оветы   банков  и  предпринимателей,
эксперты и т. д. Они управляют экономикой не
     145
     прямыми командными  методами, а опосредованно,  то есть путем  принятия
определенных  законов  и  манипулирования денежными суммами.  Но  их решения
должны кем-то претворяться в жизнь, а для этого требуются командные методы и
контроль. Так что  элемент  командной системы  управления присутствует  и  в
западной экономике и имеет тенденцию к усилению.
ПРОБЛЕМА ЭФФЕКТИВНОСТИ
     Вряд  ли  в мире  найдется хотя  бы  несколько  человек,  которые будут
оспаривать утверждение, что западная экономика является самой эффективной  в
мире и в  истории человечества вообще.  Но что  это такое -- высокий уровень
эффективности   экономики?  Технический  уровень?  Открытия  и  изобретения?
Производство   хороших   вещей,   причем  в   большом   количестве?  Высокая
производительность труда?  Рациональная  организация?  Если  присмотреться к
тому,  что на  Западе  пишется  и говорится на  эту тему,  то можно заметить
односторонность  и тенденциозность в понимании эффективности экономики  и  в
отборе критериев  ее  оценки,  переходящие  в  идеологическое  извращение  и
фальсификацию.  Это  особенно  сильно  стало проявляться в последнее  время,
после  окончания  "холодной  войны"  в  пользу Запада.  При этом восхваление
экономики    Запада    сопровождается    дискредитацией   экономики   бывших
коммунистических  стран.  Я  не  собираюсь  заниматься   здесь  апологетикой
экономики  коммунизма и  критикой  экономики  Запада. Я  хочу лишь  сказать,
выражаясь метафорически,  следующее. Когда на том основании, что птицы лучше
летают, чем  рыбы,  начинают  доказывать, будто  птицы  и плавают лучше, чем
рыбы, то получается ложное представление как о рыбах, так и птицах.
     Говоря об  эффективности западной экономики, надо принимать во внимание
то, что подход к этой проблеме различен  на различных  уровнях, -- на уровне
отдельных  предприятий,  отраслей   экономики,  экономики  целой  страны  и,
наконец, всего западного мира. Надо далее  различать  абстрактную и реальную
эффективность. В случае абстрактной эффективности прини-
     146
     маются во внимание лишь некоторые признаки экономики, причем в наиболее
развитых   и  характерных  образцах.  В  случае  же  реальной  эффективности
принимается  во внимание вся совокупность важных признаков экономики, причем
во множестве реально существующих факторов.
     Надо, далее, различать экономический и социальный подход к экономике. В
первом случае экономика рассматривается сама по себе, во  втором  же  случае
она рассматривается  с  точки  зрения  проблем  социальных  (условия  труда,
занятость,  жизненные   гарантии   и  т.   д.).   Наконец,   надо  различать
эффективность экономики и экономическую  эффективность общества. В последнем
случае  нужна суммарная  оценка экономики с учетом не только экономических и
социальных критериев, но и  факторов иного рода, касающихся общества в целом
(способность  переживать  природные  катастрофы и кризисы,  вести войны и т.
д.).  Одним  словом, проблема  эффективности экономики  и  общества  с точки
зрения экономики  есть  на самом деле сложный комплекс  разнородных проблем,
исключающий единое и однозначное решение.
     Возьмем  такой  пример.  Всего от  3 до 6% работающих людей  в западных
странах занято  в сельском хозяйстве. Идеологи  истолковывают  это как якобы
бесспорный  показатель высокой производительности  труда.  Мол,  этих 3--6 %
достаточно, чтобы  удовлетворить потребность  страны  в продуктах  сельского
хозяйства.  Это, однако, неверно фактически,  так  как страна может  ввозить
более половины продуктов сельского хозяйства из других стран.  Так что  надо
учитывать и  тех, кто занят в  сельском хозяйстве  стран-экспортеров.  Кроме
того, надо учитывать не только тех, кто непосредственно занят в производстве
продуктов, но и тех, без которых это производство и реализация его продуктов
вообще  невозможны, то  есть иначе  подходить  к  проблеме, иначе расчленять
общество, иначе производить измерения.
     Кроме того,  эти 3--6 %  можно интерпретировать совсем  иначе, а именно
так:  лишь 3--6  %  работающих могут заработать на жизнь  в сфере  сельского
хозяйства, На этом примере отчетливо видно различие двух под-
     147
     ходов к эффективности  экономики -- западнистского и коммунистического.
Принцип   первого  --  минимизировать  число  занятых   в  каком-то  деле  и
максимализи-ровать  интенсивность труда. Принцип второго -- дать возможность
максимально большому числу людей существовать за счет этого дела и облегчить
условия труда. С точки  зрения решения  проблем  социальных коммунистическая
экономика эффективнее западной, уступая ей в чисто экономическом плане.
     Экономическую  эффективность  общества   в   целом   принято   измерять
стоимостью   суммарной   продукции  общества.  Прирост  суммарного  продукта
считается признаком нормальной и даже цветущей экономики. Многие специалисты
отмечали бессмысленность  такого  критерия  и  несоответствие его  реальному
положению62.  При  таком подходе не принимаются в  расчет другие,
более  существенные  факторы, например -- инфляция, рост налогов, удорожание
жизни, рост безработицы, загрязнение окружающей среды, структурные изменения
в экономике и многие другие.
     С принятыми критериями оценки экономики теоретики  могут  создать любую
желаемую  картину   состояния  экономики   в  зависимости   от   социальной,
политической и идеологической конъюнктуры. Замечу между  прочим, что годовой
прирост национального  продукта  в коммунистическом Китае  в 1992  году  был
10--12  %, а  в  передовой  в  экономическом отношении  стране  Запада --  в
Западной  Германии -- он  был  близок  к  нулю.  А  колоссальный  прирост  в
Советском Союзе когда-то повергал в панику Запад.
ОЖИРЕНИЕ И ПАРАЗИТИЗМ
     В  западной  экономике  производятся  не  только  жизненно  необходимые
продукты, но  и  излишние,  без  которых люди  в  принципе  могут  обойтись,
сохраняя жизненный уровень. Примером производства такого  рода может служить
производство пиротехнических  средств и  праздничных  безделушек,  которых в
одной  только Западной  Германии ежегодно продавали на несколько  миллиардов
марок. B США сложилась целая отрасль
     148
     экономики, занятая контролем за  весом людей, которая в 1992 году имела
оборот 43 миллиарда долларов. В Германии выпускалось более 200 предметов для
операций  с   куриными  яйцами.  Трудно  сказать,  каких  огромных  размеров
достигает  производство   избыточных  предметов   потребления   и   роскоши.
Производительность труда в этой сфере может быть высокой, но это  показатель
не  экономической  эффективности, а  своего рода ожирения общества.  Степень
такого  ожирения западного общества  необычайно  высока и  имеет  тенден-цию
увеличиваться.
     ( Характерным для западного  общества  является  также  высокая степень
паразитарности. Я имею в виду большое число людей, ничего не дающих от  себя
обществу, живущих паразитами за его счет] Тут существуют и процветают группы
таких   людей,  целые   слои  и  категории.  Большое   число  людей   занято
производством ценностей  для этих паразитов  и  обслуживанием их,  тем самым
включаясь  в   сферу   паразитарности.   К  этим  явлениям  относятся  также
паразитарные аспекты деятельности в целом непаразитарных слоев, учреждений и
организаций. Это, например, возникновение должностей  и функций, без которых
в  принципе можно было бы обойтись. Тенденция к росту степени паразитарности
Запада  является  очень  сильной  и,  пожалуй,   неодолимой.  Между  прочим,
превращение  западного  общества  в  постиндустриальное  означает фактически
превращение  его  в  ожиревший  социальный  организм с  высочайшей  степенью
паразитарности.  Со  временем  это  неизбежно  скажется  на его  способности
самосохранения самым негативным образом.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ КРИЗИС
     Экономика  западного  общества не  есть  нечто  застывшее,  монотонное,
однообразное. Это процесс, в котором  бывают подъемы, бумы, застои,  спады и
кризисы.  Обобщающие теоретические исследования на эту тему  мне неизвестны,
если не считать сочинения Маркса,  Ленина и их последователей. Эти сочинения
не соответствуют современному состоянию западного
     149
     общества, так что то, что я  собираюсь высказать здесь, есть  результат
моих непрофессиональных наблюдений.
     В  начале девяностых годов экономический спад  на Западе стал очевидным
всем  и  был признан как факт повседневной жизни.  Хотя некоторые политики и
теоретики и поговаривали о скором улучшении, их слова мало кого  убеждали. А
в 1993 году стали повсеместно говорить уже  не просто о спаде, но о кризисе.
В  качестве  критерия  оценки ситуации  как кризисной по  негласному сговору
множества специалистов  и вообще пишущих и говорящих на  темы экономики были
приняты  величины  некоторых факторов (безработица,  налоги, цены, инфляция,
курс акций и т. п.), которые вышли за пределы терпимых ("нормальных").
     Я  считаю, что понимание  экономического кризиса просто  как  нарушения
границ   "нормального"   состояния   экономики   является   поверхностным  и
неадекватным  его  сущности.  Кризис  проявляется  в спаде  экономики. Но не
всякий спад есть кризис, каким бы сильным он ни был. Тут есть более глубокое
различие,  связанное  с  характером  современного  ("нового",  "тотального")
капитализма.     Современная     западная     экономика      не     является
стихийно-капиталистической, какой она  была во времена Маркса и  Ленина  и в
какой-то   мере   сохранялась   до   Второй   мировой   войны.   Она   стала
организованно-запад-нистской.  К  тому, что я уже сказал  выше  на эту тему,
добавлю еще следующее.
     Современная  экономика  западного  общества  имеет  сложную  социальную
структуру с иерархией уровней, функционирующих по разным законам,  причем не
только экономическим,  но и  коммунальным. Высшие уровни иерархии,  играющие
решающую роль  в экономике,  функционируют  вообще не  столько как  феномены
экономические, сколько как  феномены  коммунальные, -как  всякого рода союзы
глав и  представителей  банков  и крупных  концернов,  как  надэкономические
учреждения,  организации,  сговоры,  блоки   и  т.  п.,  которые  превращают
экономику  в  нечто  подобное государственной организованности.  А с  другой
стороны, государство входит в сферу  экономики не как нечто внешнее  ей,  не
просто как орган охраны экономики, а как крупнейший владе-
     150
     лец и распорядитель капиталов наряду с банками и концернами.
     Положение современной западной экономики зависит теперь главным образом
от ее социальной организации и способности руководства  экономикой ("видимой
руки") управлять экономикой теми методами, какими оно действует в нормальных
условиях, и  принимать  меры,  благодаря  которым  экономика  удерживается в
определенных рамках. О кризисе, в отличие  от просто спада экономики,  можно
говорить тогда, когда экономика становится  неуправляемой,  и  обычные  меры
"видимой руки" оказываются неэффективными.  Подчеркиваю, об управлении здесь
речь идет в том смысле, в каком об этом говорилось выше.
     Сейчас руководители западной экономики предпринимают меры к тому, чтобы
остановить  спад  экономики,  не  допустить  настоящий  кризис.  Ситуацию  в
западном  мире пока еще нельзя считать кризисом. Это скорее спад и депрессия
на грани кризиса.
ЭКОНОМИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС
     В наше время главные  источники прогресса  втекают в  экономику  Запада
сверху  и  извне,  а  не  пробиваются  снизу  и  изнутри.  Они  не  являются
разрозненными  и  стихийными.  Они организованны  и  преднамеренны,  заранее
спланированы и  задуманы. Это  научные  открытия и технические  изобретения,
являющиеся   результатом   огромных  усилий   со   стороны   государства   и
госу-дарствоподобных  предприятий  с  участием  больших масс  и  объединений
специалистов   высокой   квалификации.   Это  рационализация   экономики   в
соответствии  с  рекомендациями,  разработанными  специалистами  на  высотах
экономики и вне ее. Это -- потребности в решении крупных  задач, которые под
силу   лишь  сверхкрупным  объединениям   предприятий  и   государству.  Это
интернационализация  и  глобализация  экономики,  рождаю-щие  более  высокие
уровни экономики с закономерностями более высокого порядка.
     Уже  в  период  подготовки ко  Второй мировой  войне  основные  стимулы
экономического прогресса пришли
     151
     в экономику извне, из потребностей глобально-политического порядка. А в
годы "холодной  войны" эта тенденция усилилась  настолько, что теперь и речи
быть  не  может о  возврате  к прежним  стимуляторам прогресса.  Думаю,  что
победоносное  для  Запада  окончание "холодной  войны"  послужило  одной  из
главных причин экономического спада и усиления тенденции к кризису.
     На  Западе  сложилось  убеждение, будто  прогресс  экономики  на основе
капитализма  безграничен.  Это идеологическое  заблуждение. Всякий  прогресс
имеет потолок. Причем причины его ограниченности заключены в нем самом. Одни
и  те  же  факторы,   стимулируя  прогресс,  одновременно  порождают  и  его
ограничители. Мне  кажется, что Запад близок к потолку своего экономического
прогресса.  Прогресс  требует  затрат.  А  затраты  растут  с  каждым  шагом
прогресса так, что  выгоды  от него относительно сокращаются. В конце концов
затраты превзойдут выгоды, и регресс в других отношениях будет доминировать.
К тому же экономический прогресс Запада происходит  на более широкой основе,
чем только  капитализм, -- на основе западниз-ма, в котором все большую роль
играет аспект коммунальный (коммунистоподобный, если не коммунистический).
СОЦИАЛЬНАЯ СТРУКТУРА НАСЕЛЕНИЯ
     Население  западных стран распадается  на множество  категорий,  групп,
классов,  слоев,  короче  говоря  --на  множество   подразделений  по  самым
различным признакам  и в  самых  различных  разрезах общества.  Рассматривая
различные  сферы  общества, мы  тем самым рассматриваем  и  структурирование
населения  страны.  И  я на  эту тему уже  сказал довольно  много.  Сделаю к
сказанному   еще   ряд    дополнений.   Они   будут   касаться    суммарного
структурирования населения.
     В  течение  длительного  времени  на Западе имел  влияние  марксистский
подход к социальной  структуре населения. В основе его лежало  деление людей
на основные классы, противостоящие друг другу. Основными
     152
     классами западного общества как  общества капиталистического  считались
владельцы   средств   производства  и  наемные  рабочие   --  капиталисты  и
пролетарии. Этот подход  в  XX  веке был  несколько  модифицирован  немецким
социологом Максом Вебером и сохранил некоторое влияние до сих пор. Например,
американский социолог Эрик О. Райт63 разделяет население на класс
капиталистов,  которые контролируют денежные капиталы, средства производства
и рабочую силу, класс рабочих, которые  не  контролируют ничего, и множество
прочих неопределенных категорий между ними. Но большинство  авторов  считает
деление людей  на  такие классы в отношении  современного западного общества
лишенным смысла. И не без оснований.
     Анализ   деловых  клеточек   западного  общества  обнаруживает  сложную
социальную структуру занятых  в ней людей с иерархией социальных позиций и с
отношениями  начальствования  и  подчинения.  А  если  принять  во  внимание
разнообразие  и иерархию  клеточек, а  также систему коммунальных  клеточек,
включая систему государственной  власти, то  обнаружим  социальную структуру
членов  общества  в десятки  раз более  сложную,  чем  на  уровне  отдельных
клеточек.
     В реальной структуре западных  стран нет  такой поляризации классов, на
какой базировалась  марксистская  идеология. Вместо абстрактного капиталиста
Марк-совой  схемы  можно   увидеть  множество  людей   различных  социальных
категорий -- занятого тяжким  трудом мелкого  или  среднего предпринимателя,
находящегося в  вечном  долгу  у  банка;  наемных лиц,  выполняющих  функции
управляющих  и  надсмотрщиков;  менеджера,  распоряжающегося акционерным или
частным капиталом;  директора банка; президента банковского совета  или  еще
какой-то  вариант.  И  лишь  в   порядке  исключения  тут  увидишь  Марксова
капиталиста, да и то в частичном виде.
     Точно так  же обстоит  дело  с  другим элементом  схемы  -- с  наемными
лицами. В их числе окажутся  директора банков, получающие больше  денег, чем
миллионеры-предприниматели;  менеджеры; государственные чиновники  вплоть до
президентов, министров, генералов; инженеры; профессора; артисты; спортсмены
и про-
     153
     чие лица,  ничего общего не имеющие  с  пролетариатом. В промышленности
западных  стран занято  меньше  трети  работающих  людей,  по  крайней  мере
половина  которых  не является  рабочими по профессии.  Рабочие  в  сельском
хозяйстве суть ничтожная часть  населения. Много людей в сфере  обслуживания
заняты  физическим трудом. Но  они не  образуют  никакой  социальный  класс.
Рабочий класс в том  виде, в каком он послужил основой для марксистских идей
классовой борьбы  и  диктатуры пролетариата,  вообще больше  не существует в
западных странах.
     Выше  я  уже  говорил  о  таком  явлении  в  структуре  населения,  как
превращение  многих  миллионов  рядовых  граждан  в  собственников  каких-то
денежных  сумм, которые  в совокупности образуют огромные капиталы. Хотя эти
люди не становятся капиталистами, они становятся участниками жизни капиталов
отнюдь не в роли наемных рабочих, а в роли мелких собственников и участников
капиталов.  Наемные  рабочие,  попадающие   в  это  множество,  теряют  свою
"классовую чистоту", если так можно выразиться.
     Упомянутый выше Райт подробно описал категорию  граждан США, которую он
назвал выражением "Символические аналитики".  Эту категорию образуют наемные
лица. Большинство  из них окончили колледжи  или  университеты. Многие имеют
ученые  степени. Они имеют дело с  теми или  иными жизненными проблемами  не
непосредственно, а  путем  манипулирования  с  символами,  --  со  знаковыми
данными  о   реальных  явлениях,   операциях,  процессах.   Их   орудия   --
математические  алгоритмы,   научные  теории,  кодексы  законов,  финансовые
операции,  психологические  средства,  логические рассуждения.  Они отражают
реальность   в    абстрактных    образах,    перерабатывают   последние    и
экспериментируют  с  ними,  передают другим специалистам  и в  конце  концов
воплощают  результаты  своей деятельности  в реальность.  К  этой  категории
относятся,   например,   ученые,   инженеры-дизайнеры,   юристы,  финансовые
советники,   советники   по   налогам,   издатели,   журналисты,   работники
телевидения,  создатели   фильмов,  работники  рекламы,  деятели  искусства,
проектировщики и т. д. Представители этой  категории работают в одиночку или
неболь-
     154
     шими группами. Они редко  вступают в непосредственные контакты  с теми,
кто  использует  их  труд.  Они чаще имеют  партнеров  или  помощников,  чем
начальников или  надзирателей. В США в начале  девяностых  годов число таких
людей  составляло  20% работающих,  то  есть больше, чем число  работающих в
старом смысле.
     Означает  ли это, однако, что общество уже  не  распадается на классы с
различными интересами,  что наступила эпоха единства всех слоев  населения и
классового  примирения?  Ни в коем  случае! Изменилась структура  расслоения
членов общества на различные категории, слои, классы и т. п., так что старые
представления утратили реальный смысл,  что было воспринято как исчезновение
социального расслоения вообще.
     Договоримся  относительно смысла слов. Я уже  говорил о  том, что  надо
различать  два смысла слова "класс", а именно -- логический и  социальный. В
логическом смысле образовать класс предметов -- значит взять ка