -- Это моя поляна!
     Саша  вслушивался  в  разговор  детей,  не  зная,  как  реагировать  на
необычное для него поведение сына.
     -- Будешь теперь работать на меня, -- продолжал наезд Иван.
     Мальчик, собирая вывалившиеся из грузовичка кубики, предложил:
     -- Ну хочешь, я тебе дом построю...
     --   Не   дом,    а   дворец,   --    потребовал    Белов-младший.   --
Большой-пребольшой, как у дяди Космоса.
     Несколько смущенный  увиденным, Саша обошел площадку с играющими детьми
и, перемахнув через штакетник, направился к дому.
     Он открыл дверь и шагнул в тесный тамбур. Прямо перед ним,  в кладовке,
копошилась Олина бабушка. Не разгибая спины, она попросила:
     -- Оля, прикрой дверь, дует.
     Белов  закрыл дверь в кладовку и, подумав, припер  ее стоявшей в уголке
лопатой.  Разговор  с  женой  предстоял  непростой,  и  вмешательство  вечно
агрессивно настроенной Елизаветы Андреевны ему было совершенно ни к чему.
     Взбежав по лестнице на второй  этаж, он столкнулся в дверях с женой. От
неожиданности Ольга вздрогнула, но тут же взяла себя в руки.
     -- Где Ваня? -- холодно и жестко спросила она вместо приветствия.
     "Да, -- подумал вдруг Белов.  -- Пожалуй, "калаш" ей и вправду был бы к
лицу..."
     --  Гуляет, -- миролюбиво кивнул он  в сторону  окна. -- Братков  своих
разводит.
     --  Ты  его  заберешь  только  через мою  голову,  -- сердито  зыркнула
исподлобья Ольга.
     -- Не волнуйся, ты  мне живая  нужна.  Это  тебе,  --  он протянул жене
букет.
     Не взглянув на цветы, Оля отошла к окну и убедилась, что Ваня на месте.
     -- Зачем ты  приехал? -- обернулась она к м