ся очередной вирус, и Нумал решил
было провести дезинфекцию.
   Но  потом,  встревоженный  необычными  очертаниями,  цветом  и  строением
вируса, он  выдвинул  аварийную  платформу  и,  наклонившись  вперед,  пулей
устремился к концу пандуса.
   Чоузен тут же юркнул в гладкую трубу, уходящую в бездонное чрево  машины.
По счастью, там не было ни слишком жарко, ни слишком холодно, и за несколько
секунд он съехал вниз на тридцать метров.
   К  этому  времени  Нумал  уже  долетел  до  самого  верха  и  с  грохотом
приземлился на платформу. Его основные конечности мелко подрагивали, суставы
и опорные балки жалобно скрипели.
   Сенсоры - нечто  вроде  языков  на  длинных  тонких  ножках  -  прочесали
пространство вокруг кронштейна и затем принялись осматривать сам сосуд.
   Щупальца с оптическими приборами зазмеились в  разные  стороны,  стараясь
напасть на след чужака. Информация, которую они собрали, буквально  потрясла
Нумала.
   В  лаборатории  пряталось  какое-то  существо  органической  природы,   с
неизвестным  Нумалу  углеродным  циклом.  Оно  выделяло  жидкость,  основным
компонентом которой была вода, и свободно дышало в атмосфере лаборатории.
   Чудеса да и только. Вначале ментальный контакт,  теперь  -  это  существо
неизвестного происхождения, свободно  разгуливающее  по  лаборатории.  Нумал
терялся в догадках относительно его устройства, но одно было ясно, как божий
день: существо это - творение джиннового вихря.
   Эта  мысль  повергла  его  в  ужас.   Десятки   отростков   метнулись   к
выключателям. И когда зажглись экраны, он увидел: джинновое поле по-прежнему
внутри сосуда, ему  так  и  не  удалось  просочиться  наружу.  Нумал  ощутил
огромное  облегчение.  И  принялся  за  дело  немедленно.  Первое,  что  ему
понадобится, - эго ловец двуногих.

Глава 35

   Отказавшись от дальнейших замеров, Чоузен  добрался  до  дна  аппарата  и
принялся за  поиски  инструмента  -  любого  куска  металла,  которым  можно
открутить вентиль. Теперь, когда он приблизился,  побуждающий  импульс  стал
особенно мощным. Чоузен нервно покусывал губы. Во рту пересохло.  Он  быстро
растрачивал свои энергетические ресурсы.
   А где-то высоко над ним Нумал снова активизировался, чтобы  обдать  сосуд
облаком скоростных электронов и, используя  эффект  ускорения,  восстановить
поток ионов водорода.  Под  их  воздействием  сосуд  выработал  внутри  себя
клеточную  плазму  и  стал  практически  прозрачным.   При   этом   возникло
проникающее излучение, но недостаточно сильное, чтобы причинить вред Нумалу.
   Клеточная плазма  была  создана  для  того,  чтобы  сжать  до  предела  и
изолировать джинновые поля. Нумал чувствовал, что в  этих  полях  содержится
нечто, способное взволновать объект, вызвать у него состояние дискомфорта, а
значит,  сделать  более  податливым.  Контроль  -  вот  кратчайший  путь   к
установлению интеллектуального контакта, а Нумал  теперь  был  убежден,  что
такой контакт возможен. Где-то там скрывался разум -  это  уже  не  вызывало
сомнений.
   Сосуд стал  прозрачным  всего  на  несколько  мгновений,  но  Разделителю
хватило этого времени, чтобы послать короткий импульс сквозь  сдавившие  его
силовые поля. Псионический организм воспринял этот импульс в полном объеме и
отреагировал тем, что образовал вокруг себя защитную  оболочку  из  полипов,
вносивших хаос в компьютерную программу, засоряя ее своими кодами.
   Нумал, бросивший все силы на то, чтобы повысить  свою  восприимчивость  в
ментальной плоскости, едва  заметил  этот  мгновенно  проскочивший  импульс,
логическую  фигуру,  помеченную  характерным  для  Разделителя  знаком  тао,
фигуру, до бесконечности делящуюся на черные и белые половинки. Однако  суть
послания, адресованного адепту-фейну, ускользнула от Нумала. А  в  том,  что
сюда явился именно адепт-фейн, Нумал не сомневался. Кто  еще  мог  раскачать
сосуд?
   Импульс распространился в мозгу Чоузена, настолько четкий, что  полностью
парализовал его волю.
   "...разбей сосуд - только и всего. Этот поступок требует мужества, но  ты
должен его совершить. И берегись Нумала..."
   Импульс тут же угас, и вслед за этим померк свет.
   Отвращение к псионическому полю и вместе с тем интерес к новой информации
всколыхнули мозг Нумала. Их нынешний контакт с джинном разительно  отличался
от первого. Погасив  луч,  он  принялся  демонтировать  структурную  решетку
псионического организма.
   Однако вскоре компьютеры  уловили  новый  импульс,  теперь  уже  с  более
сложным кодом. За несколько минут напряженной  работы  им  даже  не  удалось
определить примерное назначение импульса, не говоря уже о  его  расшифровке.
На Нумала это  произвело  сильное  впечатление.  Учитывая  небольшой  объем,
насыщенность кодовыми знаками была колоссальная.
   Он тут же бросился в биолабораторию, чтобы изготовить новый  псионический
организм и несколько ловцов двуногих. А чтобы обезопасить сосуд от двуногого
на время своего отсутствия, создал  вокруг  него  болевое  поле  при  помощи
организма  другой  разновидности:  примитивного  многоклеточного   существа,
плавающего в небольшом аквариуме. Нумал привел  его  в  активное  состояние,
подключив к подпитывающему шлангу.
   Услышав грохот, Чоузен начал гадать, что  предвещает  уход  Нумала.  Одно
было ясно - ему сейчас дорога каждая секунда, действовать нужно  не  мешкая.
Он отправился искать  подходящее  орудие  для  осуществления  своего  плана.
Теперь он знал - необходимо разбить сосуд.
   В конце концов он наткнулся на робота, нарезающего и  спаивающего  кабели
вдоль толстой стальной трубы. Другие машины,  помельче,  двигались  за  ним,
наращивая на этот каркас различные муфты и переходники.
   Это   была   машина   размерами   с?   человеческий   гроб,   с   десятью
отростками-конечностями. Робот обладал искусственным разумом,  по  структуре
родственным  разуму  Нумала,  однако  его  зачаточный  мозг,  сложенный   из
биочипов, сильно уступал мозгу своего создателя по разветвленности и  объему
памяти. Чоузен обшарил его, стараясь  нащупать  точки  восприимчивости.  Это
оказалось нелегко - машина не  обладала  сознанием  в  полном  смысле  этого
слова.  Она  просто  выполняла  задачи  по  программе,  заложенной   в   нее
роботами-руководителями. Постепенно он нащупал путь к ее  кодам  и  выяснил,
что их легко подменить собственным  телекинетическим  нолем,  поскольку  эти
коды представляли не что иное, как потоки электронов.
   Медленно, методом проб и  ошибок,  он  научился  программировать  робота.
Кабели стали ложиться более беспорядочно, а потом работа и  вовсе  заглохла.
Он приказал машине взобраться выше и занять положение прямо над  сосудом,  а
потом отдыхать, ожидая дальнейших инструкций.
   Затем Чоузен стал карабкаться вверх по стенке  башни,  поближе  к  своему
орудию с дистанционным управлением. Он собирался запрограммировать робота на
резку после того, как тот займет соответствующую позицию. Вскоре он услышал,
как грохочут ролики по стальным колеям, - это  возвращался  Нумал.  Он  стал
ждать, следя всеми органами чувств за тем, что происходит наверху.
   Нумал  нейтрализовал  организм,  генерирующий  боевое  поле,  и  заполнил
решетку  новым  псионическим  организмом.   Одновременно   он   открыл   два
контейнера. Из первого, примерно двухметровой длины, он извлек уже полностью
сформировавшегося ловца двуногих. Из другого,  вполовину  короче,  выскочили
десять ищеек - маленьких крысоподобных существ на многочисленных конечностях
с крошечными ступнями-присосками.
   Тела их покрывали рецепторы,  черепа  имели  форму  бабочки,  на  крыльях
которой среди  рядов  рецепторных  клеток  примостились  в  виде  симбионтов
псионические организмы. У этих существ  не  было  глаз,  только  сенсоры  на
ступнях.
   Ищейки тут же  с  взволнованным  визгом  бросились  врассыпную,  стараясь
напасть  на  след  Чоузена,  их  псионические  антенны   рыскали   во   всех
направлениях в поисках псионических аномалий.
   Чоузен почувствовал приближение ищеек и того, кто шел за ними, задолго до
того, как оказался в радиусе действия их  приборов.  Он  понял,  что  нельзя
больше оставаться на месте. Сам ловец двуногих  тоже  передвигался  на  двух
конечностях, у  него  было  четыре  руки  и  трубчатые  антенны  на  голове,
придававшие ему сходство с горгоной Медузой.
   Чоузен понимал, что физически сопротивляться  этой  твари,  тем  более  с
голыми руками, - бессмысленно. Задействовав блокирующее поле, он тоже ничего
не добьется - только выдаст свое местоположение ищейкам, а значит, и  самому
Нумалу.
   Он переполз к ближайшей трубе с черной изоляцией и съехал по ней  на  дно
башни. Ободранные ладони и ноги обожгло болью, но зато он выиграл  несколько
драгоценных  секунд.  Ловец  двуногих  приотстал  -  он  спускался   гораздо
медленнее.

***

   Вначале все шло довольно гладко.  Примерно  за  час  до  рассвета  первые
подразделения фейнов уже просочились в глубокий тыл командос, оставив далеко
позади их оборонительные линии. И тут мобильный командный  пункт  перехватил
послание   молодого   Прауда.   Компьютер    заглотил    короткий    всплеск
видеоимпульсов, Корделия Фандан вывела их на основной монитор и ахнула.
   Лавин Фандан смотрел на экран с ужасом, не в силах поверить своим глазам.
Конечно, он знал, что молодой  Прауд  безумец,  и  все-таки...  Такое  могло
прийти в  голову  только  чудовищу!  При  виде  гнусных  истязаний,  которым
подвергают его жену, человека, вместе с которым он строил свою жизнь. Лавина
едва не вывернуло наизнанку. Никто не значил для него столько, сколько Флер.
Разве что погибший сын и две дочери, которые,  хвала  Создателю,  находились
теперь в безопасности, в Абзенской долине. От дикого зрелища  у  него  мороз
побежал по коже.
   Не в силах слушать душераздирающие крики, все, кто был  в  штабе,  зажали
уши ладонями. Стоны и возгласы  отвращения  сопровождались  свистом  плетки,
снова и снова впивающейся в тело Флер.
   - Выключите это, - прошептал Лавин, но никто не сдвинулся с места  -  его
подчиненные словно  окаменели.  Он  резко  обернулся  к  Корделии  Фандан  и
закричал:
   - Выключите!
   А потом вышел из палатки, не замечая ничего вокруг.  Оказавшись  снаружи,
он в изнеможении прислонился к стволу дерева. Бессильная ярость  захлестнула
его. Лавину захотелось вдруг закричать тому,  кто  создал  эту  вселенную  и
предопределил его жизненный путь:
   - Мой сын мертв.., кого еще я должен тебе отдать?..  Что  тебе  нужно  от
меня? За что все это?..
   Вопросы один за другим всплывали в  его  сознании,  перемежаясь  ужасными
картинами.
   А потом он подумал о Справедливой Фандан и спросил себя:  а  может  быть,
над  родом  Фанданов  тяготеет  вечное  проклятие?   Справедливая   не   раз
вмешивалась  в  естественный  ход  вещей.  Ей  пришлось  пережить   крушение
собственных надежд и триумф своих противников. А теперь  Лавин  пребывает  в
вечном кошмаре, который порожден ею, узурпировавшей власть внутри семьи  два
столетия назад.
   А интересно, как она бы поступила на его месте? Он на  секунду  зрительно
представил Справедливую Фандан, свою прародительницу.  Она  познала  великое
горе и, проживши столетия, умерла, так и не достигнув своих заветных  целей.
Неужели Фанданы всегда будут в разладе с окружающей их вселенной?
   Видеопослание молодого Прауда не нуждалось в комментариях.  Лавин  -  вот
кто ему нужен. Прауд хочет, чтобы он пришел к воротам поместья Бутте.  Тогда
и только тогда Флер Фандан избавится от мучений,  и  смерть  распахнет  свои
сладкие объятия перед ней самой и перед ее мужем.
   Но Флер до сих пор жива! Вот главное,  что  уяснил  для  себя  Лавин.  Он
положил ладонь на истертую рукоятку револьвера. Он отправится туда  и  убьет
молодого Прауда, даже если за это придется заплатить собственной жизнью.

***

   В конце пути  оказалось,  что  выбраться  из  поместья  можно  только  по
подземной речке. Армада и ее пятеро  спутников  нырнули  в  поток,  который,
выходя на поверхность у склона горы, становился одним из рукавов реки Улуин.
Дыхательных аппаратов  у  них  не  было,  только  фонари.  А  между  тем  им
предстояло преодолеть несколько длинных  тоннелей,  в  которых  нельзя  было
вынырнуть и отдышаться.
   Медленно,  но  упорно  они  продвигались  вперед,  останавливаясь   возле
отдушин.
   Вода была холодная,  путь  -  долгий.  И  все-таки,  проведя  под  землей
двенадцать часов, они выбрались из пещеры с низкими сводами и  оказались  на
склоне горы под ослепительно ярким полуденным солнцем. Повсюду росли молодые
джики и кнуко, поляны были усеяны гисельвикой  и  карликовыми  глоб-глобами.
Внизу простиралась обширная долина, перерезанная  реками  Мулд  и  Улуин,  а
вдали зеленела гора Титус.
   Разведка местности показала, что новых командос поблизости нет. Однако  в
северном направлении, над лесами, окаймлявшими  Тюбетейку,  стелился  черный
дым от костров. А  с  запада,  с  военной  базы,  доносился  рев  реактивных
двигателей.
   Отсутствие врага немного изменило их планы. Армада решила поохотиться  за
семейством толстозадых скринов  и  вскоре  прикончила  их  всех  до  единого
меткими выстрелами из пистолета.
   Раздирая руками сырое мясо, они наперебой обсуждали, что  делать  дальше.
Поместье Бутте пало, и его  полностью  разграбили.  Молодой  Прауд  и  новые
командос все-таки добились своего.
   Армада понимала - теперь им остается только мстить. И лучше всего  начать
с аэродрома. Запив мясо водой из ручья, они  походным  маршем  двинулись  на
запад.

***

   У Ринуса Ван Рельта лопнуло терпение, когда молодой  Прауд  приказал  ему
высечь хлыстом леди Фандан.
   - Господин, это ведь ваша кровная вражда, и меня она не касается.
   Флер Фандан посмотрела на него ничего не выражающими глазами.  Ван  Рельт
понимал: она хочет только одного - смерти. Но, накрепко привязанная к стулу.
Флер была совершенно беспомощна.
   Ван Рельт ждал вспышки ярости,  но  вместо  этого  молодой  Прауд  как-то
странно улыбнулся - видимо, именно на такую реакцию он и рассчитывал.
   - Да, Ван Рельт, конечно, вы не станете этого делать. Ну  что  же,  тогда
убирайтесь вон. И пришлите ко мне Орика. Он подержит видеокамеру.
   - Господин, к чему все это? Ведь вы уже отправили послание.
   - К чему? А разве мне прислали ответ? И не  подумали  даже.  Значит,  моя
угроза не подействовала. Придется продолжить экзекуцию и заснять  еще,  один
коротенький голосюжет. А уж потом я определюсь - приводить смертный приговор
в исполнение или нет.
   - Она и так достаточно помучилась. Стоит ли...
   - Хватит, Ван Рельт! Попридержите язык! И не лезьте не в свое дело.
   Лицо  молодого  Прауда  вдруг  разом  окаменело,  и  в  воздухе   повеяло
опасностью.
   Ринус торопливо вышел. Продолжать беседу в таком духе он не решился.
   Орик, новый телохранитель Прауда, еще недавно  был  свирепым  капралом  в
десантно-штурмовом батальоне  третьей  дивизии.  Окрыленный  столь  успешным
продвижением по службе, он  не  испытывал  сомнений  морального  порядка  по
поводу вендетты, учиненной над наследниками Справедливой Фандан.  Когда  Ван
Рельт коротко кивнул ему на дверь, Орик ухмыльнулся и нагло подмигнул:
   - Хозяин зовет, да?
   - Это для тебя большая честь, капрал?
   - Довольно болтовни, мессир. Я уже выбыл из рядов ваших славных командос.
   Ван Рельт чуть было не прикончил его на месте. Рука потянулась к  кобуре,
но в последний момент он заколебался. Все еще ухмыляясь, Орик  повернулся  к
нему спиной и направился к двери.
   Стараясь побороть дрожь в ногах, Ван  Рельт  пошел  к  коммуникационному,
узлу.  Запершись  в  отдельную  кабинку,  он  подключил  терминал  и   через
ретрансляционную станцию, расположенную  на  побережье,  вышел  на  основную
линию, а с нее - на специальный кодируемый канал связи с "Черным  Кораблем".
Потом передал пароль из нескольких слов и через полминуты получил отзыв.
   Ван Рельт вздохнул с облегчением. Похоже, с Алас Ром можно  договориться.
Ринус быстро передал свое предложение: он доставит к Алас молодого Прауда  с
двадцатью килограммами фарамола,  а  в  обмен  получит  пропуск  на  "Черный
Корабль" и членство в Совете Бонз.

Глава 36

   После дележа фарамола, награбленного в поместье  Бутте,  каждый  командос
стал обладателем "граммового состояния" - этого количества  вполне  хватало,
чтобы продлить себе жизнь  на  пару  столетий.  В  результате  дисциплина  в
войсках  заметно  пошатнулась.  Бесчисленные  мелкие  бунты,  попытки  угона
самолетов с посадочной полосы, убийства и грабежи  подрывали  боеспособность
новых командос. Некоторые подразделения совершенно разложились.  Ван  Рельту
пришлось выполнить требование молодого Прауда о  наведении  порядка.  Вскоре
последовали жесточайшие меры. Приговоренных к казни молодой  Прауд  отправил
строить  собственные  виселицы.  Тела  повешенных  еще  долго  после   казни
болтались на перекладинах, в назидание остальным. Кроме того, молодой  Прауд
ввел систему поощрений для тех, кто сообщал ему о готовящихся бунтах, кражах
военного имущества или попытках угона самолетов. Поскольку  с  добровольными
информаторами рассчитывались  солидными  порциями  фарамола,  доносительство
расцвело  пышным  цветом  и  повлекло  за  собой  волну  повальных  арестов.
Дисциплину удалось поднять до приемлемого уровня, однако проблемы  остались.
Большинство дивизионных  командиров  отказались  от  патрулирования  мелкими
группами, поскольку солдаты редко возвращались назад. Они предпочитали  уйти
в лес с ворованным имуществом, чтобы затем пробраться к аэродрому. Теперь  в
патруль посылали целым взводом.
   Ван Рельт  собрал  дивизионных  командиров  на  совещание  неподалеку  от
главных ворот поместья Бутте. Хотя,  судя  по  всему,  вражеские  силы  были
разбиты и остатки их рассеяны по Северному Сливерари, Ван Рельт хотел быть в
курсе  всего,  что  происходит  на  этом  направлении.  После  сражения   на
Бедлекском перевале мысль о внезапной атаке фейнов стала для него навязчивым
кошмаром.  Окунувшись  в  военную  рутину,  Ван  Рельт   испытал   некоторое
облегчение - так он мог хоть  ненадолго  забыть  о  Флер  Фандан  и  молодом
Прауде.
   А в густых зарослях на берегу реки Сливерари Лавин  Фандан  в  это  время
сказал Нг Фарру и Чулпопеку, что дальше пойдет один. Видеопередача  изменила
все. Лавин решил, что пойдет туда и убьет молодого Прауда. Он приказал своим
помощникам увести импи вверх по реке, в долины, расположенные выше  поместья
Бутте, чтобы там дождаться окончания войны. Хотя, по сути  дела,  война  уже
закончилась. Фенрилльские  силы  самообороны  проиграли  ее.  Скоро  "Черный
Корабль",  доверху  набитый  награбленным  добром,  улетит,   и   дальнейшее
кровопролитие потеряет всякий смысл. Тем более что в этой битве они в первую
очередь отстаивали честь семейства.
   Распрощавшись с Чулпопеком и Нг Фарром,  Лавин  отправился  па  мобильный
командный пункт и отпустил всех штабных офицеров,  приказав  идти  вместе  с
Чулпопеком в верховья реки, к убежищам в высокогорных долинах.
   Они выслушали его молча, с трудом  сдерживая  слезы.  Потом  Лавин  ушел,
сопровождаемый одним лишь Вал Бо-Хо.

***

   Лавин зарядил револьвер и спрятал его в носок.  Потом  засунул  маленький
нож за подкладку форменной кепки.
   - Бо-Хо, герой Брелкилка, ты должен остановиться здесь.  Дальше  я  пойду
один, потому что эта миссия касается только моей умирающей  семьи,  и  фейну
совсем не обязательно умирать за нас.
   Но Вал Бо-Хо уже заворачивал свой кифкет в промасленную тряпку,  готовясь
переплывать Сливерари.
   - Я пойду с вами, господин.
   - Нет, Бо-Хо, ты вернешься в свой дом в Юнибуре и будешь растить детишек.
Зачем тебе все это нужно?
   Глаза Бо-Хо вспыхнули, как два уголька.
   - Я тоже видел ту передачу, господин. Теперь это и мое  дело.  Мы  должны
добыть голову молодого Прауда, пока он не опозорил весь к