- Макс, смени клаксон - что мы, клоуны?
   - Зря, хорошая музыка...
   - Макса, слышь, что босс сказал! - дурачась, прикрикнул на него Фил.
   - Да заменим, какие проблемы? - улыбнулся он и повернулся к "мерсу".
   И тут он увидел, как из-за трансформаторной будки, пригнувшись, вылез
мужчина, затянутый в черное, с автоматом в руках.
   - Саша, Фил! - заорал  Макс,  выхватывая  из-за  пазухи  пистолет,  и
немедля открыл огонь. Из-за будки тут же ударила длинная очередь.
   Фил мгновенно развернулся, левой рукой  он  задвинул  себе  за  спину
Белова, а правой выдернул из кобуры тэтэшник. Но выстрелить он не  успел
- две автоматных пули  со  страшной  силой  ударили  ему  в  грудь.  Фил
завалился на спину, подминая под себя Сашу.
   Зато Макс, укрывшись за машиной, палил  как  ошалелый!  Автоматчик  в
черном, наконец, уткнулся носом в асфальт, но тут  же  грянули  выстрелы
слева. Это шедший по тротуару вдоль  дома  мужчина  рванул  из  портфеля
автомат и, опустившись на колено, ударил по лежавшим Филу и Белову.
   Макс отшвырнул пустой пистолет и вытащил из  своего  джипа  "калаша".
Выпрямившись  в  рост,  он  накрыл  соседний  подъезд  длинной  яростной
очередью. Фил, чуть приподнявшись, палил туда же из своего тэтэшника.
   - Белый, башку прикрой! - выкрикнул он и тут же получил пулю в  спину
- это с другой стороны, из-за угла дома, ударил третий киллер.
   - Твою мать! - проревел Фил и, завалившись на спину,  выпустил  через
себя оставшиеся в пистолете патроны по торчащему из-за угла стволу.
   А в это время Макс, непрерывно стреляя,  напрямки,  через  совершенно
открытую площадку, рванулся к соседнему  подъезду.  Его  встретил  шквал
огня, но Макс оказался точнее - его пуля первой нашла лоб врага.  Увидев
это, Макс кинулся в другую сторону - к углу дома.
   - Живы? - бросил он,  пробегая  мимо  лежавших  на  асфальте  Фила  и
Саши...
   Третий  киллер,  мгновенно  оценив  новые  обстоятельства,  предпочел
скрыться. Преследуя  его,  Макс  перемахнул  через  заборчик,  продрался
сквозь кусты, но когда он с автоматом наизготовку выскочил за угол, того
и след простыл.
   - Падла! - Макс в ярости швырнул автомат на землю.
   Белов выбрался из-под Фила и потащил его  по  рассыпавшимся  розам  к
дверям подъезда.
   - Как ты, Фил, жив?
   Тот что-то невнятно буркнул,  его  окровавленная  левая  рука  висела
плетью.
   - Спасибо, дорогой... - Саша осторожно опустил его голову на  асфальт
и крикнул:
   - Макс, будь рядом!
   Белов бросился в подъезд и не увидел, как трясущейся правой рукой Фил
рванул на груди простреленную рубашку и, прерывисто дыша, пробормотал:
   - Нет, Сань, Версачок - херня... Лучшая жилетка - это бронежилетка...
   Запыхавшийся Белов ворвался с пистолетом в руке в квартиру  матери  и
дико закричал с порога:
   - Оля! Собирайся, живо!
   Насмерть перепуганная жена бросилась ему на шею.
   - Саша!
   - Все, нормально, Оль! - пытаясь улыбнуться, он повторил уже  гораздо
спокойней:
   - Все нормально, собирайся, бегом...
   Ольга метнулась одевать ребенка,  а  к  Белову  кинулась  белая,  как
полотно, мать:
   - Саша, Саша, что это?!
   - Мама, мам, все нормально - это деловые  проблемы,  обычные  деловые
проблемы, - торопливой скороговоркой успокаивал ее Белов.  -  Только  не
волнуйся, очень тебя прошу, держи себя в руках. Тебе нельзя волноваться.
Нам уехать надо, мы сейчас уедем... - он заглянул в комнату и  поторопил
жену. - Оля, побыстрее, ради Бога...
   Оттуда Белый прошел на кухню, схватился за пузырек с корвалолом - для
матери, - но вдруг увидел в окно, как Фил достал мобильник.  Отставив  в
сторону лекарство, он рванул створку окна и надрывно прокричал вниз:
   - Фил! Не звони никому!
   - Саня, Санечка, не уезжай никуда! - причитала Татьяна Николаевна.  -
Сыночек, не уезжай, они убьют тебя!
   - Саш, мы готовы! - крикнула из комнаты Ольга.
   - Все, мам, мы поехали...
   - He уходи, сынок!  -  мать  вцепилась  в  его  рукав,  слезы  ручьем
катились по ее щекам. - Останься, Санечка,  не  уезжай!  Господи,  убьют
ведь!
   - Мам, успокойся, все  будет  нормально.  Верь  мне,  слышишь?!  -  в
который уже раз повторил Белов  и  выдавил  улыбку.  -  Пирожков-то  нам
дашь?
   Татьяна Николаевна бросилась на кухню и тут  же  вернулась,  на  ходу
засовывая горячие пирожки в пакет. Саша тут же вытащил  один  и  откусил
чуть не половину.
   - Ну, все, мамуля, держись, я к тебе Катю пришлю,  -  пробормотал  он
набитым ртом и приложился к материнской щеке.
   - До свиданья, Татьяна Николаевна.
   - До свиданья, родные  мои...  Оля,  Ванечка,  Саня...  -  с  тяжелым
придыханием частила Татьяна Николаевна. - Ну, с Богом!  Осторожнее  там,
берегите себя...
   Она закрыла за ними дверь и вздохнула:
   - О, Господи!
   И вдруг, охнув, схватилась за сердце. В  глазах  потемнело  от  боли,
левая рука стала словно чужой, зашумело в ушах. Придерживаясь  рукой  за
стенку, Татьяна Николаевна кое-как добралась до  стула.  Прикрыв  глаза,
она стала терпеливо ждать, когда боль  отпустит,  -  не  хватало  только
сейчас еще и ей расклеиться!
   Ох, Санька, Санька...
 
V 
 
   Новость о покушении на Сашу Белого разлетелась по Москве в  мгновение
ока. Первые звонки в его офисе раздались уже через час, а к  вечеру  все
телефоны буквально сошли с ума.  Звонили  все  -  друзья  справлялись  о
состоянии Саши и Фила, партнеров по бизнесу интересовало состояние дел и
их неясные теперь перспективы, те же, у кого с Белым были хоть  малейшие
трения, спешили заверить в своей полной непричастности к случившемуся.
   Оборону держали Пчела и Космос. Вернее, от шквала  звонков  отбивался
только Пчела. Космос, как улитка в раковину,  прятался  от  навалившихся
проблем за  кокаиновой  пеленой,  окутывавшей  его  мозг.  Он  сидел  за
письменным столом и сосредоточенно колдовал над очередной  дозой  своего
зелья. На полированной поверхности стола он разгребал перочинным ножиком
небольшую горку порошка, разделяя ее на две равные дорожки.
   Раздраженно поглядывая на друга, Пчела расхаживал от стены к стене  с
телефоном у уха.
   - Откуда я знаю, где он?! Что  я,  Пушкин?!  -  нервно  кричал  он  в
трубку. - Скажи - на Багамы уехал! Ну, объяви им,  что  у  нас  пауза...
Что, не понимают, что ли?! Блин, ну объясни тогда популярно! Все, давай.
   Пчела отключил мобильник и шумно выдохнул:
   - Водки бы сейчас...
   - Коксу хочешь? - апатично предложил ему Космос.
   Склонившись к столу, он зажал ноздрю и  с  яростным  всхлипом  втянул
одну дорожку, потом другую. Покрутив носом, Космос  закатил  глаза  и  с
блаженным видом откинулся в кресле.
   Коротко постучав, в кабинет вошла секретарша Люда  -  та  самая,  что
работала когда-то  у  Артура.  У  нее  в  руках  была  толстая  папка  с
договорами и поднос с рюмкой водки.
   - О! Люд, ты что - мысли читаешь? - удивленно усмехнулся Пчела.
   - Что-нибудь еще? - польщено улыбнулась девушка.
   - Не надо ничего, спасибо! - Пчела залпом опрокинул рюмку  и  взял  у
нее бумаги.
   В очередной раз зазвонил телефон.
   - Люд, ты что, глухая,  что  ли?!  -  выкатив  глаза,  вдруг  свирепо
прорычал Космос.
   - Не поняла, Космос Юрьевич? - напряглась секретарша.
   - Ты что трубки не поднимаешь?! - еще более грозно рявкнул он.
   - Заткнись, башка болит! - цыкнул на него Пчела.
   - Это ты мне сказал, а? - нелепо растягивая слова, угрожающе протянул
Космос.
   Пчела положил руку на плечо девушки:
   - Иди, Люд, все нормально...
   Нет, пусть она останется! Это же ты хотел, чтоб она осталась! Я  этим
должен заниматься, да?! - возмущался Космос, размахивая руками и  вперив
в друга мутный взгляд. - Вот всем этим - телефонными звонками, бумагами,
договорами?
   - А мне что делать?!! - взбешенный Пчела с размаху шваркнул  папку  с
бумагами на стол перед другом. - Что делать мне? Люди волнуются, у  меня
контракты горят!
   У него снова зазвонил мобильник. Пчела  вытащил  антенну  и  приложил
трубку к уху.
   - Да! Нет! - отрывисто и зло гаркнул он и  резко  прихлопнул  антенну
телефона.
   Глянув на Пчелу затуманенным взором, Космос плавно завалился на бок и
вытащил из-под стола "калаш".
   - Зато у меня нервы, как  стальные  канаты...  -  он  выпятил  вперед
челюсть и со зверским видом передернул затвор.
   Пчела выдернул автомат из его рук, но Космос  тут  же  вытащил  из-за
пазухи тэтэшник и с той же идиотской гримасой направил его на друга.
   - Дай сюда, придурок лагерный! - разъяренный Пчела схватился за ствол
пистолета и что было сил рванул его на себя. Космос ствол  не  отпускал,
и, чтобы завладеть  оружием,  Пчеле  пришлось  протащить  его  вместе  с
креслом через полкабинета.
   - Белый что сказал? - выпустив, наконец, пистолет, как ни  в  чем  не
бывало вяло поинтересовался Космос. - Где они?
   - Я ж тебе говорил, звонил не он, звонил  Фил...  -  сдерживая  гнев,
ответил Пчела. - Сказал, что они на пару дней исчезнут, потом  Саша  сам
нас найдет. - И все?
   - Еще сказал, чтоб мы ездили в танке, - невесело усмехнулся Пчела.
 
VI 
 
   Макс привез Олю с ребенком на дачу километрах  в  сорока  от  Москвы.
Дачка была совсем небольшой - в три крохотных комнатенки - и, к тому же,
толком не достроенной. В щели между оконными проемами и  рамами  задувал
прохладный осенний ветерок, от  голых  кирпичных  стен  веяло  сыростью,
воздух был пропитан настоявшимися запахами цементного раствора, олифы  и
свежеструганых досок.
   Намаявшийся Ваня прямо в одежде уснул на старом продавленном  диване.
Для тепла его еще укрыли  разномастным  тряпьем,  которое  отыскалось  в
доме, - куском плотной портьеры и чьей-то  довольно  новой  телогрейкой,
лишь  слегка  перепачканной  известкой.  Мальчик   спал   неспокойно   -
вздрагивал, ворочался, тяжело вздыхал...  А  еще  он  время  от  времени
покашливал, и это, конечно, беспокоило Ольгу. Какой-то нехороший у  него
был кашель - сухой, отрывистый...
   Впрочем,   главной   заботой,   ее   непреходящей   головной   болью,
разламывающей виски, оставалась жуткая картина боя, разыгравшегося прямо
у нее на глазах. И оглушительная пальба, и  страшный  черный  человек  с
трясущимся от выстрелов автоматом,  и  широко  раскинувший  руки  Валера
Филатов,  медленно  опрокидывающийся  на  спину,  и,  конечно,  Саша   -
неподвижно лежащий ничком на ковре из рассыпавшихся роз...
   Все это неизгладимым кошмаром навсегда запечатлелось в ее  памяти.  И
Оля понимала - как бы она ни старалась, как бы ни успокаивала  себя,  ей
уже никогда не удастся забыть тот опустошающий душу  ужас,  который  она
пережила, когда впивалась взглядом в застывшую фигуру мужа на  асфальте,
гадая при этом - жив ли он или же с этой секунды она стала вдовой.
   Обхватив себя руками за плечи, Оля мерила шагами тесную комнатку.  Ее
бил озноб - не  от  сквозняков,  гулявших  по  даче,  а  от  чудовищного
нервного напряжения, никак не  оставлявшего  ее.  "Что  дальше?"  -  вот
вопрос, на который она лихорадочно искала ответ.  Как  им  жить  дальше?
Сделать вид, что все страхи позади, жить,  как  прежде,  и  каждый  день
ждать следующего покушения, изводя себя одной-единственной  мыслью  -  а
вдруг на этот раз оно окажется успешным? Провожать Сашу утром,  целовать
его и думать при этом - а вернется ли он вечером домой, не прощальный ли
это поцелуй? Вздрагивать от каждого телефонного звонка, опасаться любого
встречного незнакомца? Боже, да разве о такой жизни она мечтала?!  Да  и
можно ли назвать это жизнью?!
   А ведь она давно ждала чего-то подобного. Подсознательно понимая, что
за все рано или поздно приходится платить, она не раз заводила  с  мужем
разговоры о том, что ему давно пора переходить к другой, более спокойной
жизни. И он обещал ей  это!  Обещал  тихую  и  мирную  жизнь  легального
бизнесмена, и, похоже, сам верил в то, что вскоре так оно и будет!
   "Нет, не будет этого никогда!" - вдруг поняла Ольга.
   Никогда жизнь Белова не будет тихой и  мирной,  потому  что  вся  его
жизнь - это сплошная ходьба по перилам моста! Без  этого  он  просто  не
может. С мальчишеским упрямством он снова  и  снова  лезет  на  них,  не
понимая, что тем самым тащит за собой всех тех, кто его любит!
   Черт дернул ее влюбиться в этого бандюка! И какой  же  наивной  дурой
она была, когда свято верила в то, что под ее благотворным  влиянием  он
изменится, что порвет с друзьями, что вырвется из бандитского круга!
   Оля уже понимала, что настала пора что-то резко менять,  но  решиться
на крайние меры она пока не могла. В тягостных раздумьях она  продолжала
ходить по комнате.
   Сквозь пустой дверной  проем  она  заглянула  в  соседнее  помещение,
служившее,  видимо,  кухней.  Макс  сосредоточенно   ковырял   отверткой
старенькую электроплитку. При этом  Олин  телохранитель  имел  настолько
обыденно-домашний  вид,  что,  глядя  на  него,  невозможно  было   даже
представить, что всего несколько часов назад он убил двоих человек. Двое
других охранников, вызванные Максом на дачу, сидели за столом и  чистили
картошку.
   - Вот попали - мама, не горюй! - с  досадой  покачал  бритой  головой
один из них. - Из еды в доме одна картошка!
   - А ведь мимо магазина ехали... - озабоченно поддакнул ему второй.
   - Да, кстати, Олег, - Макс повернулся к тому,  что  был  постарше,  -
завтра с утра я останусь с Олей, а ты сгоняешь на рынок и купишь там все
по полной программе...
   В другой ситуации и в другом  настроении  Оля  наверняка  оценила  бы
несомненный комизм этой идиллической картины - бритоголовые  мордовороты
с пудовыми кулаками в роли кротких и прилежных домохозяек. Но сегодня ей
было совсем не до  смеха.  Наоборот,  вид  этих  старательных  туповатых
физиономий был ей отвратителен. Так и не зайдя на кухню, она вернулась к
сыну.
   У Макса зазвонил мобильник. Ольга слышала, как он негромко ответил:
   - Да... На месте. Даю... - Макс появился  на  пороге  и  протянул  ей
телефон. - Оля, извини, это Саша...
   - Слушаю, - стараясь говорить ровно, без эмоций, произнесла она.
   - Оль, ты уж потерпи, моя хорошая, - раздался  в  трубке  озабоченный
голос Саши. - Мне придется здесь поторчать, пока  я  определюсь,  что  к
чему...
   - Хорошо, - бесцветным голосом ответила Оля.
   - Отключи свою  трубу  -  не  забудь.  И  сама  с  нее  не  звони,  -
проинструктировал ее муж. - Если что срочное - скажи  Максу,  он  знает,
как со мной связаться.
   - Хорошо, - повторила она.
   Белова насторожил подчеркнуто безучастный голос жены. Он понимал, что
виноват  перед  нею,  и  ожидал  от  нее  справедливых  упреков,  взрыва
негодования, может быть, даже слез... Такой странный  тон  оказался  для
него абсолютной неожиданностью.
   - Я люблю тебя, маленькая моя, - произнес он как можно нежнее.
   - Я знаю, - сказала она так, словно он  сообщил  ей,  что  сегодня  -
четверг.
   Помолчав, Саша вздохнул и виновато спросил:
   - Оль, ты в порядке?
   - В полном порядке.
   - А Ванька?
   - В полнейшем, - все так же ровно ответила она и тут же нажала кнопку
отбоя.  Продолжать  разговор  с  мужем  дальше  она  не  могла:  боялась
сорваться - накричать или разрыдаться.
   Оля вернула телефон Максу, села на  диван  к  сыну  и  вдруг,  уронив
голову на сцепленные руки, чуть слышно простонала:
   - Господи, ведь это никогда, никогда, никогда не кончится!
 
*** 
 
   В совершенной растерянности Белов опустил руку с  трубкой  на  диван.
Напротив него сидел голый по пояс Фил и пытался  здоровой  правой  рукой
(перебинтованная левая висела на перевязи) выковырять с помощью отвертки
расплющенные пули из пластины раскуроченного бронежилета. Короткие гудки
из трубки в руке Белова привлекли его внимание.
   - Что, психует? - кивнул на трубку он.
   - Так... - неопределенно ответил Саша.
   - Понятно... Баба есть баба, что с нее  взять?  -  улыбнулся  Фил.  -
Сань, а с чего, вообще, такой кипиш:  всем  на  дно,  мобилу  отключить,
никому не звонить?
   Саша, не глядя, протянул руку назад и положил трубку  на  стоящий  на
табуретке аппарат.
   - Есть маза, что ноги у этого  дела  с  Лубянки  растут,  -  неохотно
объяснил он.
   - С Лубянки?! - поднял голову Фил. - Я  ж  тебе  говорил  про  "Белую
стрелу", а ты смеялся!
   - Фил, "Белая стрела" - это фильм про индейцев киностудии ДЕФА... - с
легкой досадой поморщился Саша. - С Гойко Митичем в главной роли...
   Фил безнадежно махнул здоровой рукой.
   - Да тебе разве что докажешь!
   - Федералы сами пачкаться не будут, они через третьи руки работают, -
задумчиво продолжал Белый. - Может быть, это даже... Космос...
   - Ты что, предъявляешь? - мгновенно насторожился Фил.
   Он отложил в сторону пластину бронежилета, встал и подошел к Саше.
   -  Да  нет,  -  опустив  глаза,  пожал  плечами  Белый.  -  Я  только
предположил...
   - Брат, погоди, Космос не при делах... - недоуменно  покачал  головой
Фил.
   - Может быть... - Белов отвернулся и после короткой паузы добавил:
   - Я сейчас никому не верю...
 
VII 
 
   На столе рядом с фотографией Сашиного отца стояла накрытая пирожком с
морковкой стопка водки. Укрывшись пледом, Татьяна Николаевна  лежала  на
диване  и  смотрела  телевизор.  Она  ждала   новостей   о   сегодняшней
перестрелке - вдруг там скажут что-нибудь новое. О покушении на ее  сына
сообщалось в каждом выпуске, но  ничего,  кроме  того,  что  она  видела
своими глазами, в этих сообщениях не было. Наконец, на экране  появились
кадры со знакомой картинкой ее двора, и зазвучал  комментарий  ведущего.
Его голос казался Татьяне Николаевне холодным и равнодушным:
   "По свидетельствам очевидцев, события развивались следующим  образом.
Около пяти часов вечера во двор въехал автомобиль известного  бизнесмена
Александра Белова. Когда Белов и  его  помощник  Филатов  направились  к
подъезду, по ним с трех  сторон  был  открыт  огонь  из  автоматического
оружия..."
   Опять ничего нового... Вдруг  зазвенел  телефон.  Татьяна  Николаевна
тяжело поднялась с дивана и сняла трубку.
   - Алло... Кать, ну какой же он добрый?  Ты  же  знаешь...  Саня  тебе
звонил? Ну, как? Сердце прихватило, конечно... Ты заедешь? Тогда заскочи
в аптеку, купи нитроглицерина, а то у меня кончился... Да  не  отпускает
никак. Ну, давай, Катюш, приезжай, мне стоять тяжело. Пока...
   Грудь по-прежнему стягивала изнурительная неотступающая боль. Татьяна
Николаевна  положила  трубку  и,  осторожно  опустившись  на  диван,   с
невеселой улыбкой взглянула на фотографию покойного мужа.
   - Ну, Николай Иваныч, как там?
   Ее глаза медленно наполнились слезами. Тяжко вздохнув,  она  опустила
голову на подушку и затихла...
 
*** 
 
   Светящийся экран отбрасывал колеблющиеся  блики  на  голые  кирпичные
стены комнаты, звук у телевизора был отключен. В  задумчивом  оцепенении
Оля следила невидящим взглядом за мельтешащими картинками.
   Вдруг до ее сознания дошло: на телеэкране - дом  ее  свекрови.  Возле
знакомого  подъезда   стояли   машины   "скорой",   милиции,   толпились
оперативники и зеваки. Не отрывая глаз от экрана, Оля опустилась на  пол
рядом с диваном, на котором спал Ваня, и, нашарив пульт, включила звук:
   "Филатов был ранен, возможно, что и Белов  тоже  получил  ранения.  В
результате ожесточенной перестрелки  с  охраной  Белова  двое  из  троих
нападавших были убиты на месте. Не дожидаясь прибытия милиции,  Белов  и
Филатов с места происшествия скрылись.
   Правоохранительные органы  пока  воздерживаются  от  комментариев.  В
городе  и  области  объявлен  план  "Перехват".   В   настоящий   момент
местонахождение Александра Белова неизвестно..."
   Ее виски пронзил разряд острой боли. Прикрыв глаза, Оля подняла пульт
и выключила телевизор. Рядом снова закашлял Ванечка.  Она  поправила  на
нем ватник и, откинувшись на спинку дивана, в отчаянии  накрыла  ладонью
глаза. Через секунду из-под ее пальцев покатились слезинки...
 
*** 
 
   Игорь Леонидович Введенский ужинал на маленькой, но уютной к