душно покачал головой Кордон...
   Привычный к  подобным  инцидентам  персонал  казино  быстро  и  умело
разрядил ситуацию. Каверина с окровавленной головой тут же  спрятали  от
глаз развлекающейся клиентуры в медпункте, Белову же в самой  корректной
форме намекнули на то, что пора бы ему, как говорится, и честь знать...
   - Александр Николаевич, вы наш постоянный клиент, и  мы  всегда  рады
вас видеть, но... -  изображая  глубочайшее  сожаление,  блеял  какой-то
хмыренок из администрации казино. При этом он, как плохой артист,  то  и
дело закатывал глазенки и заламывал ручонки. - Но сегодня,  в  связи  со
случившимся...  Поймите  меня  правильно,  так  неловко  вас   об   этом
просить...
   -  Пошли,  Фил...  -  Белый   повернулся   к   другу,   не   удостоив
администратора даже взгляда.
   Они спустились вниз, к гардеробу. Рослый охранник у  дверей  обиженно
пробасил:
   - Александр Николаич, ну со всеми же договаривались: казино -  мирная
зона, без разборок...
   - Не учи ученого, - отмахнувшись, пробурчал  тот.  -  Считай,  что  я
Саддам Хусейн.
   - Конкретно  с  тобой,  халдей,  никто  не  договаривался,  -  походя
поставил охранника на место Фил и подал Белому  пальто.  -  Ладно,  Саш,
поехали.
   - Поехали... - вяло кивнул тот и послушно вдел руки в рукава пальто.
   Он обернулся назад и сквозь стеклянные  двери  увидел  Анну.  Девушка
вертела   в   руке   бокал,   чуть   касаясь   им   своих   чувственных,
ярко-накрашенных   губ.   Ее   откровенный   взгляд   заставил    Белого
остановиться.
   Через секунду он решительно сбросил с плеч пальто.
   - Нет, Фил, - на его хмурое лицо вновь выползла блудливая улыбочка. -
Не поехали...
 
XXV 
 
   А в это время неподалеку, в каких-то двух-трех кварталах от казино, в
модном ресторане прожигал жизнь Космос Юрьевич Холмогоров.
   Он был, как всегда, один. Заперся в отдельном кабинете и приступил  к
своей обычной программе. Сначала был кокс, потом - реки водки,  потом  -
снова кокс...
   Потом он потребовал девок. И три полураздетые проститутки с  Тверской
водили хоровод, послушно распевая про маленькую елочку, которой  холодно
зимой... Они с откровенным страхом смотрели на  своего  диковатого  вида
клиента, дирижировавшего надкушенным бананом и пистолетом,  мечтая  лишь
об одном - как бы поскорее отсюда убраться.
   Потом он выгнал всех  и,  уронив  голову  на  стол,  плакал  о  своей
загубленной жизни... И снова был кокс - две белые дорожки,  как  рельсы,
ведущие его поезд к пропасти. И, похоже, никуда с этих рельсов  ему  уже
не свернуть...
   С ним перестали считаться все его знакомые, даже для друзей  он  стал
балластом, обузой, и это доставало его больше всего. Нежели  он  годится
только на то, чтобы быть шестеркой?
   Космос покинул ресторан под утро, когда уже начало светать. Он бешено
гнал свой "мерин" по пустынным улицам,  безжалостно  подрезая  редкие  в
этот час автомобили.
   Вдруг через дорогу, наперерез его  машине,  метнулась  угольно-черная
кошка. Космос, не раздумывая, ударил по тормозам. "Мерседес" остановился
в метре от роковой  траектории,  по  которой  кошка  перебежала  дорогу.
Оказавшись на  другой  стороне  улицы,  зверюшка  замерла,  настороженно
поглядывая на остановившуюся огромную машину.
   Медленно и неуклюже Космос вылез из салона  "мерседеса".  Его  пальцы
сжимали рукоять "Стечкина".
   - Эй, ты куда рванула-то? - заплетающимся языком крикнул он кошке.  -
Ты вообще соображаешь, что ты делаешь, а? Ты кого тормозишь? Это же твой
Господь Бог едет! Я один решаю - жить тебе на этом  свете  или  нет!  Ты
поняла? Я освобождаю мир от таких  гадин,  как  ты!  -  медленно  подняв
пистолет, он закончил надменно и торжественно:
   - А ну, признавай, тварь, Бога своего!
   Громыхнул выстрел. Кошка испуганно присела  и  метнулась  в  сторону.
Снова грянул выстрел, за ним еще и еще... Несчастный зверек беспорядочно
метался между всплесками жидкой мартовской грязи, поднятыми вонзавшимися
в землю пулями.
   - Стоять!!! - свирепо рычал Космос, раз за разом нажимая на спусковой
крючок.
   Когда магазин "Стечкина" опустел, разъяренный Космос швырнул пистолет
вдогонку улизнувшей таки кошке. Следом за пистолетом  полетела  отборная
площадная брань новоявленного "бога", но, к счастью, ни  то,  ни  другое
уже не могло причинить вреда бедному животному.
   Взбешенный  Космос  вернулся  к  брошенному  прямо   посреди   дороги
"мерину". Через  секунду,  пронзительно  завизжав  колесами,  автомобиль
сорвался  с  места,  оставив  после  себя  едкий  белесый  дымок  жженой
резины...
 
XXVI 
 
   Анна встала рано. Перебравший накануне Белый совершенно  не  оправдал
ее надежд - в  постели  ничего  выдающегося  продемонстрировать  ему  не
удалось. Раздосадованная таким  поворотом  дел  девушка  спала  плохо  и
проснулась рано. От дрыхнувшего без задних ног Белова исходил могучий  и
совершенно   непереносимый   смрад    перегара.    Анна    почувствовала
непреодолимое желание немедленно забраться под душ.
   "Вот тебе и Аль Каноне! - разочарованно  думала  она,  отправляясь  в
ванную. - Кто бы мог подумать..."
   Там, под освежающими струями воды,  к  ней  быстро  вернулось  бодрое
настроение. Ведь по большому счету, она затащила Белова в  свою  кровать
вовсе не для плотских утех. Он нужен был ей  совсем  для  другого.  Анна
была убеждена - имея такого любовника, как Саша  Белый,  можно  добиться
многого в любом деле, и в кино, разумеется, тоже. В  ее  глазах  он  был
огромным тысячесильным  бульдозером,  способным  с  легкостью  проложить
дорогу к назначенной ею цели. Вот почему  в  итоге  расчетливая  девушка
решила до поры до времени закрыть глаза на отдельные  недостатки  своего
нового приятеля и держаться за него обеими руками.
   Потряхивая влажными волосами, Анна вышла из ванной  и  услышала,  как
щелкнул замок входной двери. Ключи от ее квартиры были только у Кордона.
Анна запахнула халат и шагнула в прихожую. Это и в самом деле был Андрей
Кордон. Расстегивая пальто, продюсер мрачно взглянул на подругу.
   - Что, бандиты стали  нравиться?  Нехорошо,  любимая,  -  покачал  он
головой.
   - Нехорошо изменять любимой  с  мужчинами,  -  немедленно  парировала
Анна. Она прислонилась к косяку, освобождая своему приятелю проход.
   Сняв пальто, Кордон бросил его на спинку кресла и по-хозяйски  прошел
дальше. Он был во вчерашнем костюме - видимо, эту  ночь  он  провел  вне
дома.
   - Какое твое сучье дело, девушка? - равнодушным  голосом  осведомился
он.
   - Пожалуйста, не ругайся, - поморщившись, попросила Анна.
   - Заткнись, манюрка! - повысил голос Кордон. И тут же развернувшись к
хозяйке, вполне вежливо спросил:
   - Так лучше?
   Анна промолчала. Кордон удовлетворенно хмыкнул, снял с шеи бабочку  и
шагнул к дверям спальни. В ту же секунду они распахнулись  -  на  пороге
комнаты в одних трусах появился Белый.  Он  был  похож  на  вурдалака  -
всклокоченный,  лохматый,  с  помятым,  одутловатым  лицом  и   красными
глазами.
   Раздирая рот, Белый протяжно зевнул и вперил  в  продюсера  сумрачный
взгляд, не предвещающий тому ничего хорошего.
   - Андрей-воробей, тебе что, в глаз дать?  -  почесывая  грудь,  сипло
спросил он.
   Кордон,  надо  отдать   ему   должное,   не   растерялся.   Мгновенно
развернувшись, он живо дунул к выходу, подхватив с кресла свое пальто.
   - Аня, я позвоню, - бросил он на пороге.
   - Буду ждать... - язвительно ответила она успевшей  уже  захлопнуться
двери.
   Анна обернулась к Саше и  разразилась  ехидным  смешком.  Белов  тоже
постарался улыбнуться, хотя ему-то было совсем не до смеха. Голова после
вчерашнего буквально раскалывалась от тупой боли. Смущенно потирая  лоб,
он спросил:
   - Ань, у тебя рассола нет?
   - Найдется...
   Пока Белов плескался в ванной, Анна приготовила  ему  опохмелку.  Она
налила  мутноватый  рассол  в  изящный  высокий  бокал  и  сунула   туда
соломинку. Венчал композицию ломтик соленого огурца,  кокетливо  надетый
на край бокала, на манер обычного для коктейлей лимона.
   Когда Саша, умытый и причесанный, вошел на кухню, Анна протянула  ему
плод своих стараний.
   - Вот умничка... - от души похвалил хозяйку Саша.
   Он вытащил соломинку, залпом осушил бокал и, не спрашивая, налил себе
еще из предусмотрительно оставленной на столе литровой банки.
   Утолив первую жажду, они перебрались в гостиную.  Саша  с  бокалом  в
руке развалился в кресле, Аня, свернувшись калачиком, пристроилась рядом
- на диване. Народное средство начало действовать - похмельный  туман  в
голове Белова потихоньку отступал, рассеивался.
   - Андрюха, наверное, обиделся? -  повернулся  он  к  девушке.  -  Как
думаешь, я не переборщил?
   Анна рассмеялась и беззаботно махнула рукой - да  брось,  мол,  нашел
из-за чего беспокоиться...
   - А ты сильно от него зависишь? - спросил Белый, посасывая соломинку.
   - Ну, как тебе сказать? - пожала плечами Анна. - Две главные  роли  в
год, на фестивали езжу, дом у него в Лос-Анджелесе... Завишу, конечно...
   Белов вздохнул.
   - А хреново, когда от кого-нибудь зависишь, да? Ань?
   - Всегда от кого-нибудь зависишь -  такая  жизнь...  -  снова  пожала
плечами девушка.
   Тут в спальне запиликал Сашин мобильник.
   - Блин, ну кто там еще? - недовольно буркнул он.
   - Да выключи ты его, - предложила Аня.
   -  Сейчас...  -  Белов  неохотно  поднялся  и  прошел  в  спальню  за
телефоном. - Алло!
   Звонил Фил. Его резкий, взвинченный голос как  ножом  вспорол  вялое,
тягучее и сонливое Беловское похмелье.
   -  Сань,  мне  только  что  позвонили  -  Космос  разбился!  Говорят,
наглухо...
   - Как - наглухо? - пробормотал оторопевший Белов.
   - Ну как, как?! Насмерть! Вроде в грузовик воткнулся, что ли... Сань,
да не знаю я ни хрена! - Фил почти кричал. - Сейчас поеду  в  "Склиф"  -
там все расскажут. Ладно, все, я перезвоню...
   Саша с трубкой в руке вернулся в гостиную.
   - Что-то случилось?  -  встревожилась  Анна,  едва  взглянув  на  его
вытянувшееся лицо.
   - Друг у меня разбился... - с трудом выговорил Белов.
 
XXVII 
 
   В тягостном оцепенении Саша гнал  свою  машину  к  "Склифу".  Он  был
подавлен, растерян, потрясен. Но сильнее всего его терзало раскаянье. Он
без конца задавал себе один и  тот  же  вопрос  -  почему  Космос  вчера
оказался один? Да, в последнее время Кос  опустился  и  стал  совершенно
невыносим. Но он же все равно оставался их другом! Почему же все - и сам
Саша в первую очередь - от него отвернулись?  Почему  их  друг  оказался
брошенным...
   Ответов не было. Вернее, они были, но признавать  свою  черствость  и
равнодушие, свою косвенную вину в гибели друга совсем не хотелось...
   Внезапно  в  его  сознание  как-то  незаметно  заползла   подленькая,
мстительная мыслишка. Ему неожиданно подумалось, что эта авария - не что
иное, как возмездие. Кара  за  то,  что  Кос  -  пусть  непреднамеренно,
неосознанно, - но подставил его, Сашу, под пули людей Луки. И это  из-за
него, в конечном счете, умерла мама, и из-за  него  он  вынужден  сейчас
гнать в Чечню оружие...
   "Стоп!!!" - оборвал себя Белов.
   Он  испугался  этой  предательской  мысли  и  тут  же  постарался  ее
прогнать. Контраргументы нашлись без труда - Белову  было  понятно,  что
участие Космоса в истории с оружием ничего  не  решало,  так  или  иначе
Введенский в паре с  Лукой  заставили  бы  его  согласиться  на  все  их
условия...
   "А Космос - он ведь брат мне... Брат, братишка, братуха..." - твердил
он про себя как заклинание и вдруг стал неумело, нескладно молиться.
   - Господи! - бормотал себе под нос Саша, угрюмо глядя  на  дорогу.  -
Пусть он только выживет, и, клянусь, я вытащу его из этой ямы! Я  вылечу
его, выбью из него кокаиновую дурь! Он будет у меня  в  полном  порядке,
обещаю тебе, Господи!
 
*** 
 
   Саша буквально влетел  в  холл  больницы,  быстро  подошел  к  стойке
регистратуры и склонился к окошку. Серьезная девчушка  в  круглых  очках
вопросительно вскинула голову.
   - Простите, вы не подскажете мне... - Белов замялся, не зная где  ему
искать Космоса - среди живых или среди мертвых.
   - А-а-а... - протянула, догадавшись, девушка. - Вы, наверное,  насчет
Космоса Юрьевича?
   - Да, мне сказали, что его к вам привезли...
   - Вы подождите немного, сейчас  врач  выйдет,  он  вам  все  подробно
расскажет...
   - Врач? - не сразу дошло до Белова. - Так он жив?!
   - Ну конечно... - медсестра мягко, ободрительно улыбнулась и  кивнула
Белову за спину. - А вот, кстати, и доктор.
   К Белову подлетел долговязый взъерошенный парень в коротковатом, явно
не по росту, белом халате.
   - Вы по поводу Холмогорова? - скороговоркой зачастил  он.  -  Знаете,
ваш друг не то что в рубашке - в пальто родился. От его машины, говорят,
одни лохмотья остались, а у него всего-то три перелома...
   - Вот раз-дол-бай! - Белов расплылся в широченной улыбке и  со  всего
маху шлепнул ладонью по  стойке  регистратуры  -  так,  что  девушка  за
стеклом вздрогнула. - А сейчас-то он где?
   - Его отец домой забрал. Я, конечно, возражал, - развел руками  врач,
- по идее, ему стационар нужен...
   - Какой стационар, док! - Саша рассмеялся и хлопнул парня по плечу. -
По нему тюрьма плачет! Вам вообще  повезло,  что  он  тут  вас  всех  не
перестрелял! Спасибо вам, спасибо!
   Еще раз хлопнув врача по костистому плечу, Саша круто  развернулся  и
заторопился к выходу. В дверях он на секунду остановился, вытащил из-под
ворота рубашки нательный крестик и быстро прижал его к губам. Долговязый
доктор переглянулся с медсестрой и покрутил длинным и тонким  пальцем  у
виска.
 
XXVIII 
 
   В то время, когда Белый ехал  домой  к  своему  покалеченному  другу,
Каверин с Петровичем спешили на самолет.
   Они вошли в аэропорт через служебный вход - так было ближе от  машины
- и теперь шагали по пустому балкону, растянувшемуся вдоль всего здания.
Первым шел мрачный Каверин, за ним, с двумя дорожными сумками  в  руках,
семенил его всегдашний помощник.
   Из-за стеклянной стены донеслось объявление:
   - Внимание. Продолжается регистрация и оформление багажа на рейс 4519
Москва-Баку...
   - Анальгина у тебя нет? - спросил Каверин.
   - Не-а... - сочувственно покачал головой Петрович.
   Морщась, Каверин осторожно потер виски. Забинтованная голова  нещадно
болела, к тому же  Володю  слегка  подташнивало.  Похоже,  Белову  вчера
все-таки удалось наградить его небольшим сотрясением.
   Но куда больше, чем головная боль, его изводила не  находящая  выхода
ненависть к Саше. Она бурлила в груди, мутила разум и рвалась наружу. Но
дать ей волю Каверин пока не мог. Сначала  надо  было  полностью  пройти
маршрут, замкнуть на себя все связи и контакты Белова, а уж тогда...
   - Проведем груз - я его на куски порву,  -  непонятно  кому  пообещал
Каверин сквозь стиснутые зубы. - И всю семью его вырежу напрочь...
   Они подошли к двери. Каверин потянул на себя ручку и в тот же миг  не
него вывалился изнутри какой-то парень. Он бесцеремонно отпихнул  Володю
в сторону, довольно чувствительно двинув ему плечом в плечо.
   - Эй, тебе что, дороги мало? - бросил парню Петрович.
   - Да пошел ты, козел! - не взглянув в их сторону, равнодушно  ответил
тот. От парня разило перегаром.
   Каверин встал, как вкопанный. Он вдруг  понял,  кто  ответит  ему  за
вчерашнюю выходку Белова.
   - Ты что, Володь? - спросил Петрович.
   - Иди-иди, я сейчас... - он натянуто  улыбнулся  и,  засунув  руку  в
карман пальто, нащупал там нож.
   Дождавшись, когда приятель скроется за поворотом, Каверин  повернулся
назад. Его наглый обидчик курил, облокотившись на перила.  Володя  вышел
на балкон, прикрыв за собою  дверь.  Через  несколько  секунд  он  снова
вернулся в здание аэропорта. Еще более тщательно закрыл за собою створки
дверей  и  перекрыл  проход,  пододвинув  к  ним  урну.  Затем   Каверин
неторопливо огляделся - его взгляд был совершенно спокоен,  а  на  губах
играла умиротворенная улыбка. Убедившись, что все тихо, он направился  к
стойке регистрации.
   А на балконе, с ножевой раной в  печени,  остался  лежать  тот  самый
хамоватый парень - несчастный козел отпущения.
 
XXIX 
 
   Космосу и в самом деле невероятно повезло. Его "Мерседес" влетел  под
мусороуборочный "КамАЗ" так,  что  извлекать  бедолагу  из  покореженной
машины пришлось с помощью автогена. Все время, пока спасатели  колдовали
над обломками "мерса",  Космос  яростно  матерился.  Медики  говорили  -
болевой шок, возможны серьезные повреждения внутренних органов. Но когда
пострадавшего доставили в больницу и толком осмотрели,  врачам  пришлось
немало удивиться. Выяснилось, что если не считать многочисленных  ушибов
и порезов, все ограничилось всего лишь тремя  переломами  -  предплечья,
ключицы и голени.
   Космосу наложили гипс, вкололи успокаивающего и отдали  примчавшемуся
в "Склиф" Юрию Ростиславовичу: заполучить сына членкору  помогли  старые
"академические" связи. Отпуская  пострадавшего,  врачи,  понятное  дело,
прописали ему строгий постельный режим.
   Однако, оказавшись дома, Космос и не подумал  ложиться.  Его  нещадно
ломало после вчерашнего, болели раны и ушибы, но к коксу он  прикасаться
не стал. Единственное, что он себе позволил, - это немного пива.  Космос
ждал Белова. Он предполагал, что, узнав  об  аварии,  друзья  будут  его
искать. Ни Фила, ни,  уж  тем  более,  Пчелу,  ему  видеть  не  хотелось
совершенно,  а  вот  с  Белым  Космос  бы   поговорил.   Слишком   много
недосказанного накопилось между ними в последнее время.
   Космос попросил отца не пускать к нему никого кроме Саши и  устроился
с пивом за столом гостиной.
   Звонок в дверь прозвучал, когда Космос допивал вторую бутылку.
   - Пап, открой! - крикнул он. - Помнишь? Меня нет...
   Шаркая  шлепанцами,  Холмогоров-старший  прошел  в  прихожую.  Космос
прислушался. Сначала лязгнул замок  входной  двери,  потом  отец  сказал
кому-то: "Не снимай...". Через секунду  Юрий  Ростиславович  заглянул  к
сыну и коротко сообщил:
   - Саша приехал.
   Космос промолчал. В гостиную мимо Юрия Ростиславовича прошел Саша. Он
обогнул стол, встал  у  окна  и,  опершись  о  подоконник,  выжидательно
посмотрел на неподвижного Космоса.
   - Саш, пиво будешь? - предложил Холмогоров-старший.
   Белов не ответил. Юрий  Ростиславович  покрутил  в  руках  бутылку  с
пивом, которую он прихватил из кухни, и, поставив ее  на  стол,  неловко
пробормотал:
   - Ну, вы тут поговорите, а я пойду, новости посмотрю...
   Саша рассеянно кивнул. Юрий Ростиславович вышел из гостиной и прикрыл
за собою дверь.
   - Мне Фил сказал, что ты насмерть хлопнулся, - мрачно признался Саша.
- Я - в "Склиф"...
   - Жаль, что не насмерть, - так же мрачно перебил его Космос.
   Белов неловко топтался между столом и окном -  не  знал,  как  начать
тяжелый, неприятный для обоих разговор.
   - Можно я твою ногу на пол поставлю? - спросил, наконец, Саша.
   - Рискни... - Кос вяло пошевелился, готовясь к неприятной процедуре.
   Саша аккуратно переложил загипсованную ногу Космоса на пол, придвинул
табурет к столу и сел напротив  друга.  Поморщившись,  Космос  пристроил
ногу поудобней и, не поднимая глаз  на  Белова,  попытался  одной  рукой
открыть бутылку с пивом.
   - Ты на меня не сердись, брат, - тихим и  немного  виноватым  голосом
начал Белов. - Я иногда вынужден давить, а иначе  все  рухнет  к  едрене
фене. Но ты действительно хреново выглядишь. Кос, драг тебя погубит.  На
героин перейдешь - и все, полный звездец, пиши пропало...
   - Сань, да не в этом дело... -  здоровой  рукой  Космос  меланхолично
подал ему бутылку пива. - На, открой, я не могу.  Знаешь,  я  давно  уже
думал, а когда эта канитель с Чечней  пошла,  вообще  загрузился...  Ну,
скажи ты мне - на хрена нам вообще все это надо?! - с болью спросил он.
   Открыв бутылку, Саша разлил пиво по бокалам.
   - Ты это о чем сейчас? - Белов сделал вид, что не понял