ок  может  в  него
пальнуть.
   - Ку-ку! - выкрикнул  он  еще  для  верности  и  только  после  этого
осторожно заглянул вовнутрь.
   В торце длинного и узкого бетонного пенала висели две зеленые поясные
мишени, а напротив них, возле стола с разложенным на нем оружием,  стоял
невысокий бритоголовый крепыш с пистолетом в руках.
   Вопреки его опасениям Стрелок отреагировал на его появление  довольно
мирно - поднял руку в знак приветствия и тут же  повернулся  к  столу  с
оружием.
   - День добрый... - улыбнулся, приблизившись к нему, Каверин.
   - Привет, - едва повернув к нему голову, буркнул Стрелок.
   - Можно? - Володя показал на лежавший на столе бинокль.
   - Бери, конечно, - кивнул бритой головой Стрелок, нацепил наушники и,
взяв со стола "Стечкина", развернулся к мишени.
   Снова загремели выстрелы. Каверин следил за мишенью в бинокль  -  все
до единой пули ложились точно в лоб человеческого силуэта.
   - Н-да... Прилично стреляешь.
   Володя достал из кармана пухлый конверт и фотографию. Он  положил  на
стол фото изображением  вниз,  на  него  -  конверт  и  придавил  бумаги
биноклем.
   - Работа такая... - Стрелок покосился на стол. - Принес?
   - Угу... "Гюрза"?  -  Каверин  ткнул  пальцем  в  массивный  пистолет
необычной формы.
   - Да, хорошая машина, - несколько оживился Стрелок. -  Когда  с  двух
рук стреляешь, "Гюрза" бьет по нервам, а "Стечкин" работает по цели.
   - Это как? - не понял Каверин.
   - Сейчас покажу.
   Киллер взял в руки по пистолету и, скрестив их,  принялся  палить  по
мишени сразу из обоих. При этом  он  постоянно  двигался,  перебегая  из
стороны в сторону. Теперь новые дырки появлялись не только на лбу, но  и
по  всей  площади  мишени.  Расстреляв  оба  магазина,  Стрелок  положил
пистолеты на стол и потянулся к конверту и фотографии под ним.
   Пока только Каверин знал, кто на этом фото, кому уготовано  предстать
перед высшим судом уже сегодня. И хотя он не испытывал к этому  человеку
ни малейшей  симпатии,  особой  радости  от  его  скорой  смерти  он  не
испытывал. Пожалуй, он предпочел бы даже, чтобы на фото был другой...
   Мельком заглянув в конверт, Стрелок перевернул фотографию и удивленно
приподнял брови. Теперь  и  он  узнал  человека,  под  чьей  жизнью  ему
предстояло подвести черту.
   - Где, когда? - спросил после паузы он.
   - Сегодня в шесть вечера, на гребном канале в Крылатском... Знаешь?
   -  Знаю,  знаю,  как  не  знать...  -  задумчиво  покивал  Стрелок  и
вполголоса добавил:
   - Вот, значит, как...
 
XV 
 
   Операция и в самом деле оказалась несложной, времени заняла немного и
закончилась, по заверениям врачей, вполне  успешно.  Убедившись,  что  с
Ваней все в порядке, Оля направилась к кабинету педиатра.
   - Войдите, - услышала она, постучав в дверь.
   Оля, в белом халате на плечах, шагнула в  кабинет.  Строгая  докторша
мыла руки над фаянсовым умывальником.
   -  Можно?  -  робко  улыбаясь,  Оля  подошла  к   ней.   -   Светлана
Валентиновна, я хотела бы вас отблагодарить, но, к сожалению, нет сейчас
такой возможности. Понимаете, муж далеко, но вы можете быть уверены...
   - Спасибо, не надо, - холодно оборвала ее врач. Не поднимая глаз, она
вытерла руки и прошла к столу.  -  Это  же  ребенок,  какие  могут  быть
"благодарности" ?
   -  Нет,  ну  все-таки...  -  сгорая  от  неловкости,  мялась   Ольга,
присаживаясь рядом. - Мы просто так внезапно собрались, что...
   - Странные вы люди... - снова перебила ее докторша.
   - Кто? - Олю насторожил нескрываемо раздраженный тон женщины.
   - Вы, - она повернулась к посетительнице,  обратив  на  нее  тяжелый,
осуждающий взгляд. - Как будто инопланетяне. - То  есть?  -  растерялась
Оля.
   - Я вот оперирую и думаю - чем мне детей накормить? А  у  вас?  Какие
проблемы у вас? - распаляясь, повысила голос докторша. - Вы видели,  что
вокруг больницы творится?!
   - Нет пока...
   - Так пойдите, посмотрите! - она  резко  взмахнула  рукой  в  сторону
окна.
   - Да я это  уже  четвертый  год  вижу...  -  вымолвила  Оля  с  такой
безысходностью, с таким  отчаяньем,  с  такой  невыразимой  тоской,  что
раздраженная докторша мгновенно опомнилась.  Женщины  обменялись  долгим
внимательным взглядом и без лишних слов поняли друг друга.
   - Вот что... Идите к ребенку, - мягко  сказала  докторша,  коснувшись
плеча Ольги.
   Та покорно поднялась и, не поднимая мгновенно  наполнившихся  слезами
глаз, прошептала:
   - Спасибо, Светлана Валентиновна - Ольга закрыла  за  собой  дверь  и
медленно поднялась по лестнице на второй этаж.
   В десяти шагах за ее спиной, за поворотом коридора, в проеме  входной
двери сидел на стуле Макс. В обеих руках он держал по автомату. Напротив
входа в больницу, по периметру забора, рыча моторами,  стояли  несколько
автомобилей с вооруженной братвой.  Несколько  человек  топтались  около
ворот, поглядывая на  двухэтажное  здание  больницы.  Они  тоже  были  с
оружием, причем никто из них и не думал его прятать.
   Лицо Макса не выражало никаких эмоций,  оно  стало  каменным,  как  у
сфинкса.  И  только  глаза  непрерывно  двигались,   примечая   малейшие
передвижения в стане врага.
   Рядом с ним испуганно жался к стене лысый главврач.
   - Ну что, доктор, видели вы когда-нибудь столько конкретных  редисок?
- не меняя позы, пробормотал Макс.
   - Нет, не видел, - тихо отозвался врач.
   Он со страхом смотрел на толпу вооруженных до зубов  молодчиков  и  с
трудом верил своим глазам. Неужели это все наяву  -  не  в  американском
гангстерском боевике, а у них, в тихом Лыкове, да еще прямо  средь  бела
дня! С еще большим ужасом он представлял себе, что случится с больницей,
с персоналом, с больными, если все это оружие начнет стрелять...
   - Вот и я тоже не видел, - подавил вздох Макс.
   Вдруг  он  заметил  среди  оцепившей  больницу   братвы   беспокойное
оживление. Через минуту на противоположной  стороне  улицы  остановились
еще две машины. Макс тут же поднялся и передернул затвор "калаша".
   Двери обеих машин распахнулись. Из передней выбрался Космос,  к  нему
подтянулись еще человек пять-шесть - все с оружием. Космос шагнул вперед
и, поигрывая двумя тэтэшниками, с  невозмутимым  видом  прокричал  через
улицу:
   - Братва, мы не хотим стрелять, мы просто наблюдаем! Предупреждаю: не
напрашивайтесь! Начнете шевелиться, всех перемочим!
   - Да пошел ты! - зло проорали ему в ответ.
 
XVI 
 
   С крыши двадцатидвухэтажного жилого дома открывался замечательный вид
на изогнувшуюся широкой дугой Москву-реку, на ровную, как стол, пойму за
нею и на небольшую площадку, вымощенную бетонными плитами.
   Стрелок  спешил.  Во-первых,  день  уже  начал   сменяться   вечером,
приближались сумерки, а хорошее освещение  для  его  работы  было  очень
важно. А во-вторых, - Стрелок бросил торопливый взгляд за реку  -  белый
лимузин Луки уже был на месте, значит, вот-вот должен  был  подъехать  и
Белый.
   Огромная "В-94" - новейшая снайперская винтовка,  больше  похожая  на
противотанковое ружье времен Отечественной войны, - уже стояла на месте.
Киллер раскатал рядом с ней  небольшой  поролоновый  матрасик.  В  своей
работе он не допускал ни одной мелочи, которая могла бы помешать сделать
точный выстрел. Любой  некстати  закатившийся  под  локоть  камешек  мог
привести к промаху, поэтому Стрелок всегда тщательно  заботился  о  том,
чтобы ему было удобно.
   Он снял солнцезащитные очки, нацепил миниатюрные наушники и нажал  на
плеере кнопку "пуск". В ушах зазвучала тягучая,  успокаивающая  мелодия.
Стрелок любил работать под  музыку  "Пинк  Флойд"  -  она  помогала  ему
сосредоточиться на стрельбе и к тому же отвлекала от неизбежных мыслей о
жертве.
   Вот и сейчас он подумал о человеке, которого  ему  сейчас  предстояло
убить, лишь вскользь,  мельком.  У  этого  человека  были  и  деньги,  и
влияние, его воле подчинялось много людей,  но  все  это  уже  не  имело
никакого значения - жить ему оставалось всего несколько минут.
   Стрелок улегся к винтовке и прильнул к оптическому прицелу. И вовремя
- к белому "Линкольну" Луки приближался черный "Мерседес". Машина Белова
остановилась метрах в семидесяти от лимузина Луки.  Двери  распахнулись,
Фил, Пчела и Белый один за другим, вылезли  наружу.  Тут  же  из  своего
лимузина вышли Лука, Руслан и два их охранника.
   Обе группы настороженно посматривали друг на друга,  но  с  места  не
двигался никто - присматривались. Белый достал телефон  и  набрал  номер
Космоса.
   - Кос, мы на месте, - сообщил он. - Как там? Есть шансы их вытащить?
   - Сань, это нереально, - озабоченно ответил тот. - Их  здесь  человек
тридцать. Если начнется канитель - беда будет!
   - Ясно. Будь на стреме, не отключайся.
   Белов тоже не стал отключать  трубку.  Он  внимательно  и  напряженно
огляделся. На сотни метров кругом было совершенно открытое пространство.
   - Чисто вроде, да? - повернулся он к друзьям.
   Хорошая точка, - заметил Пчела. - Все как на ладони.
   Оставаясь спиной к Луке, Белый жестами напомнил им:  Пчела  берет  на
себя правого охранника, Фил - левого, сам Белов -  Луку  и  Руслана.  Те
едва заметно кивнули.
   Их план был прост, как три копейки. Лука с Русланом должны были  быть
без оружия - Саша выторговал себе право это проверить. При этом  "синий"
на аналогичном праве  настаивать  не  стал.  Это  Сашу  ни  удивило,  ни
насторожило, ведь Лука фактически держал его жену и сына в заложниках и,
видимо, полагал, что этого вполне  достаточно,  чтобы  заставить  Белого
стать сговорчивей и воздержаться от каких-либо резких действий.
   На этом предположении  и  решил  сыграть  Белый.  План  был  таков  -
завалить Руслана  и  обоих  охранников,  захватить  безоружного  Луку  и
заставить его снять оцепление с Лыковской больницы.  Белов  взглянул  на
часы - пять минут седьмого.
   - Ну, с богом... - выдохнул он.
   - Он не продаст, - согласился Фил.
   Они с Пчелой переглянулись и двинулись навстречу "синим".
   - Что, жим-жим? - вполголоса спросил Фил.
   - Да нет, нормально... - прошептал бледными губами Пчела.
   Подошли к ворам. Лука, укрываясь от ветра,  раскуривал  свою  изящную
трубку. Остальные трое молчали, мрачно разглядывая Пчелу и Фила.
   - Извините, но такая была постанова, - пожал плечами Пчела, шагнув  к
Луке.
   Тот криво усмехнулся и демонстративно покорно заложил руки за спину.
   Пчела проворно обшарил вора, а Фил обыскал кавказца.
   Удовлетворенно кивнув, Пчела заглянул в лимузин Луки. Убедившись, что
там - никого, он взмахнул рукой Саше.
   Низко опустив голову, как бык на матадора, Белый решительно  двинулся
вперед. Вдруг телефон в его правой руке ожил:
   - Саша! Алло, Саша!! - хрипел он голосом Космоса.
   Белов на ходу поднес трубку к уху.
   - Да.
   - Саша!!! Они снимаются, они уезжают, слышишь меня?!! Берегись там! -
почти кричал Кос.
   - Понял, - Белый побледнел.
   Он и впрямь понял: раз воры отпускают Олю с сыном, значит, их  захват
нужен был только для того, чтобы вытащить Белова  на  встречу...  А  это
означало, что Лука действительно собрался его замочить - прямо  здесь  и
сейчас!
   Он поднял трубку - так, чтобы ее было видно ворам, - и выкрикнул:
   - Это мобила!
   Не сбавляя темпа, он медленно опустил руку с  мобильником  в  карман.
Пальцы его разжались и нащупали прохладную сталь "Магнума".
   До Луки оставалось не больше  десятка  шагов.  Нагло  ухмыляясь,  вор
вразвалочку шагал навстречу и попыхивал  своей  трубочкой.  Рука  Белого
стиснула рукоятку пистолета,  а  указательный  палец  лег  на  спусковой
крючок.
   А в это мгновение в полутора километрах от  него,  на  плоской  крыше
обычного жилого дома  в  Крылатском,  палец  Стрелка  уже  плавно  тянул
спусковой крючок новейшей снайперской винтовки.
   "Пора!"  -  решил  Саша  и  осторожно  потащил  из  кармана  руку   с
"Магнумом"...
   И в тот же миг - трах!!! В каких-то пяти шагах от него голова Луки  с
омерзительным треском разлетелась мелкими брызгами. И тут же вторая пуля
разворотила спину Руслана.
   Тело кавказца еще не успело упасть, как Пчела, Фил и охранники  воров
выхватили оружие. Фил с Пчелой оказались проворней. Их выстрелы  слились
в один, и на квадратные бетонные плиты легли еще два трупа.
   Ничего не понимающий Саша обвел взглядом освещенные заходящим солнцем
безлюдные просторы Крылатского. Кто? Откуда? Каким образом?
   К нему бежали Пчела и Фил. Саша повернулся к ним, растерянно  покачал
головой и развел руками.
   - Уходим! Саня, в машину! - на бегу прокричали они.
   Белый бросил последний взгляд на труп Луки и вдруг подумал: если б он
был всемогущим Богом, он, наверное, оживил бы  его  сейчас.  Только  для
того, чтобы убить снова. Но уже - самому.
   - Саня, твою мать! - раздался бешеный крик Пчелы.
   Белов сделал шаг назад, под его ногой что-то  хрустнуло.  Он  опустил
голову - это была изящная трубка Луки, из нее все еще поднимался  легкий
сизый дымок.
 
XVII 
 
   Катя была у сестры уже почти сутки. За это время ей  пришлось  дважды
вызывать неотложку - у Тани крепко прихватывало сердце.  Врачи  "скорой"
предлагали госпитализацию, особенно настойчив был  второй  -  долговязый
суетливый парень, чем-то похожий на Космоса. Но Татьяна Николаевна ни  о
какой больнице и слушать не желала. Она до сих пор  ничего  не  знала  о
сыне и каждую минуту ждала от него звонка. И  не  пропускала  ни  одного
выпуска новостей по телевизору: а  вдруг  скажут  что-нибудь  новое  про
Сашу?
   Несмотря на все старания Кати хоть как-то приободрить сестру, Татьяна
Николаевна часто начинала плакать -  тихо  и  горестно.  Жалко  ее  было
неимоверно. Катя пыталась ее разговорить, отвлечь от мрачных мыслей,  но
всякий раз сестра переводила разговор на сына.  Вспоминала  его  детские
шалости, болезни, успехи и неудачи. Достала старые Сашины  фотографии  и
подолгу рассказывала - где и когда они были сделаны.
   Катя тоже, разумеется, переживала за племянника, но - по-своему.  Уже
к обеду она уничтожила  у  сестры  львиную  долю  ее  запасов  провизии,
включая целое блюдо тех самых пирожков с морковкой.  А  ближе  к  вечеру
Катя решила сбегать по магазинам -  закупить  кое-что  из  продуктов,  а
заодно и запастись в аптеке новыми лекарствами для сестры.  Благо,  она,
кажется, задремала.
   Одевшись, она тихонько заглянула в комнату к Татьяне Николаевне.  Та,
словно почувствовав что-то, проснулась, приподняла голову и встревоженно
спросила:
   - Кать, ты куда?
   - Я в магазин, Танюша. Спи...
   Татьяна Николаевна, прищурясь, взглянула на часы.
   - Нет, Кать, дай мне пульт - сейчас будут шестичасовые  новости...  -
она вымученно улыбнулась сестре. - А ты иди, иди, Катюш, я в порядке...
   Катя кивнула и вышла из квартиры.  Душа  у  нее  была  не  на  месте,
поэтому в магазинах она металась между  прилавками  с  такой  скоростью,
будто опаздывала на поезд. Минут через сорок она,  нагруженная  сумками,
открыла дверь.
   В квартире было подозрительно тихо. Катя  опустила  сумки  на  пол  и
позвала:
   - Танюш!
   Тишина.
   Не сняв плаща, Катя на ватных ногах прошла  в  комнату  сестры.  Таня
неподвижно лежала на боку, лицом к  погашенному  экрану  телевизора.  Ее
левая рука неловко свесилась с дивана, рядом лежал телевизионный пульт.
   - Таня! - вскрикнула Катя и в ту же  секунду  с  ужасом  и  отчаяньем
поняла, что сестра ей уже не ответит.
   Она бессильно опустилась на пол рядом с диваном и взяла  в  руки  еще
теплую Танину ладонь.
   Жгучая боль потери удавкой перехватила горло, и Катя  глухо,  навзрыд
заплакала.
   И еще долго, очень долго она сидела вот так -  прижавшись  мокрой  от
слез  щекой  к  безжизненной  руке  сестры,  -  и   давилась   горькими,
безутешными рыданиями.
 
XVIII 
 
   Введенский  перехватил  Белова  сразу  после  похорон  матери.  Сашин
мобильник зазвонил, когда он только-только  вышел  за  ворота  кладбища.
Категорическим тоном фээсбэшник потребовал встречи,  никаких  возражений
он слушать не стал и, назвав время и место  экстренного  рандеву,  сразу
отключился.
   Можно было, конечно, плюнуть и не поехать. Но к тому времени Саша уже
понял, чьи пули положили Луку и Руслана в  Крылатском.  Фордыбачиться  и
качать права в его положении было не только глупо, но и опасно. Ему ясно
и недвусмысленно дали понять, кто в  доме  хозяин,  кто  рассчитывает  и
ведет свою грязную игру, и четко указали  на  его  место  во  всей  этой
мерзости.
   Белов приехал на место с красными от недосыпания глазами, небритый  и
потерянный.  Введенский  уже  был  на  месте.  Рядом  с  ним  в   пустой
придорожной беседке стоял Володя Каверин. В другое время Саша, наверное,
немало удивился бы этому обстоятельству, но сегодня ему было не до того.
   Не поздоровавшись ни с одним, ни с другим, Белов вошел  в  беседку  и
тяжело опустился на лавку. Он  закурил  и  поднял  измученные  глаза  на
Введенского.  Игорь  Леонидович  ответил  ему   откровенно   озлобленным
взглядом.
   - Значит так,  Белов,  -  он  начал  свой  разнос  ледяным,  чеканным
голосом,  нервно  расхаживая  перед  самым  Сашиным  носом.  -  Вы  сами
накликали неприятности. События вышли из-под контроля Конторы  благодаря
вашему отказу. Так что скажите спасибо Владимиру Евгеньевичу, за то, что
сидите здесь, с нами... - Введенский сделал выжидательную паузу.
   -  Спасибо,  Владимир  Евгеньевич!  -  Саша  с  ернической  насмешкой
поклонился Каверину.
   Тот протестующе  поднял  ладони  и  замотал  головой,  демонстративно
отказываясь от его благодарности, но Белов видел - ему безумно нравилось
то, как Введенский его отчитывал.
   - Да! А не валяетесь где-нибудь под камнем в компании  червей,  жуков
да лягушек. Понятно это? - фээсбэшник резко развернулся  к  Саше.  -  Не
слышу...
   Каверин еле сдерживал торжествующую улыбку.
   -  Да  понятно,  понятно...  -  буркнул  Белов  и  снова   язвительно
усмехнулся:
   - Извините, что я сижу, да?
   Введенский пропустил его колкость мимо ушей и продолжил  все  тем  же
раздраженным голосом.
   - Дальнейшие инструкции получите у Владимира Евгеньевича, - он кивнул
в сторону  Каверина.  -  Считайте,  что  все  произошедшее  -  последнее
китайское предупреждение. Никаких церемоний больше не  будет.  -  Широко
расставив ноги и заложив руки за спину, Игорь  Леонидович  застыл  перед
Сашей. Буравя его гневным, колючим взглядом, он  внушительно,  раздельно
отчеканил:
   - Шаг влево, шаг вправо - расстрел. К чертям свинячьим!
   Казалось, он хотел сказать что-то еще, но  вместо  этого  вытащил  из
кармана связку ключей на длинной, с  полметра,  серебристой  цепочке,  и
раздраженно подбросил  ее  на  руке.  Наградив  напоследок  обоих  своих
подопечных суровым взглядом, Введенский направился  к  машине.  Белов  и
Каверин остались одни.
   Несколько мгновений они молча смотрели друг на  друга.  Странная  это
была пара - спаситель и спасенный. Каверин даже не пытался разобраться в
букете собственных ощущений, в котором преобладали, пожалуй,  ненависть,
злорадство и некоторая досада: к сожалению, вендетта это блюдо,  которое
надо есть холодным. В свою  очередь  спасенный  не  испытывал  к  своему
"шефу" ни малейшей благодарности.
   - Зря он так прессует, -  с  наигранным  сожалением  покачал  головой
Каверин. - Ты это... не обращай внимания.
   - Тебя не спросили... -  процедил  Белов  и,  глядя  на  собеседника,
презрительно прищурился. - Ну, валяй, инструктируй, что ж ты?
   Володя замялся, старательно изображая растерянность.
   - Так что, собственно... - пожимал плечами он. - Вместо Луки я теперь
буду. Мои контакты в Чечне хотят оружия. Ну и... будем поставлять его по
твоим каналам. Как тебе такой план?
   Хреновый, - мрачно отрубил Саша.
   - А вот это ты зря! Чечня сейчас - такой ключик! К таким замочкам!  -
Каверин оживился, загримасничал,  многозначительно  задирая  вверх  свои
маленькие белесые глазки. - Ты  что!  Потом  всех  нас  еще  благодар