е культуры. Дома, парки, средства транспорта,
технические сооружения, одежда, посуда, мебель, оформление книг  и журналов,
реклама, афиши, спорт,  сервис, детские  игрушки,  еда,  предметы  домашнего
обихода... Такого  вторжения  культуры в повседневную  жизнь людей в истории
человечества никогда и нигде еще не было.
     Культура стала общедоступной. Практически подавляющее большинство людей
не  только  постоянно  обитает  в   окружении  культуры   и  потребляет   ее
непроизвольно, но и может пользоваться достижениями  культуры в традиционных
формах,  -- я  имею в виду общедоступность  музеев, библиотек,  телевидения,
кино,
     314
     театров.  Огромное число  рядовых  граждан получило  возможность  самим
заниматься культурной деятельностью --  музыкой, изобразительным искусством,
танцами, сочинительством.  Культура  как бы растеклась  по  обществу,  стала
необходимым  и привычным  элементом  жизни всех слоев, всех  категорий, всех
возрастов  населения.  Так  что теперь  следует говорить о  культурной среде
жизни людей, а не об  особой культурной сфере, независимой от большинства  и
доступной немногим.
     Социальная  среда  жизни  людей   стала   неизмеримо  эстетичнее,   чем
когда-либо  в  истории  человечества.  Прекрасное  заполонило  мир до  такой
степени, что люди уже воспринимают его как нечто само собой разумеющееся или
вообще  не замечают его.  Тут,  пожалуй, произошло нарушение меры, наступило
перепроизводство  культуры, и она утратила ту ценность в глазах людей, какую
она имела в эпохи ее дефицита.
     Основными потребителями культуры  стали широкие слои населения, занятые
повседневной  деятельностью  и не  имеющие возможности  получать  социальное
образование и усовершенствовать свои эстетические вкусы, не  имеющие времени
на такое отношение к культуре, какое  имело  место  в прошлом  в узком кругу
праздных  людей  с утонченными вкусами  и неторопливым  образом  жизни. Это,
естественно, сказалось на самом характере культуры.  Культура,  рассчитанная
на сотни миллионов рядовых граждан,  вовлеченных в динамичную  и напряженную
жизнь  современного общества, стала  адекватной своему потребителю и,  более
того,  сама  со своей стороны  стала  формировать  массы людей  в духе общей
ситуации в их странах и на планете.
     Следующий  важнейший признак культуры западниз-ма  --  ее  масштабы как
сферы производства культуры, то есть с точки зрения числа людей, учреждений,
организаций и  материальных  средств,  занятых в ней. В истории человечества
эта сфера никогда не достигала таких размеров  ни относительно, ни тем более
абсолютно. По доле  занятых в ней людей она превзошла сельское  хозяйство  и
стала сопоставимой с промышленностью.
     Хотя  число  тех, кто  непосредственно  занят  творческой деятельностью
(писателей, художников, композито-
     315





     ров и т. д.), колоссально возросло сравнительно с прошлым, их процент в
общем числе тех, кто так или иначе занят в сфере культуры, резко сократился.
Произошло разжижение  творческого  ядра культуры как в  смысле распределения
творческих  функций  между большим  числом  творцов культуры, так и в смысле
разрастания нетворческой части ее. Творческий потенциал  культуры западнизма
в этом смысле сократился сравнительно с культурой западноевропейской.
     Необычайно   расширились  и  усовершенствовались  технические  средства
производства  культуры.  Развитие  новых  технических  средств  (фотография,
звукозапись,  радио,  кино,  телевидение)  привело  к  тому,  что  они  сами
превратились в новые формы культуры, заняв в ней главенствующее положение. И
им  суждено было  стать могильщиками  социальных,  моральных  и эстетических
ценностей, какие вносила в мир культура западноевропейская.
     Культура   стала   сферой  капиталистического  бизнеса.  Сложилось  все
расширяющееся  производство  предметов  культуры  и зрелищ.  Сфера  культуры
превратилась в  рынок.  Высшими критериями ценности продуктов культуры стали
отношения спроса и предложения. Рыночная цена вытеснила эстетическую оценку.
Масштабы творческой  личности  стали определяться не тем,  что  она внесла в
свою сферу сравнительно с предшественниками, а тем, каков ее рыночный успех.
Судьями   качеств   произведений   культуры   стали   эксперты   масс-медиа,
руководствующиеся  отнюдь  не  критериями  эстетики,   морали,  просвещения,
гуманизма. Все это общеизвестно, и нет надобности продолжать описание  этого
аспекта дела.
     У истоков культуры западнизма  стояли  личности выдающиеся.  Их было не
так  уж  много.  Имена их общеизвестны: Эллиот, Пруст, Джойс, Пикассо, Брак,
Кандинский, Шенберг, Веберн, Кафка, Керкьегор, Ионеско, Бекетт и т. д. Когда
дело культуры взяли в свои руки бизнесмены и масс-медиа,  на смену им пришли
многие  тысячи  посредственностей.  Основную  массу  творцов новой  культуры
составили   люди  средних   интеллектуальных   и   творческих  способностей.
Новаторство ее иллюзорно, поверхностно, мелочно. Оно в ос-
316
     новном есть результат недостатка таланта и мастерства, а не избытка их.
Это культура  в основном посредственностей и для  посредственностей. Гений и
талант  в ней допускаются лишь в  ничтожных размерах  и лишь в таких формах,
какие  не   угрожают  всеобъемлющей   власти  посредственности.  Большинство
деятелей культуры, общественно признаваемых в качестве талантов и гениев, на
самом  деле  суть  лишь  имитация  таковых,  раздутая  в средствах  массовой
информации сверх всякой меры.
     Главными фигурами в  культуре стали бизнесмены и организаторы непомерно
разросшейся  по  числу участников  той  сферы  общества, которая  связана  с
эксплуатацией и реализацией потенций культуры. Причем и в множестве деятелей
культуры,  образующем  творческое  ее ядро,  главными  фигурами  стали лица,
вторичные по отношению к творчеству как таковому, -- исполнители, имитаторы,
интерпретаторы, компиляторы, эксплуататоры культуры  прошлого,  плагиаторы и
т.  п.  Характерным примером  на  этот  счет может служить  процесс создания
кинофильмов  и использования  их, а также деятельность  множества людей, так
или иначе связанных с этим. Попробуйте среди десятков тысяч людей, занятых в
этом    деле,   найти   личности,    сопоставимые    с   такими   величинами
западноевропейской  культуры, как  Шекспир,  Бальзак, Гюго,  Достоевский!  А
когда   творчество  гигантов   прошлого  используется  в   рамках   культуры
западнизма, им  отводится роль второстепенная, с  их  творчеством обращаются
так, как будто они  суть  заурядные сочинители  пошлых  сценариев для пошлых
голливудских фильмов.
     Для гигантского  числа  писателей,  художников,  создателей  фильмов  и
прочих деятелей  культуры  невозможно всем  быть не то что гениями, но  даже
мало-мальски способными творцами нового и первооткрывателями. Есть пределы в
самой культуре как таковой для подлинного новаторства  в рамках эстетических
критериев. Надо любыми путями выделиться, произвести впечатление, привлечь к
себе внимание, урвать известность и деньги -- к этому вынуждают законы рынка
культуры.  Поэтому  успех  достигается  не  за   счет  подлинных  творческих
достижений, а за счет разрушения
     317



     всяких сдерживающих рамок, включая рамки морали и эстетики. Безудержное
псевдоноваторство   оттеснило   на   задний   план   новаторство  в   смысле
западноевропейской культуры.
     Многие  авторы  отмечали  отсутствие  в современной  западной  культуре
больших имен,  сопоставимых с гениями прошлого.  Это не значит, будто  гении
перестали  рождаться. Они рождаются.  И  может быть,  в большем  числе,  чем
ранее.  Но в  условиях современного западного общества они  просто не  имеют
возможности  проявиться  в качестве таковых и быть замеченными. Их заслоняет
огромное  число посредственностей,  имитирующих  гениев  и более  удобных  в
культурной   жизни  общества.  То,  что  раньше  делал  один  гений,  теперь
растаскивается  и молниеносно  реализуется  десятками  и  сотнями  ловкачей,
имеющих  достаточно высокий  уровень профессиональной подготовки. Масс-медиа
способствует  созданию  извращенной  системы оценок  творческих  достижений,
раздувая  сверх  всякой  меры  сенсационные  посредственности  и  замалчивая
настоящее творчество.
     Многие авторы отмечали также бессодержательность современного западного
искусства. Думаю, тут мало  констатировать  этот факт. Дело  тут в том,  что
изменилось само понятие  содержания искусства, у о, что в западноевропейской
культуре считалось  формальными средствами изображения какого-то содержания,
в  искусстве западнизма само стало  содержанием. Изобразительные эффекты, не
требующие     интеллекта,    стали     сутью    искусства.    Искусство    с
высокоинтеллектуального       уровня       опустилось       на       уровень
примитивно-эмоцио-нальный.
     Характерным  для искусства  западнизма  является  уход  от  реальности,
сознательный   антиреализм.  Создается   вымышленный  мир,   не  обязательно
положительный, но  и отрицательный, главное  -- чтобы он  был ярким,  полным
соблазнов и приключений, с сильными страстями любого сорта, с захватывающими
ужасами,  со  сверхчеловеческими  существами  и  ситуациями.  Один  немецкий
социолог заметил, что жизнь становится все серее и скучнее, а фильмы и книги
-- все ярче. Литература, кино и телевидение создают ложное впечатление, буд-
     318
     то "маленькие"  люди  ведут интересную и социально  насыщенную жизнь. В
реальности же их  жизнь есть мещанская  скука и столь  же унылая  работа  по
обеспечению этой скуки.
     Сотни тысяч людей, творящих непрерывным  потокам продукцию культуры для
сотен  миллионов  себе  подобных,  не  могут  создать  ничего  иного.  Сотни
миллионов  потребителей  культуры  и  не  требуют  ничего  иного.  Достигшие
высокого совершенства средства культуры приобрели  самодовлеющее значение  и
стали ее подлинным содержанием. Искать в ней какое-то иное содержание так же
бессмысленно, как  искать  чистоту  в грязных  политических  и экономических
махинациях.
     Культура западнизма  приспособилась к  тому человеческому материалу, на
который  она рассчитана, и одновременно приспособила этот материал  к  тому,
что она способна производить. Она имеет успех, поскольку рассчитана на самые
широкие слои, на самые примитивные потребности, на самые  примитивные вкусы,
на  самый  убогий  менталитет.  При этом высшие  классы  и образованные слои
общества отнюдь не сохранили для себя некую  элитарную  культуру, являющуюся
продолжением и развитием культуры западноевропейской. Они  в  первую очередь
стали потребителями  современной плебейской культуры, поощрили  и поддержали
ее, возвели  ее на пьедестал  высших  достижений,  способствовали извращению
всей  ситуации  в  сфере  культуры.   В  Древнем  Риме  аристократия   имела
приве-лигированные  места, но смотрела  те же  зрелища,  что и плебс, причем
аристократия стремилась видеть зрелища ближе и детальнее.
КИНО
     Кино возникло в XX веке и является по самому своему рождению  элементом
культуры специфически  за-паднистской. На первых порах оно испытало огромное
влияние  западноевропейской  культуры, особенно литературы, и подарило  миру
бессмертные  шедевры. После Второй  мировой войны имела место  вспышка  кино
именно в качестве продолжения традиций западноев-
     319




     ропейской   культуры.  Но  затем  начался  стремительный   процесс  его
западнизации,   можно   сказать   --  голливу-дизации.  Необычайно  возросла
производительность киноиндустрии. Высочайшего уровня достигла  техника кино,
исполнительское искусство актеров, режиссура и  вообще все то,  что касалось
технологии  изготовления фильмов. Кино стало ведущим видом искусства, начало
оказывать влияние  на прочие  виды. Но при этом  с точки  зрения  того,  что
считалась главным в западноевропейском искусстве, а именно -- с точки зрения
содержания   фильмов.  Оно   утратило   все   основные  признаки  искусства,
превратилось  в  то,  что  бесчисленные  критики  культуры  западнизма стали
называть антиискусством. Бессодержательность, аморализм, проповедь разврата,
извращений  и насилия, идейное убожество, эмоциональный примитивизм, уход от
реальности или  искажение ее  и прочие явления, порицаемые  с  точки  зрения
критериев  западноевропейской   культуры,   стали   характерными  качествами
западного   кино.   Отдельные   фильмы,  которые  можно  считать  подлинными
произведениями искусства, стали редким исключением.
ЛИТЕРАТУРА
     В   западноевропейской  культуре   литература  занимала  главенствующее
положение,  хотя писателей  было  сравнительно немного, книг печаталось тоже
мало сравнительно  с нынешними масштабами, тиражи книг были невелики. Теперь
число писателей выросло в сотни раз сравнительно с XIX веком,  а число  книг
стало астрономически  огромным.  Если измерять прогресс этими  параметрами и
тем, сколько времени  человечество  тратит  на чтение, то вывод следовало бы
сделать весьма оптимистический, а именно -- в пользу колоссального прогресса
литературы. Но такого рода критерии в данном случае суть средства идеологии.
На  самом  деле положение  литературы в  современной  культуре  Запада  и ее
состояние  таковы, что  оптимизм  тут  был бы  по  меньшей  мере  неуместен.
Литература утратила ведущую роль в культуре. Xoтя печатаются миллионы книг и
журналов, основная масса печатаемой продукции обра-
     320
     зует  резкую  противоположность  тому,  что составляло  основу  и  ядро
литературы западноевропейской.  Интеллектуальный и  эстетический  уровень ее
чрезвычайно низок,  а  с моральной точки зрения  она превратилась в средство
развращения и дезорганизации масс. Подавля-ющее  большинство печатаемых книг
таково, что  на сочинение  их не нужен ни ум, ни особый литературный талант,
ни   длительные  усилия.  Оцениваются  книги  не  специфическими  критериями
литературного  творчества, а с  точки  зрения  финансового  успеха, газетных
сенсаций, социального  статуса авторов и т.  п. Творческий аспект литературы
оказался  делом  десятистепенной важности.  Доминирующей  стала  тривиальная
литература, вообще  не имеющая  никаких  творческих  амбиций. Вот  несколько
величин, характерных на  этот  счет. По  газетным  данным  1991  года,  было
продано книг Хайнца  Конзалика -- 76 миллионов экземпляров, Жеки Кол-лине --
100 миллионов,  Сидни  Шелдона  -- 100 миллионов, Гарольда Роббинса  --  220
миллионов,  Барбары Картленд  -- 500 миллионов. Ни  одному великому писателю
прошлого такой  "успех" не снился.  Конечно,  можно сказать, не хочешь -- не
читай! Но это пустое морализаторство. Читатель манипулируется, а тривиальная
литература занимает место в душах людей и опустошает их кошельки.
ИДЕОЛОГИЧЕСКИЙ МЕХАНИЗМ
     Положение  с идеологическим механизмом  на Западе во многих  отношениях
противоположно  тому,  какое  имело  место  в  Советском   Союзе  и   других
коммунистических странах до восьмидесятых годов нашего века. Там существовал
единый и централизованный идеологический аппарат. Он был создан искусственно
решениями высших властей и был навязан обществу "сверху". Он составил  часть
системы  власти  и  управления.  Он  очевидным  образом отличался от  других
учреждений. Его специальной функцией было все  то, что связано с идеологией,
с  ее  разработкой  и  охраной,  с  идеологической  обработкой  населения  и
идеологическим контролем. В нем профессионально работало мно-
     321




     жество  служащих.  Он  вторгался  во  все  сферы   общества,  стремился
контролировать все аспекты жизнедеятельности  людей. Он  принуждал граждан к
изучению   идеологии,  что   стоило   им  немало   усилий,  вовлекал   их  в
идеологические мероприятия. Он был очевиден всем, противостоял населению как
нечто внешнее их жизни  и  даже  постороннее, для значительной части граждан
служил объектом насмешек и даже ненависти.
     В западном обществе такого рода идеологического механизма  нет.  Но это
не  значит,  что  тут  вообще  нет никакого  идеологического механизма.  Тут
существует  свой  механизм, по  размерам  и по характеру деятельности вполне
сопоставимый  с  таковым  коммунистических  стран,  а  во  многих отношениях
превосходящий  последний.  Он  сложился  естественным  путем  как  составной
элемент  общего  процесса  формирования  культуры,   системы  образования  и
воспитания,    средств   массовой    информации,   учреждений   государства,
гражданского  общества. Сложился как-то  незаметно, без  специальных решений
высших властей. Власти,  создавая  какие-то  учреждения, понятия не имели  о
том, что тем самым участвовали в создании его. Он до сих пор не обособился в
виде особой системы  лиц  и учреждений. Функции его в той  или  иной мере  и
форме выполняют школы,  университеты, исследовательские учреждения,  газеты,
журналы, издательства, телевидение, литература, кино,  реклама, бесчисленные
организации, партии, движения и т.  д.  Он распылен в  обществе, растворен в
жизнедеятельности   таких  элементов  общества,   которые   сами   по   себе
идеологическими не являются. Одним словом, его как будто бы нет совсем.
     Именно как будто нет, так как фактически  он есть.  Если задаться целью
вычленить  его  из  тела  общества, то  это можно  сделать  в  любой стране.
Aмериканский    социолог    Барбара    Эренрейх141    пишет     о
"профессиональном  среднем  классе",  в который входят учителя,  журналисты,
профессора, инженеры, терапевты  и государственные чиновники, как о "фабрике
идеологии  и ценностей США". По ее  словам, этот  "класс"  составляет  20  %
населения.   Я   думаю,   что   такая   большая   величина   получается   от
неопределенности  понятий  и критериев измерения.  Тем не менее она отражает
реальность. "Фабрика
     322
     идеологии и ценностей" США действительно огромна. Число  людей, занятых
в ней, не меньше (если  не больше) занятых непосредственным производительным
трудом. И прочие страны Запада не так уж далеки от США в этом отношении.
     Функции  идеологов в западных  странах  выполняют философы,  социологи,
психологи, историки, политологи, журналисты, писатели, политики, советники в
учреждениях  власти  и  в  партиях,  сотрудники  секретных  служб  и органов
пропаганды. Имеются особые исследовательские учреждения, агентства и центры,
так или  иначе  занятые  проблемами идеологии.  По  крайней  мере во  многих
газетах, журналах, издательствах,  учебных  заведениях  и т.  д. есть  люди,
выполняющие функции  идеологического контроля.  Они решают, что писать и как
писать,  что говорить  и как говорить, что печатать и  что  нет. Они решают,
какие делать фильмы, какие  составлять программы для телевидения, что  и как
пропагандировать,   какие   устраивать  зрелища   и  массовые   действия   с
идеологической  подоплекой,  какие  проводить   кампании,   как  отбирать  и
препарировать информацию.
     Короче  говоря,  все  то, что в  коммунистических странах  делалось  по
инициативе особого аппарата  и  по принуждению, на  Западе тоже делается, но
делается как бы само собой, без видимого принуждения со стороны государства,
в  неявной  форме,  без  особых  усилий  со  стороны тех,  кто  подвергается
идеологической   обработке,   часто    --   как   развлечение   и   приятное
времяпровождение, а также как бизнес.
     Положение в идеологической сфере с рассматриваемой точки зрения подобно
положению в экономике. Тут тоже можно говорить  о некоем рынке идей, который
функционирует так, как будто им управляет "невидимая рука". Тут есть те, кто
производит и сохраняет идеологию, то есть предлагает идеологические товары и
услуги. Они доступными им средствами доводят свою продукцию до потребителей,
то  есть до  идеологически обрабатываемых  сограждан. Тут  имеет место самое
настоящее,  а  не  метафорическое  потребление  идеологической продукции  --
слушание, чтение, видение. И на этом рынке играет свою роль спро