: причина
упадка  США,  по его  мнению,  есть пренебрежение  к  традиционным моральным
принципам.  Проект  спасения   США   сделан   автором   на  том   же  убогом
интеллектуальном  уровне:  надо прививать детям  эти традиционные  моральные
ценности.
     Я  специально  так много говорил об  этой  книге,  чтобы на  конкретном
примере   показать   трудность   различения   идеологического   и   научного
(внеидеологическо-го) подхода к социальным явлениям. Научный подход в данном
случае, на мой взгляд, заключается в следующем. То, что считают упадком США,
есть существование в диапазоне норм. Это не болезнь, а форма здорового бытия
социального  организма  такого  типа.  То,  что  считают  кризисом   системы
воспроизводства  человеческого  материала,  точно так  же есть  закономерное
состояние,  соответствующее  природе  американского  общества.  Называя  его
кризисным,  идеологи  создают  впечатление,  будто это  состояние временное,
будто   его  можно  исправить  в  соответствии  с  моралистами  типа  автора
рассматриваемой книги, будто можно организовать воспитание  и  обучение так,
что  все  "кризисные"  явления  исчезнут  и  наступит  полное  благополучие.
Впечатление  ложное. В то,  что  нечто  подобное  возможно,  не  верят  сами
идеологи,  политики  и  специалисты  в  этой  сфере,  изображающие  из  себя
оптимистов. Но никакой надобности в искусственном оптимизме нет, так как нет
оснований  и  для  пессимизма. Большинство принимает такое  состояние  сферы
воспитания и обучения как нечто неизбежное и приспосабливается к нему. И  не
ис-
     305




     ключено, что  именно попытки исправить ее  в  соответствии  с рецептами
моралистов породят еще худшее состояние.
     Впечатление  о   перманентном   кризисе  западной   сферы   воспитания,
образования и обучения возникает  потому,  что видят  бросающиеся  в глаза и
очевидные отклонения от норм этой сферы,  но не видят  скрытые нормы,  видят
внешние проявления  законов этой сферы, но не видят того, что эти проявления
суть неизбежные следствия самих законов. При этом  к отклонениям от норм и к
их  внешним проявлениям применяют моральные критерии оценки,  чуждые природе
западнизма.  Западное общество не является моральным  по самой своей основе.
Если США и нужно спасать от чего-то, то здравомыслящие американцы знают, что
тут нужны не  традиционные  моральные  ценности, а  мощная экономика, армия,
секретные  службы и та самая идеология,  которую с  удовольствием потребляют
американские школьники, просиживающие перед телевизорами больше времени, чем
над учебниками.
     Утверждая, что  западное общество не является моральным, я этим не хочу
сказать, будто  тут  отвергаются  моральные  принципы,  будто  это  общество
аморально.  Оно  не  является  моральным, как и всякое другое общество,  ибо
моральных  обществ вообще  не бывает.  На  принципах  морали не основывается
никакое общество. Эти принципы имеют весьма узкую сферу  действия.  Вне этой
сферы они не обязательно  нарушаются  -- просто для них вне  этой сферы  нет
условий. Люди совершают поступки  тут в соответствии с другими принципами, а
не по принципам морали.
     Западное  общество  является  по  сути  своей  расчетливо-прагматичным.
Моральное поведение  тут является  поверхностным  и показным.  Если же  дело
касается жизненно  важных  поступков  и  решений,  если следование принципам
морали препятствует достижению важных целей и успеху  и  тем более если  это
грозит серьезными неприятностями и  потерями, то западные люди без колебаний
забывают  о  моральном  аспекте  поведения  и  поступают  в  соответствии  с
правилами практического и эгоистического расчета. Западные  люди моральны  в
мелочах, без риска, с комфортом и с расче-
     306
     том на то, что это видно. И это их качество  не есть  аморальность. Оно
вполне укладывается  в рамки морали в  том ее виде, как ее представляют себе
эти люди.  А вне этих  представлений мораль вообще  не существует как фактор
бытия.
     Американские политики, а вслед за ними многие  политики других западных
стран стали  говорить о некоей моральной политике.  Эти разговоры -- двойное
лицемерие.  Во-первых,  политика,  основывающаяся  на принципах морали, есть
логический нонсенс.  Это  все  равно  что  варить  еду или играть в  футбол,
руководствуясь сочинениями специалистов в области морали. Во-вторых, то, что
эти же политики творят  на деле, не имеет  ничего общего с тем,  к  чему они
призывают на словах.
     Билл  Клинтон,  выбранный  в 1992  году  президентом  США,  издал некий
"Моральный  кодекс",  который явился  продолжением  и  усилением "Морального
закона"  1978  года.  Клинтон был  намерен в  соответствии с  этим  кодексом
создавать свою администрацию и заставить ее работать.
     Я думаю, что сама идея такого кодекса является симптомом неблагополучия
с моралью  в  правящих кругах США,  как и  в  прочих странах, как  и в любые
времена,  ибо сфера  политики  вообще есть сфера внеморальная. К тому же как
"Моральный  закон"  1978 года, так и "Кодекс Клинтона" ничего общего,  кроме
фразеологии, с моралью не  имеют. Они суть  завуалированная форма документов
юридических, адресованных  к  людям,  которые по  своему положению в системе
власти оказываются фактически  неподвластными юридическим нормам. Что общего
с  моралью  имеет,  например,  запрет   лоббизма,  использования  служебного
положения в корыстных целях и сотрудничества с иностранными фирмами?!
     Поведение  людей  в западном  обществе  вообще,  а  не только  в  сфере
политики, регулируется главным  образом  и  в  основе  своей  не  принципами
морали,  а принципами  рассмотренных выше сфер  бытия, а также "религией"  и
"церковью" западнизма, включая идеологию. Идеология  же западнизма вообще не
имеет  никакого  морального кодекса и  не  занимается моральным  воспитанием
людей.
     307




ДВИЖУЩИЕ МОТИВЫ ЗАПАДНИЗМА
     Движущие  мотивы (стимулы)  того  или  иного  общества  разделяются  на
частичные  (или  отраслевые)  и   общие  (или  суммарные).  Это  различение,
насколько  мне известно,  никто  не делает. А между  тем оно  существенно. К
частичным мотивам относятся,  например, мотивы в сфере экономики. В западной
идеологии они распространяются на общество в  целом. Особенно циничные формы
это приняло в Германии после воссоединения138. При этом  явления,
испокон  веков считавшиеся  пороками, были объявлены самыми  благородными  и
эффективными мотивами западного прогресса. Можно  найти банальное объяснение
такому повороту  мозгов немецких идеологов. Но возникает вопрос: является ли
жажда  собственности   и  наживы,  стремление  к  мещанскому  комфорту  и  к
наслаждениям  и  прочие  мотивы  того  же  рода  на  самом  деле  всеобщими,
всеобъемлющими  мотивами  жизнедеятельности западного общества?  Чтобы найти
объективный (неидеологический)  ответ  на  этот  вопрос,  надо принимать  во
внима-ние упомянутое выше различение мотивов.
     На мой взгляд, главным суммарным (или всеобъемлющим) мотивом  западного
общества  в  его  современном  состоянии   является   принудительно  высокий
жизненный стандарт большинства населения) для которого этот стандарт зависит
от личных усилий.  Чтобы удержаться на этом уровне, люди вынуждены проявлять
беспрецедентную в истории  человечества личную активность, изобретательность
и  деловитость, вынуждены выкладывать все  заложенные в них потенции. Причем
они вынуждаются  на это в таких  массовых масштабах,  каких история ранее не
знала.
     На ранних стадиях западнизма  люди такого рода были в значительной мере
добровольцы, и число их  было невелико.  Теперь  число их превышает во  всем
западном мире сотни миллионов. И они лишь в ничтожной мере суть добровольцы.
У  них  просто нет другого выбора. Они,  может быть, согласились бы на более
низкий жизненный уровень,  если бы это сделало их жизнь несколько спокойнее,
беспечнее  и  увереннее,  но   это   уже  невозможно   без  крушения   всего
западнистского образа жизни.
     308
     На основе этой главной движущей силы западниз-ма приобретают значение и
прочие мотивы,  включая стремление  к сверхприбылям и  к скорейшему успеху в
делах. Это, однако,  есть лишь продолжение и доведение до крайности главного
мотива,  а  именно  -- стремления удержаться  на  среднем  уровне,  который,
несмотря на все его недостатки, заключает в себе в более или менее умеренной
дозе  все  блага и  достижения  западной  цивилизации. Суть этого  мотива  с
субъективной  точки  зрения  -- иметь минимум или среднюю порцию современных
жизненных  благ  за счет  личных  усилий.  Главным  в  мотивации  западнизма
являются не крайние  ее проявления, а средняя  норма. Крайности  порождаются
нормой, но не они порождают норму.
     Второй  по  степени важности  суммарный  мотив  современного  западного
общества --  стремление  к  фактической  (а  не только  юридической)  личной
свободе,  к  независимости  от  окружающих  сограждан  и к  защищенности  от
жизненных невзгод,  что  осуществимо  только при условии достижения довольно
высокого,   стабильного   и   гарантированного  материального  уровня.   Это
стремление реализуется как  стремление  к накоплению  средств существования.
Средненормальный  западный человек  есть человек, который  с  детства должен
стремиться  к  обеспеченной  старости,  если  ему  это  не  гарантировано от
рождения.
     И третий  по  степени  важности суммарный мотив  современного западного
общества --  стремление  к  покорению  планеты  как  к средству первых  двух
мотивов. Об этом я буду специально говорить дальше.
КУЛЬТУРА
     Идеология  западнизма  образует  единое  целое  с  культурой.  Конечно,
культура  не  сводится  целиком  к  идеологии.  Будучи  средой  идеологии  и
средством внедрения ее в головы людей, она выполняет и другие функции.
     Положение с термином "культура" может служить образцовым примером тому,
в  каком  состоянии   находится  западная  социальная  мысль.  Известно  175
определений этого термина139. И ни одно из них не являет-
     309




     ся  общепринятым и бесспорным.  Думаю, что дело тут не в  неспособности
специалистов  найти  хорошее определение, которое устроило бы всех, а в том,
что такое определение  в  принципе  невозможно  в  силу  характера  объекта,
который стараются втиснуть в краткую и абстрактную  дефиницию. Культура есть
сложный  и многообразный феномен, отдельные  элементы которого  нуждаются  в
несовместимых  и даже  противоположных  определениях.  Она  настолько  тесно
переплетена с другими социальными  феноменами, что порою их трудно различить
даже в  абстракции.  Выделив  одни ее  признаки, вроде бы  отличающие ее  от
других феноменов,  ты тотчас же найдешь какие-то явления вне культуры с теми
же  признаками. К тому же состав культуры  и  ее роль в  общественной  жизни
меняются  в зависимости  от  места и времени.  Так  что  я  ограничусь здесь
интуитивным смыслом слова "культура", устанавливаемым путем  перечисления ее
составных частей.
     В культуру включается литература, музыка, живопись, моды,  архитектура,
танцы, кино, оформление помещений и т. д. Любой более или менее образованный
человек может по  крайней мере в важных случаях отличить деятелей и продукты
культуры  от  того, что  в культуру не включается.  И  этого  достаточно для
привычного словоупотребления.
     В одной из  ранних  работ  Д. Белла140 употребляется  термин
"sensibility"  в  отношении  состояния  эмоциональной сферы и вкусов  людей,
складывающихся  под влиянием  культуры (  он говорил об искусстве). Я считаю
полезным по  аналогии с  термином  "сфера  идеологии"  ввести  термин "сфера
сенсиологии" для обозначения  того  объекта,  о  котором  здесь  идет  речь.
Благодаря этому с  самого начала  внимание  ориентируется не  на разговоры о
культуре вообще, а лишь на ее  роль, аналогичную роли идеологической сферы и
совместную с последней.
ЗАПАДНОЕВРОПЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА
     Выражение  "западная  культура"  двусмысленно.   Оно  обозначает  общее
состояние  культуры  в  западных  странах,  а  также  особый  тип  культуры,
развившийся глав-
     310
     ным  образом  в странах Западной  Европы,  так что  его  можно  назвать
западноевропейским.
     Западноевропейская  культура как особый  тип  культуры  была  создана в
основном народами Западной Европы. Выходцы из других мест  планеты принимали
какое-то  участие  в ее  создании,  но  либо  под ее  влиянием, либо  как ее
фактические  деятели,  лишь  жившие  вне  стран  Западной  Европы.  Таковым,
например, был вклад русских и американцев в западноевропейскую культуру.
     Началом западноевропейской культуры является эпоха Возрождения. Высшего
уровня  она достигла в XIX  веке.  Она представлена общеизвестными  великими
именами, перечислять  которые нет надобности. Специалисты-культурологи могут
перечислить критерии, с  помощью которых явления западноевропейской культуры
можно безошибочно отличить  от явлений  культур других типов. Я ниже упомяну
лишь некоторые ее общие черты, по которым  буду сопоставлять  с ней культуру
западнизма.
     Западноевропейская   культура   сложилась   как  культура   высочайшего
интеллектуального,   морального   и  профессионального   уровня,   причем  с
уточненным  и чрезвычайно  строгим  эстетическим  вкусом.  Создатели ее были
выдающиеся  таланты  и гении.  Их было  сравнительно  немного.  Эта культура
сыграла  беспрецедентную роль в просвещении и нравственном совершенствовании
человечества. Это была культура  аристократическая и элитарная в том смысле,
что  ее  творили  исключительные  личности  и  ей  покровительствовали  тоже
личности  в  своем  роде  исключительные.  Эта культура  создавалась  не как
кастово-аристократическая  и не  как кастово-эли-тарная. Она создавалась  по
законам культуры  как особого социального  феномена (по  законам литературы,
живописи, музыки и  т. д. как таковых) и во всю мощь  талантов ее творцов, а
не  по  внешним   (культуре  как  таковой)  законам  социальной  организации
общества.  Она  аристократична и элитарна в том  смысле, что  не  опускалась
добровольно или по  принуждению  до плебейского уровня  масс,  а,  наоборот,
возвышала массы до высочайшего интеллектуального, морального и эстетического
уровня своего времени, то есть до уровня исключитель-
     311




     ной части  граждан  общества.  Она  была критичной по отношению к самим
устоям своего общества и к его идеологии. Она была самой свободной культурой
в  истории человечества в  смысле ее независимости от политики, идеологии  и
мнений "черни".
     В  XX  веке  начался  упадок западноевропейской  культуры  как  особого
исторического типа культуры. Это отмечали многие. Я хочу сейчас сказать лишь
о том,  как я понимаю этот  упадок. Он, на  мой взгляд, не  есть  деградация
всякой  культуры в  Европе. Он  заключается в том,  что  стала  относительно
снижаться  роль  западноевропейского  типа  культуры  в  общественной  жизни
Запада.  Она  утратила роль лидера общественного  прогресса,  перестала быть
просветителем  и учителем нравственности  и  вкусов  общества.  Относительно
сократился ее объем в культурной  жизни стран Запада.  Ее потеснили  явления
культуры иного  типа. Она  не умерла  совсем. Она продолжает  жить  в смысле
сохранения  того, что уже было создано.  Но то, что делается как вклад в нее
именно как в особый исторический тип культуры, уже не есть высшее достижение
современной культуры. Новые  открытия в культуре выходят  за ее  рамки.  Они
чужеродны для нее.
ЗАПАДНАЯ ИДЕОЛОГИЯ О НОВОЙ КУЛЬТУРЕ
     В упомянутом сочинении Д. Белла говорится, что  культура стала наиболее
динамичным элементом цивилизации, превзойдя динамизм технологии. Характерной
чертой культуры стало неудержимое стремление к поискам  новых и оригинальных
будущих форм. Ею овладела идея  (я бы  сказал -- мания) изменений и новизны.
Причем это стремление не встречает  никаких препятствий внутри  культуры,  а
общество  с энтузиазмом  приняло его.  Культура заполонила своей  продукцией
рынок,  и   эта   продукция  жадно  пожирается.   Культура  стала  выполнять
беспрецедентную роль  --  роль поисков новой сенсибельности. Искусство стало
раскованным, стало  ломать все жанры и стили, стало использовать все способы
производить  сенсации.  Даже сумасшествие  стало рассматриваться  как высшая
фор-
     312
     ма  творчества.  Новизна  приобрела  ценность сама  по себе. Новое,  не
встречая  сопротивления, стало быстро  распространяться,  овладевая большими
массами людей. С установкой  на новизну пришла идеология,  согласно  которой
искусство  должно   служить  авангардом  социального   прогресса.  Поскольку
исчерпали  себя  или  дискредитировали себя  старые радикальные политические
идеи,  продолжение радикализма стало возможно не в политике, а в культуре. И
культурный авангард взял на себя эту роль.
     В   отличие   от   социальной  структуры,   управляемой  экономическими
принципами  рациональности,   культура   беспорядочна,   в  ней   доминируют
иррациональные  настроения. Отвергнуты все  "буржуазные"  ценности.  Никакой
самодисциплины, никакого самоконтроля. Современная культура не рассматривает
себя  как  отражение  социальной  реальности,  она  открывает  путь  чему-то
радикально новому, стремится к  утверждению своего приоритета в сфере нравов
и морали. Искусство становится  все более автономным, деятели искусства сами
творят вкусы.
     Вот в таком духе рисуется новая  культура в западной идеологии,  причем
ее лучшими  представителями. Не могу  сказать,  что все  в их описаниях есть
ложь.  Но  не  могу сказать,  что все в них есть  истина. Ни то  ни  другое.
Констатация    общеизвестных    фактов   и    их    идеологическая   (именно
идеологическая!) интерпретация. Я на те же факты смотрю иначе.
КУЛЬТУРА ЗАПАДНИЗМА
     Тот  тип  культуры,  который  вытеснил  западноевропейскую  культуру  и
безраздельно  овладел  западным  обществом,  есть  культура западнизма.  Она
сложилась  в течение длительного,  то есть исторического времени. У нее были
предпосылки  в  западноевропейской культуре. Кое  в чем она претендует  быть
продолжением западноевропейской культуры. Но в общем  и целом это есть новое
явление,   противоположное  западноевропейской  культуре,  убивающее  ее,  в
крайнем случае -- отводящее ей второстепенную роль. У нее есть свои кор-
     313




     ни,   основы  и  источники,  отличные  от  тех,  из  которых  вырастала
западноевропейская  культура.  Последняя была  настолько сильна,  что  новая
культура западнизма пробилась к жизни и заявила о себе громогласно лишь в XX
столетии. И лишь во второй половине XX столетия она завладела ареной истории
и стала неотъемлемой частью "религии" западнизма.
     Еще Сен-Симон высказал идею создания культа искусства (культуры) вместо
христианства.  На первый взгляд его идея реализовалась. Во всех общественных
местах,  в учреждениях,  в  конторах, в ресторанах, на  площадях,  в частных
квартирах, в газетах, в журналах, на  обложках книг, на плакатах, в рекламе,
в  кино, короче говоря -- везде и  во всем можно видеть "иконы" этого нового
культа.  Но воскресни  сейчас Сен-Симон, он вряд  ли  был  бы  в восторге от
этого.  Та  культура,  которая  стала  частью  "религии"  западнизма,  и  та
культура, которую  Сен-Симон  хотел  сделать "религией" вместо христианства,
суть явления различные и в каких-то отношениях взаимоисключающие.
     Назову  основные, на  мой  взгляд,  черты новой культуры. Прежде  всего
изменились масштабы культуры, ее положение в обществе и роль  в жизни людей.
Культура западнизма проникла во  все сферы жизни людей до такой степени, что
грани  между  этими  сферами и  культурой стали  неопределенными,  а отчасти
исчезли совсем. Мир буквально наводнился продуктами культуры. Трудно назвать
виды деятельности людей и предметы их потребления, в которых не  сказывалось
бы и не замечалось бы проявлени