на самом
севере Халки; на  юге они граничат с Персией, к востоку их владения  доходяг
до  Халки,  а  к  западу  до  рубежей  государств  мусульман  и  элютов. Все
порубежные  с  ними  государства пребывают в  страхе и повиновении.  Русское
государство никогда не  имело связей  с Серединным  государством. Русские по
своему характеру  чрезвычайно  свирепы,  и их  трудно подчинять.  Они люди с
голубыми  впалыми  глазами,  выдающимся  носом, рыжей  курчавой  бородой,  с
длинным телом, имеют много силы  и любят  поспать,  и, когда  спят, не сразу
просыпаются. Они искусны в пешем бою, умеют  обращаться с ружьями, не боятся
луков  и стрел. Если стрела попадает  в тело, спокойно вытащят ее, посмотрят
друг на друга и засмеются."
     В  двадцать  восьмом  году  своего правления  император Канси  направил
большое  посольство в  сопровождении десятитысячного войска, боевых  судов и
артиллерии  к  Нерчинску. Окружив  со всех сторон  город, посольство  начало
переговоры с целью успокоения ссор и  разграничения земель и вечного мира со
всякими  добрыми намерениями,  а не воинским  поведением.  Послы Поднебесной
порицали русских за  неправоту в их набегах и захватах и возвестили им наказ
императора. И  тогда вся толпа российских  людей радостными криками выразила
чистосердечную    покорность    императору    Поднебесной,   принесли   свои
географические карты  и приступили  к  обсуждению  и выяснению  всех деталей
разграничения  рубежей. Следуя  неукоснительно прошлым  решениям и указаниям
сановников Поднебесной, все они утвердили свои  пограничные рубежи,  и таким
образом земли, лежащие на северо-востоке на пространстве нескольких тысяч ли
и  никогда ранее не принадлежавшие Китаю, вошли в  состав  наших владений! И
тогда  сообща  была  принесена  взаимная клятва на  вечные времена в мире  и
дружбе. Граница была  установлена по реке Горбице и каменному горному хребту
Большому Хингану, что лежит к  северу  от Эмур-хэ. Территория к югу от этого
хребта отошла к Цинской империи,  а земли на севере - к Российскому царству;
правобережье  реки Аргуни отошло к цинской империи, а бывший  на нем русский
острог  перенесен  на  русское  левобережье;  городок  Албазин  должен  быть
полностью  разрушен.  Через  четыре  года  Чаган-хан  прислал  посла   Идеса
заверить,  что  Россия  будет  твердо  придерживаться   условий  Нерчинского
договора. В шестом году правления императора  Юнжэн  (годы правления 1722  -
1736)  между  нашими  государствами был заключен  Буринский трактат, который
определил границу между рекою Аргунью на востоке  и  хребтом  Шабан-Дабаг на
западе, а  вся торговля могла производиться только  близ  Цурухайту на  реке
Аргуни,  на  реке  Кяхте,  что  на  границе  Монголии,  и  в Пекине.  Первая
официальная  делегация Поднебесной в  Россию была  послана  в  десятом  году
правления императора Юнчжи, и тогда Россия обязалась не вмешиваться в борьбу
Поднебесной  с  Чжунгарским ханом.  В том же  году  по случаю  восшествия на
престол белой царицы Анны Иоановны в их столицу Санкт-Петербург была послана
еще одна делегация.  Но в двадцатом году  правления Цяньлуна (годы правления
1736-1796)  русские  приняли  Эмурсана,   близкого  родственника  поднявшего
восстание Чжунгарекого хана, и отказались вернуть, ссылаясь на его смерть от
оспы.  Посему  отношения  между  нашими  государствами  ухудшились  и всякая
торговля  прекратилась  на  полтора  десятилетия.  Правда,  в  десятом  году
правленая императора  Цзяцина  (годы  правления  1796  -  1821)  к  границам
Поднебесной   прибыло   посольство   графа   Головкина,   но   поскольку  он
категорически отказался  выполнить  положенный  обряд  коутоу,  то  в  Пекин
посольство допущено не было и вернулось назад.  С  первого же года правления
императора  Сяньфэна  (годы  правления  1851  -  1861)  в  Лифаньюань  стали
приходить  известия о постоянных нарушениях границы и настойчивом стремлении
русских захватить  бассейн реки  Эмур-хэ  с ее левого берега. Но тайпинское*
восстание не оставляю времени и сил для усмирения северных варваров.
     *. Тайпинское восстание - крестьянская война в Китае 1850-1864 гг.

     Правда,  в  третьем  году  Сяньфэна  в  Лифаньюане был получен  лист от
Российского   сената,   подтверждающий   границу,   закрепленную  Нерчинском
договором.  Но уже  через  два года русский наместник в Сибири Муравьев имел
встречу  с чиновниками  из Айгуня  и  предложил им  установить новую границу
между государствами - по реке  Эмур-хэ. И получил решительный отказ. Русские
же твердо решили не  признавать  Нерчинский договор  и каждое лето проводили
многолюдный  сплав по Эмур-хэ,  а  близь  ее устья  основали несколько своих
поселений.  В  седьмом году правления Сяньфэна русские самовольно  принялись
заселять левый берег Эмур-хэ. Поэтому  на  следующий год  дзяньцюнь*  Айгуна
Ишань, по согласию Лифаньюаня,  подписал с Муравьевым  договор и  весь левый
берег Эмур-хэ, до самого моря, отошел к России. В том же году в Тяньцзине, а
через два года и в Пекине были  заключены договоры, окончательно  передавшие
во  владение России  земли по левому берегу Эмур-хэ и по Уссури до корейской
границы. В четвертом году правления императора Тунчжи (годы правления 1861 -
1875) был подписан  договор  о  границе в  Западной  Сибири. И в том же году
уйгуры, хуэй  и другие  племена  подняли  восстание в  Чжунгарии и  Илийской
долине.
     * Дзяньцюнь - губернатор
     Русские власти, под предлогом обеспечения спокойствия на границах своих
среднеазиатских окраин,  захватили  Кульджинский  край. Императорская  армия
выступила  навести  порядок  в  Синьцзяне   и  в  четвергом  году  правления
императора Гуансюя (годы правления 1875 - 1908)  добилась усмирения Южного и
Северного  Синьцзяна,  но вопрос Кульджи  следовало  решить  дипломатическим
путем. Поэтому  тогда  же в Санкт-Петербург был  послан опытный полководец и
дипломат  Чун Хоу, наделенный чрезвычайными полномочиями. Однако ему удалось
вернуть лишь часть занятой русскими территории. Кроме того, он обязался, что
Поднебесная уплатит России  два  миллиона  восемьсот тысяч  лянов серебра  в
возмещение  военных  расходов.  Условия  договора в  Цзюнцзичу были признаны
крайне  неудачными  и  даже  раздавались  призывы  изменить  его, вплоть  до
объявления России войны. Но Ли Хуньчжан заявил, что договор, подписанный Чун
Хоу,  принес  нам бедствия,  однако,  если мы  не признаем его,  последующие
бедствия  будут  еще  большими. Когда  Чун  Хоу  отправился  выполнять  свою
дипломатическую миссию;  император предоставил ему чрезвычайные  полномочия.
Он  имел право вести переговоры  и заключать договоры.  И  уж  если  договор
заключен,  то отказываться от него нельзя, иначе вина за это падет на нас. Я
думаю,  что  уже  тогда  главной  целью  позиции Ли  Хунчжана было  добиться
поддержки России против Японии, которая в  то время захватила острова Рюкю и
явно покушалась на Тайвань и Корею.  Недаром же он прямо говорил, что японцы
боятся русских, как тигров,  и если  мы будем  уступать японцам,  то они все
равно не  помогут нам  против России. Если же мы  сделаем  небольшие уступки
России,  то сможем использовать ее для устрашения  Японии. Впрочем, о Японии
чуть позже. Недаром же в древних книгах  сказано,  что ложь не может одолеть
правду. Так и вышло,  что переговоры о Кульдже  были продолжены и в  седьмом
году  Гуансюя  Россия вернула ее нам,  но увеличила  сумму возмещения вдвое.
Здесь  же  была  установлена  новая  граница  с Россией. А  теперь  о  делах
нынешних. Во  втором году  Тунчжи Франция  с  юга начала подбираться к нашей
провиции   Юньнани,   прежде   напав   на   вассальный   Поднебесной  Аннам.
Обеспокоенный   положением  на   юге,  Цзюнцзичу  неоднократно  обращался  к
правительству Франции, но  те лишь усиливали свои войска и продолжали войну.
Поэтому  в десятом году Гуансюя война началась и между нашими государствами.
Этой войной воспользовались мятежники в вассальной нам Корее. Соединившись с
японскими войсками, которые охраняли  их посольство  в Сеуле, они  захватили
королевский дворец, но расквартированные там наши войска разгромили японцев,
освободили  короля, а мятежники сбежали  в  Японию.  Чтобы  избежать  войны,
Поднебесная  и Япония договорились о совместной опеке над Корее. Однако, как
гласит пословица, поистине, если рыба сорвалась с крючка, не надейся поймать
ее снова! В Цзунлиямыне стало известно,  что военные  круги Японии требовали
немедленной войны, считая  Поднебесную ослабленной сражениями на  юге, тогда
как их  промышленная буржуазия утверждала, что  к  войне  надо  основательно
подготовиться, потому  что Поднебесная сейчас сильна, а через несколько лет,
по своему обычаю, опять погрузится в летаргический сон. Правительство Японии
согласилось  с этим мнением,  и решило,  что для обеспечения будущей победы,
необходимо   усилить   экономическое  и   военное  проникновение   в  Корею.
Оставленный Ли Хунчжаном контролировать политический курс Кореи генерал Юань
Шикай вел себя крайне грубо, чем  вызвал недовольство  короля и  придворных.
Видя растущую ненависть к Поднебесной,  германец Меллендорф,  назначенный Ли
Хунчжаном    руководителем   корейской    дипломатической    службы,   чтобы
противостоять  японскому проникновению,  решил  вовлечь в  конфликт  Россию.
Корейский  же король, чтобы  избавиться от нашей и японской опеки, склонялся
отпасть под покровительство Англии. И даже отдал ей остров  Комун, где у них
была военно-морская база порт Гамильтон. Тогда коварный германец Меллендорф,
пользуясь случаем,  вознамерился  столкнуть  Россию  и  с  Японией,  и  стал
добиваться от  короля не  только  передачи русским порта на северо-восточном
побережье,  чего русские  давно  добивались,  но  и едва ли  не установление
протектората  России  над  Кореей, или,  как  минимум,  приглашения  русских
воинских частей в порты Фузан  и Чемульпо, с целью, якобы, защиты от японцев
и  англичан. Видя  усиление  позиций России,  Поднебесная  империя,  Япония,
Англия и Североамериканские соединенные штаты  потребовали от короля Кочжона
замены  Меллендорфа  и  отказа от дружбы с Россией.  Меллендорф был  заменен
американцем Денни на посту главы дипломатического ведомства , и англичанином
Ливи Мак-Броуном, на посту генерального  таможенного  комиссара. В двадцатом
году Гуансюя на юге Кореи началось восстание приверженцев партии "Восточного
учения" с целью изгнания японцев и  свержения проворовавшегося правительства
Кореи.  Японское правительство,  лицемерно ссылаясь на договор  о совместной
опеке,  настойчиво запрашивало  наше  правительство, почему оно  не посылает
войска  для  усмирения восстания.  Обманутый Ли Хунчжан послал в Корею две с
половиной  тысячи солдат,  а японцы  предательски обвинили нас в  стремлении
оккупировать  страну, и  послали  в  пять раз больше! Ли Хунчжан, надеясь на
вмешательство  России,  медлил  с  наращиванием  сил  в  Корее,  но  русский
посланник  Кассини  сообщил, что  Россия  может  лишь дружески  посоветовать
Японии вывести  свои войска, но не  находит удобным  оказывать  нажим на нее
вооруженными силами. И  все же Ли Хунчжан медлил с решительными действиями и
упустил  время.  Япония  накопила  значительно  больше сил  и нанесла  нашим
войскам  поражение, потому что  они не  имели  современного вооружения, были
плохо  обучены,  недисциплинированы, а генералы кичились  друг перед другом,
обворовывали свои войска, не имели общего  командования, и в боях стремились
быстрее сбежать, оголив тылы и фланги соседа. Эх, что говорить? Пусть правит
хоть самый просвещенный  государь, разве ему углядеть за всеми безобразиями,
что творятся в  государстве?  Желая поскорее прекратить  боевые  действия  и
предотвратить дальнейшее продвижение японских войск, Ли Хунчжан обратился за
помощью  к  Англии,  но  англичане  ответили отказом  как-либо  повлиять  на
японцев.  Тогда  Ли  Хунчжан  обратился  к русскому посланнику,  но министры
Цзунлиямыня отсоветовали,  утверждая, что  никто не поверит,  что Россия  не
собирается поживиться за наш счет. Не  следует полагаться на ее помощь, дабы
впоследствии не возникли новые затруднения. Робкие неофициальные обращения к
русскому   посланнику   в  Пекине  Кассини  и  не  могли   принести  никаких
результатов. Видимо, мы чем то прогневали Небо, потому что японцы одерживали
победу за победой, уже захватили  Ляодунский полуостров с портами Люйшунькоу
и  Даляньванем, Ньючжуан  и Инкоу,  Тайвань,  порт  Вэй-хай-вэй  в Шаньдуне.
Словом, пришлось обращаться к американскому правительству для посредничества
в  заключении мира.  Как  стало известно, японский флот  требовав отторжения
Тайваня;  армия желала присоединить  к Японии  Ляодунский полуостров, потому
что он  прикрывает с тыла Корею,  Южную Маньчжурию и сердце Поднебесной - ее
столицу;  банкиры  требовали  наложить  контрибуцию  в  один миллиард  лянов
серебра; более того, в  японских правительственных  кругах  звучали  призывы
отторгнуть  от Поднебесной еще и Мукденскую провинцию и наложить контрибуцию
в  двести  миллиардов  лянов;  а  уж  совсем  опьяненные  победой  требовали
присоединения к Японии всех  трех  провинций Маньчжурии и провинций Шаньдун,
Цзяньсу,  Фуцзянь  и Гуандун.  Ли Хунчжан  все же надеялся  на вмешательство
русских  и  за  неделю  до  подписания  Симоносекского  договора  сообщил  в
Цзунлиямынь,  что  еще надеется выяснить,  каково  будет отношение  русского
двора к  требованиям Японии.  Однако  японцы  угрожали  двинуть свою армию в
несколько десятков тысяч солдат и захватить столицу Поднебесной. Императрица
испугалась  и,  наконец, в  Симоносеки был подписан  мирный договор, который
хоть и не был столь жестоким, как боялись  мы в Цзунлиямыне, однако отторгал
от  Поднебесной  Ляодунский  полуостров, Тайвань,  острова  Пэнхуледао...  И
совершенно неожиданно для нас,  через шесть дней после подписания  договора,
Россия, Германия и Франция предъявили Японии ноту,  в которой они настойчиво
рекомендовали  правительству  микадо  отказаться   от  обладания  Ляодунским
полуостровом.  По  признаниям  японских газет, в  стране  уже  абсолютно  не
осталось  резервов  для  армии  и  флота;  личный  состав   японских  войск,
принимавший участие  во многих боях, был измотан и  требовал пополнения, так
же  как  и материальное оснащение  войск, и что японцы  ни на что  не  могли
рассчитывать, даже если бы сражаться пришлось с одним русский флотом. Микадо
пришлось объявить, что он  приемлет искренние советы дружеских  государств -
имея в  виду  Россию,  Германию  и  Францию  -  однако  же  вопрос  возврата
Ляодунского  полуострова  приказывает  своему   правительству   обсудить   с
правительством  Поднебесной империи.  Но  по  дипломатическая  каналам стало
известно, что Япония лишь на словах согласна вернуть нам Ляодун, на самом же
деле она  собирается  ужесточить финансовые  требования  настолько,  что  мы
никогда  не  смогли бы их  выполнить, а до  той  поры, в  качестве  гарантии
выплаты контрибуции, удерживать Ляодун. Но, как гласят стихи,
     - Победы и пораженья
     в свой приходят черед.
     Лжи сопутствует гибель,
     с правдой победа придет!*
     * Ло Гуаньчжун, Фэн Мэнлун. Развеянные чары,  М., Худ.литература, 1983,
стр. 356. Стихи в переводе И. Смирнова.
     Цзунлиямынь  не  замедлил  поставить  в  известность  об  этом  русское
правительство. Кассини, да и наши послы сообщили, что после консультаций три
державы установили  сумму  контрибуции в  пользу Японии в тридцать миллионов
лянов, обязали ее  вывести войска в течении трех  месяцев после  уплаты и не
разрешили выдвигать никаких других требований...
     Жун   Мэй   горько   вздохнула,   -   Неужели  мы,   такая   громадная,
густонаселенная и богатая страна, где людей больше, чем песчинок  на берегах
Желтой реки, не смогли  дать  отпор маленькой островной Японии?  Ведь у  наc
есть  мудрая   императрица,  опытные   правители  и  дипломаты,  талантливые
полководцы, храбрые воины, отважные юноши... Почему же так все получилось?
     - Я тоже  с  печалью гляжу  на происходящее. Я уже стар и скоро уйду  к
праотцам, но знаю,  что это грянул  лишь первый  гром  и не все услышали его
раскаты. Императрица Цыси пресыщена  плотскими наслаждениями и достигла того
возраста,  когда  злоупотребления  властью  становятся   неизбежными,   ведь
последние  искры  совести  в  ней  давно  угасли,  да  и  нет  мужественного
чиновника, который  посмел бы  донести до ее ушей вопли  страданий народа. С
властью  она расстаться не пожелает, потому что  для нее это смерти подобно.
Ее придворные и весь  громоздкий чиновничий  аппарат  погрязли в  воровстве,
взятках и безделье и лишь  притворяются радетелями интересов Поднебесной...,
- горько вздохнул он.
     Вежливо  поблагодарила  Жун  Мэй  дедушку  и  удалилась, известив,  что
прибудет завтра за знаниями об искусстве дипломатии.
     Искусство  дипломатии! Ее сердце замирало  от  предчувствия  невиданных
возможностей,  открываемых перед  ней  для блага  Поднебесной империи, но  и
закрадывалось сомнение, способна ли она им овладеть?
     На  сей раз  мудрец  ждал Жун Мэй.  Посадил за  низкий столик  у  окна,
положил перед ней  стопку  бумаги, кисточки, тушечницу и велел приготовиться
записывать,
     - Император  Канси  учил,  -  Всякий, кто получил назначение на службу,
должен заблаговременно  тщательно подготовиться, чтобы  в своей деятельности
добиться  успеха.  Поэтому твое стремление  овладеть  искусством  дипломатии
похвально. Ведь еще древние твердили: кто умеет хорошо говорить и понимает в
хорошем обращении,  тот и  с  дикарями  уживется!  Ты  едешь  помощником  Ли
Хунчжана, маркиза Ливэньчжуна, а это многоопытный дипломат, у него есть чему
поучиться. Но  помни,  что  старое  дерево может свалить и  легкий  ветерок,
поэтому будь ему опорой прежде  всего в  делах государственныхх Я давно знаю
Ли Хунчжана, пристально слежу за его государственной деятельностью и считаю,
что  в  последние  годы он  допускает  ошибки.  Эти ошибки  объясняются  его
возрастом,   и   усталостью    от   многочисленных   забот,   и   старческой
прожорливостью. Слишком  уж он  заботится о собственном обогащении,  забывая
при этом,  что дракон,  упавший  в  колодец,  становится  добычей  крохотных
муравьев. Главное,  о чем должен помнить слуга  -  о выполнении  долга перед
правителем. Исполняя  свой долг,  забудь  о  наслаждении  радостями жизни  и
страхе перед смертью.  Лучше воевать  не оружием, а  сердцем, не нападать на
города, а воздействовать на чувства. И в этом заключена вся соль дипломатии.
Государство  Олосы,  где  живут  русские,   находится  на  северо-западе  от
Хэйлунцзяна и  установило  отношения с Поднебесное сравнительно недавно,  во
времена  императора Канси.  Нам  известно, что  русские  воинственны, грубы,
некультурны и алчны.  Дауры и солоны, первыми вступившие с  ними в контакт и
имевшие с ними вооруженные  столкновения, назвали их "лоча". Лоча поселялись
на их землях, убивали  и  грабили, пытались  отторгнуть их от Хэйлунцзяна  и
причиняли  зло  на  границе. Император Канси  послал войска,  чтобы защитить
Маньчжурию -  древнюю  родину династии Цин. Лоча  почувствовали силу  и мощь
Поднебесной империи и прислали свое посольство,  которое полностью исполнило
обряд  коу-тоу -  на колени  упали и низко кланялись, и привезли  дань,  чем
Россия признала свою вассальную зависимость от Китая. Но с тех  пор дань они
не  присылают и  коутоу  не исполняют. Поэтому на  вашу  миссию  возлагается
большая ответственность. Не случайно Чжан Пэнгэ, дипломат императора  Канси,
говорил, отправляясь  на  переговоры с лоча:  "Едущему  на край света  послу
следует  напрягать  все свои силы  и не щадить жизни  своей, чтобы выполнить
наказ  императора  и  не опозориться.  Иначе  тебе пришлют  шелковый  шнурок
покончить с собой."
     Жун Мэй заволновалась. Она уже хорошо узнала нрав императрицы и умир