бсолютно все обвинения  с  него  были
сняты! Оказалось, что она отвергла совершенно невинного человека.
   Вот почему Саша был встречен не только с нескрываемой симпатией, но и
со жгучим раскаяньем. И с этого благословенного дня  их  отношения,  как
застоявшийся скакун, рванулись и помчались бешеным аллюром  вперед  -  к
свадьбе!..



    Александр БЕЛОВ 
    БРИГАДА II 
    БИТВА ЗА МАСТЬ 
 
 
 
 
 
 
ONLINE БИБЛИОТЕКА 
 
 
http://www.bestlibrary.ru 
 
Анонс 
 
   Они стали одной семьей - Бригадой, и мир окончательно  разделился  на
своих и чужих. Это для Белова и его друзей существуют свобода, равенство
и братство, завоеванные в ходе Великой криминальной  революции,  но  для
конкурентов они - захватчики. А завоевать легче, чем удержать: тот,  кто
держит масть, постоянно находится под ударом...
 
Часть I 
ВЕСНА 1991 ГОДА 
ЛЮДИ ГИБНУТ ЗА МЕТАЛЛ 
 
I 
 
   Ехали-ехали и, наконец, доехали. Фашисты под Москвой! Двое фрицев  на
мотоцикле, не торопясь, словно  у  себя  дома,  катили  по  подмосковной
проселочной дороге. Один из них, водитель в  очках-консервах,  изо  всех
сил вцепился в руль,  стараясь  удержаться  в  разбитой  колее.  Второй,
офицерик со шрамом на щеке, в лихо заломленной фуражке, громко и  слегка
фальшивя, распевал на весь лес "Милого Августина". Похоже, он был пьян -
то ли от шпанса, то ли от весеннего воздуха России.
   "Ах,  майн  либер  Августин,  Августин,  Августин!  Ах,  майн   либер
Августин, Августин, Августин", - его голос был слышен издалека, он пугал
птиц и нарушал торжественное спокойствие природы...
   - Я этих сволочей всех перестреляю!  -  прохрипел  напарнику  русский
партизан в ушанке и очках с замотанной бечевкой  дужкой,  крепко  сжимая
ключ адской машинки. Народные мстители прятались за пригорком,  поджидая
обнаглевших фашистов.
   Неожиданно справа от них из-за  стволов  сосен  показался  аккуратный
плакат с надписью "Achtung!  Partisanen!".  Захватчики  даже  не  поняли
последнего предупреждения. Поздно, подлые фрицы!
   Твердой рукой очкастый партизан повернул  ключ.  Оглушительный  взрыв
взметнулся столбом пламени, подбросил так и не допевшего песню  немца  и
его напарника в негостеприимное русское небо. Из клубов дыма  на  поляну
выкатился пылающий мотоцикл. Уже без седоков.
   А мгновенно  обрусевшие  оккупанты  беспомощно  повисли  над  землей,
раскачиваясь  и  разгоняя  дым  руками.  Страховочные   тросы,   надежно
прикрепленные к спрятанным под  формой  поясам,  в  последнее  мгновение
перед взрывом успели выдернуть незадачливых "немцев" из седел.
   - Ох ты, куда это меня? - прохрипел тот, что в очках-консервах.
   - Иваныч, ты как? - отозвался второй.
   - Вроде ничего, а ты?
   - А... - отмахнулся "Августин" со шрамом и заорал  вполне  узнаваемым
голосом Фила. - Слава, твою  мать,  ну  сколько  можно  объяснять  было!
Взрывать нужно под передним колесом! Давай, опускай меня!
   Все это выглядело довольно забавно, но  Филу  было  наверняка  не  до
смеха. Все-таки он совсем не любил оказываться в дурацком положении, тем
более сегодня, когда он еще и пацанов пригласил на съемки.
   В конце концов с помощью ассистентов и "такой-то матери"  Фил  и  его
напарник оказались на земле.
   Раздражение Фила еще окончательно не  прошло,  но,  почувствовав  под
ногами почву, он смог наконец внятно  и  членораздельно  высказать  свои
претензии не в пространство, а конкретно  Славе,  тому  самому,  который
головой отвечал за выполнение трюка:
   - Ну, договорились же,  как  только  пойдет  первое  колесо  -  сразу
взрывать! - сейчас Фил до смешного был похож на обиженного подростка.
   - Теперь все, уже ничего не изменишь, - ассистент  похлопал  Фила  по
плечу.
   - Да нормально все было, хорошо, -  одновременно  и  примирительно  и
успокаивающе отозвался спокойный как танк Слава.
   Тут из клубов едкого дыма донесся голос  режиссера,  которого  сейчас
меньше всего волновали сиюминутные разборки:
   - Еханый бабай! Опять сколько дыма-то! Говорил, меньше надо! - однако
в голосе его вместе с тем слышалось и удовлетворение: трюк был отснят и,
похоже, все в норме. Остальное - при монтаже.
   Фил, похоже, тоже успокоился и почувствовал, как это часто  бывало  с
ним в стрессовых ситуациях, жуткий приступ голода:
   - Юсуп Абдурахманыч! - истошно заорал  он,  наискосок  пересекая  еще
дымящуюся поляну. - Когда обед-то?
   Чуть в  стороне  от  съемочной  площадки,  через  которую  ассистенты
торопливо  тащили  всякого  рода  съемочный  инвентарь,  стоял  знакомый
"линкольн", а за ним - вечно хохмящий Пчела, очень  серьезный  Космос  и
чему-то своему улыбавшийся Саша Белов.
   - Пацаны, ну что, не голодные? Может, пообедаете? - Фил по лицу  Саши
попытался понять, не очень ли глупо выглядел в подвешенном состоянии.  В
то же время он явно гордился своим участием в съемках.
   Саша лишь едва заметно кивнул, но в это время к Филу, едва не  хватая
его за грудки, бросился Космос с горящими от возбуждения глазами.
   -  Фил,  знаешь  что,  -  зачастил  Космос.  -  Слышь,  познакомь   с
режиссером-то, а? Может, мы тоже пригодимся? Ну там, знаешь, прикинемся,
типа как артисты. Че там надо - ну, накостылять кому, ты ж знаешь, а?  -
В завершение этой тирады Космос схватил фашистскую фуражку  и,  пижонски
держа ее двумя  пальцами  за  лакированный  козырек,  водрузил  себе  на
голову. Самому себе Космос нравился чрезвычайно.
   - Ну давай, договорились, - чуть снисходительно усмехаясь, сказал Фил
и вполне серьезно и даже с ноткой недовольства бросил:
   - Положи фуражку-то.
   Но Космосу было уже не до нее, он представил себя, такого  классного,
на экране:
   - Пусть меня в кино возьмут! - его просто распирало от восторга.
   - Сеня, позвони Птиченко! Где обед-то? - щекастенький, кругленький  и
в то же время очень живой режиссер в зеленой  панаме,  нахлобученной  на
затылок, как раз оказался в поле зрения друзей.
   - Андрюш, можно тебя? - крикнул Фил,  направляясь  в  его  сторону  и
махнув ребятам рукой, мол, вперед. Он-то знал, что режиссеру  сейчас  ни
до кого, но и отказать в просьбе ребятам он не мог. - Это мои друзья,  -
улыбнулся он, подталкивая вперед Космоса.
   - Космос, - протянул тот ладонь.
   - Очень приятно, Андрей, - отозвался, пожимая руку, режиссер: он даже
бровью не повел, услышав странное имя.
   - Виктор, - Пчела улыбался во все тридцать два зуба.
   В этот момент к ним подкатила такая же кругленькая, как  и  режиссер,
ассистентка с новеньким фанерным плакатом с давешней надписью  "Achtung!
Partisanen!".
   - Ну как? - ей хотелось получить оценку немедленно.
   - Отлично! Прямо сорок первый год! -  бросил  Андрей,  возвращаясь  к
процессу завершения знакомства.
   - Александр, - Саша Белов внимательно  и  с  неподдельным  интересом,
чуть склонив голову набок, разглядывал режиссера.
   Того уже взял в оборот Космос, подхватив под руку и увлекая куда-то к
одиноко стоящей елочке.
   Режиссер - забавный такой, - добродушно улыбнулся Саша, направляясь к
"линкольну".
   Краем глаза он отслеживал мизансцену у елки, где  Космос,  размахивая
своими длинными руками, что-то впаривал понуро переминавшемуся перед ним
с ноги на ногу режиссеру.
   - Ну, девчонки, кто-нибудь будет кормить меня или нет?  -  гнул  свою
гастрономическую линию Фил, поудобнее  усаживаясь  на  переднем  сиденье
"линкольна".
   - Что за девки-то? Что за девки? - забеспокоился Пчела.
   Но Фил не ответил, ибо в этот момент у  него  в  руках  уже  дымилась
миска с каким-то не очень понятным варевом - не то собачий корм,  не  то
тушенка с перловкой. Однако Фил это сомнительное блюдо  уплетал  за  обе
щеки.
   - Ну что, пацаны, - подскочил возбужденный Космос, -  я  договорился.
Будем сниматься, - уверенным голосом сообщил  он,  будто  все  уже  было
решено.
   - У "Интуриста", - прыснул смешливый Пчела.
   Секундой спустя, когда до всех, наконец, дошло, к нему присоединились
остальные. Только в Космосе еще, наверное, с минуту боролись два чувства
- восторженность и обида непонятого артиста.
   Продолжая забрасывать в себя алюминиевой ложкой  свой  собачий  корм,
Фил серьезно и с чувством причастности философически жаловался:
   - Ну, везде, бардак. Даже в кино. То ли дело у фашистов, - его  мысль
сделала какой-то очень замысловатый зигзаг. - Я  тут  брал  у  режиссера
"Майн кампф" почитать...  -  Фил  посмотрел  вверх,  в  пространство,  и
процитировал с чувством и почти торжественно:
   - "И тогда меч начинает играть роль плуга,  и  тогда  кровавые  слезы
войны орошают всю землю"... Везде орднунг унд арбайтен,  -  закончил  он
назидательно.
   - Ага, - ехидно отозвался Пчела,  -  а  мы  их  с  этим  орднунгом  и
арбайтеном... - Пчела похотливо причмокнул и  до  неприличия  откровенно
изобразил, как именно мы их поимели. - И Гитлер - капут! - закончил он с
веселым удовлетворением.
   Саша Белов, посмеиваясь, вдруг вспомнил свою встречу с  длинноволосым
каскадером Александром, благодаря  протекции  которого  Фил  стал  таким
крутым киношником...
   Тогда, вернувшись из уральской ссылки, буквально  на  следующий  день
после встречи с Олей, Саша позвонил Александру. Тому самому,  с  которым
они сначала никак не могли поделить щенка.
   Киншакову Белов был благодарен вдвойне, если подобное  чувство  можно
определить арифметически. Совсем уже было распрощавшись с песиком,  Саша
места себе не находил, как вдруг Александр практически подарил ему этого
"щенка раздора", показав себя человеком  широкой  души  и  стопроцентной
порядочности.
   Однако судьба  распорядилась  так,  что  Саше  стало  не  до  собаки.
Александр  был  единственным,  кому  и  следовало   вернуть   щенка   на
воспитание. Друзья об этом, к счастью, позаботились.
   На самом деле Саше не только хотелось  посмотреть,  как  вырос  "его"
пес, но и просто встретиться с этим так и оставшимся для  него  загадкой
человеком. Конечно, Саша за последнее время посмотрел несколько фильмов,
в  которых  Александр  Киншаков  был  и  постановщиком,   и   виртуозным
исполнителем трюков. Посмотрел он и  еще  одну  картину,  где  Александр
сыграл бизнесмена, который практически в одиночку  расправился  с  целой
оравой бандитов. И победил!  Самое  странное,  уже  зная,  как  подобные
разборки происходят  в  действительности,  Саша  все  равно  не  мог  не
доверять образу современного супермена, созданному Киншаковым. Уж больно
тот был убедителен. В кино. Не дай ему бог столкнуться со  всем  этим  в
жизни реальной.
   Александр, казалось, узнал его просто  по  голосу,  прежде  чем  Саша
успел даже представиться:
   - Приезжай, приезжай, тезка. Мы тебя тут давно поджидаем...
 
*** 
 
   Александр жил в поселке киношников недалеко от Внукова. Среди  других
дачных строений его дом выделялся не размерами,  а  какой-то  изысканной
простотой. Стоял он  в  глубине  довольно  обширного  участка  и  чем-то
напоминал одновременно и сказочную избушку с островерхой крышей, и башню
средневекового замка  -  вокруг  всего  второго  этажа  тянулся  балкон,
похожий на сторожевую площадку.
   Выйдя из машины у калитки, Саша увидел справа от дома в глубине двора
Александра - голого по пояс и с лопатой в руках. Тот  расчищал  дорожку,
которая вела от порога к зеленой круглой беседке.
   - Александр Иванович! - радостно крикнул Белов.
   - А, тезка, привет! Поднимайся на  крыльцо,  я  сейчас.  -  Александр
несколькими  широкими   взмахами   закончил   дело,   сделал   несколько
дыхательных упражнений и легким шагом направился к гостю.  -  О,  совсем
большой стал! - Он протянул руку, радушно улыбаясь.
   - Это в каком смысле? - удивился Саша.
   - В прямом, я же человек прямой.  Когда  мы  с  тобой  в  первый  раз
встретились, ты был похож на обиженного ежика, готового в  любой  момент
выпустить иголки.
   Дверь, что вела в дом, вдруг странно задрожала -  будто  на  отдельно
взятом участке Александра Ивановича  началось  маленькое  землетрясение.
Баллов этак в пять-шесть.
   - Вулкан проснулся, - усмехнулся Александр, распахивая дверь.
   Сотрясатель земли по имени Вулкан вывалился на крыльцо  всеми  своими
семью десятками кило, четырьмя лапами и складчатой слюнявой мордой.
   - Вулкан, Вулкан, - опустился на колени Саша.
   Пес, казалось, сразу узнал его  и,  по-щенячьи  повизгивая,  радостно
обслюнявил бывшего хозяина.
   - Спасибо, что имя не поменяли, - растроганно сказал Белов,  поднимая
глаза на улыбающегося Александра.
   - А как же иначе, тезка. Имя - оно ведь не  просто  так  дается.  Да,
Вулкан?
   Вулкан ответил  довольным  рыком,  пытаясь  втиснуться  в  дом  ровно
посередине между Сашей и Александром.
   - Видишь, каков характер? Он  просто  обязан  всегда  быть  в  центре
внимания. В общем, парень вырос строгий, но добрый.  Сторож  и  защитник
хороший, а просто так в  драку  не  полезет.  По-нынешнему  -  идеальный
представитель породы мастифов. Что, кстати,  пара  собачьих  выставок  и
подтвердила. Он у нас победитель породы и среди щенков, и среди юниоров.
А сейчас уже и даму  ему  подбираем.  Есть  у  нас  на  примете  парочка
первоклассных сук, да, Вулкан? Так что, Саш,  если  вернулся  к  оседлой
жизни, то первый щенок - твой.
   - Договорились, - кивнул Саша.
   Хозяин принялся варить кофе, а Саша тем временем рассматривал медали,
яркие дипломы на разных языках и уйму фотографий, на  которых  Александр
Иванович был снят с людьми, лица  которых  Саша  знал  исключительно  по
телевизору. Это  были  актеры,  телеведущие  и  политики  не  последнего
десятка.
   - В основном - мои ученики. Или друзья, что практически одно и то же,
- перехватив его взгляд, прокомментировал Александр.
   - Здорово, - восхитился Саша, поглаживая морду не отходившего от него
Вулкана. - А сейчас где-нибудь снимаетесь?
   - В данный момент - нет.  Консультирую  три  фильма.  Один  -  времен
Великой Отечественной, второй - самое что ни на есть средневековье, ну а
в третьем, до кучи, действие  происходит  в  далеком  будущем.  Так  что
скучать не приходится. И еще добиваю сценарий, где все происходит в двух
временных  пластах.   Современность   и   Ирландия   накануне   принятия
христианства.
   - То есть про кельтов?
   - Про них, родных. Отчасти. И про нас с тобой. Чем  больше  влезаю  в
материал, тем лучше понимаю,  что  меняются  не  столько  люди,  сколько
декорации. Отличаются лишь  обстоятельства  жизни  да  немного  меняются
традиции. Ну представь, еще несколько лет назад  в  каком  страшном  сне
могло присниться, что в нашей России, в конце двадцатого века,  найдутся
умники, которые практически  буквально  возродят  практику  человеческих
жертвоприношений? Причем именно в кельтской традиции, которая отличалась
максимальной изощренностью. В основе-то фильма - реальные факты!
   - Что, прямо настоящие жертвоприношения?
   - Именно, и притом в самой провинции,  в  самой  глубинке.  Калужская
область. Сейчас многие в мифы играют да заигрываются.
   - Идиоты, - сказал Саша, - руки бы поотрывать этим... Тоже мне друиды
нашлись, духовная элита, мать ее. А кельтов я все равно уважаю. Тогда же
время другое было.
   -  Время  всегда  другое.  По-своему.   Сам-то   как?   Чем   думаешь
заниматься?
   - Чем сейчас  все  занимаются?  -  пожал  плечами  Саша.  -  Бизнесом
каким-нибудь.
   - Что ж, дело хорошее. Хотя и небезопасное.
   - Знаю, - улыбнулся Саша.
   - Ну, если что, помощь какая понадобится, обращайся, тезка.
   - Спасибо, Александр Иванович. Пока своими силами обходимся. А вот по
вашей профессиональной части есть у меня одна просьба.
   - Излагай.
   - Друг у меня есть. Валера Филатов, бывший боксер. И вообще спортсмен
и человек хороший. Из спорта его ушли,  а  ему  энергию  девать  некуда.
Может, он вам в каскадеры сгодится?  Не  знаю,  как  на  кельта,  но  на
какого-никакого фашиста или бандюгана точно потянет.
   - Присылай своего боксера. Глядишь,  и  впрямь  сгодится.  И  сам  не
пропадай. Звони, появляйся.
   Так Фил и стал по совместительству еще и артистом...
   Саша в последний раз бросил взгляд на суету съемочной площадки.  Пора
было спускаться на грешную землю, а то  что-то  все  витают  в  облаках.
Артисты, понимаешь!
   - Я вот что думаю, братья, - сказал Саша, и  улыбка  погасла  на  его
губах. - С автосервисом ясно. Вот северные  рынки,  где  у  нас  доля  -
Рижский, Петровско-Разумовский и т.д. Что они нам дают?
   - Кусок хлеба с маслом, -  не  понимая,  к  чему  ведет  Саша,  пожал
плечами Космос.
   - А что еще?
   - Геморрой, - ухмыльнулся  Пчела,  который  интуитивно  почувствовал,
куда клонит Саша.
   - Именно. Мы имеем дикий  геморрой  с  лохами,  ментами,  дольщиками,
ломщиками, отморозками, - а получаем, по сути, по большому счету, фигу с
маслом. Никто нас по тому же большому счету не уважает.
   - Ну, я так не сказал бы, Сань, - обиделся Космос.
   - Короче, братья, я о  чем  хочу  сказать.  Расти  надо.  Почему  при
одинаковых условиях производства, скажем, с солнцевскими  бригадами,  мы
получаем в пять раз меньше? - Саша окинул друзей взглядом.
   - А ты сам как считаешь? - вопросом на вопрос ответил Космос.
   - Потому что пора менять политику.  Как  говорил  Дэн  Сяопин,  пусть
расцветают сто цветов.
   Фил, доскребывая  ложкой  остатки  своей  непонятной  пищи,  серьезно
констатировал:
   - Цветы азеры не отдадут.
   Друзья переглянулись: похоже, Фил все еще не выбрался из своего  кино
или же неудачно стукнулся головой в последнем трюке.
   - А вот компьютеры как? "Эста", "Видикон", "Омега" - по  району  штук
десять фирм, на кого можно наехать, - с ходу включился Космос.
   Пчела молчал, и было очень похоже, что какая-то мысль вызревает в его
голове. Чуть отвернувшись в  сторону,  он  пальцами  правой  руки  делал
быстрые странные движения,  будто  пытался  нащупать  в  воздухе  тонкую
ниточку, которая приведет их всех к ответу на главный вопрос всех времен
и народов: что делать?
   - Компьютеры - это хорошо, - как бы отмахиваясь от Космоса, задумчиво
произнес Саша. Он постучал пальцами по  капоту  "линкольна",  словно  по
компьютерной клавиатуре. - Только бум скоро спадет. Как с  белых  яблонь
дым. Еще год-полтора максимум.
   - Ну, Белый, ты сам не знаешь, чего хочешь. -  Космос  развел  своими
длиннющими руками и  изобразил  на  физиономии  окончательное  и  полное
непонимание.
   И тут созрел Пчела, точнее, его идея:
   - "Курс-Ин-Вест", - по слогам и чуть ли  не  сладострастно  выговорил
он. Космос присвистнул:
   - Ну, ты махнул.
   - А че махнул? - напрягся Пчела. - Они только-только  взлетели,  люди
говорят, их пока никто не ведет.
   - О чем речь, братья? - живо заинтересовался Саша.
   - Малое предприятие "Курс-Ин-Вест", - словно школьному учителю,  стал
отвечать урок Пчела. - Артурик Лапшин, сосед  мой  бывший.  Месяц  назад
въехал в офис на Цветном.  Компьютеры,  недвижимость,  цветные  металлы.
Одна сложность - неясно, откуда такой подъем.
   - Комсомольцы, небось. Интересно. Очень  интересно.  -  Саша  закусил
губу и, похоже, начал обретать то обостренно-легкое настроение,  которое
всегда возникало в нем перед "большой битвой". Короче, поймал кураж.
   Космос, зная за Сашей эту черту, попытался охладить его пыл.
   - Знаешь, Сань, лучше синичка в руках, чем перо в боку, -  не  очень,
впрочем, уверенно и почти скороговоркой  пробормотал  он.  И  уже  почти
смирившись с тем, что, как он знал, все равно произойдет, раз  уж  Белый
закусил удила, Космос махнул рукой, едва не задев Пчелу по носу. -  Если
тебе по фигу, сам и пробивай.
   - Легко. Поехали, - твердо сказал Саша, открывая дверцу "линкольна".
 
II 
 
   Как почти всякий предприниматель, Артур Лапшин любил  рассказывать  о
том,  как  трудно  все  начиналось.  Как  в  разгар  перестройки,  когда
только-только отпустили административные  вожжи  и  разрешили  создавать
кооперативы, он смело,  с  головой,  бросился  в  эту  никому  неведомую
пучину. Артур прозр