м к девяти, - засмеялся Лавин.  -
Но я переступил через это и по-прежнему помню песню завязывания шнурков.
   Она улыбнулась, чувствуя сверлящую грусть в глубине сердца.
   - Хорошо, но скажи мне, не обижался ли ты на истиннорожденных,  пока  был
молодым? Ненавидел ли их за то, что сам был Фандин, а не Фандан?
   Лавин поколебался - вдруг это очередная проверка  его  преданности?  -  а
затем отбросил эту мысль как абсурдную.
   - Да, в самом деле, но только уже позднее,  когда  вступил  в  рейнджеры.
Вплоть до этого момента различия между нами ничего  не  значили.  В  Младшей
Академии все мы были равны.
   - А среди молодых рейнджеров равенства разве не было?
   - Возможно, и было,  -  ответил  Лавин,  неопределенно  пожав  плечами  и
поерзав в кресле, - но только не в подразделении  молодого  Прауда  Фандана.
Под его командованием все  определяли  суффиксы,  и  Фандины  чистили  обувь
Фанданам.
   Глаза Справедливой слегка прищурились; она прекрасно  понимала  проклятие
Фандана.
   - Увы, боюсь, что слова твои - правда. Система допускает злоупотребления.
Эксцессы Овулы Бутте, например, имеют  параллели  среди  Фанданов.  Гордыня,
высокомерная  гордыня  -  это  наша  погибель.  Однако  оставим  в   стороне
несправедливость... Решился бы ты в корне изменить свою жизнь, если бы  имел
право выбора? Чего бы тебе хотелось больше всего, о чем ты  мечтаешь?  Хотел
бы, например, покинуть Фенрилль?
   Мать Справедливая интересуется его мечтами?  Говорит  о  рассеянии  клана
Фандан? О его поражении и бегстве с Фенрилля?
   - Ну что же, я не знаю другой жизни, кроме как в  наших  долинах,  однако
мое образование не ограничивалось военным искусством. Нас  заставляли  много
читать, осознавать наше место  во  Вселенной,  в  культуре  человечества.  В
принципе да, я предпочел бы жить в мире, но у меня иной жребий.  Мне  выпало
защищать принадлежащую клану Фандан Абзенскую долину, и я буду делать это до
последнего.
   Внезапная страстность Лавина удивила Справедливую.
   - Нельзя воспринимать все так болезненно, мой  молодой  генерал...  Такие
мысли - романтизм, который мы не можем себе  позволить.  Нужно  иметь  ясную
голову, если мы хотим проложить себе дорогу в будущее, когда повсюду -  мрак
неизвестности и опасность.
   Однако ты говорил честно! Хорошо, именно этого я и ожидала, Лавин Фандин.
Я также предпочла бы жить в мире, однако прежде мы должны пройти через  этот
кризис. Я верю, что на выходе нас ждет желанный мир и конец этого конфликта.
Но как ты сейчас относишься к истиннорожденным? Ты не обижаешься на нас?
   - Немного. Я обижаюсь на молодого Прауда за его упрямство и агрессивность
и за всех тех, кого я потерял из-за него.
   - Конечно, но ведь твоя ненависть не распространяется на всех нас..,  или
по крайней мере среди нас есть и те, кто тебе симпатичен?
   Она почувствовала, как в его мозгу сформировался вопрос,  однако  времени
было мало, и ей пришлось прервать паузу:
   - А что, если я скажу тебе, что ты был рожден с генами Фандана? И что  ты
истинный Лавин Фандан  -  истиннорожденный  Фандан  -  и  что  твой  суффикс
неверен?
   Лавин уставился на Справедливую. Это предположение в корне  противоречило
всем его представлениям о самом себе.
   - Это правда, мой  дорогой,  ты  -  истиннорожденный.  Но  тебя  пришлось
спрятать - слишком много  врагов  на  этой  планете,  не  только  прибрежные
подонки. Так что  твое  рождение  держалось  в  секрете,  а  твои  настоящие
родители ничего не знали о тебе. Поступить по-другому - значило  подвергнуть
тебя смертельной опасности. Скажу лишь, что твой предшественник был  убит  в
первый же год пребывания в военной Академии.
   В его сердце черным  дымом  поднялась  завеса  беспричинного  страха.  Он
никогда  и  не  подозревал,  что  сможет  узнать  своих  родителей.   Всегда
предполагалось, что его родословная утрачена, и только  в  клане,  только  в
Матери Справедливой он может найти источник воодушевления. Теперь  фундамент
зашатался, и весь мир перевернулся вверх тормашками.
   - Моя мать, мой отец, кто они? Они живы? Справедливая опустила глаза.  Об
этом заводить разговор было пока что еще рано.
   - К сожалению, сейчас не позволяют обстоятельства, однако,  когда  придет
время, ты узнаешь обо всем и  тогда,  возможно,  простишь  нас.  И  поймешь,
почему было необходимо поступить именно так.
   Он горько улыбнулся, почувствовав, что к горлу подступает комок. По щекам
потекло что-то мокрое, взгляд затуманился.
   - Похоже, тебя обеспокоили эти известия. Тебе трудно?
   - Нет, - взмахнул он рукой. - Я должен поблагодарить вас, я  знаю  -  это
изменило столь многое в моей жизни, что...
   - Вот, выпей еще чаю.
   Она налила ему вторую чашку. Им всем приходилось  проходить  через  нечто
подобное,  и  одним  это  было  гораздо  труднее,  чем  другим.   Но   очень
существенной она была - вторая фаза перед окончательным пониманием. И все же
она могла попытаться провести его сквозь эти подводные камни, несмотря на то
что времени оставалось очень мало. Она поняла, что он должен оказаться более
ранимым, чем другие. Его крайняя прямолинейность - качество, отличавшее  его
военную карьеру, - и острота,  сравнимая  разве  что  с  заточенным  лезвием
кифкета и позволявшая  ему  достигать  такой  высочайшей  сосредоточенности,
теперь угрожали ему. Его могло так заклинить на, этом вопросе, что он просто
разорвется на куски в поисках ответов там, где  их  нет.  По  крайней  мере:
таких, которые можно бы ему сейчас дать.
   Хотя Справедливая планировала хорошо, но  еще  предстояло  сделать  очень
многое, столько, что самому главному ее человеческому объекту  будет  не  до
самоанализа. Она включила голопроектор и вызвала карту южных долин.
   - Смотри внимательно, я еще многое должна тебе рассказать...

Глава 17

   Как раз в тот момент, когда Справедливая  совещалась  с  Лавином  в  горе
Гато, обширный комплекс из туннелей, фортов и тропинок вокруг них кипел, как
потревоженное гнездо хитина.  Пустели  хитиновые  школы,  военная  Академия,
промышленные  и  научно-исследовательские  объекты.   Упаковывались   легкое
оборудование, машины и память компьютеров, которые  требовалось  спрятать  в
тайниках, все  остальное  -  даже  замечательных  лошадей  Гато  -  придется
бросить.
   К югу потянулись нескончаемые колонны фейнов и людей.  Многие  радовались
путешествию, давно мечтая увидеть великий лес. Многие  с  горечью  думали  о
накопленном добре, оставленном неведомому врагу, хотя их и утешала  мысль  о
том, как их далекие потомки будут  рассказывать  повесть  о  Великом  Походе
Фанданов. Элан военной организации Фандана по-прежнему  находился  в  добром
здравии, и все чувствовали доверие друг к другу - и бойцы, и командиры.
   Их встретил пароход "Лютер Фандан", за  которым  тянулась  цепочка  барж.
Долгий поход вниз по течению реки Лютер должен был, по всей видимости, стать
для него последним.
   Беженцы направились на запад, затем повернули на  юг  и  вскоре  достигли
водопада Маделина - конечной точки маршрута "Лютера Фандана",  Ниже  каскада
порогов и стремнин воды реки Лютер сливались  с  водами  Ирурупуп.  Лес  над
водопадом был типично  альпийским  и  состоял  преимущественно  из  джиковых
деревьев и зарослей глоб-глоба.
   Ниже водопада местность совершенно преображалась. Посреди вечного  тумана
высилась роща гигантских деревьев трехсотметровой высоты,  закрывавших  небо
миллионами листьев в форме сердечка. Ниже по течению росли лишь эти деревья,
от гор и вплоть до далекого океана земля была покрыта  их  мощными  корнями.
Это были айеирл, дерево мира Сустава  Радости,  и  за  всеми  ними  неусыпно
приглядывали гигантские стражи - вудвосы.
   Два дня Флер приходилось нести, но на третий она надела зеленую  униформу
Фандана, которую прихватила для нее Армада,  и  сделала  первые  неуверенные
шаги.  Лихо  заломив  зеленую  непромокаемую  шляпу  и  сделав  все  от  нее
зависящее, чтобы казаться прогуливающейся, а не ковыляющей, она выбралась из
палатки.
   На следующий день ей намного полегчало, хотя и чувствовала себя она более
усталой и разбитой, чем на  борту  звездолета  "Гермес"  во  время  первого,
долгого и ужасного, периода ускорения. Она шла пешком почти все утро и  села
верхом  лишь  после  категорического  приказа  доктора  Олантера.  Он  также
непрерывно понуждал ее есть свежее мясо - в огромных количествах.
   - Когда углубимся в лес, придется перейти только на вяленое, - пояснил он
ей, - так что вы должны получить его  как  можно  больше,  пока  есть  такая
возможность.
   - Знаете, доктор, я ведь вегетарианка, - слабо сопротивлялась Флер.
   - Это все, конечно, очень хорошо, - высокомерно произнес Олантер, - но  я
ведь говорю о вашем здоровье. Вам нужны белки, а если получать их только  из
растительной пищи, быстро поправить здоровье вам не удастся. Кроме  того,  в
лесной чаще нездоровая атмосфера. Мы, разумеется, будем ежедневно  принимать
альвостерин, чтобы избежать заражения микозом крови - эта зараза может убить
человека менее чем за сутки. И не забывайте про насекомых. Фенрилльские мухи
прокусывают даже одежду, так что, как бы вы хорошо ни защитились, сражения с
местными бактериями и вирусами не избежать. К счастью, у  нас  есть  хорошие
препараты, и, кроме того,  человеческое  тело  можно  приучить  вырабатывать
необходимые для защиты антитела, но на это нужно время, а вы пока еще  очень
слабы. Так что от мясной диеты не отвертеться.
   Флер попыталась отрезать кусочек огромной отбивной из мяса гзана, которую
принесла ей Армада. Желудок Флер моментально отреагировал на запах животного
жира и волокнистого мяса, наполненного не иначе как кровью, так что она едва
успела выскочить из палатки и скрыться за деревьями.
   Олантеру не оставалось  ничего  иного,  как  предложить  ей  тошнотворную
стряпню из дрожжей и сыворотки бобовых стручков. Ничего аппетитного в ней не
было, но по крайней мере такую пищу можно было рассматривать как  лекарство.
О том, чтобы положить в рот кусок мяса. Флер даже помыслить не могла.
   В конце концов они  достигли  южной  оконечности  джикового  леса;  здесь
Абзенская   долина   переходила   в   огромный   бассейн   реки    Ирурупуп.
Эсперм-гиганты, становившиеся все выше по мере продвижения на  юг,  начинали
вытеснять джик,  миндаль  и  альпийскую  растительность.  Под  серо-зелеными
кронами гигантов, тесно сплетенными друг с другом,  отряд  сделал  последний
привал в Абзенской долине.
   Неподалеку встали лагерем  подростки  из  яслей  Абзена.  Ими  руководили
Най'пьюп и с десяток  молодых  офицеров-людей  из  форта  Треснувшей  Скалы,
призванных помочь персоналу яслей, заведовала которыми доктор Роллас Фандин.
Сами ясли представляли собой общую школу семейства, в которой учились  сотни
две мальчиков и девочек. Все дети были Фандинами - даже сироты, доставленные
сюда из приютов Побережья Эс-икс. В школе царил шум и гам, а саму ее вряд ли
можно было назвать образцовым учебным заведением  -  она  больше  напоминала
огромную семью, в которой действовали крайне  мягкие  правила  поведения,  к
тому же часто нарушаемые. Молодые офицеры непрерывно орали  во  весь  голос,
однако, судя  по  всему,  на  непрестанное  мельтешение  двухсот  подростков
повлиять могли лишь в очень малой степени. Роллас Фандин - дородная женщина,
чьи редкие седые волосы неопровержимо свидетельствовали о том, что принимать
фарамол она начала уже в зрелом возрасте, -  действовала  более  эффективно:
где коротким словом, а где и затрещиной. Флер обратила внимание, что  Роллас
непрерывно пасла детей, не спуская с них  глаз  во  время  маршей,  пресекая
побоища, обучая их и перевязывая раны. Она явно была сверхчеловеком. Энергия
ее, похоже, не иссякала ни на мгновение. Флер покинула школу  озадаченной  -
ясно было, что за день  ее  могло  измотать  даже  одно  из  этих  маленьких
чудовищ.
   Тем вечером они маркировали и заново упаковывали медицинское  снаряжение.
Флер  расположилась  в  кресле  и  выписывала  ярлыки.  Примерно  через  час
неожиданно пришли Лавин Фандин и Бг Рва.
   При их появлении все вытянулись в приветствии, что удивило Флер, но затем
она вспомнила, что находится в воинской части и Лавин в ней командир.  Лавин
ответил на приветствие и присел рядом с ней. Рва  извлек  бутылку  гвассы  и
предложил ее Флер. Она приняла бутылку, обреченно подумав, что в первый  раз
в жизни лев предлагает ей виски.
   Она  сделала  глоток.  Напиток  был  необычным  -  не  алкогольным:   она
припомнила, что делали его из корней деревьев или чего-то в этом роде. Вслед
за этим она почувствовала прилив бодрости.
   - Спасибо, - сказала она Рва, который озарился широкой  улыбкой,  обнажив
клыки, и пожал ей руку. Ее слегка поразило, что такая  огромная  лапа  могла
быть такой нежной.
   - Вновь наши дорожки пересеклись. Впереди  широчайшее  раздолье.  Пью  за
это. - Герой Брелкилка сделал огромный глоток и передал бутыль дальше.
   Лавин взял ручку.
   - Я тоже буду писать бирки, - сказал он и улыбнулся.
   - Ну, тогда напишите побольше альвостерина. Его нужно очень много.  Лавин
ухмыльнулся:
   - С этого момента он нам  нужен  как  воздух.  Надеюсь,  вам  уже  выдали
суппозитории?
   - Да, я знаю, следует защитить все естественные отверстия. Доктор  каждый
день твердит мне о грибах и о насекомых.
   Перед ними высились кипы ярлыков. Упаковки с медикаментами были  вскрыты,
и из  темноты  регулярно  появлялись  фейны,  уносившие  с  собой  небольшие
аптечки. Один из них - молодой Юн из Брелкилка - оказался близким родичем Бг
Рва. Его разглядел Лавин.
   - О, никак сюда привидение пожаловало? Гоните его отсюда! Тьфу на старого
призрака!
   Рва сначала заключил племянника в объятия, а затем пожал его механическую
руку.
   - Слушай, Юн, так ты стал полуфейном-полуроботом?
   Металлопластмассовый протез  мало  напоминал  человеческую  руку,  но  Юн
радостно взмахнул им.
   - Он управляется по прямой биосвязи моими нервами! - воскликнул он.  -  И
намного сильнее моей прежней лапы.
   Глаза Лавина на мгновение помрачнели.
   - Эх, Юн, ты казался мне более красивым с прежней.
   Рва усмехнулся:
   - Думаю, Решишими должна радоваться, что Юн снова  охотится  для  нее.  И
выглядит рука достаточно сильной для лука.
   - Верно, мсее, рука очень сильна, а что касается Реши... - тут его  голос
перешел на лукавый шепоток, - то вообще чудеса! Я и не подозревал,  что  моя
Реши столь усердна по ночам! Скоро у нас появится пара новых детенышей!
   По цепочке фейнов пронесся смешок.
   Вскоре действие гвассы заставило фейнов запеть. Это была старинная  песня
ау фейнов, дошедшая из седой древности.
   Флер слабо знала язык фейнов и уловить могла разве что  отдельные  фразы,
однако Лавин пересказал ей содержание песни.
   Затянули новую, в которой постоянно  повторялся  припев  "мудрый  молодой
дурак".
   - Это - Эфелесса Уммултиз, история об Эфе-лессе из  мифической  деревушки
Брель. Эта песня - родовая для Брелкилков, и Эфелесса всегда  пытался  стать
первым во всем племени. Как бы то ни было,  он  стал  также  первым  фейном,
обошедшим вокруг всего материка Сустава Радости.  Он  плыл  вдоль  северного
берега.
   Флер вздрогнула:
   - А зачем это понадобилось?
   - О, Эфелесса был по духу искателем приключений,  очень  "широкоходящим",
как выразился бы фейн. Он был не согласен с  ортодоксальной  точкой  зрения,
господствовавшей в его  деревне.  Согласно  ей,  предки  выровняли  землю  и
протянули ее между двумя полюсами, расположенными бесконечно далеко от суши.
Тщетно он указывал на движение небесных светил. Жрецы не верили ему, что мир
круглый. Он доказал, что они ошибались.
   Момент был просто волшебный, однако,  как  только  взошла  Бледная  Луна,
Лавин увидел, что Флер заснула прямо в кресле. Тут же появилась Армада.
   - Она еще недостаточно окрепла, сам знаешь.  Ей  надо  уже  было  быть  в
палатке.
   - Да, да, я забыл - или, точнее, мы оба. Боюсь,  я  ей  наскучил,  и  она
заснула.
   - Нет, кузен, - улыбнулась Армада, - не думаю,  что  нашему  дипломату  с
тобой скучно.
   Проснувшись, Флер обнаружила, что лежит в палатке на  собственной  койке.
Бени высоко поднялось над горизонтом, и лагерь уже снимали. Флер  не  успела
натянуть униформу, как появилась  Армада  с  чашкой  клубневой  сыворотки  и
блюдом с приправленным вяленым мясом гзана.
   Флер нашла сыворотку просто великолепной. По консистенции она  напоминала
мороженое, а по вкусу - ореховые драчены. С мясом возникло  больше  проблем.
Флер уставилась на мясо, стараясь не думать о  его  животном  происхождении.
Вид Армады, пожирающей свою  порцию  с  нескрываемым  удовольствием,  ее  не
вдохновил.
   - Нам предстоит съесть еще очень много вяленого мяса. Оно  легкое,  легко
возобновляемое - и очень питательное, - вот и  все,  что  смогла  произнести
Армада.
   Флер решилась попробовать, положила кусочек  мяса  в  рот,  ощутила  вкус
соли, но внезапное отвращение оказалось слишком сильным. Мясо  она  оставила
на тарелке.
   Они вновь построились в колонну за доктором Олантером, и передовой  отряд
фейнов скрылся под кронами джиков. Фейнами командовали нейлики септа  Р'Пьюп
и Пепаз, рыжевато-коричневая пара из деревни Брелкилк. При  знакомстве  Флер
видела, как рука ее  исчезала  в  их  чудовищных  лапах,  а  затем  каким-то
таинственным  образом  появлялась  вновь  совершенно   неповрежденной.   Она
попыталась отметить знаки различия. Р'Пьюп был  менее  пестрым,  чем  Пепаз,
хвост его был не так плотно обвязан лентами, однако морщинок возле глаз и на
морде было заметно больше. Наконец она смогла различать фейнов в лицо  -  их
морды были столь же неповторимыми, как и человеческие лица.
   Путь их лежал под гору, и Флер опрометчиво призналась  доктору  Олантеру,
что хочет идти весь день самостоятельно. Он посмотрел на нее сверху  вниз  и
грубовато посоветовал не тратить зря силы и  в  любом  случае  есть  вяленое
мясо.
   - Для вас жизненно важно получить  достаточно  белков.  Теперь  мы  будем
двигаться слишком быстро, чтобы успевать запастись  достаточным  количеством
растительной пищи. Нам придется жить, как фейнам, а это значит жить на  мясе
гзанов.
   У Флер такая перспектива вызвала некоторую озабоченность.
   Вскоре они достигли ущелья Гарзен, где река Абзен огромными водопадами  и
порогами вливалась в воды Ирурупупа. Джиковый лес исчез. Его сменила сочная,
буйная тропическая  растительность  -  гигантские  глоб-глобы  и  хоби-гоби,
возносящиеся над  плотным  переплетением  лиан.  Вокруг  огромных  желтых  и
пурпурных глянцевитых цветков  вьющихся  растений  роились  тучи  медоносов.
Когда они обошли излучину, тропка пошла  круто  вверх,  выводя  из  туманной
дымки и джунглей. Перед ними открылся вид на бескрайние лесные просторы.
   Серо-зеленые листья эсперм-гигантов скрывали планету  от  лучей  Бени.  У
Флер всплыли в памяти странные воспоминания.  На  лице  Армады  она  увидела
нерешительную улыбку.
   - Да, я на миг почувствовала то же самое. Deja vu.
   - Мы уже были здесь, - сказала Флер.

Глава 18

   Вскоре они отдалились от подножия гор, и теперь их окружали лишь  громады
эсперм-гигантов, становившиеся все крупнее и крупнее с каждым  шагом  спуска
вниз. Почву  покрывал  лабиринт  огромных  узловатых  корней.  Иногда  корни
соперничающих гигантов переплетались, застыв в безмолвной борьбе.
   Стволы у деревьев были  исполинскими.  Флер  прикинула,  что  в  диаметре
многие из них были как минимум в сотню метров, а кроны  деревьев  уходили  в
высоту на триста метров и более. Флер чувствовала себя, как мышка  в  стране
великанов.
   Тропинка, которой они двигались, извивалась под корнями,  образовывавшими
арки у них  над  головами,  переходя  местами  в  длинные  туннели,  которые
приходилось преодолевать согнувшись в три погибели. Свет Бени, проходя через
сотни слоев листьев, превращался в матовое  зеленоватое  свечение,  и  зап