й.
   - А ванночку купили? - заботливо  спросила  Елизавета  Павловна.  Она
осталась в стороне от хозяйственных забот, и это ее немного  раздражало.
Наверняка ведь что-нибудь забыли!
   - Купили, купили. Все купили, - успокоила ее Татьяна Николаевна. -  И
ванночку, и кроватку. Памперсов целый контейнер.
   - А сюда мы железную дорогу купим... - показывал Саша Ваньке уже свой
кабинет. - Ну все, пора на бочок. - Счастливый  папаша  положил  сына  в
кроватку.
   - Саш, улыбайся! А где Оля-то? - Катя решила, что пора бы и  невестке
появиться в историческом ее фильме. Как-никак, молодая мама.
   Оля гремела  на  кухне  посудой  -  надо  было  куда-то  пристраивать
огромных размеров букеты, от запаха цветов уже кружилась голова. Или это
с непривычки? От свежего-то воздуха...  Все-таки  долго  они  с  Ванькой
провалялись в больнице - почти три недели.
   - Наш Ванечка... - почти хором умильно прошептали Татьяна  Николаевна
и  Елизавета  Павловна,  глядя  на  сонного  ребенка.  И  переглянулись.
Елизавета Павловна даже соизволила улыбнуться.
   - Поцелуй для истории! - Катя, наконец, выстроила мизансцену. И  Саша
приник к Олиным губам сначала для камеры,  а  потом  уже  по-настоящему,
забыв обо всем на свете...
   - А коляску купили? - все-таки не удержалась Елизавета  Павловна.  И,
надо же, попала! Коляски пока не было.
 
*** 
 
   Фархад был почти счастлив. Все-таки Белый все понял  и  согласился  с
его предложениями. Иначе бы точно не обойтись без большой беды.
   Зато сейчас он был на коне, встречая в Домодедове  земляков,  которые
прибывали по реальному делу, а не просто так - в гости. Или еще  хуже  -
для разборок с ним и с братом Белым.
   Наконец стеклянные  двери  зоны  прилетов  распахнулись  и  выпустили
Далера  в   сопровождении   двух   охранников.   По   обычаю   обнялись.
Чувствовалось, что все довольны и искренне рады видеть друг друга. А как
же иначе может быть, когда все  так  хорошо  складывается?  Уже  ведь  и
плантации решили увеличить под новые заказы и новые проекты.
   - Рад тебя видеть. Как семья? - спросил, улыбаясь, Фархад.
   - Слава Аллаху, все здоровы, - серьезно  ответил  Далер,  приглаживая
свои непослушные воздушные волосы. Которые почему-то в  последнее  время
еще поседели. - Весь род гордится тобой. Ты доказал,  что  заботишься  о
семье.
   Обычные  вроде  бы  восточные  комплименты  были  все  равно  приятны
Фархаду. Прежде всего потому, что ему не придется доказывать, что он  не
верблюд, корабль пустыни.  И  объяснять,  что  бессилен  договориться  с
Белым. Теперь все пойдет как по маслу.  Главное  -  хорошо  организовать
первую  продажу,  наладить  связи.  Ну,  не  хочет  сам  Белый   в   это
ввязываться, пусть остается в стороне. Главное, чтобы  не  мешал.  Тогда
всем будет хорошо.
   - Для начала взял у Белого десять килограмм из общей партии, - выходя
из зала аэропорта, объяснил он Далеру. - Скоро  начнем  свое  дело.  Все
будут довольны. - Больше всех этим словам верил сам Фархад. И  это  было
главное.
 
XXXIII 
 
   "Все-таки нельзя из жратвы делать культа", - думал Каверин, глядя  на
поглощающих жирные креветки Бека и Леву. Так или  примерно  так  сказано
было в каком-то фильме, чуть ли не про Остапа Бендера.
   Если на Леву еще можно было смотреть, то Бек вызывал просто омерзение
- он за столом напоминал какое-то животное, точнее -  зверя.  Жадного  и
нечистоплотного. Но что было делать.  Володя  вынужден  был  работать  с
этими людьми. Хотя бы пока. Пока не накопит собственных сил. Приходилось
терпеть эти застолья, на которых у него  напрочь  пропадал  аппетит.  По
крайней мере, так он себе это объяснял. Потому что ему  просто  ни  разу
ничего не предложили. Он присаживался за этот  стол  просто  как  бедный
родственник. И в лучшем случае мог выпить минералки из чистого фужера.
   - Чего морщишься, Володенька? - обратил, наконец,  на  него  внимание
Бек, сплевывая креветочную шелуху и вытирая жирные руки белой салфеткой,
на которой тотчас же проступили мокрые желтые пятна.
   - Послушай, Бек, я знаю  человека,  -  Каверин  сделал  паузу,  чтобы
последующие слова прозвучали позначительнее,  -  который  хочет  продать
десять килограммов героина.
   - Кто такой? - прихлебнув вина, спросил Лева.
   - Абсолютно левый азиат, - нарочно не вдаваясь в подробности, пояснил
Каверин. - Он работает с Белым, но не при делах.
   Бек подцепил на вилку огромный кусок зажаренной свинины  и  впился  в
него зубами. Чавкая, он родил, наконец, оперативное решение:
   - Ну, тогда сведи его с пацанами.
   "Ага", - кивнул Каверин. Рыба, похоже, начинала  клевать.  Большая  и
маленькая. Это его больше всего и устраивало.
 
*** 
 
   Разговаривая по телефону с мамой, Саша  чертил  на  листочке  предмет
разговора. Коляска удавалась на славу. Главное,  четыре  колеса.  Только
вот вентилятор немного мешал - листок  то  и  дело  норовил  улететь  со
стола. Саша уже начал штриховать кузов супермашины:
   - Да, мам, понял, на Комсомольском проспекте.  Не  доезжая  дворца...
Там левый разворот есть?  Ну,  я  с  набережной  заеду.  Ну,  давай,  мы
подхватим тебя и вместе поедем, какие проблемы?
   Коротко стукнув, в рабочий кабинет ввалился Космос и устало  упал  на
диван. Саша не отреагировал - Кос любил  подурачиться.  Космос  пощелкал
пальцами, но Саша все чертил и чертил что-то на листке.
   "Не иначе, Белый продумывает новые схемы транспортировки  грузов",  -
но Космосу все же позарез надо было отвлечь Саньку от телефона. Он сунул
указательный  палец  под  лопасти  вентилятора  и  остановил   его.   О!
Подействовало!
   Саша поднял голову, прикрывая трубку ладонью.
   - Ты чего, Кос?
   - Завтра груз приходит, я подвериться хотел, мы Фаре-то отдаем?
   - Ну, мы  ж  договорились,  -  подтвердил  Саша.  -  Кто  покупатель,
знаешь?
   - Он ведь гордый, молчит.  -  Космос  недовольно  пожевал  губами.  -
Говорит, приличные люди. - Он пожал плечами. Какие-такие приличные? Хрен
их разберет. - Нет,  я  все  же  думаю,  пусть  Фил  ему  даст  пацанов,
подстрахуют.
   - Эх, Фарик, с огнем играет! - Саша сжал губы.  -  Дурак...  -  И  он
качнул головой, словно отгоняя дурные мысли - Да не волнуйся,  подберем,
-  заговорил  он  снова  в  телефон,  отнимая  ладонь.  -  Я?..  Я  хочу
темно-синюю. Ну ладно, мам, договорились.
   Космос убрал палец из-под лопастей вентилятора и вышел  из  кабинета,
насвистывая нехитрый мотивчик. Отдаленно напоминавший чижика-пыжика.
 
*** 
 
   Теперь их было трое. Иван Александрович лежал посередине. Только  что
плотно поужинав, он спал так безмятежно, как спят только в самом  раннем
детстве. Саша и Оля переговаривались тихо-тихо, боясь спугнуть этот сон.
   - Такой сладкий, да? - Оля готова была любоваться на  Ваньку  часами.
Особенно на спящего.
   - На червячка похож, - разглядывая лысую макушку, усмехнулся Саша.
   Так смешно - у Ваньки была самая  настоящая  лысина  -  в  обрамлении
мягоньких беленьких волос. А там, в самом  ее  центре  -  родничок,  как
называла его Оля,  где  билась,  пульсировала  голубая  жилка.  Оля  еще
утверждала, что через этот вот родничок Ванька общается с космосом.  Как
все младенцы. Это лишь потом человек полностью остается на земле.  Когда
зарастает родничок. Оля слегка толкнула мужа ладонью. В лоб.
   - Белов!.. Какой червячок! Убью.
   - Да ладно, - смеялся Саша. - Я же любя, - защищался он одной рукой.
   - Как интересно... - Оля ничуть не сердилась, она любила, когда  Саша
вот так, беззлобно, подкалывал ее. А теперь вот и Ваньку.  Сына.  -  Вот
вырастет потом такой большой-большой, представь... Кем будет?
   - А кем после Оксфорда бывают? - Саша казался  вполне  серьезным,  но
Оля лишь махнула рукой. Вечно Сашка скажет тоже! Оксфорд!
   - А что? - Саша приподнялся на локте. - Он за меня все сделает, что я
не успел. Знаешь, я вот думал, ночью, когда ты рожала, а я  приехать  не
мог, я вдруг понял, что вообще такое дети. - Ванька смешно засопел, Саша
поправил завернувшееся одеяльце. - Это шанс от  Господа  все  исправить.
Что это, типа, ну, искупление такое, что ли. Не знаю, как сказать...
   - Саша, давай покрестимся, - тихо  и  серьезно  произнесла  Оля.  Она
давно уже об этом думала, еще в роддоме. - И его покрестим...
   - Да я еще не решил... - Саша задумался на минуту. - Нет, Оль,  давай
попозже.
   Оля вздохнула. Что ж, позже, так позже. Совсем не отказывается - и то
хлеб.
   - Оль, - вдруг вкрадчивым, прямо лисьим голосом заговорил Саша,  -  а
тебе совсем нельзя пока, да?
   Он смотрел на нее глазами опереточного соблазнителя.
   Оля прыснула от неожиданности:
   - Хитрый какой, Белов. Я думаю, что это он? А он издалека зашел. - Но
она быстро сменила шутливый тон, понимая, как трудно сейчас Сашке.  Хоть
и хитрец первостатейный, но родной ведь человек. Муж как-никак. - Нельзя
пока, милый. И долго еще нельзя будет, роды тяжелые были.
   - Ну маленечко?.. - Сашин голос источал мед.
   - Нельзя, Санька, потерпи чуть-чуть, - она удрученно покачала головой
и предложила тихо, чуть слышно. - Ну, давай по-другому. Хочешь?
   - Да ладно, потерпим. - Саша с сожалением потянулся. -  По-настоящему
хочется, чтоб с криками. Ладно, давай спать.  Как  говорится  в  детских
сказках, утро вечера мудреней...
   День  завтра,  как,  впрочем,  и  почти  всегда  в  последнее  время,
предстоял тяжелый. Фарик со своими  басмачами  должны  были  первый  раз
продать товар в Москве. Ох, как Саше не нравилось все это. Но все. Поезд
ушел. Оставалось только надеяться на лучшее.
   Саша посмотрел  на  жену,  уже  прикрывшую  глаза  и,  кажется,  даже
задремавшую. И на сына, так и сопевшего между ними. Привстав с  кровати,
Саша выключил торшер. И только  теперь  стало  видно,  что  в  небе  над
Москвой вовсю светила полная луна.
 
XXXIV 
 
   Холод завернул почти зимний. Хотя снега пока как-то не  предвиделось.
Оттого все выглядело как в дурном сне -  еще  не  успевшая  окончательно
опасть листва чернела прямо на деревьях. Трава на газонах была белесой и
ломкой. И птиц этим  холодным  утром  не  было  слышно,  будто  они  все
повымерли.
   Из  гостиницы  "Космос"  вышли  четверо.  Они  были   в   приподнятом
настроении и почти не замечали холода. Впрочем,  эта  нечувствительность
могла идти и от излишней взволнованности. Буквально  на  грани  нервного
срыва. Первый раз - он всегда самый трудный. Фархад, хоть и хорохорился,
но уже немного жалел, что согласился с Далером  не  привлекать  к  этому
делу людей Белого. Далеру очень хотелось доказать всем, что они  сами  с
усами.
   Фархад с Далером шли впереди, на полшага опережая своих охранников. В
руках одного из  охранников  была  большая  тяжелая  десятикилограммовая
сумка с невинной надписью "VII съезд педиатров России".
   -  Короче,  если  все  хорошо,  говори   по-узбекски,   -   отрывисто
инструктировал Фархад. - Если что-то не так - по-таджикски.
   - А если убивать будут? -  с  деланной  небрежностью  поинтересовался
Далер.
   - Кричи по-русски, - с нервным смешком ответил Фархад.
   Обнявшись на прощание, они  сели  в  две  разные  машины.  Фархаду  с
товаром было ехать совсем рядом, на ВДНХ, так что  пока  еще  оставалось
время, они двинулись по проспекту Мира в сторону центра, чтобы там позже
развернуться. Машина Далера -  в  противоположную  сторону,  к  Лосиному
острову, где недалеко от  МКАД  была  назначена  встреча  для  получения
денег. Все продумали  вроде  бы  заранее.  Так  что  особых  проблем  не
предвиделось.
 
*** 
 
   На дело приехали гастролеры. Их только что пацаны Бека  встретили  на
Ярославском вокзале. И передали им металлический кейс с деньгами.
   Гастролеров было двое. Никакими особыми приметами они не  отличались.
Разве что ростом. Одеты были скромно и просто, как и большинство жителей
нашей необъятной Родины. Маленький - в короткую кожаную  куртку,  темные
джинсы и темный же  свитер.  Большой  оказался  непредусмотрительнее  по
части погоды. На нем были дутая китайская куртка, стандартные  джинсы  и
ботинки на рифленой подошве.
   - Ну и погода, как в Антарктике, - ежился Маленький. - Вроде с севера
приехал, а здесь холодней, чем дома.
   - А ты летом приезжай, - хохотнув, бросил ему Грек,  его  сегодняшний
напарник и водитель.
   - Да был я, ничего хорошего.  -  Маленький  действительно  здесь  был
летом. Когда нужно было урегулировать  отношения  с  бывшими  коллегами,
которые чего-то там не хотели понимать. А чего именно  -  Маленького  не
касалось. Он был просто исполнитель.  За  это  и  получал  бабки.  Между
прочим, неплохие. Того, что ему заплатят за сегодняшнюю  работу,  хватит
на классный джип. Пусть  пока  и  не  новый.  И  еще  хватит  на  хорошо
погулять.. В Москве.
   Большой приехал днем раньше. Давно уж пора  перебираться  в  столицу.
Размах здесь другой. Настоящий.
   С Маленьким они знакомы были давно.  Еще  в  Афгане  вместе  служили.
Там-то их и прозвали Большой-Маленький. С тех пор  так  и  повелось.  Но
последнее время встречались в основном по работе, зато часто.
   - Счастливо! - машина Маленького рванула переулками к проспекту Мира.
Конечным пунктом была ВДНХ.
   - Счастливо! - водитель Большого выбрал маршрут через Сокольники.  Им
надо было поторапливаться. На дальний край Лосиного острова  -  путь  не
близкий.
 
*** 
 
   "Рабочий и Колхозница" встречали въезжавших  на  территорию  выставки
вечным приветствием, высоко в небо взметнув навеки  соединенные  руки  с
серпом и молотом. Сразу позади  монумента  возвышался  стеклянный  фасад
павильона "Москва". Чуть левее, ближе  к  центральному  входу,  медленно
крутилось Колесо обозрения. Чертово колесо.
   Фархад с Касымом прошли на территорию через Восточный вход. Тот,  что
поближе к монументу.
   Касым отставал на полшага - его тормозила тяжелая  сумка.  Глянув  на
раскачивающиеся кабинки, Фархад заговорил задумчиво:
   - Слышь, Касым, сто лет уж в  парке  не  был.  Да,  точно,  помню.  В
восемьдесят втором я в последний раз на аттракционе катался.
   Касым не ответил, молча кивнув направо. Оттуда неторопливым шагом шли
двое: маленький неприметный мужичонка в короткой кожаной куртке и  амбал
в вязаной шапочке. Похоже, они.
   В кабинку с номером 32 вошли все четверо.
   - Поехали! - сказал Маленький и внимательно осмотрел окрестности. Все
было чисто...
 
*** 
 
   Успели вовремя. Повезло - пробок не было.  Большой  вышел  из  машины
первым,  поставил  металлический  кейс  под  ноги.   Разминаясь,   чуток
понаклонялся.
   - Ну что, готов к труду и обороне? - спросил он напарника,  передавая
тому кейс.
   - Всегда готов, - отрапортовал тот.
   Лес безмолвствовал. Большой с напарником  спустились  по  тропинке  к
пруду. Вода была неподвижной и темной, почти черной.
   На берегу их уже ждали. Таджик с охранником.
   Далер  посмотрел  на  часы.  Было  ровно  девять.  Он   приветственно
улыбнулся и махнул рукой.
   Большой коротко кивнул. И приказал напарнику:
   - Давай.
   Кейс открыли прямо на влажной траве.
   Далер пересчитал купюры в одной  пачке,  помощник  считал  количество
пачек. Срослось.
   - Хорошо,  хорошо.  -  Далер  аккуратно  протер  очки  и  внимательно
посмотрел на Большого.
   Тот невозмутимо кивнул. Почти синхронно достали мобильники.
   -  Да,  Фархад,  все  в  порядке,   -   по-узбекски   сказал   Далер,
поворачиваясь спиной к  Большому.  Ему  не  хотелось,  чтобы  тот  видел
выражение его лица.
   - Доля, все спокойно, я передал. - Фархад тоже  говорил  по-узбекски.
Кажется, все шло по намеченному плану. Без осложнений.
   - Я передал, - условная фраза Большого означала начало операции.
   - Я получил, - спокойный голос Маленького означал ровно то же  самое.
- Нож достану, - сказал он уже Фархаду.
   Фархад моментально напрягся, но тут же расслабился. Маленький, открыв
нож, надрезал мешок с дурью и попробовал порошок.
   - Гут, - кивнул Маленький удовлетворенно. Товар был -  высший  класс,
выше не бывает...
   - Доля, деньги у тебя?.. - Фархад  еще  говорил  с  Далером.  -  Будь
осторожен.  Аллах  акбар.  -  Он  напряженно  следил  за  Маленьким,  не
торопившимся  прятать  нож,  но  так  и  не  успел   заметить   быстрого
профессионального броска. - Э... Ты чего? - Фара беспомощно поднял руку,
пытаясь защититься от летящего ножа, но  было  поздно.  Слишком  поздно.
Второй нож столь же молниеносно воткнулся под левую  лопатку  опешившего
Фариного помощника. Это уже  напарник  Маленького  постарался.  Тоже  не
хухры-мухры. Профессионал.
   - Закрывай! Бери, быстро, - кивнул  Маленький  на  сумку  "VII  съезд
педиатров России".
   И они на ходу выскочили из кабинки. Катайтесь без  нас,  ребята.  Нам
пока рано на небо. Здесь еще дел много...
 
*** 
 
   Большой работал с заточками абсолютно  виртуозно.  Очкастый  чурка  и
пикнуть не успел. Чайник, однако, спину подставил прямо как  теленок  на
бойне...
   Работник аттракциона усаживал молодую пару в очередную кабину.  Вдруг
откуда-то сверху на лоб ему упала красная капля. Он провел рукой по лбу,
размазывая по лицу чужую кровь. Еще не врубаясь, он  поднял  голову,  но
увидел только шестеренки могучего механизма.
   А в кабине, медленно удалявшейся наверх,  сидели  с  ножами  в  горле
Фархад и его охранник, что  прилетел  за  нелепой  смертью  из  далекого
солнечного Душанбе...
   Тип-топ. Побеждает сильнейший. Кейс вернулся к прежним владельцам.
 
*** 
 
   - Все,  снимаемся.  Документы  забери  у  них.  -  Большой  несколько
брезгливо кивнул помощнику на трупы.
   Один лежал лицом в воде, его мертвая рука все еще сжимала  в  кармане
рукоятку пистолета, который он так и не успел вытащить.
   Далер остался на суше. Уткнувшись лицом в землю, он будто бы подложил
руку под голову. Вроде как лег отдохнуть. Навеки. Спи спокойно,  дорогой
товарищ! Пусть тебе приснятся деньги. Не твои. Чужие...
   Операция завершилась. Со счетом четыре:ноль. Всухую...
 
*** 
 
   Коляски стояли рядами. Прямо целая автоколонна. Всех цветов радуги  и
не радуги, разнообразнейших размеров и форм. Глаза  разбегались.  Голова
слегка кружилась от механических сладких  мелодий,  которые  вызванивала
какая-то навороченная колясища с пестрым пышным балдахином.
   - Нет, это какие-то аляповатые. - Оля напрочь  отвергла  балдахиновый
вариант и потянула мужа, застрявшего у маленьких машинок:
   - Идем дальше! И вообще, нам не нужна прогулочная.
   - А вот, смотри! Как "харлей-дэвидсон"! - неугомонный Белов  все-таки
вытащил из стройной линии маленькую коляску и, жужжа, лихо  прокатил  ее
мимо жены.
   - Саш, ну нам же не мотоцикл нужен. - Оля укоризненно  посмотрела  на
него. Какой же все-таки Сашка  несерьезный!  А  ведь  правильно  выбрать
коляску - это очень важно. Очень.
   - Вот эта ничего, по-моему. - Она, кажется, нашла удобную по форме  и
приятного цвета. Покатав ее взад-вперед, Оля убедилась - на ходу машина.
- А, Саш? Как ты считаешь?
   - Голубая? - возмутился Саша.
   - Да не голубая она, а синяя! - Оля начинала сердиться.
   - Голубая для моего сына?! - Сашка вопил  на  весь  магазин.  Хорошо,
хоть нет никого. - Никогда! Вот, смотри какая. Серая!
   - Серую не хочу. А вот эта... - Оля нашла еще. одну, тоже  синюю,  но
потемнее.
   Саша скептически оглядел ее выбор:
   - Слишком простая.
   - Ну, Саш, ну что, надо обязательно с бриллиантами? - так они сто лет
будут выбирать!
   - Мой сын на драндулете кататься не будет, - заносчиво заявил  Белов,
поддразнивая жену. Уж больно серьезно та  относилась  к  покупке.  Будто
корову торговала. - А вот зеленая. Цвета хаки! Этот мир цвета  ха-аки...
- запел он из любимого "Наутилуса".
   Звонок мобильного прервал песню. Саша слушал, что ему говорил Космос,
и не верил. Не верил, не  верил,  не  хотел  верить!  Фара...  Не  может
быть... Фарик, брат... Как же так?
   Мир вокруг перестал существовать. Саша быстрыми шагами  пошел,  почти
побежал к выходу. Вслед ему неслись Олины слова:
   - Не