ттаяла.  Но  это
была только видимость. Прошло время эмоций.  Каверин  принял  решение  -
окончательное! Вдвоем им на этой земле места не будет.
   - Свет, а Свет, - притянул он  к  себе  жену  и  стиснул  ладонью  ее
затылок. - Я ведь способ изыщу.  -  Он  дышал  тяжело  и  жарко,  больно
захватывая ее волосы потной рукой. - Я его загрызу. Живого, веришь?
   Светка уже согласна была поверить во что угодно.
 
XXIII 
 
   Макс Карельский жалел только об одном. О том, что  слишком  долго  не
мог расстаться с армией. И, когда вернулся,  наконец,  в  Москву,  то  к
дележу самого лакомого пирога не успел. Засиделся на старте.
   Биография его ничем особым не  отличалась  от  биографий  ровесников.
Разве что успел повоевать в Афгане и Таджикистане, был замечен, попал  в
спецназ ГРУ, но выше старшего сержанта не поднялся, несмотря на всю свою
крутость. Когда он понял, что  в  армии  ему  ничего  не  светит,  кроме
возможной дырки в башке, он написал рапорт и отправился домой, в  родную
подмосковную Малаховку.
   По своей мирной  профессии  сварщика,  полученной  до  армии  в  ПТУ,
устроиться на работу Сухов мог запросто. Но платили за это так мало, что
даже матерые прорабы опускали глаза,  называя  зарплату.  А  вокруг  шла
настоящая жизнь. Деньги, тачки, красивые девчонки.  В  общем,  соблазнов
было в тысячу раз больше, чем возможностей.
   Пришлось  вспомнить  навыки,  полученные  в  спецназе.   И   потрясти
торгашей. Наели тут рожи, пока он в окопах, можно сказать, вшей кормил.
   Собрав под свое начало старых приятелей из тех, кто не  спился  и  не
сел, Макс сколотил свою команду. Небольшую, но крепкую. По старой памяти
Малаховку они достаточно легко взяли под свой контроль -  все  лотошники
моментально легли под них. Так продолжалось  примерно  с  полгода,  пока
Карельскому не пришлось загасить чеченского бизнесмена.
   После этого на них начали наезжать с двух сторон. С одной -  менты  в
лице опера Каверина, расследовавшего убийство, который тоже хотел  иметь
свою долю, с другой - чечены, зверье, как их называли  за  склонность  к
беспределу.  Вторые  были  гораздо  хуже  -  с  ними   невозможно   было
договориться. Ни при каких обстоятельствах. Башни  у  них  у  всех  были
свинчены напрочь. Надо было что-то делать.
   Под свой штаб команда Макса снимала небольшую автомастерскую. В ней и
правда иногда ремонтировали чьи-нибудь автомобили. В основном  свои  или
знакомых. Да еще разбирали на запчасти угнанные "жигулята". Макс любил и
сам повозиться с железом, это его успокаивало. Когда он надевал маску  с
синим стеклом и брал в руки сварочный аппарат, это доставляло ему  почти
физическое удовольствие. Но это вовсе  не  значило,  что  он  готов  был
обратно переквалифицироваться в сварщики. Делу - время, потехе - час.
   Тем не менее ситуация становилась критической.  Правда,  в  последний
раз на стрелке они  хорошенько  пощипали  зверьков,  но  это  совсем  не
успокаивало. По многим признакам к тем должно было  прийти  значительное
подкрепление. Да и с ментами чечены, похоже, уже снюхались.
   Макс понимал, что самим им  не  подняться.  Это  чувствовалось  и  по
настроению внутри команды.
   Не то чтобы  попахивало  предательством,  но  кое-кто  уже  все  чаще
заговаривал о том, как кудряво  живут  пацаны  в  других,  более  крутых
командах.
   В конце концов, можно было разбежаться и каждому  начать  все  снова,
по-своему. Но Макс рассудил иначе: надо идти на переговоры  к  тем,  кто
уже поднялся круто. Чечены,  естественно,  отпадали  по  определению.  К
солнцевским и не подойдешь - они такие  вступительные  взносы  назначат,
что потом полжизни будешь на них горбатиться.
   Оставалась Бригада  Белова.  От  людей  Макс  слышал,  что  Белый  не
беспредельщик и живет по понятиям. Но все же риск был.  Могли  и  просто
послать подальше, а могли и образцово-показательно.  С  непредсказуемыми
последствиями. Но выбора - все равно не было. Гарик,  второй  человек  в
команде после  Макса,  был  против.  Однако  ничего  более  дельного  он
предложить не смог. Да и вообще,  последнее  слово  все  равно  было  за
Максом. Как раз на сегодня, через надежных людей, он договорился с Белым
о встрече...
 
*** 
 
   Макс нервничал, хотя и старался не показывать виду. Чтобы  отвлечься,
он, надев защитную маску и раскочегарив свой сварочный аппарат, принялся
лечить старый карданный вал, пытаясь привести его в божеский вид.
   - Макс, где ты там? Завязывай!  -  Гарик  посмотрел  на  часы.  Время
встречи, которая ему была так не по душе, неумолимо приближалось.
   - Да иду, иду! - Сняв щиток, оторвался от работы Макс.
   - Зажигалка где?  -  спросил  Гарик,  осматривая  тем  временем  свой
"Макаров".
   - Там, на столе. - Макс вытирал руки старой ветошью.
   - Как думаешь, получится? - прикуривая, Гарик исподлобья посмотрел на
Макса.
   - Обещаю, Гарик, все будет тип-топ, - успокоил его тот.
   - Он, говорят, весь из себя крутой. Артура Лапшина в  офисе  чуть  на
капусту не порубал.
   Макс посмотрел на свои руки, потом  на  Гарика.  И  криво  улыбнулся,
по-волчьи оскалив зубы:
   - Ладно, мы тоже не пальцем деланые.
   - Страшно? - то ли спросил, то ли просто сообщил Гарик.
   - На серпантине было страшнее. - Макс  забрал  у  него  "Макарова"  и
передернул затвор...
 
*** 
 
   В офисе Белова их встретили без особого энтузиазма.
   - Оружие есть? - Пчела подозрительно оглядел вошедших.
   - Есть, - ответил Макс.
   - Сдай.
   Макс выложил "Макаров" на полированный стол и легонько толкнул его  в
сторону Пчелы. Тот взял  пистолет  в  руку,  внимательно  осмотрел  его:
оружие было в полной боевой готовности.
   - Откуда ствол? - деловито поинтересовался Саша.
   - Да так, у  зверьков  отобрали,  -  объяснил  Макс,  не  вдаваясь  в
подробности.
   - Садитесь. - Саша указал гостям на два стула прямо перед собой и еще
раз внимательно всмотрелся в лица пришедших.
   Оба были примерно ровесниками Белого. Тот, который Макс, даже немного
походил на Фила - это к нему как-то неожиданно располагало.  Взгляда  он
не отводил, не трусил. Второй, Гарик, явно на вторых ролях. Но  держался
независимо, хотя  и  посматривал  подозрительно.  Похоже,  не  засланные
казачки. Ну да ладно, пощупаем.
   - Вы с чеченами чего-то не поделили, и у вас проблемы... Я зачем  вам
нужен?
   - Мы вам, Александр Николаевич, долю  принесли.  -  Макс  достал  три
пухлых пачки стодолларовых бумажек и положил их на стол  в  рядок  ровно
посредине между собой и Белым.
   - Долю за что? - усмехнулся Саша.
   - В знак уважения, - без тени иронии ответил Макс. - В общем, - он на
полсекунды замялся, - мы хотели, чтобы вы приняли нас к себе...  И  дали
право ссылаться на вас при решении разных там вопросов.  -  Макс  твердо
глядел Саше в глаза, ожидая ответа.
   - Сколько вас?
   - Восемь.
   - А что за ребята?
   - Ребята все спортивные, в районе нас уважают.
   - Служил?
   - Было дело. - Где?
   - Под Кандагаром. В спецназе ГРУ. Потом в Таджикистане.
   Саша одобрительно кивнул, бросил взгляд на напряженно молчавших Пчелу
и Космоса и вновь посмотрел на Макса:
   - В Таджикистане кто у вас полканом был? -  запустил  он  проверочный
вопросик.
   - Савельев.
   - Савва?
   - Вы что, знаете? - Макс искренне изумился.
   - Слышал. - Саша едва сдержался,  чтобы  не  рассмеяться:  кто  же  в
Таджикии не знал полковника Савельева. Только тот, кто  там  никогда  не
служил. - Ладно, считайте, что вы работаете с нами, - протянул  он  руку
сначала Максу, потом и Гарику.
   - Ну, спасибо, - позволил себе немного расслабиться Макс.
   - Чего такой мятый? - уже дружелюбно поинтересовался Саша.
   - Да так, - тронул Макс припухшую губу, - менты попрессовали немного.
   - Ну, понятно. Ладно, отдыхайте.
   - Ладно, до свидания, - разговорился под конец и Гарик.
   - Савва... - глядя на закрывшуюся за  ними  дверь,  задумчиво  сказал
Саша. - Такой дундук был,  прости  господи!  -  И  тут  же  вернулся  из
заоблачных высот на грешную землю:
   - Пчел, позвони Филу, пусть пробьет пацанов, узнает:  кто,  что,  чем
дышат... А я, если позволите, - несколько  двусмысленно  пошутил  он,  -
поеду в Ялту. С Олей. Должны же мы когда-то урвать у жизни свой  медовый
месяц?
 
XXIV 
 
   Наконец-то, уже сегодня к вечеру они будут  купаться  в  море.  Самом
синем Черном море! Чемоданы Оля собрала еще с вечера.
   Ох, купальник-то положить забыла! Но вставать не  хотелось  -  Сашка,
казалось, спал так сладко. Оля потянулась и взяла с тумбочки часы.  Ого!
Уже скоро десять. Через два с половиной часа выходить.  Так  что  хватит
лениться.
   Она решила, ради праздника, встать первой, так и быть...  Она  начала
потихоньку выползать из широкой супружеской  постели  и,  когда  ей  это
почти  удалось,  цепкая  рука  мужа  в  последний  момент  удержала  ее.
Проснулся все-таки.
   - Ты куда? - с  напускной  строгостью  спросил  совсем  почему-то  не
сонный Саша.
   - Купальник забыла положить, - отбивалась Оля. - Сашка,  ну  некогда,
на самолет опоздаем!
   - Не опоздаем. - Он притянул ее к себе, пытаясь найти губы.
   - Ну, Саш! - Она отбивалась скорее для виду, медленно сдавая позиции.
Ну, не улетит же без них самолет, в конце-то концов?
   Целуя Олю, такую теплую и  сонную,  Саша  рукой  нащупал  выключатель
телека: сейчас как раз время новостей, - они интиму не помеха. Наверняка
покажут что-нибудь интересное,  например  заседание  Верховного  Совета.
Пусть Олькины вопли нарушат скучные рассуждения государственных мужей  о
перераспределении собственности, приватизации и прочей хрени.
   Что за черт! Показывали "Лебединое озеро". Он  переключил  программу.
Опять "Лебединое"! Отрываясь от Оли, он щелкнул снова. Лебеди! Еще  раз.
Лебеди!
   - Саш, ты чего? - нетерпеливо теребила его Оля.
   -  Подожди,  Оль.  -  Он  лихорадочно  перескакивал  с  программы  на
программу. Везде были только они - лебеди!
   Резко зазвонил телефон - Саша схватил трубку. Это был Пчела.
   Закончив разговор, Саша повернулся  к  жене  и  выключил  бесполезный
телевизор:
   - Ялта отменяется, - сказал он нарочито спокойным  тоном.  -  Горбача
скинули...
   У  него  осталось  чувство,  что  тревожная  музыка  балета,  мрачная
сценография и ритмичные движения балерин предвещали перемены. Какие? Бог
весть. Ясно было лишь одно - прежней жизни, прежней страны уже не  будет
никогда...
 
Часть 3 
ОКТЯБРЬ-ДЕКАБРЬ 1993 
ЧЕТКИ ФАРХАДА 
 
XXV 
 
   Все-таки наших не переделаешь. В этом чертовом Майами пили круче, чем
в каком-нибудь Урюпинске. Да и то сказать - братва  понаехала  со  всего
бывшего Союза. Уточняли сферы влияния. Уточнили. Это теперь мода  такая,
серьезные вопросы перетирать или в горах Швейцарии, или здесь. Черт! Как
же трещит голова! Саша даже застонал, приложив холодную бутылку пива  ко
лбу. Так пиво, похоже, помогало лучше, чем при употреблении внутрь.
   Впрочем, в Майами не только пили. И не только делили. Серьезные  люди
свели Сашу с крупными местными бизнесменами. Из  наших,  из  эмигрантов.
Эти разбогатевшие бывшие советские  очень  хотели  вкладывать  деньги  в
Россию, особенно в Москву. Но, мягко говоря, побаивались. Да и  вправду,
если  судить  о  ситуации  по  штатовскому  телевидению  и  газетам,  то
создавалось впечатление, будто в России на сегодняшний  день  оставались
одни сплошные отморозки. И это если даже учитывать беременных  женщин  и
младенцев обоего пола.
   Местных Саша, конечно, успокоил и  обещал  всяческое  содействие.  За
определенный  процент,  естественно,  вполне,  кстати,  божеский.  Не  в
последнюю очередь и потому божеский, что  в  этих  вот  очень  серьезных
деловых контактах Саша увидел  возможность  выбраться  на  иной  уровень
бизнеса. Легального и  престижного  бизнеса.  Пора  было  соскакивать  с
криминальных рельсов и становится под стать фамилии пушистым и белым.
   В  современной  России   открывались   колоссальные   возможности   -
приватизация,  неисчерпаемые  запасы  нефти  и  газа,  банковское  дело,
инвестиции в бурно развивающееся строительство. Это  было  золотое  дно.
Точнее, пока это была золотая вершина, которая звала и манила. Но как же
болит голова!!!
   - Простите, вы хорошо себя чувствуете?
   - А? - оторвавшись от иллюминатора, Саша не сразу сообразил, чего  же
от него хотят. Миловидная стюардесса с сочувственной улыбкой  склонилась
над ним и еще раз повторила свой вопрос.
   - Ох, маленькая моя, - страдальчески поморщился Саша, -  не  дай  бог
тебе так же...
   - Извините. - Похоже, стюардесса его хорошо поняла.
 
*** 
 
   "Уважаемые дамы и господа! - раздался ровный голос  из  динамиков.  -
Просьба занять  свои  места  и  пристегнуть  ремни.  Наш  самолет  через
двадцать минут  совершит  посадку  в  аэропорту  Шереметьево-2.  Сегодня
понедельник, третье октября 1993 года.  Московское  время  11  часов  44
минуты. Температура воздуха в Москве - плюс семь градусов".
   Фил с Космосом в VIP-зале аэропорта ожидали самолет из Майами.  Ждать
было не скучно:
   Благодаря прямой трансляции CNN они развлекались по  полной.  Русские
пушки обстреливали русский же Белый дом! Тот  самый,  который  два  года
назад вышла защищать вся Москва. Их пацаны тоже возили туда бутерброды и
медикаменты, которые тогда, к счастью,  не  понадобились.  Зато  теперь,
судя по всему, все может закончиться кровавой баней.
   Наконец объявили посадку рейса Белова. Резво  поднявшись  из  кресел,
пацаны с хрустом потянулись - засиделись  уж  -  и  направились  в  зону
прилета.
   - Вот где реальный беспредел, - ткнул  в  огромный  экран  телевизора
Космос.
   - Да, понедельник день тяжелый, - со вздохом согласился Фил.
   - Три по пятьдесят... - Космос на ходу  отдал  распоряжение  бармену.
Фил махнул водителю:
   - Володь, машину подгоняй...
   Саша в белоснежном плаще и белых штанах  показался  в  дальнем  конце
аэропортовского коридора, ярко освещенного солнцем:
   - А что ж так  рано,  ей  же  месяц  еще?..  -  кричал  он  в  трубку
мобильного телефона. - Кать, ну ты гинеколог, не  я...  Да  еду,  еду...
Давай, не прощаюсь. - Саша, помахав рукой пацанам,  уже  проходил  через
металлоискатель:
   - Привет, братья!
   - Здравствуй, брат! - Фил и Космос приветственно вскинули вверх руки.
   - Что у вас тут творится-то? - с несколько вымученной улыбкой спросил
Саша, поочередно обнимая друзей.
   Космос, как это  у  него  обыкновенно  бывало  при  особом  волнении,
зачастил:
   - Сань, прикинь, там у Белого дома реальная разборка. На Арбате танки
стоят, не проехать.
   - Вертолет надо в таких случаях! - пошутил Саша.
   Ему сейчас только вертолета не хватало. Для полного-то кайфа.
   - Какой вертолет! - почти всерьез возразил Фил.  -  Собьют  на  хрен.
Счас поедем, сам увидишь.
   - Ладно, это все суета, - приобнял Сашу Фил, участливо посматривая  в
несколько затуманенные Сашины глаза. - Как сам-то?
   - Да хреново, - признался Саша. - Со вчерашнего. Выпили там вчера...
   Фил с Космосом за спиной Саши многозначительно переглянулись.  Космос
щелкнул пальцами  официанту.  Поднос  с  тремя  хрустальными  рюмками  и
веточкой винограда возник перед ними, словно в восточной сказке.
   - О, клево! Кстати... - проглотив слюну, Саша потянулся к рюмке.
   - За свободу демократии! - поднимая рюмку, ляпнул Фил.
   Тут уж настала очередь переглянуться Саше с Космосом:  вечно  Фил  со
своим неуместным гражданским пафосом! Прямо пионер - всегда готов!
   - Хорош, хорош! - приостановил его Космос.
   И провозгласил торжественно:
   - За будущего сына, Сань!
   - Не дай бог, если  дочь...  -  пробормотал  как  заклинание  Саша  и
закусил виноградиной.
   - За настоящего пацана! - опрокинул в себя рюмку Космос.
   - Ладно, пошли.
   На  Ленинградском  шоссе  никаких  признаков   событий,   сотрясавших
телеэфиры, не наблюдалось. Наоборот - вовсю светило  солнце  и  хотелось
радоваться жизни. Единственное, что смущало Сашу, это отсутствие  свежей
информации. А нужна она была ему каждые пять минут. Еще бы - Оля рожала,
да еще и  на  месяц  раньше  срока.  Номер  роддома  все  время  отвечал
короткими гудками.
   - Ну что, Сань, как слетал-то? Отлично? - Космос не  пытался  отвлечь
друга от беспокойных мыслей, ему и вправду было интересно.
   В отличие от него, Саше было не до деловых разговоров, тем более если
речь шла о дне вчерашнем.
   - Да так, более-менее ничего, - отбрехнулся он.
   - Ну, а погода-то как в Майами? - не отставал Космос.
   Они с Филом,  вольготно  развалившись  на  заднем  сиденье,  все  еще
надеялись на подробный и  красочный  отчет  о  заграничной  командировке
командора.
   - Да я не  помню,  я  и  океана-то  не  видел.  Там  братва  с  Урала
подтянулась, мы пили в основном, - слабо защищался Саша, все  набирая  и
набирая злосчастный номер.
   - А кто был? Кабан был? - решил прояснить обстановку и Фил.
   - Был, и Мурат был.
   - Ну, и как Кабан?
   -  Да  так...   -   неопределенно   хмыкнул   Саша.   Фил   эту   его
неопределенность воспринял как  сигнал  тревоги,  все-таки  безопасность
была его головной болью:
   - Чего, какие-то проблемы, что ли?
   -  Да  нет...  -  отрицательно  мотнул  головой  Саша.  О,   кажется,
дозвонился.
   - Вообще Кабан проблемный... - нахмурился Фил.
   - Да что Кабан! - жизнерадостно встрял  Космос.  -  Вот  когда  я  на
островах был, там такая негритяночка была...  -  И  он  смачно  зачмокал
влажными губами.
   - Братцы, я не слышу ни хрена! - рыкнул на раздухарившихся опричников
Саша.
   Космос  убавил  звук,  но  остановиться  не   мог,   продолжая   тихо
втолковывать Филу:
   - А она, прикинь, раздевается, а там  -  все  белое...  Сань,  да  ты
расслабься, - хлопнул он по плечу  Белова,  у  которого  опять  сорвался
звонок. - Подумаешь, на месяц раньше...
   - Я вообще семимесячным родился, - с неподдельной  гордостью  сообщил
Фил.
   - Ну! А разве по нему скажешь? - радостно завопил Космос. - Все будет
по уму, Санек!  Родится  Ванька  -  ножки  обмоем,  свозим,  окрестим  в
Свято-Даниловском...
   - Постучи по дереву.  -  Саша  сам  постучал  костяшками  пальцев  по
иконке, закрепленной у лобового стекла. - Ладно.  Лирика...  Что  там  у
Фархада?
   Фил удрученно покачал головой:
   - А у Фархада, Саня, полный аллее...
 
XXVI 
 
   "Дамы и господа! Наш самолет,  следующий  рейсом  Душанбе  -  Москва,
совершил посадку в аэропорту Домодедово. Температура за  бортом  -  семь
градусов тепла", - даже профессионально бодрый голос стюардессы не вывел
Фархада из оцепенения. Перебирая в руках  четки,  он  был  словно  не  в
Москве, а в своем доме, в  Душанбе.  Одни  и  те  же  мрачные  мысли  не
оставляли  его  ни  там,  ни  здесь.  Теперь  к  ним  добавились  еще  и
воспоминания...
 
*** 
 
   В своем благоухающем осенними плодами саду  Фархад  не  находил  себе
места. Неприятности он предчувствовал заранее - как зверь, инстинктивно.
Пытаясь отвлечься, он вытащил из кухни повара Рахмата. Все  равно  после
обеда тот ничем не занимался, бездельничал, подкручивая холеные усы.
   - Сейчас мы с тобой поиграем в Робин Гуда.
   - Это кто? - не понял  Рахмат,  но  напрягся.  Голос  хозяина  ничего
хорошего не предвещал.
   - Конь в пальто, -  по-русски  пояснил  Фархад  и  добавил  опять  на
родном:
   - Вставай туда. И яблоко возьми.
   - Куда яблоко? - Рахмат точно ничего не знал про Робин Гуда.
   Пришлось Фархаду самому организовать полную диспозицию.  Он  взял  за
локоть повара,  подвел  его  к  щиту,  куда  обычно  прикреплял  мишень,
упражняясь в стрельбе из лука.  Когда  же  Фархад  установил  на  голове
несчастного Рахмата большое красное яблоко, тот прозрел. По меньшей мере
догадался, каким же образом развлекался этот загадочный Робин Гуд.
   - Фархад, может, не надо?  -  жалобно  простонал  Рахмат,  когда  уже
третья стрела вонзилась на расстоянии двух пальцев от его правого уха.
   - Надо, надо. Должен же я когда-нибудь