ыбираться из  опасной
близости к прибою.
   Чудовища были близко, слишком близко.  Он  вдавил  рычаг  до  отказа,  но
"Тигровый Кот" сейчас тащил гораздо больший груз и шел медленно.
   Один из монстров прошел мимо по берегу. У Флекера сердце  екнуло.  Однако
монстр, не замедлив шага, прошел к  посадочной  площадке.  За  ним  туда  же
взобрался второй. У него в руке была свая, которой он стал бить  по  шаттлу,
окруженному светом и паром.
   Еще несколько  монстров  направились  к  сияющей  материнской  форме  тех
вредителей, что посмели напасть на деревья.
   Наконец "Тигровый Кот" вышел из зоны прибоя и набрал  инерцию,  уходя  от
берега и таща тяжело нагруженную баржу.
   В лагуне плавали люди, и Флекер замедлил  ход,  давая  тем,  кто  сможет,
зацепиться за плот и либо взобраться на  него,  либо  плыть  на  буксире  до
выхода из лагуны.
   Он оглянулся, когда взорвался шаттл и топливные  танки  полыхнули  серией
ярких вспышек. Шаттл испепелил десяток с лишним чудовищ и разлетелся во  все
стороны свистящими обломками.
   В сторону плота вздулось огромное облако дыма, несущее ядовитую вонь,  но
тут же развеялось под бешеными порывами шторма. Когда  Флекер  отвел  глаза,
рядом стоял Стрэнг.
   - Мы загружены под завязку, - сказал ему Флекер.
   - Да, надо возвращаться.
   Стрэнг повернулся и пошел искать Лейлу.

Глава 54

   Когда "Тигровый Кот" приткнул баржу к берегу Больничного  острова,  дождь
уже кончился, но ветер все  еще  валил  с  ног.  Спаслось  более  четырехсот
человек. Кто-то сошел на берег сам, кого-то вынесли.
   Было много раненых. Один со сломанным позвоночником.
   Тех, кто мог идти, приютили в недостроенных  домах  на  дюнах.  Остальных
уложили на полу в больнице.
   Тут же взялись за  работу  врачи,  оперируя  переломы,  накладывая  шины,
обрабатывая раны.
   Тем  временем  Флекер  и  Тоуб  Берлишер  заправили  "Тигрового  Кота"  и
отправились обратно к Лагерю-2 на поиски выживших.
   А Дэйн отвел Комптона Шанура и Лейлу в мастерскую в подвале больницы.  Он
был заперт и пуст, но Дэйн когда-то сделал копию ключа. Там же  он  поставил
себе койку для тех случаев, когда работал допоздна и не хотел будить людей в
отделении.
   Комптон Шанур уже спал крепким сном. Его завернули в одеяло и уложили  на
кровать.
   Лейла  отчаянно  хотела  поговорить.  Она  вцепилась  ему  в  руку,   как
утопающая.
   - Я думала, ты мертв. Так долго я горевала!
   - Я и был мертв, - сказал он и ощутил при этих словах  какое-то  странное
чувство освобождения. - В определенном смысле. Я тогда сам себя не  выносил,
я не мог перенести потерю "Основателя". - Он запнулся, и голос его напрягся.
- "Основатель" был всей моей жизнью, если не считать тебя.
   - Он тебя уничтожил.
   - Да, в определенном смысле. Но я выжил. Я изменился, вот и все.
   - Ты сломался.
   - Можно сказать и так.
   - Я видела, что это близится. И не могла смотреть, как ты страдаешь.
   - Теперь я не страдаю.
   После этих слов разговор прервался и возобновился не скоро.
   Немного позже, приподнявшись на локте,  Дэйн  любовался  фигуркой  своего
сына, тихо и медленно дышащего у него на руках.
   Это было так, будто он скитался в одиночку в необозримой  глуши  и  нашел
наконец путь домой. Именно такого  продолжения  хотел  он  для  своей  жизни
теперь, когда она к нему вернулась. Этот ребенок - часть его самого,  символ
того будущего, ради которого стоит  работать.  Он  станет  свидетелем  роста
нового поколения клана Фанданов. Линия Эмили и Толбота не прервется.
   Наступивший наконец рассвет был чист и ярок, лишь высокие вымпелы облаков
отмечали след пронесшейся бури.
   На востоке еще клубился дым над тлеющими руинами Лагеря-2.
   Флекер и Тоуб Берлишер прошли на "Тигровом Коте" вдоль  берега  с  каждой
стороны Лагеря-2. Они привезли еще тридцать уцелевших - тех, кто спрятался в
скалах или простоял всю ночь по шею в воде.
   Они сообщили, что монстры все еще возятся, круша в порошок лагерь и  все,
что в нем было.
   На вызовы по радио Лагеря-1 и Лагеря-3 ответов не было.  Но  позже  утром
было получено известие от небольшой группы уцелевших  из  Лагеря-3,  которым
удалось удрать на вездеходе в самом начале атаки. Теперь они были в двадцати
километрах от развалин своего лагеря и вызвали шаттл, чтобы  их  вывезли  на
побережье.
   Ни один из дворцов Халифи не ответил.
   Там не выжил никто.
   "Тигровый Кот" ткнулся в берег последний раз, и Тоуб с  Флекером  помогли
выбраться последним уцелевшим.
   Аделаида ждала их у костра. Варился бульон, подходила каша и бисквиты.
   Они сидели, боясь начать разговор. Потом Аделаида сообщила  им  последние
новости:
   - Больше нигде никто не уцелел.
   - Очень серьезное положение, - заметил Тоуб,  доедая  кашу  и  отхлебывая
кофе.
   - Мы потеряли все оборудование, все, что у нас было, - сказал Флекер.
   - Похоже на то, - согласился Тоуб.
   - По крайней мере здесь мы в безопасности, - сказала Аделаида.
   - Ничего себе Новый Мир - несколько песчаных островов.
   - Мы найдем способ выжить, - уверенно сказала Аделаида.
   Она встала, держась за бок, и судорожно вздохнула от приступа  боли.  Под
пластырями раны заживали быстро, но бок очень болел от ушиба.
   - Нам было не до взаимных представлений, но, как я поняла  из  разговора,
вы - Флекер, - сказала она.
   - Верно. Я работал в команде биологов, специалист по деревьям.
   - Я об этом слыхала. Я, видите ли, недавно была у Мелиссы.  Она  сказала,
что хочет вас видеть. Флекер просиял:
   - Она так сказала?
   - Да, так и сказала.
   - Гляньте-ка туда, - показал вдруг Тоуб.
   Позевывая и  потягиваясь,  из  плотного  шалаша,  сложенного  из  голубых
стеблей кнуко, где они провели ночь друг у друга в объятиях,  появились  два
фейна.
   Они подошли к костру, и все обменялись приветствиями -  "доброе  утро"  и
"брил бени" или "брил го ба".  Кйика  с  Иги  проголодались  так,  что  даже
согласились попробовать кашу и нашли ее странной, но съедобной. Аделаида  не
была уверена, что согласна с  ними  -  белковая  конфигурация  овса  для  их
метаболизма должна была быть чуждой.
   Но никто из них не проявил ни малейших  признаков  дурноты,  и  Аделаида,
успокоившись, решила, что аминокислоты - всегда аминокислоты, где бы это  ни
было, а печень фейнов сумеет выработать нужные ферменты.
   В свете раннего утра фейны показались  Аделаиде  еще  более  привязанными
друг к другу, чем ночью. Она поймала себя на том, что смотрит на них во  все
глаза и радуется, как они льнут один к другому. Когда они  обратили  на  нее
вопросительные взгляды, она вспыхнула и отвернулась,  вдруг  испугавшись  их
чуждости и испытывая неловкость от своего страха.
   Она услышала произнесенное шепотом свое имя  и  снова  оглянулась.  Кйика
учила Иги произносить ее имя.
   - Адд-дел-ла-ид, - сказал Иги.
   Несмотря на весь происшедший ужас, на  все  понесенные  потери,  от  этой
смешной нескладицы испарилась ее депрессия. Колония повергнута на  колени  -
ну и что? У Аделаиды возродилась  надежда  на  будущее,  оставившая  ее  уже
давно.
   Она попросила Тоуба прогуляться с ней по берегу и, когда  они  подошли  к
кромке воды, обвила его  здоровой  рукой  за  пояс  и  прижала  к  себе.  Он
удивленно обернулся:
   - Адди, что с тобой?
   - Тише, Тоуб, я только что поняла одну вещь.
   - Что именно?
   - Что я люблю тебя, идиот ты  этакий!  Она  поцеловала  его  и  не  могла
удержаться от взрыва смеха при виде изумления, написанного аршинными буквами
у него на лице.



    Кристофер РАУЛИ
    ФЕНРИЛЛЬ II: "ВОЙНА ЗА ВЕЧНОСТЬ"


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


   Базилю и Элизабет - давшим мне так много

PATIENTIA DEA BENEFICA

    К  фундаментальной  ошибке  в  понимании  как  самих   фейнов,   так   и
сверхъестественного  порядка  их  мира  привела   характерная   человеческая
способность применять человеческие понятия к  описанию  систем,  лежащих  за
пределами человеческого опыта. Даже религиозный мистицизм не подготовил  нас
к встрече с Фенриллем. Равным образом не обрела тогда наша раса добродетелей
терпения, смирения, готовности к непредвзятому взгляду. И разумеется, никому
нельзя поставить в вину неспособность охватить гигантский  масштаб  событий,
происходивших на Фенрилле.
   Только в узком кругу старейших  колонистов,  детей  граждан  Астероидного
Пояса, существовало хоть какое-то понимание истинного  положения  вещей,  но
даже им трудно  было  его  принять.  Туманным  было  восприятие  реальности,
затрудненное пропастью между людьми и фейнами.
   Но как еще объяснить существование планеты, опоясанной материком,  словно
обручем? Этот континент, превышающий размерами легендарную Пангею, на  языке
фейнов называется "Хоккх", что в переводе означает "Сустав Радости".
   "Фенрилль: Заключения", Папа Беа Паоло XXI

МАХГАРА

(исход)

   Вселенная обманула,
   Но замыслы Бога манили,
   Грядущее было мило...
   Тогда и призвали в Махгару.
   Были пески да скалы,
   Бога искали
   Дабы найти, что свято.
   Не есть, не спать,
   Но завершить свой путь
   В нетварном господнем свете.
   Время плясало,
   Путь искажая полетом -
   Точно шесть тысяч мостов,
   Прошло шесть тысяч бакванов,
   И изменилась планета,
   И полюса
   Навек поменялись местами.
   Выжили обреченные -
   Мир опоясан обручем,
   Лесами мир облачен.
   К чему продолжать путь?
   Пусть
   Вселенная - вздох Творца,
   Облачко пара из уст,
   Что остывает устало
   В темных безжалостных залах...
   Пусть Нечто
   Станет Ничто, у Бога - свои мерки.
   Но Аризели тки Фенрилль
   Решились выйти из мрака.
   Из Бытия. Из сути.
   Из сети
   Путей проторенных - +
   Воссесть у господнего трона.
   Чтоб ни побед, ни бед,
   Только блаженство НЕ БЫТЬ.

Глава 1

   - Айох! Вон там! - выкрикнул фейн, указывая на черный силуэт, метнувшийся
на краю просеки.
   - Сурт! Шпион! Догони, убей!
   Остроглазым воинам-фейнам в погоне равных не было.
   На Фенрилле суртом называли остроносого подвижного зверька, напоминавшего
норку. На своих  коротких  ножках  зверек  метнулся  под  спасительную  сень
влажных джунглей.
   "Донесение! Срочное донесение Бг Рва..." - Стрела пронзила  бедро  сурта,
причинив невыносимую боль.
   - Айох! - Фейны были уже рядом, выставив тяжелые  и  острые  кифкеты  для
решительного броска.
   - Бг Рва! - взмолился зверек. - Спаси своего сурта!
   В отчаянии он метнулся к берегу реки, в высокую траву  прибрежного  луга.
Среди валунов можно было укрыться от кифкета, но бросившиеся в погоню  фейны
раскинулись широкой петлей, готовой наглухо замкнуться в считанные секунды.
   - Айох! - Фейн появился прямо над  ним,  но  тут  же  захрипел  -  стрела
беззвучной молнией скользнула во мраке, попав прямо в горло  преследователю.
Почти одновременно с ним еще  один  фейн  захрипел  и  повалился  на  землю,
остальные мгновенно попрятались за камнями, выставив вперед ружья.  Подумать
только, на их стороне реки! Все-таки они решились на это!
   Бг Рва держал умирающего сурта своей огромной лапой.
   "Живи, мой сурт, - приказал он. - Проживи еще немного".
   Зверек прильнул к его шкуре, и Рва взметнулся над распухшей рекой Кайр  -
муссонным потоком двадцати метров шириной. Казалось, он плавно плыл над ней,
постепенно мелкими шажками смещаясь к берегу и широко  расставив  руки;  его
хищное тело неслось над водой с грацией балерины.
   Преследователи выскочили на берег; один из фейнов указал на Рва,  который
уже почти добрался до противоположного берега по невидимой нити,  протянутой
через реку между двумя деревьями.
   Заряды  девяностомиллиметровых  автоматов  вспенили   поверхность   воды,
застучали по серым камням Скраун-мур, вздыбили фонтанчики прибрежного песка,
но тщетно - Рва растворился в густой, как молоко, белой пелене.
   - Черт возьми, промазали. Кончай стрелять, а то накличешь их  патрули  на
эту сторону позиций Догноблей.
   - Плевал я на этих Догноблей!
   - Я тоже, но они держат фронт, а тяжелый импи движется на север.
   На скале посреди потока, чуть пониже водопада, сурт передал свое послание
Рва, и Рва дал ему умереть, а затем вверил его тело стремнине. Потом  послал
зашифрованный сигнал боевому управлению Абзена - вражеский тяжелый импи  уже
выступил в поход, и теперь пришла пора двигаться Второму Абзенскому импи.
   Война в горах на экваторе Континента-пояса повторялась  с  периодичностью
муссонных дождей - под  покровом  штормов  рейдеры  проникали  на  вражескую
территорию.   Яблоком   раздора   служило   "лекарство   продления   жизни",
добывавшееся здесь из особого вида  насекомых  -  хитина;  за  это  огромное
богатство и вели отчаянную борьбу живущие в горах люди и фейны - как  против
армий прибрежных обитателей, так и друг с другом.
   В Абзенской долине, вытянутой в форме буквы S у южной границы  территории
клана Фандан, шли одновременно две  войны.  На  юге,  в  Митилиоксе,  боевые
отряды людей грабили хитиновые гнезда, одновременно отбиваясь от  рассеянных
сил Первого  Абзенского  импи  -  подразделения  горцев,  собранного  кланом
Фандан. Состоял отряд из пяти тысяч фейнов и двухтысячного  вспомогательного
отряда людей.
   На севере долины, в  рощах  джика,  окружавших  голые  холмы  Скраун-мур,
вероломное вторжение молодого  Прауда  Фандана  почти  загнало  командование
Абзена в угол. Молодой Прауд, не отказываясь от своих  претензий  на  долину
Фандан на  протяжении  всех  восьми  лет  войны,  привел  через  перевал  из
Рамальской долины свой тяжелый импи и два отряда  союзников  с  побережья  -
Догноблей и Шевалье.
   Теперь молодой Прауд наконец-то был готов раздавить проклятого  выскочку,
грязного и мерзкого  сопляка.  На  севере  маячили  лишенные  растительности
холмы; Скраун-мур была обильно поперчена кроваво-алыми  мекнотами  -  дурное
предзнаменование для Абзенской долины. Истин порожденные Фанданы  наконец-то
могли победить.
   Лавин Фандин, средоточие ненависти молодого Прауда, пока что не бросал  в
бой свои импи.  Три  дня  его  быстрых  маневров  не  дали  молодому  Прауду
сосредоточить против них  свои  силы,  но  их  положение  ухудшалось.  Перед
Лавином, на противоположном берегу реки, - два вражеских отряда, а где-то  в
тылу готовился нанести решающий удар тяжелый импи молодого Прауда.
   Южнее, на левом фланге Лавина, располагались коммуникации и  единственная
пригодная посадочная площадка. Вражеские импи могли просто обойти его с  юга
и захлопнуть кольцо окружения. Ему остался бы лишь путь на север,  в  гиблые
непроходимые  торфяники;  несколько  минут  ураганного  огня  -  и   шакалам
достанется великолепная закуска из мяса фейнов.
   Лавин  оборудовал  командный  пост  в  роще  хоби-гоби  -   их   огромные
воронкообразные листья хоть немного  защищали  от  непрекращающихся  потоков
воды.  Рядом  с  ним  находились  шесть  сотрудников  информационной   сети,
направлявших в компьютер управления боем данные, приносимые разведчиками.
   Лавин постоянно сражался с компьютером, но результат всегда  был  один  -
соотношение сил двадцать тысяч против семи не оставляло Лавину почти никаких
шансов. Его разведчики все еще  изучали  обстановку  южнее,  но  неизбежного
сокрушительного удара он ждал каждую минуту.
   Бг  Рва,  вождь  всех  фейнов  Абзена,  предсказуемые  ответы  компьютера
презирал.
   - Прауд будет искать непредсказуемую тактику. Он всегда так  действует  -
простые и очевидные решения его не интересуют.
   Лавин наполовину мог согласиться с  этим  -  он  достаточно  хорошо  знал
молодого Прауда. После двух лет бок о бок в Академии в  Гато  и  восьми  лет
войны  друг  с  другом  Лавин  ждал  какого-то  непредсказуемого   поступка,
своеобразного романтического жеста. Для молодого Прауда война была бы ужасно
скучна - если бы не элемент непредсказуемости.  Он  всегда  стремился  сбить
своих противников с толку.
   Рва покинул командный пункт, чтобы лично произвести разведку.
   - Я пересеку поток. У меня отличные сурты.
   - Догнобли поймают тебя, и из твоей шкуры сделают плед для богатых  сучек
с Побережья Эс-икс.
   - Догнобли не увидят и не услышат Рва из Брелкилка. Они - куча мусора!
   Лавин отпустил его и смирил  закравшийся  в  душу  страх.  Все  равно  не
сегодня-завтра все они будут мертвы. И потом, вдруг Рва  прав?  Тогда  лучше
удостовериться в этом как можно скорее. В тоске  он  подумал,  как  было  бы
здорово стряхнуть этот проклятый тяжелый импи хоть настолько,  чтобы  успеть
бросить  Второй  Абзенский  импи  против  Догноблей   -   воинского   отряда
людей-расистов, набиравшего всякую накипь, какой немало на Побережье Эс-икс,
и кулаками выковавшего из них солдат. На лбах у них у всех, мужчин и женщин,
был выколот крупный идентификационный номер.  Пленных  они  не  брали,  а  с
фейнов, попадавших в их лапы, просто сдирали кожу.
   Что фейны Рамальской долины могли выступить с ними бок о бок, было ударом
для фейнов Абзена. Честь Рамальской долины упала в грязь на виду  у  всех  -
если, конечно, фейнов Абзена не уничтожит удар молодого Прауда.
   Еще больший позор претерпел клан Фандан. Молодой Прауд явно  связал  свою
судьбу с прибрежными синдикатами, разрывая единый фронт семьи.
   По-прежнему не было  известий  с  юга  от  тяжелого  импи.  Лавин  принял
крупинку фарамола - хорошего фандан-кристалла - и почувствовал, как по  телу
прошла знакомая волна омоложения. Тикали секунды, и в душе стала разгораться
надежда. А вдруг Рва все-таки прав и молодой Прауд  разыграет  представление
вместо простого сокрушающего удара?
   Вызов от Рва снял напряжение неизвестности.
   Ряды абзенцев зашевелились. Лавин  разделил  силы  и  вместе  с  главными
силами импи направился на северо-запад.
   - Все было как вы и ожидали, господин, - сообщил  Рва,  когда  они  ехали
верхом сквозь заросли джика.
   - Как я ожидал, мсее? - Лавин заметил искорку в  огромных  желтых  глазах
Рва.
   - Он рискнул бросить импи сквозь торфяные болота.
   - И направляется в долину Блейли, зайти  нам  в  тыл!  Внезапный  удар  и
полное уничтожение - если бы не то...
   - Что мы будем ждать его.
   - Да. И тогда посмотрим, улыбнется ли на этот раз счастье Брелкилкам.
   - Брелкилк кладет на головы тяжелого импи - они утратили честь!
   Командный пункт они снова развернули в долине Блейли,  откуда  открывался
вид на раскинувшиеся к северу торфяные болота.  Корделия  Фандин-9,  однако,
была обеспокоена. Подвесив экран своего монитора, она обернулась к Лавину:
   - Что там с Догноблями и Шевалье, сэр?
   - Предки испражняются на головы Догноблей и  Шевалье.  Они  увидят  перед
собой Нг Кароффа с его кланом и не посмеют высунуться из нор.
   - Если бы только заманить Догноблей на нашу сторону реки,  -  мечтательно
произнес Счастливчик Фандин со своего поста в коммуникационном модуле.
   - Если бы, - согласился Лавин.
   - Тогда бы их точно обкакали, - согласилась Корделия Фандин-9.
   Абзенский импи Лавина поджидал врага на хорошо  замаскированных  позициях
над нешироким ручейком  Блейли.  Артиллерия  окопалась  на  огневых  точках,
корректировщики нашли места с отличным обзором.
   Вскоре  появились  первые  вражеские  разведчики,  продвигавшиеся  вперед
нервными шагами. Сурты настороженно принюхивались.
   Лавин спокойно выжидал. Молодой Прауд рискнул все поставить  на  карту  в
дурацкой игре и должен был теперь поплатиться за свою самоуверенность.
   Внезапно у входа в долину появилась темная масса; сомкнутым строем  шагал
вперед тяжелый импи. Лавин подождал, пока они  достаточно  не  углубились  в
долину, а затем кивнул Счастливчику Фандину:
   - Теперь пора. Открыть огонь! Дать все, что у нас есть.
   Второй Абзенский внезапно ожил, разрывы пушечных снарядов покрыли  долину
наподобие ударов бича какого-нибудь местного  Аполлона.  Конусы  разрывов  и
несущаяся с огромной скоростью сталь вспороли плотные ряды у реки.
   Невероятно, но  тяжелый  импи