элемент   их  непреступной  в  целом
жизнедеятельности.  С этой точки зрения [чуть ли  не все  члены общества так
или  иначе  и  хотя  бы  изредка  совершают  какие-то  преступления.  Если с
абсолютной  педантичностью  следовать  букве  законов,  то  надо большинство
граждан  зачислять  в преступники и  наказывать. Но, к счастью для общества,
это не происходит. Правовая система имеет какие-то допуски. И  за  всеми  не
уследишь.
     В криминологической  литературе различают  "классические"  преступления
(убийства,  кражи,  обман  и т.  д.)  и "экономические"  (укрывательство  от
налогов, махинации с  субсидиями,  спекуляции земельными участками, валютные
махинации  и т. п.).  Вторые стали предметом внимания сравнительно недавно в
связи  с  тем колоссальным  ущербом, какой они наносили  обществу. По мнению
специалистов,  ущерб этот превысил тот, какой наносят все воры  и грабители,
включая грабителей  банков,  вместе  взятые. Несколько лет назад  упомянутый
выше  В.  Брунс  выделил   в  особую  категорию  преступления,  связанные  с
социальными  услугами,   назвав   их  социальными   (преступления   в  сфере
социального страхования, пособий по безработице, жилья, больниц и т. п.).
     Эта   классификация   лишь   частично   отражает   реальность  западной
преступности,  причем  в весьма смутной  форме.  За  ее  пределами  остаются
преступления  в  "политическом  классе",  в  административно-бюрократическом
аппарате,  в  деятельности партий и правительств,  в выборных  кампаниях,  в
секретных  службах, в  полиции,  в сфере  идеологии,  пропаганды,  культуры,
медиа. Все западное общество пронизано преступностью во всех
     361




     сферах, аспектах, слоях и т. д., а нормальная жизнь происходит на грани
преступности.   Однако  исследования  и   описания   преступности   остаются
поверхностными, фрагментарными  и хаотичными, что характерно  для  состояния
социальной мысли на Западе вообще.
     Я ни в коей мере не претендую на создание теории преступности и картины
ее в западном обществе.  К тому,  что я уже  сказал выше о ней,  сделаю  еще
несколько дополнений.
     На Западе сложилась особая сфера преступности,  аналогичная нормальному
бизнесу. Она включает в себя преступные  предприятия,  начиная от  мелких  и
кончая  гигантскими  концернами.  О ней  совсем  недавно  заговорили как  об
организованной преступности. Она за короткий срок достигла  таких масштабов,
что ее  теперь включают в число самых страшных бедствий современности. С ней
борются, но  не очень-то  успешно.  Дело в том, что она есть  законное  дитя
западнизма, она смыкается и переплетается с обычным бизнесом, разными путями
легализуется и перерастает в последний.
     Колоссальных  размеров  достигла  преступность на  уровне  повседневной
жизни  людей. Я  бы назвал  ее  социально-бытовой. Она  стремительно растет.
Например,  в  Германии  в  1971  году  было  зарегистрировано  2,4  миллиона
преступлений такого рода, а в 1991 году -- 5,3 миллиона.  Во Франции в  этом
году было зарегистрировано 3,7 миллиона таких преступлений. Но этот  рост не
прекратился.   Всего  через  год  число  зарегистрированных  преступлений  в
Германии выросло на один миллион. А сколько осталось незарегистрированными?!
     Специалисты  отмечают   рост   жестокости  преступников,   снижение  их
возраста,  рост  процента   девушек-преступниц   и  широкое  распространение
преступности в среде детей школьного возраста.
     Изолированное  жилье  и  правовая защита от  вторжения в  частную жизнь
почти полностью исключают  контроль  за целой сферой  жизни людей, в которой
сложились услов'ия для поступков на  грани преступности и  для преступлений.
Последние    практически   остаются   неосуждаемыми,   неразоблачаемыми    и
ненаказуемыми.  Лишь  в  исключительных  случаях   эта   сфера  преступности
становится объектом внимания медиа. Так, напри-
     362
     мер, произошло  в  Германии в начале 1993 года  в отношении сексуальных
злоупотреблений родителей с малолетними детьми  и избиениями их. Еще  раньше
случаи такого рода были предметом сенсаций в США.
     О непосредственных причинах  роста социально-бытовой преступности пишут
много,  поскольку эти  причины  сами  суть вторичные  явления западнизма, --
безработица,   ослабление  и  распад  семьи,  кризис  системы  воспитания  и
образования, идейный вакуум и т. д.  Специалисты  смотрят пессимистически на
возможность  успешной  борьбы  с  ростом  преступности. И  они  имеют  на то
основания. Чтобы  эта  борьба была успешной, нужно либо  перестраивать  сами
основы общества, либо прибегать к таким жестоким мерам, которые разрушили бы
радужный  миф  западной  демократии.  Пусть  уж  лучше асоциальные  элементы
воруют, грабят, насилуют  и  убивают,  чем  социально  озабоченные  элементы
ставят под сомнение сами основы западного общества. Более  ста лет Запад жил
в страхе перед коммунизмом. Слава  Богу, наконец-то избавились  от него. Так
зачем наживать новый?! А  преступность -- где и  когда люди жили без нее?! К
тому  же,  как  считают  некоторые  теоретики,  стоит  ослабить  определения
преступлений, как картина преступности будет выглядеть совсем иначе, гораздо
более оптимистично.
     Последнее замечание не есть всего лишь теоретический  курьез. На Западе
замечается тенденция  внести в  законодательство такие изменения, вследствие
которых поступки людей, считавшиеся преступлениями, начинают рассматриваться
как  вполне  законные.  Классическим  примером  на этот  счет может  служить
ситуация  с  гомосексуализмом.  Хотя  какая-то  дискриминация  на этот  счет
сохранилась,   за  гомосексуальные   связи   людей  уже  не  наказывают  как
преступников.   Разумеется,  это   преподносится  как  дальнейшее   развитие
демократии.
     В том же направлении действует сама система наказаний за преступления и
условия   содержания   заключенных,   которые   выглядят   слишком   мягкими
сравнительно  с  совершенными преступлениями. Теоретики, разумеется, находят
"доказательства"  для их  утверждения, будто жестокость наказаний не снижает
уровня пре-
     363
     ступности. Но на то  они и  теоретики. Если потребуется, они с таким же
рвением  будут   доказывать,  будто  награды  за  преступления  способствуют
снижению уровня преступности.
     Рассматриваемая тенденция, однако, не  мешает  принятию суровых  мер  в
отношении  некоторых  категорий  людей,  например  -- в отношении "правых" и
"левых", считающихся угрозой демократии.
     Возникли и прогрессируют новые формы преступности. Например, в Германии
в 1983 году было зарегистрировано более 7,5  тысячи преступлений в отношении
окружающей среды, а в 1992-м -- почти 26 тысяч. Это только зарегистрировано.
По  мнению  специалистов, большая  часть преступлений такого рода вообще  не
регистрируется.  В 1987 году  мир был потрясен  разоблачениями  компьютерных
преступлений. В том году в  Германии их зарегистрировали более 3 тысяч.  А в
1992  году  зарегистрировали  уже  более  12  тысяч.  Это  лишь  малая  доля
преступлений   такого   рода,   так   как   еще   нет   достаточного   числа
квалифицированных специалистов по ним.
     Рост преступности всех родов, начиная от бытовой и кончая преступностью
в политическом  классе,  начиная  от мелкого  карманного воровства  и кончая
махинациями  с  компьютерами,  с  необходимостью   порождает   рост  средств
государства  по борьбе с нею и  рост трат на  это. Но государство просто  не
поспевает в этом отношении за прогрессом преступности по числу специалистов,
по их квалификации  и по технической  оснащенности. Оно преуспевает  лишь  в
кинофильмах и криминальных романах. Потому растут частные средства защиты от
преступности. Например, в  Германии в них в 1993  году было занято 270 тысяч
человек,  то есть больше, чем в государственной полиции. Положение  в других
западных странах ничуть не лучше, чем в Германии.
     Положение  с  преступностью является весьма характерным с точки  зрения
оценки западной  демократии  и  ее перспектив.  С одной стороны,  демократия
предполагает личную защищенность граждан от тех, кто покушается на  них и их
имущество. Но  одновременно  демократия  создает  благоприятные условия  для
преступности, которая становится угрозой именно для этого фундамен-
     364
     тального фактора демократии. Общество не может  удержать преступность в
каких-то  более или  менее терпимых рамках  (о полном  ее преодолении и речи
быть не может!), не ограничивая демократию. Западное  общество  вынуждено во
имя  демократии  посягать  на  демократию, порою  вообще отказываясь от нее.
Классическим  примером  на  этот счет является допуск национал-социалистов к
власти в Германии с целью спасти демократию от угрозы со стороны коммунизма.
Но, как говорят русские, хрен редьки не слаще.
ЯЗВЫ БЛАГОПОЛУЧИЯ
     Значительная  часть  язв западного общества  есть следствие достоинства
западного  образа жизни. Можно сказать, это суть  язвы благополучия.  Ничего
исключительного в  этом нет. Люди страдают не  только  от  голода,  но  и от
обжорства,  не только от чрезмерного труда,  но  и  от безделья. Любое благо
порождает зло,  становясь  массовым и преступая меру.  Изолированное  жилье,
например, есть  благо.  Но как  массовое явление оно  способствует  изоляции
людей друг  от  друга, эгоизму, одиночеству,  душевной депрессии.  Улучшение
условий   жизни   и   прогресс   медицины    имеют   следствием   увеличение
продолжительности жизни  людей  и  выживание  больных,  которые раньше  были
обречены.   В  результате  возрастает  пропорция  инвалидов  от  рождения  и
стариков,  становящихся  тяжелым  балластом для  общества. Неумолимо  растет
число людей, нуждающихся в уходе со стороны здоровых. В Германии,  например,
в 1993 году было зарегистрировано 2 миллиона людей, не способных обслуживать
себя.  Для подавляющего большинства стариков  жизнь  превращается в  тяжелое
наказание,  в  кошмар,  в  животное  или  даже  растительное  существование.
Теоретики сейчас утверждают, будто жизнь людей вообще рассчитана на 500 лет.
Трудно вообразить больший кошмар, чем  массы стариков, переваливших за сотню
лет.  И  уже теперь  такие "открытия" сеют тревогу в  души людей,  думающих,
будто долголетие есть абсолютное благо. И  такого рода случаев,  когда зло с
необходимостью порождается добром, не счесть.
     365




     Западное  общество  лишь   в  ничтожной  мере   способно  противостоять
негативным  следствиям  своих  позитивных  достижений,  ибо они  порождаются
самими основами  общества. Общество вынуждено  идти на  уступки,  постепенно
признавая  явления  зла  в  качестве  нормы  и  включая  их  в   число  благ
цивилизации.  Если  это общество  со  временем погибнет, то одной из главных
причин этого будут не неудачи его, а доведенные до абсурда успехи.
НОВЫЙ ПЕРИОД В ИСТОРИИ ЗАПАДА
     Новый  период в  истории  Запада  начался после Второй мировой войны. В
этот период западнизм принял  тот вид,  как я описал его выше  в моей книге.
Определились основные тенденции дальнейшей эволюции Запада.
     Первые  сорок  лет  этого  периода  были  годами  "холодной  войны"  --
беспрецедентной   в   истории   человечества  войны,   в  огромной   степени
определившей  будущее  не только самого  Запада,  но  и всего  человечества.
Естественно, я не могу обойти молчанием это великое событие.
ИСТОРИЧЕСКИЙ ВРАГ
     Западнизм  исторически  формировался в  борьбе  с  феодализмом.  Но его
первые же общественно значимые  успехи породили для него нового врага, врага
не из прошлого, каким был феодализм, а из будущего, как до недавнего времени
казалось многим. Имя этого врага -коммунизм.
     Надо   различать   коммунизм  как  особую   идеологию  ("идеологический
коммунизм")  и  коммунизм как  особый тип  организации  общества  ("реальный
коммунизм"). А в  идеологическом коммунизме надо различать  коммунистические
идеи в том их  виде, в каком они впервые  появились на  свет, и  тот их вид,
какой  они  приняли  в  XIX  и  XX веках. Предтечей  идеи  коммунистического
общества как основы будущей комму-
     366
     мистической  идеологии  был английский  мыслитель  ,  и государственный
деятель Томас  Мор (1478--1535). В 1516 году он опубликовал свою  знаменитую
и, я в этом  уверен, бессмертную книгу, которую потом  для  краткости  стали
называть "Утопией". В ней он изложил идеи относительно  идеального общества,
которые  впоследствии вошли в описание  "полного коммунизма" Марк-са.  Через
сто лет  после Мора (в  1623 году) итальянец Томазо Кампанелла написал книгу
"Государство Солнца", в которой изложил проект общества, близкий по основным
идеям  проекту Мора. Те же  идеи до Маркса развивали французы  Мабли,  Кабе,
Сен-Симон и Фурье, а также англичанин Оуэн.
     Маркс придал идеям коммунизма такой вид, что коммунистическая идеология
стала  первой  в истории человечества  массовой идеологией в  строгом смысле
слова  и  сыграла  огромную  историческую  роль.  Марксизм  стал  идеологией
революционных  и  реформаторских  партий, был  "спущен" в  массы посредством
систематической  пропаганды.Вплоть  до  1917   года  идея  коммунистического
общества  была монополией западных интеллектуалов. В Россию, будущую  родину
реального коммунизма,  она  была  занесена с  Запада. Так  что встав на путь
воинствующего антикоммунизма, Запад обрушился на свое собственное детище .
     Надо, далее, различать коммунистическую идеологию как идеологию масс  и
партий  в  некоммунистических  странах  и  коммунистическую   идеологию  как
государственную  идеологию  общества  коммунистического.  Задача  первой  --
возбудить   и  организовать   массы  на   преобразование   общества  в  духе
коммунистических идей,  задача второй -- сделать  сознание людей  адекватным
условиям реального  коммунизма, который  мало общего имел с коммунистическим
идеалом.  Это  различие  сказалось  на  всех  характеристиках  идеологии.  В
советскую государственную идеологию фактически  вошла лишь часть утверждений
дореволюционного марксизма, причем в переработанном виде.
     Превращение марксизма в государственную  идеологию в Советском Союзе  и
других  коммунистических странах  послужило  одной  из  причин  его  упадка.
Практика реального коммунизма надолго отбила охоту к нему
     367




     во  всем  мире.  Среди  других  причин  упадка марксизма  как  массовой
идеологии следует  назвать то, что капитализм не сошел со сцены истории, как
предрекал  Маркс,  а  укрепился  и на данном  отрезке истории как  будто  бы
выиграл соревнование  с  коммунизмом.  A  пролетариат,  в котором  марксисты
видели могильщика капитализма, стал играть роль  второстепенную,  сократился
численно, переродился и перестал быть опорой коммунистических идей.
     Крах марксизма не означает конец коммунистической идеологии вообще, ибо
не исчезли порождающие  ее  причины. Часть программы  коммунистов  захватили
всякого  рода рабочие, народные, социалистические  и  т. п. партии, массовые
движения вроде "зеленых" и  "альтернативных",  профсоюзы и даже  религиозные
секты. Коммунистические идеи "растворились" в идейном болоте современности.
     В  отношении реального коммунизма  тоже  необходимо различать отдельные
попытки   создания   мелких   коммунистических   общин   и  целые   общества
коммунистического  типа. Первые возникали и в прошлом, возникают и сейчас на
Западе. Классическим  образцом второго  может служить  общественный  строй в
России, сложившийся  после  революции  1917  года и существовавший до  конца
восьмидесятых годов.  Я подробнейшим образом описал общество  этого  типа  в
моих сочинениях и отсылаю к ним заинтересованного читателя156.
     Западная  идеология  и  пропаганда изображает реальное коммунистическое
общество  как нечто  выдуманное марксистами  и  навязанное  населению России
сверху силой и обманом. Эта концепция ложная. Коммунистическое общество есть
социальная  организация  масс  населения,  а не  просто  политический режим,
который можно  изменить распоряжениями начальства. Он  сложился в  Советском
Союзе не  по марксистскому проекту  и не по воле марксистских идеологов, а в
силу  объективных  законов  организации  больших  масс  населения  в  единый
социальный   организм.  Он   явился  результатом   исторического  творчества
миллионов людей. Люди,  строившие его, либо вообще не имели никакого понятия
о марксизме,  либо  знали его  весьма  смутно и интерпретировали его на свой
лад. То, что получилось
     368
     на деле,  лишь  по некоторым признакам  похоже на  марксистский проект.
Утверждая это, я ни  в коем случае  не  подвергаю сомнению роль марксистских
идей в борьбе людей за реальный коммунизм.  Я этим лишь хочу подчеркнуть то,
что  реальный  коммунизм  формируется  и  существует  по  своим  объективным
законам, ничего общего не имеющим с марксистскими  идеалами и не подвластным
воле отдельных людей.
     Коммунизм приходит  в  жизнь различными путями.  В  России  он возник в
результате краха,  явившегося следствием Первой мировой войны,  революции  и
Гражданской войны.  В страны Восточной Европы  он  был  привнесен  Советской
Армией,  разгромившей  гитлеровскую  Германию.  Но  при  всех  разнообразиях
исторических  путей возникновения  коммунизма  в том или ином уголке земного
шара общим является то,  что он возникает не на  пустом месте  и не является
абсолютно чужеродным той стране, где он завоевывает себе место.
     Корни коммунизма существовали и существуют в той или иной форме в самых
различных  обществах.  Существовали  они   и  в   предреволюционной  России.
Существуют  они  и в  странах  Запада.  Без  них вообще  невозможно  никакое
достаточно  большое  и  развитое  общество.  Это  суть  социальные феномены,
которые я называю феноменами коммунальное™. Лишь в определенных условиях они
могут   стать    доминирующими   в    обществе   и   породить   специфически
коммунистический тип общества, реальный коммунизм.
     Западная  идеология и  пропаганда  изображали  и  продолжают изображать
коммунистическое общество как средоточие  всех мыслимых  зол ("империя зла",
как выразился о советской России американский  президент Рейган). Бесспорно,
это общество обладало недостатками, и они подвергались жесточайшей критике с
первых  дней  его  существования. Но  оно  обладало и достоинствами, которые
долгое время служили заразительным примером для многих сотен миллионов людей
на планете. На Западе гораздо больший страх вызывали именно эти достоинства,
а не  ужасы  коммунизма.  Западу еще  только предстоит  сражаться за  многое
такое, что  в  советской  России  было  реальностью,  несмотря  на чудовищно
неблагоприятные исторические условия.
     369




"ХОЛОДНАЯ ВОЙНА"
     Коммунизм с первых же шагов на исторической арене выступил как  явление
антикапиталистическое. Естественно,  он не  мог вызвать симпатий у носителей
за-паднизма. А после  Октябрьской революции 1917  года в  России ненависть к
нему и страх перед ним стали непременным элементом западной жизни. Советский
Союз  стал заразительным примером  для многих народов мира. В самих западных
странах  стало  угрожающе  расти  коммунистическое движение. Реакцией на это
явилось  возникновение национал-социализма в Германии и  фашизма  в Италии и
Испании,  которые на  время  остановили  угрозу  внутреннего  коммунизма  на
Западе.
     Первая  военная атака Запада  на коммунизм в России имела  место уже  в
1918--1920  годы. Она  провалилась.  Лидерам западных  стран удалось в  ходе
Второй мировой войны направить агрессию Германии против Советского Союза. Но
попытка  разгромить  его  военным путем  и руками  Германии  не  удалась.  В
результате победы над  Германией Советский Союз навязал  свой  строй странам
Восточной  Европы  и  колоссально  усилил  свое  влияние в  мире.  Усилились
коммунистические партии в Западной Европе. Советский Союз стал  превращаться
во  вторую   сверхдержаву  пл