редышки.  Схватка  явно
близилась к концу - более выносливый Персимпилгас наносил удары быстрее, чем
Рва мог их отражать. Старый фейн мог вот-вот лишиться руки,  а  то  и  сразу
головы.
   Вначале Рва еще пытался выйти из глухой обороны, перехватить инициативу у
противника. Но постепенно у него появилось ощущение, что  он  барахтается  в
вязкой глине. Бойцовский дух быстро улетучивался.  Глаза  застилала  красная
пелена.
   И  вдруг  его  словно  пронзило  молнией.  Нужно   попытаться   И   когда
Персимпилгас  сделал  очередной  выпад.  Рва  отбил  удар  и,  повернувшись,
неожиданно ткнул своего противника локтем в солнечное сплетение. От удара  у
могучего телохранителя сперло дыхание, и Рва успел вскользь провести по  его
животу кифкетом, оставив на нем неглубокий порез.
   Персимпилгас с изумлением потрогал намокшую рану. Вот оно  как!  А  он-то
думал, что этот старик - ходячий музейный экспонат. Бывало, еще  подростком,
сидя у костра, он затаив дыхание слушал истории о Рва, герое из Брелкилка. А
теперь старый мсее вызвал его на  поединок  и  даже  смог  один  раз  задеть
кифкетом!
   Профессиональная гордость Персимпилгаса была явно уязвлена.  Приглушенное
рычание вырвалось из его груди.
   - Ну что же, пошутили и хватит. Пора заканчивать эту комедию.
   Однако при виде крови своего противника Рва моментально воспрянул  духом.
Когда они сошлись снова, старый фейн схватил Персимпилгаса за запястье и как
следует раскрутил. Рывок был настолько мощный, что сам он тоже не устоял  на
месте.
   - Ах вот как, старый мсее научился  у  людей  разным  хитрым  штучкам!  -
проревел Персимпилгас. В голосе фейна слышались ярость и изумление.
   Он снова бросился на  врага  и,  осыпая  его  рубящими  ударами,  вынудил
отступить. Потом сделал вид, что  споткнулся,  а  когда  Рва  хотел  сделать
выпад, он, предугадав это движение, парировал удар и с размаху вонзил в него
кифкет.
   От этого страшного звука  Флер  вскрикнула.  Рва  захрипел,  почувствовав
приближение смерти. Шерсть у него на боку набухла и свалялась.
   Времени оставалось считанные секунды. В  какой-то  момент  Рва  с  ужасом
представил: он умрет, так и не  одолев  своего  противника,  и  тогда  честь
Брелкилков будет потеряна вместе  с  жизнью  госпожи  Флер.  С  негодованием
отвергнув эту мысль, он постарался  вызвать  в  себе  воспоминания  о  своей
родине, деревне Брелкилк в Абзенской долине.
   И вдруг боль и слабость ушли из его тела, как  по  волшебству.  Он  снова
сосредоточился на своем враге.
   - Готовься, Персимпилгас, -  произнес  Рва,  тяжело  дыша.  -  Сейчас  ты
вступишь в благословенную долину вечного спокойствия.
   - Ну что же,  давай,  Брелкилк.  Покажи  мне  дорогу  в  долину  мертвых.
Подходи, мой клинок уже  звенит  от  нетерпения.  Поторопись  -  время  твое
выходит.
   Они снова стали надвигаться друг на друга. В этот  раз  Рва  нанес  такой
удар, который еще ни разу не обрушивался на кифкет Персимпилгаса. Противники
сцепились и зарычали друг на  друга.  Пораженный  неистовой  силой,  невесть
откуда взявшейся в этом дряхлом теле, Персимпилгас судорожно глотал  воздух,
мышцы его вздулись, жесткая шерсть на лбу покрылась  каплями  пота.  Наконец
ему удалось пересилить старого фейна, и тот, выгнувшись  назад,  захрипел  в
отчаянии, уже предчувствуя скорый конец.
   - Сдохни, старый дурак! - произнес Персимпилгас, яростно сплюнув.
   Чувствуя, что силы покидают его. Рва ухватил его за нос своими  беззубыми
челюстями.
   Пронзительно вскрикнув, Персимпилгас стряхнул с себя Рва и занес  кифкет,
собираясь расколоть ему голову. И тут Рва вонзил клинок ему в грудь по самую
рукоятку.
   Совершенно потрясенный, Персимпилгас опустил взгляд и  понял:  жизнь  его
окончена. Это просто немыслимо! Он перевел взгляд на Рва,  и  в  глазах  его
снова промелькнуло изумление. А потом сердце его  остановилось,  и  он  упал
замертво.
   Рва вытащил из его груди кифкет и, держась одной лапой  за  окровавленный
бок, повернулся к молодому Прауду.
   - Итак, мессир, фейн, который отстаивал ваши  интересы,  погиб.  Это  был
храбрый и умелый воин. Его станут оплакивать и в  Абзене,  и  в  Рамале.  По
законам кланов госпожа Фандан  теперь  свободна.  Или  вы,  мессир,  желаете
драться со мной на кифкетах? Ну что же, прошу вас. Так мы скорее восстановим
честь клана Фанданов,  запятнанную  вами.  Возьмите  клинок  павшего  героя,
который так долго охранял вас. Сразитесь с Рва из Брелкилка, и я  снесу  вам
голову, а заодно смою позор с вашего имени.
   - В самом деле? И у тебя есть свидетели, чьи показания будут хоть  что-то
стоить? - поинтересовался молодой Прауд.
   - Зачем нам свидетели? Существует кодекс чести,  и  если  вы  называетесь
Праудом Фанданом, то обязаны ему  следовать.  А  иначе  ваша  жизнь  лишится
смысла.
   Несколько секунд молодой Прауд не отрываясь  смотрел  на  Рва,  беззвучно
шевеля губами. Потом бросил взгляд на тяжелый кифкет Персимпилгаса, и что-то
словно оборвалось внутри него. В глазах его появился лихорадочный блеск, рот
скривился в циничной усмешке. Не произнеся  больше  ни  слова,  он  выхватил
пистолет, всадил в Рва четыре пули, и старый фейн упал навзничь на  бетонные
салазки.
   В ту же секунду Флер опустилась на колени перед его неподвижным  телом  и
прижалась щекой к окровавленной груди. У Рва уже остановилось сердце.  Героя
Брелкилка не стало.
   Задыхаясь от ненависти, Флер вскочила и бросилась на молодого Прауда. Она
боднула его головой, потом наклонилась и укусила за  нижнюю  губу,  а  когда
Прауд ударом кулака сбил ее с ног, впилась зубами в ногу, прокусив  насквозь
плотную ткань. Прауд выругался и пинком отшвырнул  ее  в  сторону,  но  Флер
снова налетела на него и продолжала осыпать ударами,  пока  он  волок  ее  к
самолету. Уже возле трапа он оглушил ее рукояткой пистолета, потом поднял  и
затолкнул в люк.
   Взревели двигатели, самолет взмыл в небо, унося молодого Прауда на  север
от побережья.

Глава 28

   Зловещая  чернота  рассеивалась,  сквозь  нее  медленно  проступало  алое
зарево, и первые лучи света уже проникли в лесную чащу. Дождь шел не стихая,
оперативный штаб импи перебрался под спешно поставленную палатку.
   Лавин Фандан сидел перед  стареньким  монитором,  просматривая  материалы
видеоперехвата. Вот на экране появился молодой Прауд.  Окинув  торжествующим
взглядом горы фарамола, он провозгласил себя Покорителем  Бутте  и  посвятил
победу "Черному Кораблю".
   Лавин слегка нахмурился. Слишком уж не вязался этот дипломатичный жест  с
обликом молодого Прауда. Он еще ни разу не смирился с  чьими-то  претензиями
на превосходство.
   Что за игру затеяли между собой так называемые союзники? Лавин часто  над
этим размышлял. Корабль давал им огромную власть, правда, только до тех пор,
пока на Земле  не  сконструируют  драйвы  для  сверхсветового  полета  и  не
отправят на Фенрилль мощный флот.
   Наверняка молодой Прауд рассчитывает улизнуть до появления этой армады. А
для этого ему нужно попасть на  борт  "Черного  Корабля",  что  сопряжено  с
немалыми опасностями. Лавин  вспомнил  видеокадры,  запечатлевшие  владельца
"Черного Корабля" - огромного детину с бычьей шеей, - и  мрачно  усмехнулся.
Что общего может быть у Прауда с этим человеком, судя по  виду,  жестоким  и
прямолинейным? Если только запасы фарамола, которые  сейчас  попали  в  руки
горца.
   Почему молодой Прауд так спокоен за свою безопасность? Каким  козырем  он
собирается побить своих "союзников"? Лавин откинулся на  спинку  раскладного
стула и доел питательный суп. Последний пакет. Теперь ему придется  есть  из
общего котла.
   Он выключил видео и, встав у входа, стал смотреть на дождевые струи.
   Да, положение ужасное. Его жена попала к врагу, сын  погиб,  армия  почти
разбита. Он так и не смог спасти поместье Бутте от молодого  Прауда.  Больше
всего его угнетало собственное бессилие.
   Завтра вряд ли что-нибудь изменится в лучшую сторону. В его  распоряжении
примерно  восемь  тысяч  боеспособных  фейнов   и   четыре   тысячи   людей,
разбросанных по мокрому лесу. У врага солдат больше по крайней мере в четыре
раза, плюс  бесперебойное  снабжение  провиантом  и  боеприпасами.  Остается
только одно: сосредоточить силы в надежде нанести  врагу  один-единственный,
смертельный удар - на большее его просто не хватит.
   Фейнские  импи  были  измотаны  до  последней  степени.  Лишь  совершенно
необъяснимое решение молодого Прауда в последний момент развернуть войска  и
напасть на поместье спасло силы самообороны от полного разгрома. Остаток дня
армия Лавина давала  знать  о  себе  лишь  разведывательными  вылетами  двух
самолетов вертикального взлета тактической авиации. К  полудню  ему  удалось
сколотить взвод из  добровольцев,  который  он  отправил  прочесывать  берег
Сливерари. В результате они выловили несколько вражеских диверсантов в месте
впадения в реку ее притока - Улуина.
   Оставшиеся в живых врачи работали не покладая рук, наспех латая  раненых.
Даже ветеринарам из артиллерийских частей,  всю  жизнь  лечившим  лошадей  и
мулов,  теперь  приходилось  накладывать  непривычно  маленькие   шины   или
извлекать пули из людей и фейнов.
   Но самая тяжелая проблема, с которой столкнулись  импи,  -  это  нехватка
патронов и снарядов. Затяжной  бой  в  Сливерарских  лесах  истощил  все  их
запасы, и пополнить их пока не представлялось возможным. Некоторые Бутте,  в
основном те, что помоложе, откликнулись на призыв о помощи  и  пробрались  к
ним с группками добровольцев.  Они,  видимо,  испытывали  чувство  стыда  за
слабость  своего  клана.  Остальные  сохранили  верность  заветам  Церкви  и
продолжали соблюдать условия Мира Агнцев.  Они  отказывались  участвовать  в
любой войне, даже оборонительной.
   От всего этого Лавину становилось еще горше.  Ему  приходилось  постоянно
пересиливать себя, чтобы отвлечься от мыслей о Флер и не впасть в  отчаяние.
Молодой Прауд - странный, жестокий человек. Пятьдесят лет он прожил, прячась
ото  всех,  и  теперь  уродливые  свойства  его  характера  проявляются  еще
заметнее.
   Снова и снова Лавин убеждал самого себя:
   Флер - слишком важная пленница, чтобы с ней  стали  грубо  обращаться.  И
все-таки тревожные мысли то и дело закрадывались  ему  в  душу.  А  перестав
думать о Флер, он тут же вспоминал о Чоузене, погибшем вместе с "Ганди".
   Отчаявшись заснуть, он принял порцию фарамола  и  отправился  работать  к
компьютеру.

***

   В полной темноте Армада Бутге крадучись пробиралась по  боковой  штольне.
Она внезапно появилась за спиной человека, стоявшего  у  прохода  в  широкий
тоннель. Тот замер,  видимо,  почувствовав  что-то  неладное.  Он  занимался
опасным делом, не расслаблялся ни на секунду, зная - где-то  в  темноте  его
подстерегает опасность. Нескольким фейнам все-таки удалось  уйти  в  глубину
подземелья.
   Армада вскинула  пистолет,  включила  инфракрасный  сенсор  и  выстрелила
прежде, чем солдат успел отреагировать на писк  своего  детектора.  Услышав,
как он, охнув, осел на каменный пол, Армада тут же скрылась в штольне.
   А где-то совсем близко уже зачиркали  по  камню  пули.  С  другого  конца
тоннеля раздались крики, и вспыхнул свет. Прежде чем луч прожектора выхватил
ее из темноты, Армада  успела  добежать  до  изгиба  в  виде  буквы  "S"  и,
спустившись на три витка по винтовой лестнице, заползла в  еще  более  узкую
штольню, с потолком, едва доходившим ей  до  пояса.  Он  уводил  в  каменный
колодец с небольшими выступами, высеченными через каждые несколько футов.
   Спустившись  на  самое  дно   колодца.   Армада   оказалась   в   галерее
естественного  происхождения,  примерно  метровой  высоты,  по  которой  она
пробралась в Третичную Зону, в Колодец Тамми.
   Чем глубже в подземелье опускались новые  командос,  тем  осторожнее  они
действовали. Позади штурмовых групп следовали охотники за  хитином,  занятию
которых мог позавидовать любой солдат.  Сравнивая  их  положение  со  своим,
командос недовольно ворчали.

***

   Айру Ганвика бил озноб от усталости и унижения. То, что с  ним  вытворяли
на корабле, казалось кошмарным сном.
   Прежде чем рассмотреть его странную, почти нелепую просьбу о посвящении в
нерейды,  экс-сенатора  решили  подвергнуть  подробному  психологическому  и
физическому  тестированию.  Три  сотни  нерейд  высшего  ранга  по   очереди
осматривали и ощупывали интимные места Айры  Ганвика  во  время  коктейля  в
большом зале. Вышеописанная  процедура  сопровождалась  курением  фимиама  и
звуками божественной музыки.
   Ганвика привязали к высокому креслу, и он мог только отвечать на вопросы,
повторявшиеся снова и снова. И не смолкал бесовский воющий хохот, когда  его
спрашивали об отсутствующих яичках.
   Потом Айру вывели на  небольшую  сцену,  представили  публике,  и  он,  к
несказанному удовольствию  нерейд,  стал  выполнять  дурацкие,  унизительные
упражнения.  Затем  они  докрасна  раскалили  небольшой  серебристый  обруч,
подержав его над свечой, изготовленной из жира какой-то святой, и  приложили
этот обруч к  его  левому  соску.  Таким  образом  подтверждалось,  что  его
принимают в союз бонз в качестве "протеже" Алас Ром -  нечто  среднее  между
рабом и послушником.
   В соответствии  с  новым  социальным  статусом  на  Айру  надели  тяжелый
бронзовый ошейник, бронзовые оковы на область гениталий,  тяжелые  браслеты,
обтянутые кожей и усеянные шипами, и такие же кольца на лодыжках.
   Неутомимая в своих развлечениях, Алас  поставила  его  перед  собственным
креслом, с тем чтобы Айра легонько обмахивал ее огромным двуручным веером. А
чтобы Ганвик не слышал того, что ему не положено по рангу,  вставила  в  уши
специальные  затычки.  Время,  которое  он  простоял  возле   кресла   Алас,
показалось ему вечностью. Руки  нестерпимо  болели  -  зная  привередливость
своей госпожи, он старался двигать веером строго по заданной ею траектории.
   Айра уже впал в легкое забытье, когда пять суровых стражниц ввели  в  зал
Дегорака Шевде.
   Завидев Ганвика, Шевде хотел броситься  на  него,  но  стражницы  тут  же
развели ему руки в стороны и повалили на колени. Потом к его  носу,  соскам,
гениталиям и заднепроходному отверстию  прикрепили  маленькие  электроды,  и
Шевде начал извиваться всем телом, а потом застыл,  униженно  распластавшись
перед Алас Ром. Это зрелище особенно поразило Ганвика. Кто мог  представить,
что великий Дегорак Шевде станет ползать на брюхе перед Алас Ром!
   Он догадался, что Шевде до сих пор оставили в живых по одной-единственной
причине - Алас еще не закончила свои допросы.
   Оно и понятно - ведь существуют  тайны,  известные  лишь  прежнему  главе
бонз. Например, шифры, которыми приводятся  в  действие  ядерные  торпеды  и
лазерные установки. То, что Шевде все еще не убили,  свидетельствовало  лишь
об огромном объеме информации, хранившейся у него в памяти.
   Ни разу не повысив голос, Алас настойчиво  задавала  ему  одни  и  те  же
вопросы. Время от времени она прижигала ему нервные окончания, и тогда Шевде
корчился на полу, словно огромный червяк.
   В конце концов его, совершенно обессиленного, уволокли в камеру.
   Алас поднялась с кресла и жестом разрешила Ганвику  вытащить  затычки  из
ушей. Вскоре его отвели в новые апартаменты - каютку  чуть  больше  стенного
шкафа, в которой для мягкости положили кусок пенопласта.
   Едва опустившись на подстилку, Айра Ганвик заснул как убитый.

***

   Люди из Вавилонского Синдиката вели себя вполне любезно.  Они  объяснили,
что не имеют ничего общего с командос, однако их не уполномочили освобождать
заключенных.
   Заключенные, Эрвил и Дали Сприк, сидели, нахмурившись, на диване в номере
отеля, в котором их содержали под арестом последние несколько дней.
   - Потом не рассчитывайте на мое расположение, - буркнул Эрвил Сприк.
   Самый старший из офицеров  -  мужчина  примерно  сорока  лет,  с  большой
квадратной головой, увенчивающей широкое,  грубо  вылепленное  тело,  сказал
почти виновато:
   - Служебный долг обязывает меня посоветоваться с вами в  одном  печальном
деле - недавно погибли двое фейнов. -  Увидев,  как  переменились  их  лица,
офицер поспешно добавил:
   - Нет-нет, это совсем не то, что вы думаете. Мы не убивали  их.  Судя  по
всему, они убили друг друга. Их трупы обнаружили в космическом порту.  Ранее
сообщалось, что  в  этом  месте  произошла  короткая  перестрелка.  Еще  раз
подчеркиваю: Синдикат не имеет к гибели фейнов никакого отношения.
   Офицеры помоложе беспокойно  заерзали,  видимо,  их  смущало  присутствие
столь древних старцев.
   - Так вот, мы хотим поступить с их останками надлежащим образом. Скажите,
предусмотрена ли в таких случаях какая-либо погребальная церемония?
   Один из молодых офицеров перекрестился - он, видимо, принадлежал к Церкви
Христа-Космонавта.
   - А у вас есть с собой фотографии этих  фейнов?  -  спросил  вдруг  Эрвил
Сприк.
   - Да, а зачем вам это?
   - Возможно, я их узнаю. Лейтенант протянул ему фото. Эрвил бросил быстрый
взгляд на карточку и, тяжело вздохнув, сказал:
   -  Это  очень  известные  фейны.  Тот,  у  которого  рана  в   груди,   -
Персимпилгас, личный телохранитель молодого Прауда. Другой - старый  Рва  из
Брелкилка, ставший легендой еще при жизни. Они лежали рядом?
   - Да, сэр.
   - Скажите, как погиб Рва?
   - Ему выстрелили в грудь четыре раза. Вдобавок на его левом боку осталась
глубокая рана.
   Эрвил Сприк тут  же  обо  всем  догадался.  Рва  отправился  туда,  чтобы
сражаться за честь  клана  Фанданов.  Он  победил,  и  тогда  молодой  Прауд
застрелил его, окончательно порвав с кланом.
   - Обычно фейны не устраивают похоронной процессии. Они считают, что  тело
погибшего лучше всего предать земле там, где его настигла смерть.  Однако  в
данном случае речь идет о двух величайших героях, широко известных у себя на
родине. Поэтому предлагаю  переправить  тела  в  долины  и  отдать  мсее  их
деревень. Рва  -  в  Абзенскую  долину,  Персимпилгаса  -  в  Рамаль.  Пусть
соплеменники решают, как с ними поступить.
   Офицеры поблагодарили Эрвила Сприка за совет и ушли. Остаток дня  тянулся
бесконечно  долго.  Сприк  не  отходил  от  окна,  напоминая  хищную  птицу,
томящуюся в клетке. Дали  сидела  у  компьютерной  приставки  к  телевизору,
выводя на экран какие-то научные материалы.
   Эрвил отметил про себя, что если кто и выйдет отсюда  живым  и  здоровым,
так это Дали. Сам он уже начинал сходить с ума от скуки.
   Лишь глубокой ночью, когда буря в долине Бутте улеглась и в ясном  ночном
небе замерцали звезды,  Лавин  Фандан  наконец  оторвался  от  клавиатуры  и
отпечатал копии своего плана для нейликов и других старших офицеров.
   Импи начнут движение в сумерки. Позиции новых  командос  смещены  в  одну
сторону. К тому же при разграблении поместья Бутте каждый солдат урвал  свою
долю добычи, и теперь дисциплина в войсках сильно упала.
   Значит, его импи смогут проникнуть глубоко в расположение  противника  и,
если им хоть немного повезет,  выйдут,  никем  не  обнаруженные,  к  берегам
Сливерари. Быстро перейдя мосты, они значительно ослабят позиции командос  и
даже смогут ударить по самому поместью. Лавин  приказал  двигаться  налегке,
бросив артиллерию и обозы с провиантом. Они вложат  в  этот  удар  все  свои
силы, и если проиграют это сражение, то оно станет последним.
   После того как Лавин досконально выверил свой маршрут,  компьютер  оценил
вероятность его поражения в 50 процентов  против  первоначальных  90.  Итак,
шансы сравнялись, все остальное зависит от его подчиненных - фейнов и людей.
Глава 29

   В течение долгих часов хитин с нарастающим  волнением  изучал  пленников,
попавших в его сумрачные недра. Снова и снова осматривая каждую деталь,  его
неповоротливый  мозг  стремился  извлечь  на  поверхность  какие-то  древние
воспоминания, на которые в свое время  кто-то  наложил  табу.  Каждое  новое