ить
будешь!
   - Угу... Я  так  отблагодарю,  что  мало  не  покажется...  -  угрюмо
пообещал Белов.
   Саша  повернулся  вслед  тронувшейся  машине   Введенского.   Каверин
проследил его тяжелый взгляд и вдруг рассмеялся  и  мелко-мелко  закивал
головой.
   - Да-да-да... У меня тоже иногда такие мыслишки бывают... - захихикал
он. - Взять тротильчика грамм этак пятьсот, и - бабах! И  нет  куратора!
Красота, а?!
   Даже не взглянув в его сторону,  Белов  встал  и  вышел  из  беседки.
Каверин бросился следом, стараясь заглянуть ему в лицо.
   - Нет, правда, Саш... Есть ведь такое, согласен? А, Саш? - настойчиво
спрашивал он. - Вот если по  чесноку,  сознайся,  -  ведь  охота  иногда
Леонидыча вальнуть?
   Вдруг Саша остановился и  двумя  резкими  движениями  ощупал  карманы
пальто Володи. В левом что-то было, он быстро запустил в карман  руку  и
вытащил оттуда работающий диктофон. Белов выключил механизм и сунул  его
под нос опешившему Каверину.
   - А если б мы с тобой в бане разговаривали? Куда б ты его спрятал?! -
брезгливо спросил он.
   Каверин развел руками и осклабился.
   - Ой, я тебя умоляю! - поморщился он. - Ну это ж просто привычка!  Да
не обращай ты  внимания...  Я  даже  жену  иногда  записываю,  так,  для
интереса. А что? Пусть будет...
   - Штирлиц хренов!  -  Белов  развернулся  и  стремительно  зашагал  к
машине.
   - Саша! - Каверин растерянно смотрел ему вслед. - Ну, погоди, Саш!
 
XIX 
 
   Мрачные мысли, поселившиеся в голове Ольги  в  недостроенной  даче  в
ночь после покушения, не исчезли и после похорон свекрови. Наоборот,  ее
смерть только укрепила Олю в четком понимании того, что  в  ее  семейной
жизни назрели срочные и кардинальные перемены.
   Стоя у могилы Сашиной мамы,  не  дожившей  даже  до  пятидесяти,  Оля
невольно думала - а не ожидает ли и ее такая же участь? А может, для нее
все закончится еще раньше, и  не  от  сердечного  приступа,  а  от  пули
снайпера или от бомбы в машине? О том, что все эти  ужасы  вполне  могли
произойти не только с ней, но и с Ваней, Оля старалась не думать.
   Наверное, она давным-давно ушла бы от Белова, если бы не  одно  "но":
Оля любила своего мужа.
   Именно поэтому она никак не могла решиться на самый крайний  шаг.  На
одной чаше весов был покой ее самой и ее сына,  их  безопасность  и,  по
большому счету, все их будущее,  а  на  другой  -  одна  только  любовь,
загадочная и непостижимая, как сама жизнь.
   Эти бесконечные  раздумья,  сомнения  и  собственная  нерешительность
выводили ее из себя. Плохо было и то, что Оле совершенно не с  кем  было
посоветоваться. Ну не с бабушкой же, в самом  деле,  -  уж  та  бы,  без
всяких сомнений, была бы двумя руками за развод. Ее раздражение росло  и
искало выхода, а тут еще сразу после похорон  матери  Саша  опять  уехал
куда-то - один, без охраны...
   Проводив гостей после скомканных из-за Сашиного отъезда поминок,  Оля
уложила сына и вместе с Катей,  оставшейся  ей  помогать,  закрылись  на
кухне. Они быстро убирались, причем хозяйничала, в основном, Катя  -  от
навязчивых мрачных мыслей у Ольги все валилось из рук. У  миксера  заело
крышку, и это оказалось последней каплей - Оля отшвырнула его и, грохнув
по столешнице кулаком, воскликнула в сердцах:
   - Все, Кать, никаких моих сил больше нет  -  ни  женских,  ни,  блин,
общечеловеческих!
   Катя, конечно, заметила, что с Ольгой творится что-то  неладное.  Она
тут же с ворчанием отодвинула ее в сторонку:
   - Успокойся, все! Оставь, током  еще  стукнет.  Что  с  тобой  вообще
происходит?!
   Оля отошла к темному окну и, сдерживая из  последних  сил  закипающее
раздражение, вполголоса сообщила:
   - Короче, я написала заявление на развод.
   - Глупость какая! - фыркнула Катя, закуривая. - Ты что?!
   - Глупость?! - мгновенно взвилась Ольга. - А ты послушай.  Я  живу  с
ним четыре года, так?! Мы познакомились, когда  его  ловила  милиция,  в
день свадьбы я чуть не наступила на  гранату...  Ты  не  смейся,  ничего
смешного нет! Когда я рожала, он  сидел  в  тюрьме  -  мне  потом  Томка
Филатова все рассказала. Он потом клялся: все, любимая, соскакиваю,  все
для сына сделаю. И что, Кать?! - она обратила на гостью глаза,  пылавшие
праведным гневом. - Неделю назад его чуть не убили  у  меня  на  глазах!
Все, не могу больше!!
   - Оль, успокойся, ты Ваньку разбудишь,  -  постаралась  урезонить  ее
Катя.
   Оля плюхнулась за стол и потянулась  к  початой  бутылке  ирландского
ликера. Руки ее заметно дрожали и, разливая густую жидкость, она пролила
несколько капель на скатерть.
   - А как мне прикажешь реагировать? Я что, Джейн  Эйр?!  -  продолжала
возмущаться она. - У нас полон дом  холодного  оружия,  сабли  какие-то,
томагавки... Я вчера в комнату  захожу,  а  у  меня  ребенок  оптическим
прицелом  играет!  Но  я  -  баба,  а  не  боевой  конь!   Я   закончила
консерваторию, у меня богатая внутренняя  жизнь!  И  вообще,  не  трогай
меня, я истеричка! - голос Ольги сорвался на крик.
   Шмыгнув носом, она залпом выпила рюмку и подняла на Катю глаза.
   - Я подозреваю, что он убивал людей, - вдруг мрачно призналась Ольга.
   Затушив сигарету, Катя растерянно опустилась на стул напротив нее.
   - Я не знаю, Оль, что тебе сказать. Все это так,  да...  -  задумчиво
произнесла она после паузы. - Но с другой стороны...  Он  твой  муж,  он
отец твоего ребенка, с ним ты как за  каменной  стеной  была,  забот  не
знала...
   - Кать...
   - Что "Кать"?! Ты послушай меня и не перебивай! - прикрикнула она.  -
Он тебя любит, а это не последнее дело, ты уж поверь старой перечнице...
   Ольга подавленно молчала. Катя взяла пузатую бутылку и налила  еще  -
ей и себе.
   - Развод, не развод - это тебе решать, конечно. Но только не  сейчас,
- вдруг взмолилась она. - Ну дай ты  ему  из  ямы  выбраться,  худо  ему
сейчас - покушение это, Таню мы похоронили...
   Оля вдруг громко всхлипнула.
   - Жалко дурака...
   - И мне жалко, - согласилась Катя.
   - Все равно люблю ведь... - по щекам Оли покатились крупные слезы.
   - Вот видишь, Оленька, любовь-то она как... Катя тоже  всхлипнула  и,
безнадежно махнув рукой, прикрыла ей глаза.
   -  Катя...  -  Оля  неуверенно  улыбнулась  сквозь  слезы.  -  Что  ж
делать-то?
   - Давай свое заявление, - решительно кивнула Катя, - я порву...
 
XX 
 
   Старый дверной замок открылся с резким щелчком, прозвучавшим в полной
тишине неожиданно громко. Саша перешагнул  порог  родительского  дома  и
замер. Зеркало в прихожей было занавешено черным тюлем, Белов повернулся
к нему и осторожно провел рукою по ткани.
   - Ну вот и все... Все кончилось, мамочка... -  потерянно  пробормотал
он. - Ни черта хорошего ты от меня так и не дождалась...
   Вряд ли он смог бы объяснить даже  самому  себе,  что  заставило  его
приехать сюда, в опустевшую квартиру матери.  Тут  была  и  острая  боль
потери, и гложущее чувство  своей  неизгладимой  вины  в  ее  смерти,  и
беспомощность ребенка, в сложной ситуации ищущего помощи и  поддержки  у
самого близкого человека - у мамы. Он  прошелся  по  коридору,  заглянул
зачем-то на кухню, потом - в  свою  комнату.  В  подсвеченном  аквариуме
плавали равнодушные ко всему на свете рыбки.  Саша  открыл  коробочку  с
кормом и бросил им пару щепоток.
   - И стрельба эта... никто же не мог предположить, что так случится...
- задумчиво и виновато продолжал он. - Ты только не переживай  за  меня.
Представь, что я военный, - там ведь тоже стреляют...
   Он тяжело вздохнул и направился в комнату  матери.  На  спинке  стула
лежало платье Татьяны Николаевны. Не зажигая света, Саша  взял  плечики,
аккуратно повесил на них мамино платье и убрал его в шкаф. При  этом  он
не прекращал свой покаянный монолог.
   - Если я буду знать, что ты  меня  простила,  клянусь,  я  выживу.  И
из-под этого пресса выберусь. Выживу... Ты ж меня знаешь, мам,  я  пацан
упертый.
   Закрыв дверцы шкафа, Саша устало опустился  на  диван.  Напротив,  на
столе, стояли фотографии его родителей. Он взял в  руки  снимок  мамы  -
раньше он висел на стене, теперь они с отцом были рядышком. На его глаза
навернулись слезы.
   - Я у тебя переночую  сегодня,  -  обратился  Саша  к  улыбающейся  с
фотографии матери.
   Он поставил фото на стол и, как был, прямо в пальто, прилег на диван.
Несколько секунд он  смотрел  невидящим  взглядом  в  потолок,  а  потом
повернулся на бок, уткнувшись лицом в  диванную  спинку,  и  натянул  на
голову полу пальто.
   - Спокойной ночи, мамочка... - одними губами прошептал он в темноту.
 
Часть 2 
ПРИВЕТ, ОРУЖИЕ! 
 
XXI 
 
   Утро выдалось хмурым, как,  впрочем,  и  многие  другие  в  последнее
время. После покушения и смерти матери жизнь Белова  пошла  наперекосяк.
То есть формально все было в полном порядке - дела шли успешно,  никаких
наездов больше не  было  и  в  помине.  Наоборот  -  после  гибели  Луки
авторитет Белого стал еще крепче, еще нерушимей. И хотя  за  его  спиной
поговаривали разное, конфликтов с ним старались избегать все - от  воров
в законе до респектабельных легальных бизнесменов.
   Все последние месяцы были  посвящены  работе  над  проектом  "Привет,
оружие!" - так называл  эту  операцию  Каверин.  Для  начала  транзитные
каналы  Белова  были  опробованы   на   небольшой   партии   стрелкового
вооружения. Товар дошел до адресата в срок и  в  полной  сохранности.  И
Володя, и его клиенты в  Чечне  остались  довольны.  После  этого  стали
готовить к отправке по-настоящему серьезную партию.
   Этим делом, как и любым другим, за которое  ему  доводилось  браться,
Белов занимался со всей ответственностью. Денег в  закупку  оружия  было
вложено немеряно.  По  сути,  это  был  крупнейший  коммерческий  проект
Бригады, и Белый трудился над ним, не жалея ни времени, ни  сил.  А  то,
что творилось при этом  в  его  душе,  никого,  по  большому  счету,  не
касалось. Пожалуй, только Ольга и Фил замечали,  что  с  Сашей  творится
что-то неладное.
   Неладно  стало  и  внутри   самой   Бригады.   Космос,   окончательно
отстраненный от всех дел, пошел в разнос. Теперь он был под кайфом почти
постоянно, и не проходило дня, чтобы он не  поцапался  с  кем-нибудь  из
своих. На Пчеле были основные контакты с заказчиками, с ними  теперь  он
проводил куда больше времени, чем со старыми друзьями. Похоже, он  вовсю
крутил с  "князьями  гор"  какие-то  свои  делишки,  во  всяком  случае,
держаться он стал несколько обособленно. Белый вел себя так,  будто  все
это  его  не  касается,  и  только  Фил  еще  пытался  наладить  прежние
отношения.
   От безысходности  и  тоски  Белов  стал  частенько  прикладываться  к
бутылке: Почти каждый вечер он проводил в казино, клубах или ресторанах,
и все эти "культпоходы"  неизменно  заканчивались  попойкой.  Это  стало
настолько привычным, что Ольга стала постоянно держать дома средства для
опохмелки - огуречный или капустный рассол.
   Вот и сегодня небритый, всклокоченный Саша прошлепал босиком на кухню
и, вытащив из холодильника дежурную банку рассола,  жадно  припал  к  ее
прохладному краю. На стенке негромко бормотал репродуктор. Не  отрываясь
от банки, Саша протянул руку и добавил громкости.
   "Вчера, 25 марта 1995 года, в Чечне на трассе Грозный  -  Аргун  было
совершено  дерзкое   нападение   на   колонну   федеральных   войск,   -
озабоченно-деловым голосом вещал диктор. - Чеченские боевики  уничтожили
два бронетранспортера  сопровождения  и  три  машины  с  военнослужащими
внутренних войск. Погибло двадцать четыре и ранено восемь человек..."
   Белов поставил банку на подоконник и тяжело  опустился  на  стул.  Он
знал, как это бывает. Вдруг с  поразительной  ясностью  представилось  -
нагретая весенним  солнцем  броня  бэтээра,  первая,  пронзительно-яркая
зелень  вокруг   и   ослепительно-голубое,   чистое   небо.   И   вдруг!
Оглушительный взрыв, звон в ушах, страшные крики раненых и шквал огня. И
невозможно понять - откуда этот огонь, и поэтому кажется,  что  стреляют
сразу отовсюду. И полная растерянность - как спасаться, куда бежать...
   "Как  сообщили  в  региональном  оперативном  штабе   по   управлению
контртеррористической операцией на Северном Кавказе, инцидент  произошел
рано  утром,  -  продолжал   читать   текст   диктор.   -   Сначала   на
радиоуправляемом фугасе была подорвана  головная  машина  сопровождения.
Затем колонна была остановлена и обстреляна из автоматического оружия  и
гранатометов.  Военнослужащие  открыли   ответный   огонь.   Перестрелка
продолжалась двадцать минут..."
   Белов опустил голову и замер. В нем медленно закипала ярость.
   "В региональном оперативном штабе подчеркнули, что за последнее время
это уже четвертое нападение на  федеральные  силы.  В  районе  инцидента
проводятся оперативно-розыскные мероприятия. Часть  местности  оцеплена.
По  сообщению  РИА  "Новости",  только  за  истекшие  сутки  в  Чечне  в
результате проведения спецмероприятий было изъяты два  гранатомета,  три
пулемета, семь автоматов и около  тысячи  патронов  различного  калибра,
уничтожено два самодельных взрывных устройства..."
   Вдруг Белов вскочил и, с глухим рычанием выдрав приемник из  сети,  с
размаху грохнул  его  об  пол.  Осколки  корпуса  и  радиодетали  веером
разлетелись по всей кухне.
   Через секунду в дверь влетела сердитая Ольга.
   - Белов, ты что, с ума сошел?! - сдавленным  голосом  почти  крикнула
она.
   Саша поднял на жену больные от тоски глаза. Оля  посмотрела  на  него
внимательно и добавила уже тише, словно извиняясь за свою резкость:
   - Ваньку же разбудишь...
 
XXII 
 
   Для нужд нового проекта на  окраине  Москвы  был  задействован  целый
производственный  комплекс  -  несколько   складов,   подъездные   пути,
погрузочная техника. Там же был оборудован  и  тир  -  для  испытания  и
пристрелки товара.
   Сегодня здесь собрались все. Пчела привез двоих чеченцев -  заказчики
захотели проверить, как идет подготовка к отправке.  С  ними  приехал  и
Каверин со своим помощником. Товар гостям должен был показать сам  Белый
- его доставил на место Фил. На складе оказался и Космос, хотя его  сюда
никто не приглашал.
   Пока Белый с Кавериным демонстрировали  свои  запасы  чеченцам,  Фил,
Пчела и Кос отправились в тир. Взяв по "Стечкину", Пчела и Фил принялись
палить по мишеням, а мрачный Космос,  пристроившись  на  броне  бэтээра,
занялся своим любимым делом.
   Выложив  на  тыльной  стороне  ладони  две  дорожки  кокаина,  он   с
наслаждением поочередно втянул их носом. Дурь сразу  ударила  в  голову.
Космос потеребил моментально задеревеневший нос и машинальным  движением
втер в десны остатки кокса. Какое-то время он  равнодушно  смотрел,  как
упражняются его друзья, потом медленно слез с бэтээра и двинулся к ним.
   Отстрелявшись, Пчела опустил пистолет и повернулся к Филу:
   - Ну как?
   - Нормально... Только это для детей, - усмехнулся Фил. - Давай-ка  на
пятьдесят метров...
   Он нажал на столе кнопку, и вдалеке поднялся ряд трудных мишеней. Фил
шатнул  вперед  и  замер,  цепко  обхватив  обеими   ладонями   рукоятку
пистолета. Часто, один за  другим,  загремели  выстрелы.  Выпустив  весь
магазин, он взглянул на мишень через оптическую трубу  и  удовлетворенно
кивнул:
   - Вот так мы и поступим со всеми америкашками!
 
*** 
 
   Небрежной походкой к ним приблизился Космос. Не взглянув  на  друзей,
он взял со стола "Стечкина" и поднес  его  к  лицу,  словно  увидел  его
впервые.
   - Белый, сука! - сквозь  стиснутые  зубы  процедил  он,  обращаясь  к
пистолету. - Ненавижу!
   Фил и Пчела настороженно переглянулись.
   - Понеслось... - презрительно буркнул  Пчела.  -  Oн  скоро  кусаться
начнет...
   - Что-что?! - угрожающе вскинулся Кос.
   - Через плечо! - раздраженно бросил Пчела, направляясь к мишеням.
   Космос положил руку на плечо Фила и заглянул ему в глаза:
   - Фил, ну ты-то понимаешь, что наш товарищ - чмо?!
   - Эй, базар фильтруй! - заводясь все сильней,  крикнул  ему  на  ходу
Пчела.
   Побелев, Кос вскинул на него пистолет, но его руку тут же  перехватил
Фил.
   - Заткнись, чеченский прихвостень! - взбешенно рявкнул Космос  Пчеле,
трепыхаясь в стальных объятьях Фила. - Я говорю чистую правду! Ты и твой
корешок Белый - чмо! Потому что пошлете  железо  тем,  кто  мочит  наших
пацанов.
   - Кос, ты не прав, - попытался успокоить друга Фил. - Ты  же  знаешь,
как все срослось...
   - Фил, да что ты с ним... он же гонит! - так и не дойдя  до  мишеней,
Пчела вдруг повернул обратно. Он сдерживался из последних сил. -  Слышь,
ты, толстовец! Ты же сам эту тему нарулил, а сейчас тебе в лом, что тебя
с нее подвинули.
   Что, не так?!
   - Тогда войны не было, понял?! - в ярости брызгал слюной Кос. - И вас
еще не обрезали корешки ваши!
   - Да пошел ты, козел! - сорвался, наконец, Пчела.
   - Что ты сказал, сука?! - взревел Космос и, вырвавшись из  рук  Фила,
бросился к Пчеле.
   Тот кинулся ему навстречу, они  сцепились  и  покатились  кубарем  по
пыльному бетонному полу.
   - Сука! Тварь! Падла! - рычали они, осыпая друг друга градом ударов.
   К ним мгновенно подлетел Фил, схватил одного, отпихнул другого...  Но
разнять их оказалось не так-то просто. Только влепив обоим по  увесистой
оплеухе, он добился своего. Кос и Пчела разлетелись  в  разные  стороны,
тут же вскочили, готовые снова ринуться в бой, но между ними уже  стоял,
набычившись, Фил и сжимал в руке "Стечкина".
   - А ну стоять! - решительно гаркнул он. - Рыпнетесь - обоих загашу!
   Пчела беззвучно выругался и, отряхиваясь на  ходу,  пошел  к  выходу.
Чуть погодя двинулся и Космос - в противоположную сторону.  Фил  остался
один, злой, растерянный и озадаченный...
 
*** 
 
   А в соседнем корпусе Белый проводил  для  своих  чеченских  партнеров
последнюю показательную инвентаризацию. С толстенным блокнотом  в  руках
он деловито расхаживал  меж  зеленых  ящиков  с  оружием.  Их  услужливо
открывал  Петрович,   ординарец   Володи   Каверина.   Чеченцы   дотошно
осматривали товар, делая пометки в своих бумагах.
   - Значит, так... - рассказывал Белый. - Здесь у нас  только  образцы,
основная часть товара уже в вагонах. Ну вот, тут ПКМ,  РПГ  -  четыреста
ящиков всего, к ним прилагаются коробки с патронами на сто и  на  двести
пятьдесят штук...
   - На сто будет удобней, - негромко заметил кавказец постарше, Исмаил.
   - Хорошо, - кивнул Белов,  отмечая  это  в  своем  кондуите.  -  Идем
дальше. Здесь акаэмы - семь-шестьдесят два и пять-сорок пять...
   Второй чеченец, Ваха, достал из ящика диковинный карабин с оптическим
прицелом. Восхищенно цокая языком, он приложил оружие прикладом к  плечу
и заглянул в прицел.
   - Эти уродцы - "Винторезы", - пояснил Белый. - Патроны к  ним:  СП-5,
СП-7 - выбирайте...
   - СП-5, - буркнул Исмаил.
   - Договорились... - Белов снова черкнул что-то в блокнот. -  Здесь  у
нас мины - противопехотные, противотанковые... Гранаты - Ф-1, РГД...
   - РПГ посмотрим? - предложил Исмаил.
   - Пожалуйста...  -  Белый  сам  открыл  ящики  вытащил  оттуда  трубу
гранатомета. - РПГ-7, триста штук, к ним еще - девятьсот выстрелов...
   - Ну-ка, ну-ка... - Ваха взял у него гранатомет, зарядил выстрелом  и
ловко вскинул его на плечо.
   Вдруг откуда-то сверху загрохотал густой Левитановский баритон:
   - Привет героическим борцам за независимость! Поздравляю всех с  днем
рождения генерала Ермолова!
   Все разом вскинули головы - на железном  мостике,  перекинутом  через
цех под самым потолком, стоял Космос и издевательски  хохотал.  До  него
было далеко, метров пятьдесят, но,  несмотря  на  это,  было  совершенно
очевидно - он опять переборщил с коксом.
   Каверин встревоженно переглянулся с Беловым.
   Исмаил опустил голову и негромко выругался на своем гортанном языке.
   - Саша, убери торчка, - тихо попросил Ваха. - А то я ему нос отрежу.
   - Кос, иди сюда, - совершенно спокойно позвал друга Белый.
   - Уан момент, сэр! -