х  труда), средний  интеллигент  уверовал, что
советский строй регрессивен, а значит, должен быть уничтожен.
     Механистический   детерминизм   истмата.   Видение   истории,   которое
воспринимается  человеком  из  того  или другого методологического  подхода,
сильно влияет на  его отношение к происходящим событиям и на его  поведение.
Чтобы  осмыслить  происходящее,  мы, не  отдавая  себе отчета, используем те
"инструменты мышления", которыми нас  снабдили за годы жизни. Это -  образы,
понятия, термины, логические  приемы. Истмат,  который внедрялся в  сознание
нескольких  поколений советских  людей,  придал  этому сознанию  две  важных
особенности, сыгравших фатальную роль в годы перестройки. Первая особенность
-  фатализм,  уверенность  в  том,  что  "объективные  законы  исторического
развития  пробьют себе  дорогу  через  случайности".  Вторая  особенность  -
равнодушие  к  моменту, к  его  уникальности и  необратимости, рассуждение в
понятиях исторической формации, длительных процессов.
     Вероятно, в этом отношении  истмат  нашел благоприятную почву в русском
мышлении, привыкшем  к  большим  пространствам  и  долгим  временам,  но  не
вызывает  сомнения,  что  он   эти  черты  усилил.  Фатализм,  оправдываемый
"объективными  законами",  в   годы  перестройки  и  реформы  поражал.  Одна
читательница  написала  мне: "Я верю в закон отрицания  отрицания и  поэтому
спокойна - социализм в России восстановится". И это - довольно общее мнение.
     Более  того, истмат внедрил в массовое сознание уверенность в  том, что
объективным законом  является  прогресс  общества.  Та  "революция  скифов",
которая угрожала России после 1917 г. и была остановлена большевиками (о ней
много писал  М.М.Пришвин),  совершенно не вписывалась в законы истмата, и мы
не могли ожидать ее в конце ХХ века - но она ведь произошла на наших глазах.
А  ведь был уже урок фашизма, к которому теория истмата оказалась не готова.
Недаром  один немецкий философ после опыта фашизма писал: "Благодаря работам
Маркса, Энгельса,  Ленина  было  гораздо  лучше  известно  об  экономических
условиях прогрессивного развития, чем о регрессивных силах".
     Основанием  для  такого  отношения  к  "событиям  быстротекущей  жизни"
является лежащий в  фундаменте  истмата механистический детерминизм, который
господствовал  в  мировоззрении  в  период  становления  марксизма.  Он  был
воспринят из ньютоновской картины мира. Этот взгляд господствовал до  начала
ХХ  века (до  кризиса в физике), но по инерции он влияет на наше мышление до
сих  пор.  Из  него  вышло  само  понятие "объективных  законов", сходных  с
законами Природы.
     Что   же  вытекает   из  идеи   "объективных  законов"?  Уверенность  в
стабильности,  в равновесности общественных систем. Чтобы вывести эту машину
из равновесия,  нужны  крупные  общественные  силы, "предпосылки" (классовые
интересы, назревание противоречий  и т.п.). Еще в  1991 г. никто из "простых
людей"   не  верил  в  саму  возможность   ликвидации  СССР  или  советского
общественного   строя.  Не   верил  -   и  потому   не  воспринимал  никаких
предостережений. А если уж произошло такое колоссальное крушение, как гибель
СССР, то уж, значит, "объективные противоречия" были непреодолимы. Значит, и
бороться бесполезно.
     И люди,  даже здравомыслящие, всему этому верят, хотя на каждом шагу  в
реальной  жизни  видят  отрицание  этой  веры.  Вот  здоровяка-парня  кусает
тифозная вошь, и он умирает. Какие  были для этого объективные предпосылки в
его  организме?  Только его смертная природа.  Вот деревянный дом  сгорел от
окурка.  Ищут "предпосылки" - свойство дерева гореть.  Но  это ошибка. Здесь
виноваты именно не законы, а "флуктуации" -  вошь,  окурок.  Их  легко можно
было не допустить, если занять мало-мальски активную позицию.
     Казалось бы, противоположная идее объективных законов "теория заговора"
в  конечном счете исходит  из того же  видения общества: чтобы  сломать  или
повернуть  "машину",  должна иметься  тайная  сила, захватившая  все рычаги.
Где-то  принимается  решение,  оно   по  секретным  каналам   доводится   до
исполнителей, приводятся в  движение все колеса невидимого механизма - и вот
вам  национальная  катастрофа.  При  таком  видении  общества  "тайные силы"
(масоны, евреи,  ЦРУ, КГБ  - каждый выбирает  по своему  усмотрению) внушают
страх,  ибо они  по  своим  масштабам  и мощи должны  быть  сравнимы  с  той
общественной системой, которую желают сломать.
     Манипуляторы  сознания   активно  вбивали  в  головы  обе  эти  версии,
подсовывая желательное им объяснение событий. Для  интеллигенции, чьи  мозги
промыты  истматом  - песенка об  "объективных  законах" и издевательство над
теми,  кто  верит  в "заговор". Вылезает Шахрай,  так  трактует  беловежский
сговор: "Не смешите меня! Не могут три человека развалить  великую державу".
Дескать, рухнула под грузом объективных противоречий. А для тех, кто верит в
заговор, создают  образ  всесильной "мировой закулисы". Когда такой  человек
смотрит телевизор,  видит  его всезнающих дикторов, могущественных банкиров,
Ясина да Лившица, у него опускаются руки - "все схвачено".
     Обе теории устарели и плохо объясняют реальность.  За последние полвека
наука преодолела механицизм и обратила внимание на неравновесные  состояния,
на нестабильность, на процессы слома стабильного порядка (переход из порядка
в хаос и рождение  нового  порядка). Для  осмысления таких  периодов в жизни
общества  старые  мыслительные  инструменты не  годятся  совершенно.  В  эти
периоды  возникает  много   неустойчивых   равновесий  -  это   перекрестки,
"расщепление путей" (точки бифуркации). В этот  момент решают не объективные
законы,  а  малые, но вовремя совершенные воздействия. На  тот или иной путь
развития  событий, с которого  потом  не  свернуть, может толкнуть ничтожная
личность  ничтожным усилием. В науку  даже вошла  метафора "эффект бабочки".
Бабочка,  взмахнув крылышком в нужный  момент в нужном месте,  может вызвать
ураган.
     Великими  политиками,  революционерами  становились  те  люди,  которые
интуитивно, но верно определяли эти точки "расщепления" и направляли события
по  нужному коридору  ("сегодня рано, послезавтра поздно"). Сейчас  интуиция
дополняется   научным  знанием,  планомерными  разработками.  Они   помогают
увидеть, где зреет эта "точка расщепления", на которую  надо воздействовать.
Почему в  эти  периоды  общественных кризисов  (возникновение хаоса)  теория
"объективных  законов" делает  людей  буквально слепыми, очевидно. Эти  люди
уповают  на свои  законы и  безразлично относятся  к  ходу событий, а  когда
рассерчают, беспорядочно тыкают кулаком или дубиной - не там, где надо, и не
тогда, когда надо.
     Но  и "теория заговора" делает  людей  беспомощными. Какой заговор, это
нормальная работа  сереньких, усталых, не  обладающих никакой  тайной  силой
людей. Они просто включены в организацию и владеют технологией. И не столько
важна спутниковая связь  или телевидение  (хотя и они важны), как технология
мышления.    Потому   что   средства   воздействия,   которыми   располагают
"заговорщики", действуют только на людей, не владеющих этой технологией. Так
многотысячные  армии  ацтеков склонялись перед сотней конквистадоров, потому
что те были  верхом, а  индейцы не знали лошадей. Они принимали  испанцев за
богов, кентавров,  против  которых нельзя воевать.  Уже  потом  они  провели
эксперимент  и убедились в  своей ошибке:  погрузив труп  убитого  испанца в
воду,  они  обнаружили,  что он  "нормально" гниет.  Значит,  не боги! Можно
воевать! Но было уже поздно.
     Дестабилизация всех равновесий в организме СССР проводилась терпеливо и
планомерно   в   течение   полувека   (холодная  война).  И   наш   организм
продемонстрировал  поразительную  устойчивость. Но  когда  к  власти  пришла
бригада,  перешедшая  на  сторону  противника,  она  блокировала  почти  все
противодействия,  которые  могли  бы   восстанавливать   стабильность.   Это
прекрасно видно  на всей истории разжигания  войны в Карабахе.  Но и тут  не
было  никакого  "заговора",  была нормальная, почти  открытая  работа.  Люди
просто "не видели", у них были на глазах шоры из устаревших понятий.
     Вся перестройка  была  проведена  в основном  "крылышками бабочек" -  с
помощью  ложных идей  и провокаций. Провокации, которые заставили шарахаться
"активный  слой" в  СССР,  могут показаться блестящими.  Горбачев, как  Иван
Карамазов  убийство  отца,  организовал ГКЧП.  Но успех этих  махинаций  был
прежде всего обязан  несоответствию  нашего мышления. СССР оказался особенно
хрупок и  легко скатывался в  хаос именно потому, что большую  роль  в нашей
жизни  играла  интеллигенция  с  ее  впечатлительностью. Дуновения  идейного
ветерка пробегали по всей ее  массе,  как нервный импульс. Так  стая сельдей
вся враз  поворачивает, бросаясь за  "лидером"  - она  получает сигнал через
вибрацию воды.
     Предостережения    об   опасности   всего    "проекта   Горбачева"   не
воспринимались,  потому  что  интеллигенция,  мыслящая  в  понятиях  истмата
(независимо  от  политической  позиции),  уверовала  в  "закон  соответствия
производительных сил и производственных отношений". Мол, реформа приведет их
в  соответствие,  и  будет процветание.  Но разве этот закон - очевидная или
установленная  на  опыте  вещь?  Где  наблюдается  и  как  можно  предвидеть
соответствие или  несоответствие?  Ведь  закон  имеет  ценность  лишь  когда
позволяет предвидеть,  когда  он сильнее частностей, когда  он действительно
"пробивает  себе  дорогу"  через  массу  конкретных  обстоятельств. Мы же  в
истории  на  каждом  шагу  видим сплошь  отрицание этого закона - комбинации
частностей весомее. Пришел Чубайс и уничтожил производительные силы  - вот и
весь закон.
     А посмотрите, как разоружают человека  заученные в истмате истины вроде
"бытие  определяет сознание", "базис первичен,  надстройка  вторична" и т.п.
Раз  так,  то  нечего  беспокоиться об идеях - бытие само  их  отсортирует и
направит  людей на путь истины. Но  ведь это совсем не так. Ведь и сам Маркс
предупреждал: "Идея становится материальной силой, если овладевает массами".
Значит, требуются усилия, чтобы идея "овладела массами".
     Уже говорилось, что  как  "технология"  перестройки  была  использована
теория революции  Антонио  Грамши.  Казалось  бы, сведения о  принятии ее на
вооружение антисоветизмом должны были быть восприняты с полной серьезностью.
А посмотрите, как высокомерно пишет об этом историк, специалист по ЦРУ проф.
Н.Н.Яковлев: "Для  ЦРУ Поремский [деятель НТС] сочинил "молекулярную" теорию
революции.  НТС вручил  ЦРУ наскоро перелицованное  старье  -  "молекулярную
доктрину", с которой Поремский носился еще на рубеже сороковых и пятидесятых
годов. Под крылом ЦРУ Поремский раздул ее значение до явного абсурда... Этот
вздор, адресованный Западу, конечно, поднимается на смех руководителями НТС,
которые в своем кругу язвят: "у нас завелась одна революционная молекула, да
и то пьяная".
     Н.Н.Яковлев приводит доклад об этой доктрине, сделанный в НТС в 1972 г.
и  точно отражающий  ее суть -  и издевается  над  ним.  Какая,  мол,  чушь!
Издевается  в 1985 г.,  когда "молекулярная  агрессия"  уже  разворачивалась
вовсю. А ведь эта  технология и сегодня не изменилась, но  никакого интереса
ни  у  КПРФ,  ни у  патриотической  интеллигенции  не вызывает. Их  мышление
блокировано истматом.
     К  фатализму  истмата  примешивается  фатализм  русского  православного
сознания. Никто не верит, что Россия может рухнуть - не такие виды видывали.
Да, пока что всегда удавалось вылезти  из ямы, но  ведь из этого не следует,
что  такой  исход  гарантирован. Ортега-и-Гассет  писал:  "Вера  в  то,  что
бессмертие народа в какой-то мере гарантировано - наивная иллюзия. История -
это арена,  полная жестокостей, и  многие расы, как независимые целостности,
сошли с нее.  Для истории жить не значит позволять себе жить как вздумается,
жить - значит  очень  серьезно, осознанно заниматься жизнью, как если бы это
было твоей  профессией. Поэтому  необходимо,  чтобы наше поколение  с полным
сознанием, согласованно озаботилось бы будущим нации".
     Равнодушие  к  моменту.  Сознание,  сформированное  истматом,  обращает
главное  внимание  на объективные предпосылки каких-то изменений  и действий
(прежде всего, на социальные интересы). Поскольку это сознание механистично,
оно  исходит из  представления  об  обратимости  процессов. Значит,  момент,
быстрое действие не слишком важны - все можно  поправить, против объективных
законов не попрешь. Напротив, люди с  мышлением диалектическим знают,  что в
реальной  жизни большинство  процессов необратимы. Часто важно в критический
момент лишь подтолкнуть ход событий в нужный тебе коридор - и процесс пойдет
вопреки всяким "предпосылкам". Поэтому манипуляторы (а они по  необходимости
владеют  системным  мышлением)  очень  большое  значение придают  моменту  и
тщательно конструируют "пусковые  механизмы",  которые надо быстро  ввести в
действие в критические моменты.
     Для  программирования поведения  важно  не  только  создать предпосылки
нужных действий, но и спровоцировать их, вызвать контролируемую активность в
нужный,  благоприятный  для  манипуляторов  момент.   Конечно,  манипуляторы
стараются встроить в организацию противостоящих им общественных групп  своих
провокаторов,  которые могли  бы  дать  нужную  команду.  Но  это  непросто,
внедрить  и вырастить провокатора с таким  авторитетом удается редко,  да  и
"тратят" его в самом крайнем случае. Чаще его роль сводится лишь к поддержке
тех сигналов к действию, которые манипуляторы посылают извне, безлично.
     Ложный сигнал к самоубийственному действию -  инструмент информационной
войны.  Если  он  хорошо  выполнен,  его  эффект  может  быть  огромен.  Уже
приводилась  аналогия  с  тем,  как  используются  ложные  сигналы  в  новых
поколениях средств борьбы с вредителями - сорняками, насекомыми  и др. Целый
класс таких веществ называют прекосенами (от рrecocity - преждевременность).
Смысл  их  действия  -  дать сигнал  к преждевременному переходу организма к
следующей стадии развития. Например, насекомые раньше времени превращаются в
недоразвитые (обычно бесплодные) взрослые особи.
     Крошечные черви-нематоды  наносят колоссальный ущерб урожаям картофеля.
Их яйца находятся в почве в состоянии спячки. Только когда из корня растения
выделяется  особое  вещество,  и его молекула  достигает яйца  нематоды, оно
пробуждается, и  из  него  выводится червь. Это  вещество-сигнал действует в
ничтожной концентрации 1 мг в 1000 т почвы - слой примерно 1 гектара.
     Один из самых страшных сорняков злаковых культур - Striga asiatica. Его
семя  может годами пребывать в  почве, пока  его  чрезвычайно чувствительные
рецепторы не  поймают сигнал о том, что вблизи него  проросло семя  риса или
пшеницы. Тогда семя стриги  тоже прорастает, но за 4 дня росток должен найти
корни  злака,  на которых он  паразитирует.  Около  20 лет  ученые  пытались
отыскать вещество, которое выделяется из корня злака и служит  сигналом  для
семени  сорняка. Сейчас  его  нашли, назвали стриголом и  выяснили строение.
Когда удастся наладить его производство, достаточно будет протравливать им в
ничтожных  количествах семена  злаковых  культур, чтобы стрига прорастала  и
погибала до того, как появится корень.
     События  в  нашем обществе  показали,  что, зная  систему  ценностей  и
стереотипы  активных  социальных  групп, можно  заставить их  действовать  в
нужном  направлении   через  очень   краткосрочное   воздействие  сигналами.
Красноречивый, почти модельный  пример - программирование  событий 3 октября
1993  г. Задача  режима  состояла в  том, чтобы  спровоцировать  сторонников
Верховного Совета РСФСР  на активные действия с элементами  насилия или хотя
бы "беспорядков" для того, чтобы ликвидировать  парламент вооруженным путем,
но при поддержке или хотя бы нейтралитете армии.
     Как  мишень  для  манипуляции  были  использованы  не политические  или
идеологические  установки,  а чувства.  Прежде всего,  чувство оскорбленного
достоинства.  Для  их мобилизации  режим  в течение  недели предпринимал ряд
странных,  необъяснимо подлых действий (отключал  свет и воду в здании  Дома
Советов, то разрешал, то запрещал проход к зданию, ставил громкоговорители и
оглашал окрестности похабными  песенками). Затем в течение  недели  в разных
точках Москвы шли  немотивированные, вызывающие всеобщее возмущение избиения
людей   -   даже   в  подземных   вестибюлях  метро.   По   завершении  этих
подготовительных действий было  делом  техники  вывести 3  октября  огромную
демонстрацию и "провести" ее  к Дому Советов,  а  затем  послать  на  захват
пустой мэрии, а потом и здания телецентра в Останкино, где и был подготовлен
первый акт побоища.
     В   целом,   внедренный  в   мышление   механицизм   истмата   позволил
манипуляторам  решить две  задачи:  сделать  основную массу советских  людей
невосприимчивой  к  тем  доводам  здравого  смысла,  которые   указывали  на
опасность   изменений   в  обществе;  обеспечить   пассивность  подавляющего
большинства в критические моменты  неустойчивого равновесия, когда  толкнуть
процесс в  ту или  иную сторону можно было действием очень  небольшой  силы.
Слом  советского жизнеустройства был  проведен  как  "революция  сверху",  и
условием успеха  такой революции является  даже не благосклонность  массы, а
именно  ее пассивность. Никакой  социальной базы  для такой  революции и  не
надо, пару тысяч "энтузиастов" и толпу хулиганов организовать всегда можно -
лишь бы в этот момент "народ безмолвствовал".

2. Незнание общества, в котором живем

     Юрий  Андропов сказал (а Горбачев потом повторил)  важную вещь: "Мы  не
знаем общества, в котором живем". Это было, пожалуй, главным условием успеха
всей кампании манипуляции сознанием советских людей. Они не знали, что могут
потерять,  что  надо  защищать,  чего  нельзя  ломать.  Но  положение  и  не
изменилось,  мы так и  не знаем  общества,  в котором  живем -  манипуляторы
специально  описывают его в ложных понятиях. Но мы этого  не замечаем - ведь
общество  вокруг нас, как же мы можем его не знать! Гегель  подчеркивал, что
"знакомое еще не есть познанное". Часто именно то, что кажется нам привычным
и само собой разумеющимся, с наибольшим трудом поддается постижению в четких
понятиях.
     Фатально ли это незнание? Нет, оно не только не  фатально, оно уже даже
постыдно. Поведение России оказывается совсем не аномальным и даже нисколько
не  странным,  а  вполне  правильным,  если  глядеть на  нее  не  через очки
евроцентризма,  а применить хорошо уже разработанное в науке представление о
двух разных типах общества: современном и традиционном.
     Беда в  том, что всю историю видели мы  через очки  Запада  - и изучали
общество только западное. Мы учили  перипетии споров в Сенате Рима и схваток
между  Дантоном  и  Робеспьером,  но  почти ничего  не  знаем о цивилизациях
ацтеков,  Китая  и  Индии, не говоря уж об  Африке. И  для осмысления  нашей
истории и бытия мы применяли аппарат  евроцентризма, со всеми его понятиями,
идеалами и мифами.  Особенно когда господствовал истмат с идеей "правильной"
смены  общественных  формаций. Беда разразилась, когда  во время перестройки
евроцентризм стал официальной догмой.
     Современное   общество   возникло  в   Западной   Европе  на   обломках
традиционного  общества Средневековья. Те цивилизации,  где  такой  глубокой
ломки  не   произошло,  продолжали  развиваться  в  условиях  той  или  иной
разновидности традиционного общества. Россия - как в облике Империи, так и в
образе СССР - была классическим примером традиционного общества.
     Названия "традиционный" и  "современный"  условны  и не  вполне удачны,
смысл