ющие  фирмы  и  их  менеджеров.  Образуется   сеть
руководства  бизнесом,  которая принимает решения не только внутри отдельных
фирм, но  и  вне их --  в других фирмах, поскольку корпорация владеет в  них
определенной  долей. Лидеры различных корпораций сотрудничают друг с другом.
Таким путем владельцы  долей капиталов  фирм контролируют  менеджеров внутри
фирм.  Одним словом,  складывается  сложная, многомерная и  многоступенчатая
сеть отношений собственности и управления предприятиями.
     Таким   образом,   в   современном   западном   обществе   за  частными
предпринимателями сохраняются лишь два признака, определяющие  их как особую
социальную категорию: они суть  юридические субъекты  дела и  ведут дело  на
свой страх и риск, не подчиняются в этой функции государству.
     С точки  зрения  характера юридических субъектов предприятия  экономики
западнизма разделяются на две группы. К  одной группе относятся предприятия,
юридические субъекты которых суть индивидуальные лица, а ко второй -- такие,
юридические субъекты которых суть организации из многих лиц. В обоих случаях
юридические  субъекты  предприятий не являются капиталистами в смысле XIX  и
первой  половины  XX  века.   Таким  образом,  частное   предпринимательство
фактичес-
     482
     ки   перестало   быть   неразрывно  связанным   с  отношением   частной
собственности и с персональными собственниками. Капиталист либо рассеялся  в
массе  людей,  каждый из  которых по отдельности не  есть  капиталист,  либо
превратился в организацию наемных лиц, либо стал подчиненным лицом денежного
механизма.  Понятия  "капиталист"  и  "капитализм" потеряли  социологический
смысл. С ними уже нельзя адекватно описать специфику западного общества.
     Экономика функционирует  по  своим специфическим законам,  но  в рамках
государственных законов.  Ее  нижняя граница  фиксируется законодательством,
устанавливающим статус хозяйственных единиц с точки зрения уплаты налогов  и
их  права и обязанности  по отношению  к государству и друг к другу. Верхнюю
границу   (потолок)   экономики   характеризует  такое   состояние,  которое
исчерпывает возможности правовых отношений участников экономической сферы, а
также  возможности  решения  важнейших  экономических  проблем  специфически
экономическими средствами. Общеизвестно, что  в западной  экономике  крупные
предприятия содержат целые штаты  юристов для решения  своих проблем, причем
их цель состоит не столько в том,  чтобы  следить  за юридическими границами
деятельности подопечных, сколько в том, чтобы лавировать на грани законности
и  даже  за  ее  пределами,  избегая  наказания.  А  судьба  многих  крупных
предприятий и  подразделений  экономики зависит  в  большой степени (а порою
решающим образом) от неэкономических действий властей.
     Укрывательство от  уплаты  налогов  и  обман финансовых  органов  стали
всеобщим явлением.  Это произошло не из-за особой склонности к преступлениям
и корысти (хотя и это не исключено), а главным образом  из-за правовых норм.
Если   педантично  им   следовать,   то   большинство   предприятий   просто
обанкротится.  Я  уж не говорю  о  том, каких  масштабов  достиг  преступный
бизнес. Одним словом, западное  хозяйство уже не укладывается  в юридические
рамки экономики.
     Точно так же обстоит дело с социальными законами экономики как делового
аспекта человейника. Определяющая роль в экономике стали играть  предприятия
и целые отрасли с наивысшим технологическим уров-
     483
     нем,  с  максимальным  использованием  результатов  научно-технического
прогресса.  Они  имеют  более высокую  сравнительно с  другими предприятиями
прибыль за  этот  счет,  а  не  за счет  эксплуатации наемных  работников по
законам экономики. С другой стороны, многие крупные  предприятия  работают в
убыток и спасаются  за  счет всякого рода неэкономических махинаций.  Другие
требуют таких затрат, которые  окупаются  в  течение  времени, выходящего за
пределы долговременных  инвестиций  по  законам экономики,  или не окупаются
совсем.  Такие  предприятия  существуют  лишь постольку, поскольку  жизненно
необходимы  или поскольку  выгодны  каким-то людям, наживающимся  именно  на
убытках  и  банкротствах  предприятий. У этих предприятий  нет  хозяев,  для
которых убытки предприятий суть их личные потери.
     Если бы можно было получить точные данные  о том, какими  путями в наше
время наживают  состояния на  самом деле, я  думаю, что  доля таких, которые
делают  это  по  законам  экономики  ("честный  труд"  и "честный  бизнес"),
оказалась  бы  поразительно  низкой (это --  мое предположение).  Во  всяком
случае, она имеет тенденцию к снижению.
     Фундаментальная  функция  экономики  --  снабжать  общество  средствами
существования -- отошла  на задний план или  перешла  в значительной мере  к
явлениям неэкономическим. Тон в  экономике задают не фундаментальные уровни,
а вторые и  более  высокие --  производство сверх необходимого, инвестиции с
целью  извлечения   доходов  из  экономики   низших   уровней,  паразитарные
предприятия,   предприятия,   обслуживающие  сверхпотребности  высших  слоев
общества, символическая экономика и т. п. Экономика в  гораздо  большей мере
обслуживает  самое  себя,  чем  общество  вне  ее.   Глобализация  экономики
позволяет западному  миру эксплуатировать  всю планету  методами, которые по
форме   выглядят    как   экономические    (эквивалентный   обмен,   свобода
предпринимательства,  свободный  рынок и т. п.), а по сути дела не  являются
таковыми. Например, вынос предприятий  в страну, где сырье  и рабочая сила в
десятки раз дешевле,  чем дома,  не есть  операция чисто  экономическая. Она
невозможна без политической,
     484
     идеологической  и  военной  защиты.  Здесь  политика,  армия,  полиция,
специальные  службы,  средства  массовой  информации  являются  не  обычными
средствами  защиты экономики, а завоевательными  средствами  насилия в чужой
стране. Ограбление  европейскими  завоевателями  аборигенов  Америки не было
экономической операцией. Так и теперь.
     В основе западнистской экономики лежат  принципы эквивалентного обмена.
Использование   преимуществ  положения   и   конкретной  ситуации   с  целью
приобретения прибыли есть нарушение этих принципов.  Это -- не эквивалентный
обмен,  подобно  тому,  как  таковым не  является "обмен" сена  на  молоко в
отношениях с коровами, "обмен" виски на Манхэттен в отношениях  с индейцами,
"обмен" финансовых подачек  на разорение страны в  отношениях  с Россией. Не
являются  экономическими  и  операции,  называемые   словами  "экономическая
помощь" в  отношениях  стран Запада с незападными народами,  находящимися  в
тяжелом положении.
     Экономические гиганты  внутри  западных стран организуются  как  своего
рода  автономные  объединения   со  своей  социальной  структурой,  подобной
структуре  коммунистической   страны.   А  выйдя  за  пределы  "национальных
государств"  на  мировую  арену,  они  стали  вести  себя во  многом  не как
подвластные своего государства, а как равные ему партнеры. Еще дальше в этом
направлении  пошли  наднациональные экономические гиганты. Они вообще  ведут
себя  как  суверенные  че-ловейники. Если  они кому-то  и  в  какой-то  мере
подчиняются, так  это --  глобальный  денежный механизм.  Наднациональные  и
глобальные экономические империи и организации  приобрели  такую  силу,  что
теперь  от  них  решающим  образом  зависит судьба  экономики  "национальных
государств" Запада, не говоря уж о прочем мире. Они властвуют над экономикой
в  ее традиционном  смысле.  В  их  деятельности  все  большую  роль  играют
политическое давление и вооруженные силы стран Запада.
     Одним словом,  в хозяйственном аспекте западных  стран  произошли такие
грандиозные перемены, что прежние представления об экономике утратили смысл.
Требуется научный (а не идеологический!) анализ ре-
     485



     альности, чтобы прийти к какой-то ясности в ее понимании.
     В  системе  власти  западных  стран  фактически  происходит  разделение
функций  в  вертикальном  аспекте:  часть  государственности,  возглавляемая
обычно     главой    исполнительной    власти    (президентом,    канцлером,
премьер-министром), выполняет функции участников и  представителей денежного
механизма. Фактическая система власти и хозяйства западного мира таковы, что
государственность и экономика отдельно взятых стран все более превращаются в
их частицы, причем в "снятом" виде.
     Считается,  будто  некая  "невидимая  рука"  рынка  управляет  западной
экономикой. Фактически и рынком, и экономикой, и государством, и обществом в
целом   уже   управляет    вполне   видимая,   хотя   и    прячущаяся   рука
сверхэкономики-сверхгосударства,  исполнительным органом  которого  является
денежный механизм.
ДЕНЕЖНЫЙ ТОТАЛИТАРИЗМ
     Механизм денежного тоталитаризма образует гигантская финансовая система
общества, которая теперь обусловлена прежде всего необъятным числом денежных
операций, охватывающих все  аспекты жизни людей и  общества  в  целом, в том
числе --  и все то, что  связано с капитализмом. Этот механизм есть механизм
особого подразделения делового аспекта общества -- денежного дела. Но в силу
особой роли этого подразделения общества он превратился  в механизм общества
в  целом. Он включает в себя два  рода учреждений  и предприятий: 1) банки и
другие  финансовые  предприятия,  которые  называются  другими  словами,  но
выполняют ту  же  роль или  разделяют с  банками отдельные функции денежного
дела  (сберегательные кассы, страховые  компании, кредитные учреждения и  т.
д.), а также крупные фирмы и концерны, обладающие  большими суммами  денег и
выполняющие   функции,    аналогичные    отдельным   функциям   банков;   2)
государственные финансовые учреждения.
     Число денежных предприятий огромно. Имеет  место  сложнейшее разделение
их функций (специализация),  а  также разделение  ими территорий  действия и
сфер об-
     486
     щества.  Есть банки частные и  общественные, отдельные и объединенные в
группы,  личные  и  акционерные,  универсальные   и  отраслевые,  кредитные,
ипотечные, коммерческие, национальные, международные. Сами они имеют сложную
структуру -- иерархию подразделений,  начинающуюся центральным  отделением и
доходящую до местных отделений, непосредственно имеющих дело с клиентами.  В
их  деятельности  заняты  миллионы  людей.  Используется  самая  современная
технология, без которой  вообще  уже невозможно  функционирование  денежного
механизма.
     Денежный механизм почти  полностью укомплектован  наемными работниками,
каждый  из  которых   по  отдельности  есть  лишь  его  слуга.  Внутри   его
господствуют отношения начальствования и  подчинения, сговоры, согласования,
принуждение  и прочие явления, не имеющие ничего общего  с отношениями чисто
экономическими. Он антидемократичен. В каждом его подразделении господствует
беспощадная, роботообразная дисциплина. Он деспотичен по отношению к прочему
обществу.  Никакая диктаторская власть  в мире не может  сравниться с  ним в
этом качестве.
     В современном западном мире денежный механизм из средства экономики (из
ее  слуги) превратился  в  ее доминирующий  фактор  (в господина  над  ней).
Благодаря этому в  сферу  экономики включились  сферы культуры, образования,
развлечения,  спорта и все другие, ранее таковыми не являвшиеся.  Изменилось
само понятие экономики.
     Произошло  вертикальное  структурирование  экономики:  над  экономикой,
создающей  ценности,  выросла  экономика, использующая  упомянутую  (скажем,
экономику  первого уровня) в качестве источника доходов для занятых в ней (в
экономике второго уровня)  лиц. Она  разрослась  и усилилась  настолько, что
стала играть не менее важную  роль в обществе, чем экономика первого уровня.
И над всем этим  выросла сфера  экономики  на  уровне механизма условных или
символических  денег  -- символическая экономика, то есть экономика огромных
символических капиталов.
     В настоящее  время  реальная  и  символическая  экономики  существуют в
значительной мере независимо друг
     487




     от друга. Сумма условных (символических) денег, циркулирующих на уровне
символической  экономики,  во  много  десятков  раз  превосходит  ту,  какая
достаточна для экономики реальной.
     Наконец,  денежный механизм  вышел  в  своей  власти над  обществом  за
пределы экономики, став частью механизма сверхгосударственности. Тут неверно
утверждать, будто экономика стала властителем общества. Тут  произошло нечто
более  значительное,  а   именно  --   сложился  уровень  сверхэкономики   и
сверхгосударственности, подчинивший себе  и  государственность, и экономику.
Возник  качественно  новый  социальный   феномен  в  структуре  человеиника,
выходящий за рамки социальной организации общества "сверху".
     Обычно акцентируют внимание на денежной форме и специфических  правилах
функционирования денежного механизма,  а не на его  социальном содержании. А
последнее состоит в том, что в  обществе сложился  новый феномен, овладевший
денежным  механизмом  и использующий  его  в  качестве  средства власти  над
обществом, а не  только и не столько  в качестве капитала. Лишь отчасти этот
механизм  функционирует  как  капитал.  В  большей  мере  и  в  основном  он
превратился  в сверхкапитал.  Функция капитала  стала одной из его  функций,
подчиненных   функции   власти.   Он   руководствуется   прежде   всего   не
экономическими, а иными  расчетами,  а именно  --  расчетами  организации  и
удержания своей сверхобщественной власти над обществом.
     Денежный  механизм  имеет  доходы  не   за  счет  эксплуатации  наемных
работников, --  вовлеченные в  его работу люди получают заработную плату, не
производя  никакой  прибыли.  Они  суть служащие аппарата власти,  подобного
государственному. Этот аппарат берет дань с  подвластного человеиника в виде
платы за услуги и  процентов за  кредиты. Это  похоже на извлечение  прибыли
путем инвестиции денег. Но только  похоже, поскольку этот аппарат  оперирует
деньгами, и  это путает. На самом же деле он имеет доходы подобно  тому, как
их имеет государство, не производящее ничего. Он берет  дань  с тех, кого он
обслуживает, то есть эксплуатирует.
488
     Государство оперирует  огромными суммами денег. Но оно делает это не по
законам  экономики. Оно  не инвестирует их с целью  получения прибыли (нечто
подобное бывает лишь в  порядке  исключения).  Оно их тратит на  свои нужды,
распределяет по различным подразделениям общества, тратит как средство своих
политических  целей. То же самое делает денежный механизм. В нем есть части,
функционирующие по законам экономики, то есть  как капиталы. И это затемняет
те его части, которые стали феноменами сверхэкономики и сверхгосударства. Не
все  банки  и  не все функции банков  одинаково  входят  в  эту  сферу.  Тут
переплетаются  феномены  экономики  и  власти.  И  это  переплетение  вполне
нормально, так как власть такого рода вырастает из экономики и над ней.
     Денежный механизм в  его высшей  функции власти  над  экономикой  и над
человейником   вообще  определяет  судьбы   социальных  феноменов  огромного
масштаба  --  экономических  империй,  отраслей экономики, слоев  населения,
народов  и даже целых регионов планеты.  Он определяет  социальную стратегию
большого исторического  масштаба.  Очевидно, например,  что  планирование  и
руководство  крупнейшей  в  истории операцией  Запада,  именуемой  "холодная
война", и финансирование ее (то есть траты на нее) было делом рук  денежного
механизма Запада. Теперь он стал явлением глобального масштаба.
"ВАТИКАН" ЗАПАДНИЗМА
     Выражением   "масс-медиа"  или  просто   "медиа"   принято   обозначать
совокупность   таких  явлений  современного  западного   мира,   как  радио,
телевидение,  газеты,  журналы,  различные  периодические,  спорадические  и
одноразовые  издания  типа  газет  и  журналов,  а  также  другие  средства,
выполняющие аналогичные функции.
     После  Второй  мировой   войны  в  эволюции  западной  медиа  произошел
грандиозный качественный "скачок",  -- она оформилась в  одну  из  важнейших
сфер  общества.  Так  что  ее  теперь  следует рассматривать  не  просто как
множество разрозненных явлений со сходными свойствами, а
     489



     как единое  целое  со сложной структурой,  с  разнообразными частями  и
функциями.  Исторические   условия   этого  "скачка"  суть   следующие:   1)
колоссальный   количественный   рост   составных  элементов  медиа;   2)  их
техническое   усовершенствование;   3)   изобретение   новых   средств;   4)
усовершенствование  их  работы; 5)  возникновение разнообразных связей между
ними; 6) расширение сферы их  деятельности и усиление их роли в общественной
жизни.
     Конечно, медиа  есть  одна из сфер  приложения и активности капиталов и
интересов государства.  Но сводить  ее  к  этому ошибочно.  Она  есть  нечто
большее,  выходящее  за рамки  бизнеса и политики.  Это, можно сказать, есть
"третья  сила"  западнизма.  Это   --  и  информация,   и  дезинформация,  и
апологетика, и критика, и услуги властям и бизнесу, и оппозиция к власти и к
бизнесу,  и  проповедь  морали,  и  проповедь  разврата,  и  просвещение,  и
оглупление,  и борьба  идей  и интересов, и  отражение  жизни,  и  искажение
реальности, и делание  жизни,  короче говоря  -- квинтэссенция  общественной
жизни во  всех  проявлениях  ее  субъективного  фактора.  Медиа  есть  арена
общественной жизни, ставшая сама одним из важнейших факторов этой жизни. Она
состоит из десятков тысяч  учреждений, организаций, предприятий. В ее работу
вовлечены  в качестве  сотрудников  сотни тысяч  людей.  Она  привлекает для
участия в своей  работе миллионы людей всех  социальных категорий.  Медиа --
это  могущественный  инструмент   формирования  сознания,  чувств  и  вкусов
огромных масс  людей и инструмент  воздействия на них в желаемом для кого-то
духе. Но это -- такой инструмент, который сам осознает себя в качестве силы,
использующей всех прочих и все остальное в качестве инструмента своей власти
над обществом.
     Формально не  существует единый центр  управления  медиа. Но фактически
она функционирует так, как будто получает инструкции из некоего руководящего
центра наподобие ЦК КПСС. Тут  есть своя  "невидимая рука". Она почти совсем
не  изучена  научно. Данные  о ней  редко  попадают  в  печать.  Ее образует
сравнительно   небольшое  число  лиц,  которые  санкционируют  рекомендации,
выработанные  более  широким  кругом  политиков,  бизнесменов,  политологов,
журналистов, со-
     490
     ветников и т. д., и подают сигнал к согласованной деятельности медиа по
определенным проблемам. Имеется большое число опытных сотрудников учреждений
медиа, которые сразу  угадывают  новую установку  и даже  опережают  "высшую
инстанцию".  И  в  дело немедленно  вступает  огромная  армия  исполнителей,
подготовленных выполнить любые задания в духе новой установки. Между людьми,
образующими этот механизм, имеют место бесчисленные личные контакты.
     Медиа стала не орудием сбора и распространения информации, производимой
кем-то другим,  а производителем, контролем  и  властителем информации.  Она
имеет  свои  мощные  и  профессионально  обученные  кадры  для этого.  В  ее
распоряжении фактически все  силы общества, как-то связанные с  информацией.
Она  формирует  информацию   по  своим  правилам,  придает  информации  вид,
отвечающий   ее  интересам.  Информационный  поток,  минующий  ее,  ничтожен
сравнительно с тем, какой проходит через нее,  а роль его еще ничтожнее. Она
сконцентрировала  в  себе основные  и  наиболее  влиятельные  информационные
потоки и силы общества.
     Медиа вторгается  во  все  сферы  общества  --  в политику,  экономику,
культуру, науку,  спорт, бытовую жизнь. Ей до всего есть дело. Она не просто
вл