психики человека, на
которые  должны  воздействовать   сообщения).  Из   этих   данных  сообщению
присваивается ранг значимости, исходя  из  которого формируется  газета  или
программа  новостей. Опытные  редакторы,  конечно,  расчетов не  ведут,  они
владеют этими методами интуитивно (но главное, они точно улавливают сигналы,
идущие от "хозяев").
     Одним  из  условий успешной  и как бы оправданной фрагментации  проблем
является   срочность,  немедленность  информации,   придание   ей  характера
незамедлительности  и неотложности  сообщения.  Это - один из самых  главных
принципов  американских  СМИ. Считается,  что нагнетаемое ощущение срочности
резко  усиливает их манипулятивные возможности. Ежедневное, а то и ежечасное
обновление информации  лишает  ее какой-либо постоянной  структуры.  Человек
просто  не  имеет  времени,  чтобы  осмыслить  и  понять  сообщения   -  они
вытесняются другими, еще более новыми.
     Г.Шиллер пишет:  "Ложное чувство срочности, возникающее в силу упора на
немедленность,  создает  ощущение  необычайной важности предмета информации,
которое  так же  быстро рассеивается.  Соответственно ослабевает способность
разграничивать информацию по степени важности. Быстро чередующиеся сообщения
об  авиационных катастрофах и наступлении национально-освободительных сил во
Вьетнаме, растратах и забастовках,  сильной жаре  и т.д. мешают  составлению
оценок   и  суждений.   При  таком  положении   вещей   умственный   процесс
сортирования, который в обычных условиях способствует осмыслению информации,
не  в состоянии выполнять эту функцию. Мозг превращается в решето, в которое
ежечасно   вываливается   ворох   иногда  важных,   но  в  основном   пустых
информационных сообщений...  Полнейшая концентрация внимания на происходящих
в данную минуту событиях разрушает необходимую связь с прошлым".
     Погрузив человека  в поток "всегда срочных"  сообщений,  СМИ  разорвали
"цепь времен", создали совершенно новый тип времени  - время  спектакля  - в
котором человек лишен исторических координат (в  этом  смысле  он перестает,
например,  быть христианином). Мы не  раз говорили, насколько это важно  для
снятия психологических защит  против  манипуляции.  Французский  философ (из
греков) К.Касториадис в интервью  1994 г. сказал, отвечая  на вопрос о  том,
каким образом это "остановившееся время" способствовало устранению смысла из
всего  происходящего: "Сейчас существует воображаемое время, которое состоит
в   отрицании  реального  прошлого  и   реального  будущего  -   время   без
действительной памяти  и без действительного  проекта.  Телевидение  создает
мощный  и  очень символичный образ  этого времени: вчера сенсационной  темой
была Сомали, сегодня о Сомали вообще не  упоминают; если взорвется Россия, к
чему,  похоже, идет дело, то поговорят два дня о России, а  потом  забудут о
ней.  Сегодня ничему  не придается действительно высокого смысла, это вечное
настоящее  представляет собой суп-пюре, в котором все растерто и доведено до
одного и того же уровня важности и смысла".
     Представление западными  СМИ  странной военной  операции  США  в Сомали
("Возвращение  надежды") могло  бы послужить прекрасной  учебной задачей.  К
сожалению, ее, наверное, в  России уже подзабыли. Я наблюдал ее по западному
телевидению и тогда это  было еще в диковинку. Пока длилась  операция, людей
бомбардировали сенсационными и срочными репортажами  с места событий -  и ни
разу  не объяснили смысла всей этой затеи.  При этом показ страшного зрелища
сопровождался  такими глумливыми и  ерническими  комментариями,  что простой
обыватель, еще  не  приученный  к Новому  мировому  порядку, испытывал  шок.
Как-то  раз  морские  пехотинцы США  от скуки  разрядили свое оружие  против
группы "партизан" в Могадишо, которые сидели в какой-то мазанке. Никто  даже
не выяснял, против какой группы - какая разница. Диктор телевидения сказал с
гордостью, что "огневое  превосходство американских войск было подавляющим".
На  деле  "партизаны" не осмелились произвести  ни одного выстрела и тут  же
подняли белую тряпку - благородная акция с начала до конца давалась в прямом
эфире  и записывалась  на  пленку (позже  сомалийцы  стали камнями  забивать
телерепортеров, снимающих такие акции). И мы видим на экране, как гиганты из
морской  пехоты  ведут   плененных  противников  -  нескольких  дистрофиков,
некоторые из них на костылях. И диктор добавляет с тонкой иронией:  "Похоже,
что сомалийцам не понравилась атака американских войск, ибо  голодающие дети
стали кидать камни в грузовики, везущие им гуманитарную помощь". И следующим
кадром - дети-скелеты, из последних сил кидающие  камешки в мощные грузовики
"US Army", везущие им еду. Как  только  США перестали "возвращать  надежду",
исчезновение  самого  слова Сомали  из газет и телеэкранов  произошло в один
день  и  было  абсолютным.  Никакие  "партизаны"  и никакой  голод никого  в
западных СМИ не интересует.
     Пожалуй,  еще  более  поучительным  был поток информации  из Никарагуа.
Когда США  начали большую войну против социал-демократического правительства
сандинистов, Никарагуа стала одной из главных тем западной прессы. В 1990 г.
народ маленькой страны изнемог и буквально  со слезами на  глазах на выборах
отдал  власть  оппозиции,  которой США  обещали мир  и  помощь  в 0,5  млрд.
долларов. В этот период теме Никарагуа  отводилась в газетах целая страница.
Я следил по испанской прессе, и там это вообще была тема No 1 -  общий язык,
близкая культура, правящая партия Испании была тесно связана с сандинистами,
Умберто Ортега  и Фелипе Гонсалес были  друзьями и т.д. Сандинисты  передали
власть - и вдруг Никарагуа вообще исчезла со страниц прессы и с телеэкранов.
Полностью! Как это может быть? Испанцам ведь интересно узнать, как там пошли
дела, у  многих родственники там. Никаких известий.  Кое-что  узнавали через
иезуитов  - там у  них много  миссионеров  - кое-что  от  студентов, которые
ездили передавать собранные  для  школ  учебники и карандаши. В одной газете
проскочил  материал,  написанный  такими  посланцами.  Материал   потрясает.
Пришедшие к  власти "демократы"  приватизировали  всю собственность,  и  она
досталась нескольким семьям (раньше почти  все принадлежало диктатору Сомосе
и  было национализировано).  США,  истратившие  на войну 10 млрд.  долларов,
обещанной помощи не дали. В результате безработица в Никарагуа составила 80%
активного  населения! И произошло то, чего никто  не  мог ожидать - ветераны
гражданской войны,  сандинисты и "контрас" объединились и с оружием в  руках
разъехались по  кооперативам защищать  их  от приватизации.  Народ  живет на
продаже кофе, что выращивают эти  кооперативы  (в одном из них и работали на
уборке кофе испанские студенты,  написавшие этот репортаж). Но это  -  не те
события, что западные СМИ распространяют для широкой публики.
     Сенсационность. Обеспечивать  фрагментацию проблем и дробить информацию
так,  чтобы  человек  никогда  не  получал  полного,  завершающего   знания,
позволяет использование  сенсаций.  Это  -  сообщения  о  событиях,  которым
придается столь высокая  важность и уникальность, что на них концентрируется
и нужное  время  удерживается почти  все  внимание  публики.  Под прикрытием
сенсации можно  или умолчать о важных  событиях, которых публика  не  должна
заметить, или прекратить  скандал или психоз, который уже  пора прекратить -
но так, чтобы о нем не вспомнили.
     Сенсационность  -  это  технология.  Выработаны  критерии  подбора  тех
событий, которые  можно  превратить  в  сенсацию.  Это выражено в  известном
афоризме: "Если собака кусает человека, это не новость, если  человек кусает
собаку,   это   новость".   Рекламодатели,   в   том   числе   политические,
заинтересованы, как  уже  было сказано выше,  в  высокой  запоминаемости  их
сигнала, хотя  бы  на подсознательном  уровне. Поэтому они  требуют  от  СМИ
увязывать их рекламу  с сообщением, которое  врезалось бы  в  память. А.Моль
пишет:  "Понятно,   что   сообщение  о  рождении  двухголового  младенца   в
Чехословакии имеет много шансов сохраниться в памяти большинства читателей и
читательниц. Конкретные причины  этого могут быть  разными, но почти все они
будут  непосредственно  связаны с глубинными слоями  психики,  составляющими
область  психоаналитического  исследования".   Поэтому  передачи  насыщаются
сенсациями.
     Непрерывная  бомбардировка сознания действующими на чувства сенсациями,
особенно   "плохими  новостями",  выполняет   важную   функцию   поддержания
необходимого уровня "нервозности" (о ней писал уже  Марат). Эта нервозность,
ощущение  непрерывного  кризиса,  резко повышает внушаемость людей и снижает
способность  к  критическому  восприятию.  Нарушение  привычной,  стабильной
социальной обстановки всегда повышает ситуативную внушаемость  (в отличие от
общей внушаемости так называют особые состояния,  возникающие под  действием
аномальных  ситуаций). Это  стало  предметом  изучения в Европе 20-х  годов,
когда беззащитность  против  внушения наблюдалась  не  только  у  населения,
терпящего социальное бедствие  (как  в Веймарской республике),  но и в среде
победителей.
     Подготовка сенсации -  кропотливая и дорогая работа, которую  выполняют
профессиональные специалисты. Замечательно то, что поданная в  виде сенсации
на телевидении информация,  со всеми репортажами с места события, интервью в
прямом  эфире  и  т.д.,  как  правило,  принципиально  искажает  происшедшее
событие. Это отмечается в специальной литературе по данной теме. Но это и не
важно,  важен эффект, ради  которого запускается  сенсация. При этом зритель
очарован именно тем,  что он наблюдает "неожиданное", неотобранный жизненный
материал,  так что между  ним  и реальностью нет  никакого  посредника.  Эта
иллюзия достоверности - сильное свойство телевидения.
     Телевидение как  особый  вид СМИ  заслуживает рассмотрения  в отдельной
главе.


Глава 13. Телевидение


     1. Свобода сообщений - цензура - манипуляция сознанием

     Телевидение  -  особый  вид  СМИ, но  и оно формировалось на  Западе  в
условиях  завоеванной всеми СМИ свободы  информации. Вообще  говоря, в самой
социальной  философии либерализма  скрыт  запрет  на свободу  сообщений  для
телевидения. Однако нередко идеология вступает в противоречие  с философией.
В идеологии неолиберализма заложено как  постулат, что информация - товар, а
движение товаров должно быть свободным. Аргументация проста: принципом рынка
является свобода потребителя (покупателя  товара) заключать или не заключать
сделку  о  купле-продаже; свобода каждого потребителя ТВ  гарантируется тем,
что он в любой  момент  может нажать  кнопку и перестать "потреблять" данное
сообщение. Известный испанский специалист по  философии права,  автор  книги
"Свобода  самовыражения  в   правовом  государстве"   М.Сааведра  заявил  на
специальных  слушаниях в  Сенате,  что для  телевидения нет другого  закона,
кроме закона спроса и предложения: "Рынок  - царь, и рынок  подчиняет своему
господству информацию,  культуру, развлечения и даже достоинство личностей".
Естественно,  он подтвердил  это ссылками на свободу и демократию:  "Пультом
переключения  телепрограмм  осуществляется право  голоса". Эта  аргументация
ложна, вернее,  лжива.  Она опровергается  в рамках буржуазного либерального
права.
     Первый  довод сторонников общественного (в  том числе государственного)
контроля  за СМИ сводится к тому, что "информационная продукция" выпускается
сегодня  на  рынок крупными частными  корпорациями (суперкомпаниями). Уже  с
начала 70-х годов такие  фирмы входят  в список 500 крупнейших компаний США.
Кроме того,  с тех пор произошло сращивание этих фирм с крупнейшими банками,
которые стали  главными  держателями  акций телевизионных компаний. Г.Шиллер
объясняет эту новую ситуацию: "Конгломераты, которые господствуют  в области
производства и распространения информации  - и вообще всех видов сообщений -
нельзя  рассматривать,  как  это  практикуется  в  Соединенных  Штатах,  как
индивидуумов,  на которых распространяются конституционные гарантии  свободы
слова  и  печати...   Они   являются  прежде  всего  частными  корпорациями,
стремящимися  к   максимальной   прибыли,  чья  продукция   производится   в
соответствии   с   коммерческими  требованиями".  Таким  образом,  считается
неправомерным применять категорию  гражданских прав  к  коммерческой  фирме,
выпускающей  товар  для рынка.  Эта  фирма  должна  подвергаться  такому  же
контролю, как любой другой коммерческий товаропроизводитель.
     Вторая  группа  доводов  связана  с  правами  (свободами)  потребителя.
Принципом  рынка,  гарантирующим  свободу  воли  каждого  участника  сделки,
является  возможность   принятия  рационального  решения.  Это  значит,  что
потребитель должен иметь возможность надежно знать, к каким последствиям для
него  приведет потребление данного  продукта. Поэтому,  например, так строго
контролируется обозначение на упаковке товаров  всех  ингредиентов, особенно
тех, которые  могут оказать побочное, нежелательное воздействие или являются
источником  опасности  при  неправильном  употреблении.   Отсутствие   таких
сведений рассматривается  именно  как нарушение свободы потребителя  - и  за
достоверным их сообщением следит целая система государственной цензуры.
     Очень   жестко  контролируется  рынок  тех  продуктов,  которые  меняют
поведение  потребителя,  делая  его  "зависимым"  от продукта  - это  лишает
потребителя свободы, лишает его возможности принимать рациональные  решения.
К  таким  продуктам  относится,  например,  алкоголь,  рынок  которого нигде
(кроме,  наверное,  РФ)  не  является свободным.  Крайним  выражением  этого
свойства  некоторых продуктов  являются наркотики  - они  до  сих  пор почти
повсеместно запрещены к продаже. Почему же?  А как же  свобода, "не хочешь -
не  нюхай"?  Дело  в  том,  что  человек,  начав нюхать,  быстро  становится
зависимым от наркотика и утрачивает свободу.  Значит, продажу этого продукта
государство запрещает с помощью насилия, часто весьма грубого.
     К какой же категории  продуктов относится "товар" телевидения? Сегодня,
после двадцати лет интенсивных и всесторонних исследований, это не  вызывает
никаких сомнений. Телепродукция -  это "товар"  сродни  духовному наркотику.
Человек  современного городского  общества зависим  от телевидения. То есть,
гипнотизирующее воздействие таково,  что человек частично утрачивает свободу
воли и проводит у  экрана  гораздо  больше  времени,  чем того  требуют  его
потребности в  информации и  развлечении. Как показали замеры  середины 80-х
годов,  средняя американская семья  проводила у  телевизора более  7 часов в
сутки и ради этого жертвует многими занятиями и видами деятельности (чтение,
посещение театров,  спорт, встречи с друзьями  и  т.д.). К концу  90-х годов
привязанность американцев, особенно  детей, несколько снизилась, но остается
очень  высокой  (дети США проводят у  телевизора в среднем  21 час 38  мин в
неделю).   Многолетние  наблюдения  за   разными   категориями  телезрителей
показывают, что очень большая часть их действительно  "зависима" от экрана в
буквальном  смысле  слова.  В  1977  г.  одна  американская  газета  провела
эксперимент:  она предложила  выбранным наугад 120 семьям по 500 долларов за
то,  чтобы  они  в течение  месяца  не смотрели  телевизор. 93  семьи  (78%)
отвергли это предложение.
     Как   и  в   случае   наркотиков,   человек,   потребляя   современную,
освобожденную от контроля этики телепрограмму, не может рационально  оценить
характер ее воздействия на его психику и поведение. Более того, поскольку он
становится "зависимым" от телевидения и продолжает  потреблять его продукцию
даже в том случае, если отдает себе отчет  в ее пагубном воздействии. Отсюда
в рамках постулатов рыночной экономики и либерального общества  следует, что
продукция телевидения не может поставляться на рынок (в эфир) бесконтрольно.
Государство обязано, защищая свободу потребителя,  накладывать на этот рынок
ограничения, попросту говоря, цензуру.  Если оно этого не делает, то  оно по
какой-то причине становится соучастником одной стороны, что, по определению,
является  коррупцией.  Обычно  суть  этой  коррупции в том, что ТВ  "платит"
государству   своей   поддержкой   с  помощью   доступной   ему  манипуляции
общественным сознанием.
     Подходя к  проблеме  с точки  зрения  интересов  потребителя,  Г.Шиллер
усиливает приведенный  выше тезис:  "Можно  ли рассматривать  предприятия по
производству образов, находящиеся под контролем банковского  и промышленного
капитала,  как индивидуумов, обладающих неотъемлемыми правами? Конечно, нет.
Более того, продукция культурно-коммуникационной индустрии  нуждается  в еще
большем  общественном  контроле  и  проверке,  чем  обычные  потребительские
товары...  И горе  тому  обществу, чья социальная политика не  учитывает это
важнейшее обстоятельство."
     В целом  за  последние полвека  преобладал  процесс освобождения СМИ от
контроля   ("свобода  подавляла  ответственность").  Сегодня  показалось  бы
немыслимым заявление, сделанное  в  1948 г.  директором  Комиссии по свободе
печати США Р.Леем:  "Концепция  ответственности,  доведенная до  логического
завершения, подразумевает выделение явно  вредной категории безответственных
массовых  коммуникаций,  которая  не  должна  находиться  под  защитой самой
свободы".

2. Пещерные люди ХХ века

     Самую  сильную  метафору,  объясняющую  роль  ТВ  в  наше время,  время
видеократии,  создал в IV веке до  н.э. Платон. В седьмой книге своего труда
"Республика"  он изложил удивительно  поэтическую  и богатую аллегорию.  Вот
она, в кратком и бедном изложении:
     В пещере, куда  не проникает свет, находятся прикованные  цепями  люди.
Они в этом плену давно,  с детства. За  спиной  у  них, на возвышении, горит
огонь. Между  ними и  огнем - каменная стена,  на которой, как  в  кукольном
театре, шарлатаны двигают сделанные из дерева и камня фигурки людей, зверей,
вещей.  Двигают  и  говорят  текст,  и  их  слова  эхом, в  искаженном  виде
разносятся  по  пещере.  Прикованные так,  что  могут смотреть только вперед
перед  собой, пленники  видят  огромные тени от фигурок на стене пещеры. Они
уже  забыли,  как  выглядит  мир, свет на воле,  и уверены,  что эти тени на
стене, это эхо и есть настоящий мир вещей и людей. Они живут в этом мире.
     И вот,  один  из  них  ухитряется  освободиться от цепей и  карабкается
наверх,  к  выходу.  Дневной  свет  ослепляет  его,  причиняет  ему  тяжелые
страдания. Затем, мало-помалу он осваивается и с удивлением всматривается  в
реальный мир, в звезды и солнце. Стремясь помочь товарищам, рассказать им об
этом мире, он спускается обратно в пещеру.
     Далее Платон рассуждает о том, как может произойти их встреча.
     Пробравшись  к  товарищам,  беглец  хочет  рассказать им о  мире, но  в
темноте он теперь ничего не видит, еле  различает мелькающие на стене  тени.
Вот, рассуждают  пленники  - этот безумец покинул пещеру  и  ослеп,  потерял
рассудок. И когда он начинает убеждать их освободиться от цепей и  подняться
на свет, они убивают его как опасного помешанного.
     Если  же, освоившись в темноте, он рассказывает им о  том, как выглядит
реальный  мир,  они  слушают его  с удивлением  и  не  верят,  ибо  его  мир
совершенно не похож  на то, что они много лет видят  своими глазами и слышат
своими ушами.  Если  же,  в  лучшем  случае,  они следуют за  ним  к выходу,
ушибаясь о камни, то клянут  его,  а взглянув на  солнце, стремятся назад, к
привычным и понятным теням, которые  им кажутся несравненно более реальными,
чем мир наверху, который они не могут разглядеть при режущем глаза свете.
     Платона мучило это свойство человеческой  натуры -  предпочитать яркому
свету истины  и с