чивом переплетении интересов и взаимных
воздействий совершенно отчетливо обнаружилась тенденция, не  соответствующая
идеологически-пропагандистской  картине рынка,  а  именно  доминирующая роль
предложения.
     Спрос сохранил и будет сохранять роль доминирующего фактора в той части
сферы потребления, которая включает в себя самые необходимые, естественные и
традиционные  потребности людей, скажем -- фундаментальные потребности. Но в
той   части  потребностей,   которая   выходит  за   рамки  фундаментальных,
доминирующую  роль  прочно  захватило   предложение.  А  именно   эта  часть
потребностей заняла экономически более важное место в жизни западных людей.
     Замечу  между прочим, что капитализм возник как привоз  и  производство
предметов и  услуг сверх  фундаментальных потребностей. Его самая динамичная
часть  и сейчас существует  как предложение  вещей  и  услуг сверх привычных
(новых),  а  также  как  нововведение   в  привычные.  Он  изобретает  новые
потребности и  новые  средства  удовлетворения  потребностей. Он  добивается
прибылей за счет предложения чего-то нового, изобре-
     136
     тенного. Отсюда  буквально маниакальное стремление  к  новизне,  причем
далеко не всегда разумное.  Доминирование предложения над  спросом --  это в
натуре капитализма.
     Предложение теперь в гораздо большей мере формирует спрос и потребности
людей,  чем обратное  влияние.  Самолеты,  автомашины,  телевидение,  видео,
компьютеры, факсы  и  многие тысячи других  предметов потребления и услуг не
были  изначальными  потребностями людей. Они были  изобретены искусственно и
затем навязаны  людям "сверху", то  есть  со  стороны производства. Западные
люди живут в мире вещей  и услуг, изобретенных небольшой группой личностей в
последние несколько десятилетий и  предложенных  широким слоям населения как
дар новой цивилизации. Поставив себе на службу мощнейшую рекламу и  средства
массовой  информации,  современный  крупный  бизнес превратил рынок  в  свое
орудие  насильственного воздействия  на потребителей, а  отнюдь не в царство
свободы.  Это  целиком   и  полностью   относится   и  к  сфере  "духовного"
производства -- к культуре. Здесь даже в более отчетливом и неприкрытом виде
выступает диктатура рынка.
     Классическим примером того, как предложение  формирует  спрос, является
внедрение компьютеров  в  жизнь человечества. Совсем  еще  недавно они  были
неизвестны людям, а в 1991  году  только в личном пользовании было уже более
100   миллионов  компьютеров.  Аналогично   обстояло  дело  с  электрическим
освещением,  радио,   телевидением,  телефоном,   автомобилями,  самолетами.
Большинство  предметов  потребления,  которые  можно видеть в  быту западных
людей, относятся к той же категории.
     Идеологическим мифом является и утверждение о свободном ценообразовании
на  рынке. Я  за пятнадцать лет жизни на Западе не видел ни  одного  случая,
чтобы покупатели оказали какое-то  влияние  на цены товаров и услуг, если не
считать  толкучки  и базары на  курор-таx,  а  также распродажи  товаров  по
бросовым  ценам,  па  основную  массу товаров  и услуг цены устанавлива-ются
теми, кто  продает их, причем исключающие всякий  торг. Цены  рассчитываются
специалистами с уче-
     137
     том  многочисленных факторов,  а  также  опытным путем. Мне не известна
динамика цен по различным категориям товаров и услуг в западных странах.  Но
я  могу точно констатировать, что доминирующей тенденцией за годы моей жизни
на  Западе  было  общее  удорожание  жизни, причем  помимо  инфляции.  Росли
неуклонно цены  на  жилье, автомашины, предметы бытового  обихода,  питание,
одежду, книги, газеты, транспорт. На какие-то товары и услуги цены снижались
по тем  или  иным причинам (например,  на  компьютеры), но  это нисколько не
повлияло на общее удорожание  жизни, несмотря на практически  неограниченные
возможности  производства   товаров   и   услуг  в  смысле   их  количества.
Предприниматели шли на  сокращение производства  и  увеличение  цен  в явном
противоречии с догмами апологетов "свободного" рынка.
     Спрос,  конечно, влияет на предложение. Но лишь в ничтожной мере  в том
смысле, в каком это изображает апологетика рынка. На  самом  деле в  гораздо
большей  степени  спрос  влияет  на  перетасовки  в  сфере  производства   и
предложения товаров  и  услуг.  Потребители, осуществляя  какой-то  выбор на
рынке, влияют на производителей в смысле выгоды не непосредственно для себя,
а для кого-то другого. Они уже  реализовали  свою выгоду,  осуществив выбор.
Последствия же этого акта им неподконтрольны.
ОГРАНИЧЕННОСТЬ РЫНКА
     Далеко не все в  экономике Запада  попадает в сферу рынка  --  рынок не
является всеобъемлющим. В сферу рынка не  попадает общественное обслуживание
(больницы, школы, транспорт и  т.  п.),  по крайней  мере значительная часть
военной  промышленности,  жизненно важные для  страны,  но  нерентабельные с
точки зрения рынка отрасли промышленности, единичные государственные проекты
больших масштабов и многое другое. Да и в том, что, казалось бы, должно быть
естественной сферой рынка, можно  выделить стабильную  часть, установившуюся
опытным путем в  течение  многих лет. В этой  части предприниматели мало чем
рискуют, они за-
     138
     ранее  знают  своих клиентов,  конкуренция  почти  исключена,  спрос  и
предложение скоррегированы, бессмысленно говорить о каком-то определении цен
спросом   и  предложением.  В  этом   смысле   предприниматели  имеют   свой
определенный рынок  сбыта --  своего потребителя. Рынок в  определенном выше
смысле (с  конкуренцией, подвижным  спросом и  предложением) охватывает лишь
динамичную часть  сферы  отношения  производителя и  потребителя. Но  и  эта
динамичная  часть   находится  под  воздействием  многочисленных  нерыночных
факторов, включая обычаи, традиции, общественное мнение, политику, медиа.
     В жизни страны возникает масса проблем, которые  рынок  сам по себе  не
способен решить и которые можно решить лишь силами государства54.
Необходимо, как  на  этом в послевоенные годы  настаивала значительная часть
теоретиков  и  политиков,  социальная, то  есть  общественно  ограниченная и
контролируемая экономика.  Дефекты рынка должны  быть  восполнены  усилением
экономической роли  государства. В последнее  десятилетие  началось обратное
идейное  движение  в сторону ограничения  роли государства  и предоставления
большей свободы  рынку55.  Однако государство  уже заняло прочную
позицию в экономике. К этой теме я вернусь ниже.
     Другой фактор, ограничивающий свободу рынка, это концентрация капиталов
и укрупнение  предприятий. Эта  тенденция  не ослабляется,  а усиливается. В
США,  например,  в 1950  году  200 крупнейших  компаний  контролировали  40%
национального   производства,  а  в  1970  году   --  уже  60%56.
Американский концерн  "General Motors" обладал в 1985 году  капиталом в  283
миллиарда  долларов. В нем работало 800 тысяч наемных лиц.  В концерне "IBM"
работало  400 тысяч человек,  в  концерне "Ford" --  369 тысяч.  В  Западной
Германии  в  1974  году  было  294  крупных концерна,  а  в 1986  году  -Уже
80257.  Корпорации  с   миллиардными  активами,  десятками  тысяч
наемных  рабочих,  мощными  управляющими  штатами  фактически  доминируют на
рынке, определяют выпуск продукции и цены. Рынок превра-щается в координацию
различных объединений предприятий. Крупное предпринимательство овладевает
     139
     важнейшими  рынками.  Это   давало  основание  утверждать,   что  время
конкурентного капитала прошло58.
     Концентрация  капиталов и  укрупнение  производства в  рамках отдельных
стран дополняются такими же процессами международного  масштаба.  Всевластие
сверхкрупного  бизнеса  основывается  на  использовании   всех   современных
научно-технических, финансовых и информационных возможностей.
     В  том  же  направлении  действуют   банки.  Они  контролируют  частные
предприятия,  владея их акциями,  и управляют правом  голоса своих клиентов,
депонирующих  у  них  свои акции. Банки  заинтересованы  в надежности  своих
кредитов  предприятиям,  а свободная  рыночная конкуренция создает  для  них
опасность. Естественно, банки принимают меры к ограничению свободы рынка.
НЕМЕЦКОЕ ЧУДО
     Апологеты  свободного рынка часто  ссылаются на "немецкое чудо"  как на
несокрушимый  (по их мнению) аргумент в пользу их концепции. В  послевоенной
истории Западной Германии действительно в лабораторно чистом виде можно было
наблюдать механизмы запад-низма,  подобно тому, как в  Восточной Германии --
механизмы коммунизма. Тут начинали почти с нуля, но имея в качестве образцов
результаты     западнизма     в    его     наиболее     отчетливой     форме
американизма59.
     "Немецкое  чудо" произошло  не  просто  благодаря  рынку, но  благодаря
американским инвестициям капиталов  (план  Маршалла) и  благодаря социальной
рыночной   экономике,  то   есть  благодаря  экономике,   контролируемой   и
регулируемой государством. Считается,  что  теоретическое  обоснование такой
экономики было дано Кейнсом, а в  Германии А. Мюллером-Армаком. Практическая
реализация  этой  теории была осуществлена под руководством Людвига Эрхарда.
При этом весьма неохотно вспоминают  или  совсем забывают  о том, что у  них
были  предшественники,  в  теории   --  идеолог  гитлеровской  экономической
политики К. Шиллер, в практике -- сам Гитлер.
     140
ПЛАНИРОВАНИЕ
     Рыночная   экономика  Запада  противопоставляется  плановой   экономике
коммунистического  общества. Это  противопоставление лишено научного смысла.
Оно     является     идеологически-пропагандистским,     ибо    при    таком
противопоставлении как  плановая, так  и рыночная экономика  преподносятся в
тенденциозно искаженном виде.
     Планирование деятельности отдельных  предприятий, отраслей производства
и экономики страны в целом само по себе ничего плохого не представляет. Дело
не в планировании как таковом, а в том,  какой вид  оно принимает  в том или
ином обществе,  какую роль в  нем играет и к  каким последствиям  ведет. Еще
совсем недавно (в шестидесятые и семидесятые годы) многие западные теоретики
смотрели на планирование иначе,  чем сейчас60. Вот что, например,
говорилось  в книге одного  немецкого  автора61,  которого  никак
нельзя было заподозрить в  симпатиях к коммунизму (или социализму). Развитие
капиталистической   экономики   достигло   уровня,    когда   нужны    новые
организационные формы. Старые организационные формы (частная собственность и
конкуренция) стали препятствием. Частное предпринимательство структурируется
уже  не в расчете на конкуренцию. Частная собственность играет  все  меньшую
роль  сравнительно  с  большими  капиталистическими  организмами.  Требуется
планирование   в   интересах  капитала,  то   есть   частнокапиталистическое
планирование. Это не есть  введение некапиталистической хозяйственной формы.
Это --  в интересах тех, кто раньше действовал в рамках конкуренции. И такой
переход от конкуренции к плану уже начался.
     Приведенные  мысли вызревали и высказывались  тогда,  когда  в Западной
Германии  имел место  экономический  кризис, который  был результатом именно
рыночной экономики.  Так  что  некоторые  крайности  сторонников  плановости
отчасти объясняются тревогой  за судьбу  капитализма. Но именно эта  тревога
заставляла   отодвигать   в   сторону   идеологические  и   пропагандистские
соображения и говорить хотя бы кусочек правды. В восьмидесятые годы в  связи
с усилением наступле-
     141
     ния Запада на коммунистический мир, двигавшийся к поражению в "холодной
войне", идеологическая  ориентация  Запада  изменилась  на  противоположную.
Плановость прочно связали с коммунизмом. В  противовес ей стали превозносить
рынок  и  конкуренцию  как  нечто  специфически западное  и  противоположное
плановости.
     Чтобы  сравнение  западнизма  и  коммунизма с  точки зрения  плановости
экономики имело научный смысл, нужно определить объем  планируемых феноменов
экономики  в   обоих  обществах,  отвлекаясь  от  того,  какие   учреждения,
организации,  предприятия  и  лица  занимаются делом планирования.  По  моим
предположениям, процент планируемых феноменов в западной экономике ничуть не
ниже, чем таковой  в экономике  коммунистической. И с точки зрения  важности
планируемых феноменов западное  общество не уступает коммунистическому. Иное
дело   --   распределение  планирующих  функций  и   операций  по  различным
подразделениям, сферам,  учреждениям,  организациям  и  т.  д. С этой  точки
зрения различие западного и коммунистического общества  бросается в глаза, и
прежде  всего различие  на уровне государственных учреждений  и предприятий.
Рассмотренные два аспекта (объем планируемого  и  распределение  планирующих
функций),  как правило, не различаются, на первый план выдвигается второй, и
плановость представляется  как  специфика  коммунистической  экономики,  что
неверно или бессмысленно.
     Рассматривая  экономику  с точки  зрения объема  планируемых феноменов,
можно констатировать  как факт,  что западная  экономика является плановой в
очень высокой степени,  и степень плановости неуклонно растет.  Это является
неизбежным следствием усложнения  делового аспекта общества. Более того, и с
точки зрения распределения планирующих функций имеет место сильная тенденция
в  сторону   сходства  с  коммунистической  экономикой.  Усиливающаяся  роль
государства в  экономике (налоговая политика,  кредиты, общественные заказы,
инвестиции)  и   распределение  гигантского  бюджета  вполне  сопоставимы  с
планирующей ролью коммунистического государства.
     142
     государство и рынок
     В западной идеологии, по крайней  мере начиная  с сороковых годов, идет
борьба двух  направлений --  государственников и рыночников (так бы я назвал
их). Самыми характерными фигурами тут являются соответственно Кейнс и Хайек.
Оба  направления признают  роль рынка и  роль государства. Но каждое  из них
делает упор  на то или на другое, причем  так, что фактически  получается их
противопоставление.
     Я  считаю  такое  противопоставление  лишенным  научного  смысла.  Роль
государства в  функционировании  рынка  общеизвестна и очевидна. И дело не в
том,  слишком велико  или слишком  мало участие  государства в работе рынка.
Дело в том, что государство является  не просто охранителем и регулировщиком
(в какой-то мере)  рынка, а  в  том, что оно  само есть  фактор экономики  и
крупнейший участник  рынка.  Обычно в  государстве  выделяют  лишь один  его
аспект, а именно -- власть и  управление обществом как целым. Но государство
одновременно есть гигантское  предприятие,  дело которого заключается в том,
чтобы  выкачивать  средства для  своего  существования.  А это  средства для
10--15% работающих граждан и их семей.
     Государство распоряжается колоссальными денежными суммами. Оно является
самым крупным  покупателем  на рынке, размещая заказы  бесчисленным фирмам и
предоставляя  им  кредиты.  А образование наднациональных  рынков и мирового
рынка  с  необходимостью  превращает  государственную  власть  "национальных
государств" в участников рынка наряду с гигантскими концернами и банками.
     Скажу  коротко о таком  явлении, как государственный Долг.  В 1950 году
государственный  долг Западной Германии  был  18 миллиардов марок, а  в 1992
году стал 1300 миллиардов. В 1995 году ожидается 2000 миллиардов. В Италии в
1991 году государственный долг был 2000 миллиардов марок.  А США  побили все
рекорды на  этот счет: в 1992  году  их государственный  долг  превысил 4000
миллиардов долларов (более 6000 миллиардов марок).
     Государственный долг есть явление не случайное. Это не Результат плохой
политики, хотя и этот фактор иг-
     143


     рает  роль. Он  неизбежен в условиях западнизма при любой политике.  От
него   не  могут  избавить  никакие  политические  гении,  ибо  это  явление
экономическое. В  1989 году  США выплатили  около 20% национального дохода в
качестве  процентов  за  государственный долг.  Кому идут эти платы? За  чей
счет, если государство само по себе ничего не производит? На эти вопросы  вы
вряд ли найдете подробные и правдивые отчеты в средствах массовой информации
и  в  общедоступных  книгах.  И  тем более  не найдете  научно-убедительного
объяснения этого  феномена. Но  и  без этого очевидно одно: государство  тем
самым производит перераспределение  средств в  соответствии  с  объективными
экономическими   законами,  которые   в   такой  форме  устанавливают  некую
социальную "справедливость". Вместе с  тем рост  государственного долга есть
признак того, что в обществе увеличиваются  диспропорции между его сферами и
частями, и это вносит свой вклад в общую сумму условий и причин назревающего
кризиса.
     Я  думаю, что  наступает время,  когда придется  говорить не просто  об
экономике и  политике  как  о связанных,  но  различных  факторах  западного
общества,  а  о  едином  политико-экономическом  или  экономико-политическом
комплексе. Я имею  в виду при этом не слияние этих  феноменов, а образование
нового  уровня  в  структуре  западного  общества  в  связи  с  превращением
экономики  в  межнациональную и  глобальную.  Пока  этот уровень еще слит  с
экономикой и политикой  в старом смысле, еще не  выработал  адекватные  себе
формы. Это дело будущего. Но к этому идет. К данной проблеме я вернусь ниже.
УПРАВЛЕНИЕ ЭКОНОМИКОЙ
     Я выше уже  касался проблем управления.  Добавлю  к сказанному  еще ряд
соображений, связанных с темой рынка.
     Рыночная   экономика   Запада   противопоставляется    коммунистической
экономике как командной, управляемой  "сверху". Это противопоставление точно
так же является идеологически-пропагандистским. Во всяком
     144
     достаточно   большом  и  сложном  обществе   экономика  так  или  иначе
управляется,  причем "сверху", ибо управление по  самому смыслу понятия есть
управление "сверху".
     В  эпоху  "старого"  ("атомарного")  капитализма степень  управляемости
того,  что  образовывало  капитализм,  была  низкой.  Идеологи и  теоретики,
вырывавшие в абстракции капитализм из его социальной среды, создали иллюзию,
будто  капиталистическая экономика  вообще есть  царство  анархии.  В  эпоху
"нового"  ("тотального") капитализма  последний стал почти всей (практически
всей)  экономикой  западного  общества.  Став  тотальным,  он  утратил  свое
исключительное право быть анархичным, слабо  управляемым  или  неуправляемым
совсем.  "Невидимая  рука"   превратилась  во  вполне  видимую   и  ощутимую
управляющую руку.
     Существуют различные формы управления. В советском обществе имело место
единое,  централизованное  и  прямое (командное) управление  экономикой.  Не
следует преувеличивать  его силу и  педантизм. В изображении идеологов обеих
сторон (как  апологетов,  так и  критиков) оно  тенденциозно  искажалось. На
самом же деле  отступления от абстрактных  норм этой системы управления были
настолько  велики, что  огромная  часть  советской экономики  была вне сферы
официальной  системы управления. Такой была,  например,  теневая  экономика.
Таким было мизерное в  отдельных случаях, но огромное в  общей массе частное
"предпринимательство",  которое тоже было полузаконно или  совсем  незаконно
юридически.
     Экономика  современного  западного общества отличается  от советской  с
точки  зрения  управления.  Но это  не  значит,  будто  она вообще  никак не
управляется. Во-первых, процент управляемых "сверху" действий людей в  сфере
экономики тут не  меньше, чем  в обществе коммунистическом.  Во-вторых,  тут
существует  совокупность   учреждений,  организаций  и  личностей,   которые
совместно    выполняют   функции,   аналогичные   функциям   высшей   власти
коммунистической системы управления  экономикой. В этот управляющий комплекс
входят   государственные  учреждения,  с