Ганвик замолчал. Он все равно попадет на Землю,  за  много  световых  лет
отсюда, и, вероятно, обречен будет остаться  там.  Зачем  ему  заботиться  о
прибрежниках? Ну и черт с ними, пусть погибнут в волнах. Он пожал плечами.
   "Итак... - произнес Эндиклав ледяным голосом.  -  Если  Других  дел  нет,
давайте покончим с этим".
   Флер, как сквозь сон, почувствовала,  что  шагнула  вперед.  Это  был  не
осознанный выбор, не сознательно принятое решение - просто она сделала  это.
Как будто в этом состоял ее долг, о котором ей часто твердили родители в  их
маленькой квартирке в Нью-Соук, где она  училась  читать  и  набирать  слово
"дипломат" на компьютере.
   - Тогда я буду добровольцем; кто-то же должен. И по крайней мере  я  могу
заявить свои права на то, чтобы представлять здесь Землю.
   Аризели  замолчали  и  обратили  свое  внимание  на  нее.   Интенсивность
исследования была столь велика, что Флер  почувствовала  слабость  в  ногах,
однако удержалась и стояла прямо до тех пор, пока подскочивший  сзади  Лавин
едва не задушил ее в объятиях, зажав Флер рот рукой.
   - Хватит, она для этого не годится.  Она  слишком  необходима  для  связи
между Землей и Фенриллем  как  дипломат,  понимающий  и  трезво  оценивающий
реальную ситуацию, как представитель Земли, встретившийся  с  Аризелями  тки
Фенрилль. Разве вы не видите?
   Аризель продолжали молча наблюдать за происходящим.
   - Вместо нее пойду я. Мое предназначение в жизни ограничивалось  ведением
войн. А поскольку войн больше не будет, моя работа не нужна. Берите меня.
   Флер попыталась вырваться, но Лавин был намного сильнее.
   - Дорогая моя, так надо, - прошептал он.
   "Смерть будет быстрой и безболезненной, - объявил сияющий глиф Эндиклава.
- И дух твой присоединится к  нам.  Твоя  теперешняя  жизнь  покажется  тебе
бледной и бессмысленной в сравнении с тем, что откроется перед тобой".
   Началось  ритуальное  песнопение  гимна  смерти.  Глифы   Аризелей   были
жесткими, резкими и холодными.
   Однако в их стройный лад вклинился другой глиф, источником которого,  без
сомнения, был человек. Потрясенные Аризели остановились.
   "Стойте, - сказал глиф Справедливой Фандан. -  Подобные  решения  -  удел
адептов, а эти молодые люди лишь только начинают жить. Смерть любого из  них
была бы печальной ошибкой. Я знаю теперь, что  все,  к  чему  я  стремилась,
завершено, будущее клана Фандан обеспечено. Моя задача выполнена, и теперь я
тоже желаю уйти навеки, отдав жизнь во имя вашего великого  служения.  Ничто
иное - кроме смерти во имя Создателя -  не  будет  лучше.  Кроме  того,  эти
молодые люди - моя плоть, а значит, я  продолжу  жить  среди  них.  Воистину
лучший момент, чтобы покинуть смертный мир".
   Справедливая  поймала  взгляд  широко  раскрытых  глаз  Флер  и  спокойно
улыбнулась:
   "Нет.., дорогая моя, все верно. Поверь, я наконец все поняла".
   Взгляд ее глаз устремился к далекому невидимому горизонту.
   "Я исполнила все, что намеревалась исполнить. Моего мира больше  нет.  Но
есть новый, созидать который предстоит вам. Видишь ли, дорогая  моя,  думаю,
что я поняла наконец, что люди должны уходить из жизни, что после  недолгого
периода  ты  теряешь  перспективу  и  путаешь  продолжение  своего  дела   и
продолжение своей жизни. Я попалась в эту ловушку так крепко, что воссоздала
самое себя, чтобы обеспечить непрерывность. Теперь  моим  преемником  станет
моя собственная плоть, мое дело завершено. Чего еще желать?
   А если я останусь? Я могу лишь катиться  к  закату  и  продолжать  мелкие
дрязги с такими людьми, как Эрвил Сприк или молодой Прауд. Нет, да  и  кроме
того, я лишь буду стоять на  вашем  пути,  поскольку  Лавину  предстоит  мое
место. Он возьмет власть потому, что он такой же, как я,  так  же  не  знает
покоя, пока все не будет правильно, - так, как я хотела бы.
   И ты поможешь ему, дорогая моя Флер, ты с твоим практическим умом  будешь
на его стороне. Чьи руки более достойны взять вожжи клана  Фандан?  Ты  ведь
поможешь ему, не так ли, Флер?"
   - Конечно, Мать Справедливая, конечно... -  Флер  почувствовала,  что  из
глаз ее хлынули слезы.
   Все остальные потрясенно наблюдали за ними. Справедливая,  родоначальница
клана Фандан, добровольно решила умереть, прожив всего триста девять лет?
   Но все они были еще молоды -  даже  Айра  Ганвик,  в  сущности,  был  еще
ребенком, - они не знали ничего, абсолютно ничего о  Золотом  пути.  И  лишь
Справедливая знала, что может принести смерть, предложенная Аризелями.
   Свою великую задачу Справедливая видела в том, чтобы провести клан Фандан
сквозь этот последний кризис. И осознание этого привело к новому  пониманию:
пришло время умирать. И этот момент предоставлял ей величайшую возможность.
   - Мать Справедливая, - шепнул Лавин, протянув руку, чтобы прикоснуться  к
ее глазам. И к его сознанию пришел ее глиф, пульсируя той силой, чьи секреты
узнала Справедливая.
   "Следуй Золотым путем, Лавин. Изучай секреты таинства.  Всегда  советуйся
со старцами и знай, что я - это ты и ты - это я. Мы с тобой - одна плоть.  Я
не могла сказать тебе раньше, но сейчас должна.  Ты  -  это  я,  моя  плоть,
возрожденная в вечной свадьбе генов. Для той цели, к которой  я  стремилась,
для  вечной  безопасности  клана  Фандан  и  новых,  высших  форм,   которые
когда-нибудь из него выйдут, создала я тебя".
   Лавин   все   понял   с   ослепительной   ясностью.   Она   же   говорила
"истиннорожденный Фандан"! Он  был  самой  Матерью  Справедливой,  только  с
полом, измененным на противоположный.  Истиннорожденный!  Он  был  потрясен.
Тайна его происхождения перестала быть тайной. Открылась правда, которой  он
никогда не предполагал. Он не знал, сможет ли  это  принять,  вся  его  суть
восстала против такого.
   "Но  ты  гораздо  больше,  чем  просто  повторение,  мой  Лавин.  -  Глиф
Справедливой пришел быстро -  раньше,  чем  могла  возникнуть  эмоциональная
реакция. - На полях сражений Абзена ты доказал это; твой  собственный  гений
вышел на первый план. Ты пойдешь дальше и средства,  которые  я  тебе  дала,
поднимешь так высоко, как я даже не в силах вообразить. Не горюй обо  мне  и
не проклинай меня. Помни только, что я дала тебе жизнь, а  теперь  даю  тебе
клан Фандан. Тебе придется править  им,  когда  меня  не  будет,  делай  это
достойно. И не забывай идти по Золотому пути. Он ведет к могуществу".
   Новый глиф Справедливой был адресован старому Най'пьюпу,  который  лежал,
умирая, на краю поляны:
   "Прощай, старец, учитель мой".
   Ее          прервал          быстро           вклинившийся           глиф
Духа-предпочитающего-двигаться-медленно:
   "Скоро я возьму волосы адепта Най'пьюпа. Его время пришло".
   "Мы пойдем с ним рядом в смерти, как шли в жизни".
   От умирающего сознания Най'пьюпа взлетела вспышка довольства.
   "Тогда еще раз", - выставил свой  глиф  Эндиклав  Прекраснейший.  Аризели
вернулись к делам, которые предстояло выполнить.
   С громким хлопком адмирал Енков и Айра Ганвик исчезли.
   "Дистанция велика, а нагрузка мала. Требуется  большая  аккуратность",  -
сообщил глиф Эндиклава. И затем: "Готово. Теперь они  будут  учиться  своему
новому предназначению".
   "Я   добровольно   готов   присматривать    за    людьми,    -    объявил
Дух-предпочитающий-двигаться-медленно. - Чтобы помочь им в понимании".
   "Твое предложение принимается Советом", - сообщил Эндиклав.
   Аризели снова обратились к  фигуре  Справедливой  Фандан.  Лицо  ее  было
застывшим и напряженным, она встала в центр поляны.
   "Возвращение окончено, -  объявил  Эндиклав  Прекраснейший.  -  Мы  вновь
уходим на священный путь".
   С величественным глифом Махгары Аризели сфокусировались на  Справедливой,
и ее тело засверкало изнутри золотыми искрами. Свет становился  все  ярче  и
ярче, пока на нее  не  стало  больно  смотреть;  тело  ее  засияло  и  стало
прозрачным. Затем она исчезла в яркой вспышке - столь яркой,  как  будто  на
поляне зажглось маленькое солнце.
   Вместе с ней ушли Аризели тки Фенрилль.
   Удары грома вслед за ними затихли, и вместе с их  эхом  исчезла  энергия,
которой были заряжены деревья. Сверкающие жилы  потухли,  узелки  и  блестки
вновь  стали  обыкновенными  кусочками   коры.   Фиднмед,   ставший   сценой
величественных событий, вновь погрузился в тишину. Деревья  неясно  маячили,
как прежде, молчаливые гиганты закрывали собой небо.
   Лавин поднял глаза и увидел, что Тан Убу устремил взор  вверх,  на  своды
крон над  ними.  Судьба  человечества  полностью  изменилась.  Новое  знание
потребует   длительного   привыкания.   Многим   трудно   окажется   принять
случившееся.
   Бг Рва вежливо поджидал Лавина. Эффертелли выходили из транса. Пора  было
отправляться в путь.
   Флер крепко сжала руку Лавина. Ее стройному телу было хорошо рядом с ним.
Именно в нем так нуждался Лавин, чтобы жизнь его в  Абзенской  долине  стала
полной.
   - Много работы нам предстоит, да, любимый?
   - Много больше, чем мы сможем довести до конца, много больше.
   - Похоже, меня это очень радует, - заключила Флер.

ПОСТСКРИПТУМ

   В висячих садах над председательским дворцом в Новом Багдаде председатель
Вей на исходе дня подрезал свои смоковницы. Неподалеку  от  него  в  воздухе
раздался оглушительный хлопок, как будто взорвалась гигантская  петарда.  Он
быстро, с удивительным  для  дважды  безвозрастного  проворством  обернулся,
готовый увидеть подосланного убийцу, к появлению которого был готов  всегда.
Вместо убийцы он обнаружил Сиги-мира Енкова с выпученными глазами  и  плотно
сжатым ртом  в  компании  с  лысым  пузатым  человечком  с  точно  таким  же
выражением потрясения на лице. Председатель  Вей,  готовый  нанести  разящий
удар садовыми ножницами, сдержался.
   Енков подозрительно огляделся вокруг и, тихо  охнув,  присел  на  краешек
деревянной кадки, облицованной красным мрамором.
   - Что вы тут делаете? -  спросил  председатель.  Енков  дико  осмотрелся,
развел руками.
   - Эту историю быстро не рассказать. Приготовьтесь  к  большому  сюрпризу,
председатель...



    Кристофер РАУЛИ
    ВОЙНА ЗА ВЕЧНОСТЬ III
    ЧЕРНЫЙ КОРАБЛЬ


    ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Глава 1

   В этот  цикл  Нумал  порезвился  вволю.  Окунувшись  в  поток  прозрачной
жидкости, он пробежал путь, тысячекратно  превосходящий  длину  собственного
тела, и, спустившись с обширной  возвышенности,  с  наслаждением  зарылся  в
кристаллические пески берега вечности.
   Солнце-Венец скрылось, только сквозь низкие фильтры  просачивался  яркий,
но холодный свет. Тяжелое, хрипловатое дыхание  Нумала  гулко  отдавалось  в
респираторе. Усилия он прикладывал неимоверные. При  таком  расходе  энергии
запасы сахара в организме стремительно таяли, но медицинский сканер  одобрил
столь интенсивные упражнения как стимулирующие обмен веществ.
   Когда поставили на место тяжелые фильтры, воздух  мгновенно  остыл,  море
заволокло холодным туманом, вода стала ледяной. Нумал  выскочил  из  туннеля
длиной в тридцать собственных тел, прорытого им в дюнах, и обнаружил  вдруг,
что пот, струящийся по его  темно-серому  торсу,  уже  превратился  в  иней.
Окинув взглядом гряду дальних холмов, он повернул обратно и тяжело  потрусил
к замку.
   Во время подъема по внутренним дюнам в переговорном  устройстве  раздался
тонкий, нетерпеливый писк, и тут же свежая информация пульсирующим  ручейком
устремилась в его мозговые ткани.
   Нумал сразу Прибавил шагу.  Свершилось  -  его  долготерпение  наконец-то
вознаграждено.
   С грохотом преодолев подъемный мост, он бросился  в  лабораторию  и  стал
дрожащими руками настраивать сложнейший  псионический  сенсор,  на  создание
которого ушел не один эон.  Объектом  наблюдения,  как  всегда,  было  "поле
джиннов" - совокупность физических аномалий, чьи слабые электрические заряды
образовывали постоянный поток - настолько цельный, что  он  напоминал  живое
существо.
   С нарастающим волнением он забарабанил по клавишам,  стараясь  как  можно
точнее подстроить  компьютеры.  Огромные  антенны-тарелки,  покрытые  тонкой
пленкой псионических микроорганизмов, сфокусировались на крошечном объекте -
источнике аномалий. Микроорганизмы, так  долго  дремавшие  в  нейтрализующей
среде,  теперь  быстро  возвращались  к  активной  жизни.  Под  воздействием
стимуляторов силовое поле стало перемещаться к объекту.
   По чистому совпадению, как раз в это время  в  миллионах  миль  от  замка
пролетал Разделитель, великий Аризель тки Фенрилль. Вторгнувшись во владения
Нумала, Разделитель шаг за шагом отслеживал его путь по  молодым  вселенным.
Вселенные эти вереницей тянулись от временного  пространства  своей  древней
прародительницы. След был едва различим, но Разделитель смутно  улавливал  в
расположении новых вселенных некую закономерность и надеялся, постигнув  ее,
выйти на Самого Создателя.
   По пути он не отказал себе в удовольствии  хотя  бы  издали  полюбоваться
диковинными  ландшафтами  древней  вселенной.  Звезды  ее   давно   сгорели,
галактики  погрузились  в  беспросветную  тьму.  Даже  протоны  распались  и
потеряли свой потенциал, так что энергия сохранилась лишь в огромных  черных
дырах.
   И все-таки даже в этой вселенной, на первый взгляд совершенно  пустынной,
попадались огни. Живой разум зажег их в то далекое время, когда к  нему  уже
подступали вселенские сумерки. Огромные двигатели закачивали  газ  в  черные
дыры, получая оттуда колоссальную энергию.
   Многоэтажные конструкции,  опоясывающие  черные  дыры,  буквально  кишели
живыми существами. Разделитель сразу почуял их присутствие,  так  же  как  и
беспредельное отчаяние, давящее эту сверхразвитую расу. Вселенная  медленно,
но верно двигалась к своему концу. Ее обитатели понимали свою  обреченность.
В обозримом будущем запасы вещества, сгорающего в черных дырах, истощатся, а
сами дыры, растратив энергию  в  виде  гравитационных  волн,  превратятся  в
ничто...
   Стремительный, как мысль, он метнулся к ближайшей из черных  дыр,  вокруг
которой медленно вращались огромные устройства в виде тарелок. Их обогревало
раскаленное газовое кольцо, поставляющее топливо  для  черной  дыры.  И  тут
неожиданно   энергия,   сконцентрированная   в    псионической    плоскости,
выплеснулась наружу. Как будто чья-то огромная  рука  намертво  вцепилась  в
Разделителя. Огромная, совершенно бездумная сила  распоряжалась  теперь  его
телом, и вырваться из этою механического плена было невозможно.  Впервые  за
семь миллионов лет своего существования Разделитель испытай страх.
   Какой бы природы ни была эта таинственная сила, неумолимо влекущая его за
собой, она, несомненно, брала  начало  в  зоне  жизнеобеспечения,  там,  где
двигалась по орбите одна из тарелок.
   И вот ставшего совершенно беспомощным Разделителя,  Повелителя  Одной  из
Четырех Сил, создавших вселенную, затянуло в азотно-кислородную атмосферу, и
он поплыл над унылой коричневато-серой степью  со  скудной  растительностью,
потом над светло-розовым океаном с  лиловыми  прожилками...  А  впереди,  на
далеком берегу, поблескивали крошечными кристалликами дюны,  облитые  светом
Солнца-Венца.
   А еще дальше, за  дюнами,  смутно  проступало  причудливое  нагромождение
кубов  и  круглых  башен,  вытесанных  неведомыми   исполинами   из   тускло
поблескивающей серой породы. Именно там ему предстояло закончить  путь  -  в
огромной  комнате,  уставленной  странными,  асимметричными   приборами   из
прессованных кристаллов. Один  прибор  уже  заработал  -  черное  в  красную
полоску ромбовидное чудище, ощетинившееся лесом паучьих лапок.
   Какое-то новое силовое поле сомкнулось вокруг его разума, словно стальной
капкан, и Разделитель понял  -  спасения  не  будет.  Придавленный  страшной
псионической силой, наглухо запертый в тесном пространстве между полями,  он
забился в мучительной агонии. На какое-то  время  ужас,  захлестнувший  его,
даже  заставил  забыть  о  физических  страданиях.  Внутри  ловушки   царила
беспросветная тьма, а силовые поля не давали осмотреться вокруг. Разделитель
ослеп.
   Нумал,  наблюдавший  за  ним   из   лаборатории,   осторожно   переместил
гравитационную бутылку в зону действия  сканера.  Все,  теперь  он  попался.
Нумал видел: в этой бутылке гораздо больше энергии, чем в любой из прежних.
   Компьютерный сканер перешел на диапазон видимых волн, и по зоне  аномалии
побежали, набирая скорость, светящиеся фиолетовые кольца.
   Теперь, захватив такого пленника, можно запустить новую исследовательскую
программу. Быть может, на сей раз Нумалу удастся  разгадать  феномен.  И  не
исключено, что когда-нибудь, через  много  лет,  его  именем  назовут  новый
исследовательский институт.

Глава 2

   Когда  небо  над  темной  стороной  Нептуна  озарилось  яркой   вспышкой,
выхватившей из кромешной тьмы вершины  облаков,  тяжелый  шаттл  "Нерейды  -
Тритон" тут же направился в освещенную зону.
   На  борту  его  находилась  последняя   группа   заговорщиков   -   элита
Нептунианской  системы.  Сквозь  царившую  на  корабле  атмосферу  праздника
нет-нет да и прорывалась затаенная тревога.
   Офур Майн, рослый, красивый блондин, изо всех  сил  старался  развеселить
своего тиефа, Дегорака Шевде, партийного секретаря на "Тритоне".
   - Нет, вы только вообразите себе лицо председателя Вея, когда ему скажут!
- пророкотал Офур. Засмеялся Шевде, за ним - другие члены политбюро,  и  вот
уже все восемьдесят пассажиров разразились дружным хохотом.
   Но Дегорак смеялся недолго. Болезненно поморщившись, он  переглянулся  со
старшими советниками Аумусом Рилми и Айрой Ганвиком. Оба заметно нервничали.
Эти болваны потешаются над Веем, не зная, что их тайна уже раскрыта...
   Ганвик подозрительно  покосился  на  Аумуса  Рилми.  Этому  прохвосту  он
никогда не доверял до конца. Неужели бывший  шеф  военной  разведки  Нептуна
продал  их?  А  как  иначе  могла  Служба  Безопасности  Внутренних   Планет
докопаться до тайны, которую заговорщики бережно хранили вот уже сорок лет?
   Когда Алас Ром, мадрелект Нерейданского Совета, получила  это  сообщение,
лицо ее потемнело и скривилось от животного страха.
   "...если нас возьмут, если мы предстанем  перед  председателем  Веем,  то
лучше бы нам было и не родиться. Он ведь отправит нас в сад..."
   Сообщение о том, что их преследует земной флот, решили пока не  предавать
огласке. Пусть себе празднуют, пусть не сходят с их лиц бодренькие улыбочки.
   Офур Майн приподнял свои огромные руки, звякнув тяжелыми браслетами. Края
меховой безрукавки разошлись, обнажив широченную, мускулистую грудь.
   - Ну, пора начинать  торжество.  Открывайте  шампанское,  -  приказал  он
стюардам и, повернувшись к Дегораку, добавил:
   - С вашего позволения, великий Дегорак.
   - Да, да, уже пора, - подтвердил  Шевде,  сопровождая  свои  слова  вялым
жестом. Скованный внезапной усталостью, он едва смог поднять руку с  тяжелым
браслетом на запястье. - Итак, прошу всех встать.
   Айра Ганвик поднялся с кресла, подошел к Шевде  и  в  тот  момент,  когда
мигание лампочек предупредило о снижении  скорости,  извлек  невесть  откуда
золотое яйцо величиной с  кулак.  За  спиной  у  него  захлопали  пробки  от
шампанского и раздались радостные возгласы.
   - За вас, Шевде. Примите самую искреннюю благодарность за все, что вы для
нас сделали. В человеческой истории вы останетесь  как  один  из  величайших
борцов за свободу.
   Шевде, обрадовавшись, что сможет  хоть  ненадолго  отвлечься  от  мрачных
мыслей, принялся разглядывать выгравированных на гладком  яйце  скарабеев  и
мышь, свернувшуюся  колечком.  Налюбовавшись  рисунком,  он  тронул  пальцем
зеленого  скарабея.  Яйцо,  щелкнув,  раскрылось.  Внутри   него   оказалась
маленькая бутылочка, наполовину наполненная голубыми,  лоснящимися  от  жира
зернышками фарамола.
   - Вот он, небесный кристалл  Сприков,  -  сказал  Ганвик  и  самодово