их  уже  не отражается  выбранными словами. Кроме  того,  само  слово
"современный"  для  многих  звучит как положительная оценка. Но  раз  уж эти
названия  давно  вошли  в   обиход,  лучше  не  изобретать   новых.  Понятия
"современное" и  "традиционное" общество есть абстракции. В чистом  виде эти
модели нигде  не  встречаются. Любое  самое примитивное  общество в какой-то
мере модернизировано. А любое  общество Запада  (скажем,  США)  несет в себе
какие-то архаические  черты -  не только как пережитки,  но и порождает их в
своем развитии. Нарисуем два образа крупными мазками.
     Эти образы  слеплены усилиями множества ученых. Много сделали историки,
работавшие  в  ключе   не   истмата,  а  "цивилизационного  подхода"  -   не
разглядывали  жизнь  через  призму  классовой борьбы  и  смены  формаций,  а
описывали  зарождение,  развитие  и  гибель  той  или иной  цивилизации  как
организма. Крупные  философы искали метафоры и  аналогии,  чтобы  уловить  и
объяснить  разницу  двух  типов  общества. К.Поппер  назвал  их  открытое  и
закрытое общество. Он крайне отрицательно относился к обществу традиционному
(закрытому)  и  сделал  меткие  замечания.  Например,  он  писал:  "Закрытое
общество  в  его лучших образцах  можно  сравнить  с  организмом".  А  далее
объяснял,  почему  атомизированное  гражданское  общество   не   имеет  черт
организма - "поскольку ничто в организме не соответствует одной из важнейших
характеристик открытого общества - конкуренции за статус его членов".
     В 60-70-е годы ХХ века появилось много философских работ, в которых для
лучшего   понимания   сути   Запада   проводилось   сравнение   с  обществом
традиционным. Это работы о языке и цензуре, о власти, о тюрьмах и больницах,
о школе, о скуке и многом другом. Важным для нашей темы  было то направление
в анализе культуры, которое начал М.М.Бахтин.  Его анализ "культуры смеха" в
период Возрождения дает представление целого среза нашей проблемы.
     Огромный материал  накопили этнографы,  изучавшие  оставшиеся  на Земле
"примитивные общества". Поскольку  эти  работы  сделаны в  основном  учеными
Запада,  они  всегда  включали  в  себя  сравнение   Запада  с  традиционным
обществом.  После войны такой сравнительный  анализ стал большой программой.
Она  вобрала  в себя огромный  материал наблюдений.  В  ней  приняли участие
виднейшие  антропологи  (К.Леви-Стросс,  К.Лоренц,  М.Сахлинс)  и  психологи
(например, Э.Фромм).  Много  дало исследование  японского  стиля  управления
фирмами.  В  США были  иллюзии:  стоит  только разгадать  секрет,  обучиться
трем-четырем приемам,  и можно с успехом  внедрить японский стиль на  фирмах
США. Все оказалось сложнее, речь шла о глубоких различиях культур.
     Таковы основные источники научного знания о традиционном обществе.  Это
знание  материалистическое,  оно не  включает в себя мистических понятий, не
нуждается в обращении к мифам и тайнам загадочной души -  русской, китайской
и  т.д. Все  выводы  можно проверить  наблюдением и логикой, что  и является
признаком научного знания.
     Помимо  науки  над  нашей  проблемы трудилось  искусство.  Оно  создало
другой,  еще более обширный  запас  знания, "записанного"  в  художественных
образах.  Некоторые писатели приближались к  осознанному сопоставлению  двух
типов общества  (когда отражали столкновение цивилизаций, как, например, Лев
Толстой).  В  целом  два массива  знания -  научное  и  художественное -  не
противоречат  друг  другу, а дополняют.  Это подтверждает  верность  научной
концепции традиционного общества.
     Часто считают,  что в  промышленно  развитых  странах  везде  сложилось
современное общество.  Это неверно. Степень  промышленного  развития не есть
существенный признак. Япония  -  развитая  промышленная страна,  сохранившая
главные черты традиционного общества. А  плантации в Зимбабве - очаги уклада
современного  общества.  Перечислим  входящие  в ядро признаки,  позволяющие
отнести конкретное общество к тому или иному типу.
     Понятие пространства и времени. Картина мироздания служит той базой, на
которой строятся представления об устройстве общества. "Естественный порядок
вещей" - важнейший довод идеологии. В фундаменте современного общества лежит
идея  свободы.  Для  ее  становления   было  важно  новое   представление  о
пространстве, данное Ньютоном. Хотя мысль о бесконечности Вселенной была уже
у Джордано Бруно, лишь ньютоновская механика убедила человека в этой идее.
     Человек  же  традиционного  общества  видит  мироздание  как  Космос  -
упорядоченное  целое,  с каждой частицей которого человек  связан  мириадами
невидимых  нитей,  струн.  К.Э.Циолковский  говорил, что  Земля  -  колыбель
человека,  Космос - его  дом. Вот  штрих: более полувека  в мире ведется две
технически сходные программы, в которых главный объект называется совершенно
разными  терминами.  В  СССР  (теперь  России)  -  космос,  в  США  -  sрace
(пространство). У нас космонавты, там - астронавты.
     Столь же  различны и представления о времени.  У человека традиционного
общества  ощущение времени задавалось Солнцем,  Луной,  сменами времен года,
полевыми  работами - время было  циклическим и  не  разделенным на маленькие
одинаковые  отрезки. У всех народов и  племен был миф о вечном  возвращении.
Научная революция разрушила этот образ:  время стало линейным и необратимым.
Идея  устремленного  вперед времени  (и идея прогресса) не заложены  в нашем
мышлении естественным образом, это - недавние приобретения культуры.
     Конечно,  русские,  включившись  в  промышленное  развитие,  восприняли
научные  представления  о  пространстве  и  времени,  но  так,  что  прежнее
мироощущение  при   этом  не   было   сломано.  Научные  представления,  как
инструменты, сосуществуют с космическим чувством.
     Отношение  к  миру.  Космос,  в  центре  которого   находился  человек,
созданный  по  образу и  подобию  Бога, обладает  святостью  (Гегель  назвал
традиционное общество  "культурой  с  символами").  Десакрализация  (лишение
святости) мира началась  уже  в  Реформации  и  завершилась  в ходе  Научной
революции,   которая  представила  мир  как  простую  механическую   машину.
Разделение человека (субъект)  и мира (объект)  сделало отношение  к  миру в
современном обществе рациональным. В традиционном обществе  человек сохранил
"естественный религиозный орган" (способность видеть священный смысл  в том,
что современному человеку кажется обыденным, профанным, технологическим),  и
он просто кожей, босыми ногами ощущает  глубокий смысл бытия,  хотя бы он  и
был атеист.
     Святость  мира  и  включение  в него человека  порождает в традиционном
обществе единую для всех этику. Современное общество "открыто" в том смысле,
что  его не ограничивают барьеры, в которых "замкнуто" традиционное общество
- ни Бог, ни общая (тоталитарная) этика, ни озоновый слой.
     Глубоко различно отношение к земле. Недаром важнейшей проблемой реформы
в России стало снятие священного смысла  понятия  земля. Идеологи  разрушают
это понятие как символ, имеющий для народов России религиозное содержание. В
дебатах  о  собственности  на  землю  этот  священный   смысл  отбрасывается
исключительно  грубо.  Подчеркивается,  что земля  -  не  более чем средство
производства и объект экономики.
     Антропологи   специально   рассматривают   смысл   Земли   в   культуре
"незападных"  народов.  Земля  -   особое  измерение  Природы,  то  духовное
пространство,  в котором  происходит встреча  с  мертвыми. Запрет на продажу
земли  является  абсолютным, экономические  расчеты при этом  несущественны.
Например, индейцев чаще всего приходилось просто уничтожать - выкупить землю
не удавалось ни за какие деньги. В 1995 г. так были поголовно уничтожены два
племени в Южной Америке.
     Утрата  естественного  религиозного  органа  привела  Запад   к  сугубо
рациональному мышлению и замене качеств их количественными выражениями  (или
суррогатами).  Запад  "знает цену всего и не  знает  ценности  ничего"  (еще
сказано: "то, что может иметь цену, не имеет святости"). Напротив, освящение
многих  явлений,  общественных  отношений  и институтов  (например,  Родины,
Государства, Армии, Труда) - важнейшая сторона культуры российских народов.
     Огромное  значение в традиционном  обществе приобретает  авторитет,  не
подвергаемый  проверке  логикой.  В  гражданском  же   обществе  проверка  и
разрушение  авторитетов стали  не  только  нормой,  но  и  принципом  бытия,
вытекающим из понятия свободы.
     Представление о  человеке. В современном  обществе человек  - свободный
атом, индивидуум. Ин-дивид  (лат.)  = а-том  (греч.)  =  неделимый (рус.). В
России смысл понятия индивид широкой  публике даже неизвестен. Здесь человек
в  принципе  не может  быть  атомом  - он  "делим".  Он  есть  личность  как
средоточие множества человеческих связей. Он "разделен" в других  и  вбирает
их   в  себя.   Здесь   человек  всегда   включен  в   солидарные  структуры
(патриархальной семьи, деревенской и церковной общины, трудового коллектива,
пусть даже  шайки воров). Этот взгляд очень устойчив и доминирует в России в
самых разных идеологических воплощениях, что и является важнейшим  признаком
для отнесения ее к  традиционному  обществу.  Современное  общество  требует
разрушения общинных  связей  и превращения  людей в индивидуалистов, которые
уже  затем  соединяются в  классы  и  партии,  чтобы  вести борьбу  за  свои
интересы.
     Из  понятия  человека-атома  вытекало  новое  представление  о  частной
собственности как естественном праве. Именно ощущение  неделимости индивида,
его превращения в обособленный мир породило глубинное чувство собственности,
приложенное прежде всего к  собственному телу.  Произошло отчуждение тела от
личности и его превращение в собственность.  В традиционном обществе понятие
"Я" включает  в себя и дух,  и тело как неразрывное  целое. Отсюда  - разное
отношение  к проституции, гомосексуализму, эвтаназии,  рынку рабочей  силы и
другим проблемам "распоряжения" своим телом.
     Отсюда и разное  отношение  ко многим правам, прежде всего,  к праву на
жизнь, на пищу. В традиционном обществе всегда сильна уравниловка - право на
внерыночное  получение  некоторого  минимума жизненных  благ,  принципиально
отвергаемое в современном обществе (бедные есть отверженные).
     Уравниловка  в России  заложена в подсознание,  в  корень  цивилизации.
Изменения  в идеологии не меняют этого  подспудного чувства.  Даже в  период
рыночного  энтузиазма  общественное  мнение  было  жестко  уравнительным.  В
октябре  1989  года   на  вопрос   "Считаете  ли  вы  справедливым  нынешнее
распределение доходов в  нашем обществе?" 52,8% ответили "не справедливо", а
44,7% - "не совсем справедливо". Что же  считали несправедливым 98%  жителей
СССР? Считали распределение  недостаточно уравнительным. 84,5%  считали, что
"государство  должно предоставлять больше льгот людям  с низкими доходами" и
84,2% считали, что "государство должно гарантировать  каждому доход  не ниже
прожиточного минимума". Это и есть четкая уравнительная программа.
     Тип  хозяйства. С  древности  различают  два  типа  хозяйства.  Один  -
экономия, что означает "ведение  дома" (экоса). Она не обязательно сопряжена
с  движением  денег, ценами рынка и  т.д. - это  производство и  коммерция в
целях  удовлетворения   потребностей.   Другой   -  хрематистика   (рыночная
экономика). Она нацелена на накопление богатства, накопление как высшую цель
деятельности.  В  России  хрематистика  не  смогла  занять   господствующего
положения:  породив острые  противоречия,  она в  начале ХХ  века  привела к
революции. Нет заметных  успехов в  ее  насильственном внедрении  и сегодня.
Огромный эксперимент по медленному  и  очень осторожному включению элементов
хрематистики в структуры традиционного общества происходит в Азии,  в рамках
модернизации без разрушения.
     Господство рыночной  экономики в современном  обществе  было  связано с
новым,  необычным  с  точки  зрения  традиций  отношением  к  собственности,
деньгам, труду  и  превращению вещи  в товар. Содержание  всех  этих понятий
настолько различается в современном  и  традиционном обществах, что  нередко
представители разных культур, даже из числа специалистов, просто не понимают
друг друга, хотя формально говорят об одном и том же.
     Принципиальные различия  между хозяйством современного  и традиционного
общества показал  А.В.Чаянов в своем анализе крестьянского двора в сравнении
с фермером - капиталистическим предприятием на земле. Большое значение имеет
и глубокое различие в отношении  к деньгам -  та "философия монеты", которая
складывалась в течение пяти веков на Западе в  недрах  протестантской этики.
Идея  Т.Гайдара  "внедрить  монетаризм в  России в  течение 1992 года" - или
фарс, или паранойя.
     Представление о государстве. Уже  Лютер и Кальвин произвели переворот в
идее  государства.  Раньше  оно даже обосновывалось,  приобретало  авторитет
(легитимировалось)  через божественное откровение.  В нем  был представитель
божественного  порядка - монарх, помазанник  Божий, и  все подданные были, в
каком-то  смысле,   его   детьми.  Государство  было  патерналистским  и  не
классовым,   а   сословным.   Лютер   обосновал   возникновение   классового
государства,  в  котором  представителем Бога  стал  уже  не монарх, а класс
богатых. Богатые стали носителями власти, направленной против бедных.
     Гражданское общество породило тот тип государства, который Гоббс назвал
"Левиафаном"   -   библейским  чудовищем.  Только  такой  наделенный  мощью,
бесстрастием и  авторитетом страж мог  ввести в законные рамки конкуренцию -
эту войну всех против всех. Его  легитимация производится снизу по  принципу
"один человек - один голос".
     В  традиционном  и современном  обществах складываются очень различные,
поразительно  несхожие системы  права.  Право традиционное настолько кажется
странным человеку  Запада, что  он  искренне считает  традиционное  общество
"неправовым".  Напротив,  приложение  норм  права  гражданского  общества  к
традиционному   (что  случалось   во   многих   частях   света   в   периоды
"модернизаций") наносит людям  и целым народам тяжелые травмы, которые порой
достигали  уровня  геноцида.  В праве  традиционного общества  большую  роль
играет  общая (тоталитарная) этика.  Вот маленький пример.  В 70-е  годы, во
время  очередной волны "освоения опыта развитых стран" ГАИ СССР предлагалось
ввести в  практику  скрытное  патрулирование на  автомобилях  с гражданскими
номерами, фотографирование нарушителей скрытой камерой и др. методы западной
дорожной полиции.  После  обсуждения  ГАИ  отказалась  от  этих  приемов как
неэтичных, содержащих элемент провокации. Это - этика тоталитарной культуры.
     А вот этика  манипуляции. В США в  одном штате  полиция  установила  на
главных  магистралях знак "Притормози! Впереди проверка на наркотики". Часть
водителей после этого  знака на первом же перекрестке сворачивала на местную
дорогу.  Там их и поджидала полиция. Как объяснил  деятель полиции, "всякий,
кто сворачивает на эту дорогу, имеет на то единственную причину, если только
не   живет   здесь".   Водители   "сами"   разделились  на   безупречных   и
подозрительных,  а  подозрительные  "сами"  направились  к   месту,  где  их
поджидала полиция.
     Россия в облике СССР  была  государством  традиционного  типа,  которое
легитимировалось  "сверху"   через   не  подвергаемый  логической  проверкой
авторитет идеологии. Хранителем ее ("жреческим сословием") могла быть только
негосударственная структура - КПСС.  Обе стороны  в  Конституционном суде  в
1992  г.  ("суд  над КПСС")  показали  непонимание  самого  типа  советского
государства и роли в нем партии.
     Насколько было  широким это непонимание, показывает тот факт, что общий
смех  вызывало зрелище единогласно принимаемых решений  в Верховных Советах.
Это - типичный ритуал голосования в традиционном обществе (в то время  как в
парламентах  Запада  голосование  есть  ритуал,  символизирующий  "рынок"  -
конкуренцию).  Антрополог Леви-Стросс специально подчеркивал: "Почти во всех
абсолютно обществах, называемых "примитивными", немыслима сама идея принятия
решения   большинством  голосов,  поскольку  социальное  единство  и  доброе
взаимопонимание   считаются  более  важными,  чем  любая  новация.   Поэтому
принимаются лишь единодушные решения".
     В целом,  традиционное общество  строится  в  соответствии  с метафорой
семьи, а современное - метафорой рынка. Это само по  себе не несет оценочной
нагрузки.   Приписывать  тому   или  иному   типу  общества  чудодейственные
достоинства, гарантии  благополучия  - неправомерно. Это -  чаще  всего есть
следствие  идеологической  заинтересованности  или  же  наивного  увлечения.
Исторические  обстоятельства  в  условиях  глубокого  кризиса  могут  каждое
общество толкнуть в самый страшный коридор.

3. Художественное воображение и уязвимость советского человека

     Активизация воображения во  время  перестройки  облегчалась тем,  что в
качестве  доводов идеологи почти исключительно применяли образы, которые  мы
не могли соотнести с реальностью.  Это были образы иных  стран ("Запад") или
иных  исторических  периодов  ("сталинские репрессии"). И самой неустойчивой
группой, склонной строить в воображении ложные  образы  и затем вырабатывать
из  них  самоубийственную линию  поведения, оказалась  интеллигенция,  но не
только она. Ниже мы увидим, как быстро удалось вскружить голову рабочим. Так
что  поговорим  вообще о  русском  человеке,  который, находясь  в состоянии
"совка", оказался удивительно подвержен манипуляции.
     Упрощая,  примем, что советский человек отличался от русского  человека
начала века тем,  что прошел школу (а многие и  вуз),  основанную на научной
картине  мира, был  уже человеком индустриального быта и в массе своей жил в
городе.  Таким образом, в мышлении советского  человека  уже в  значительной
степени была  ослаблена  роль  традиций и  религиозных  догм. В  то же время
старые сословные отношения были  уже разрушены, так что утратились механизмы
внутрисословного общения и утверждения  мнений.  Потеря  советским обществом
устойчивости во  многом  объяснялась и тем, что все  созданные  в  советское
время каналы социального общения (КПСС и ВЛКСМ, профсоюзы и пресса, школа  и
вузы)  находились  под  контролем  государства.  По команде сверху во  время
перестройки  все  эти  каналы  начали  передавать лишь те  сигналы,  которые
побуждали  к  разрушению  общества  и его  жизнеустройства.  То  "молчаливое
большинство",  которое  сознательно  отвергало  переворот Горбачева-Ельцина,
оказалось "без языка".
     От  среднего  человека  Запада  советский  человек  отличался  тем, что
сохранил общинное крестьянское мироощущение (отношение к человеку, обществу,
государству   и   т.д.).   Следовательно,   он   не   был   еще   достаточно
индивидуализирован, чтобы соединяться в гражданское общество с его партиями,
профсоюзами   и  другими   ассоциациями,  в  которых   бы  вырабатывалось  и
утверждалось социальное (классовое)  самосознание. То есть,  с точки  зрения
"связности"  общества советский  человек второй половины  века  находился  в
переходном состоянии  - не было  компактных сословий и классов, но и не было
ассоциаций  гражданского общества.  Новое  сословное  самосознание  возникло
раньше всего как раз в тех социальных группах,  которые заняли антисоветскую
позицию (либеральная интеллигенция, номенклатура и преступный мир).
     Общинные  качества  советского человека в определенных условиях  (когда
сила государства опиралась на согласие граждан) придавали обществу необычную
силу и устойчивость. Это очень хорошо показала война. Но в других условиях -
когда  возникали сомнения,  а  то  и  несогласие с властью