ручище свое оружие-клешню и нервно, подозрительно озирался в ночи.
     - Ничего не происходит, - недоверчиво произнес он.
     Джилл нервничал не меньше него.
     - Если мы ничего не видим, это еще не значит, будто ничего и не происходит. Тебе лучше все равно постучать.
     И только поэтому спецагент постучал в свою дверь... которая просто-напросто исчезла, явив взорам паутину пульсирующих, ползающих и потрескивающих энергий в обсидиановой раме. Тарнболл начал пятиться - и из этой паутины метнулась на волю дуга блестящего, голубого огня и ударила по волнистому фрагменту скорпионьей клешни в его руке! Крепко удерживаемый этой корчащейся, сыплющей искрами, дугой энергии, фрагмент так и запылал; и рука спецагента тоже запылала. Но спустя еще один миг дуга отключилась, паутина погасла, сгинула, а на ее месте вновь появилась обсидиановая дверь.
     - Это еще что за черт? - Тарнболл стоял на коленях, осторожно ощупывая руку.
     - Ты был вооружен, - просто объяснил Джилл. - Клешня служила тебе оружием ничуть не хуже, чем пистолет-пулемет. Ну, оружие стало для тебя бесполезным, и синтезатор принял меры.
     - Ты точно это знаешь? - Тарнболл поднял выроненную клешню, но сделал это с опаской.
     - Да, - ответил Джилл тем рассеянным голосом, какой уже доводилось слышать его друзьям, и глаза его смотрели на огромный кристалл таким же странным, отсутствующим взглядом. Тут он слегка пошатнулся и поднес руку ко лбу, но Анжела оказалась на месте и не подпустила к нему других.
     - По-моему, ему удалось, - прошептала она. - Он понимает кристалл, синтезатор, а тот понимает его.
     Джилл резко вышел из транса, взмахом руки велел им отойти от кристалла и прохрипел:
     - Сюда идет... Сит! Точь-в-точь, как в прошлый раз - когда у него все пошло наперекосяк, когда синтезатор перестал на него работать. Он направляется сюда, чтобы выполнить свою грязную работу сам. Он может оказаться здесь когда угодно.
     Джилл оказался прав в одном и не прав в другом. Да, Сит направлялся сюда, но не как в прошлый раз...
     Дожидаясь Сита, они ухаживали за Фредом Стэннерсли. Тот все еще не пришел в себя, но уже то и дело что-то невнятно бормотал, лежа навзничь на плоской, покатой поверхности камня.
     - А у него нет двери, - указала Анжела.
     - Возможно, Спенсер сумеет это объяснить, - отозвался спецагент. - Ну, когда закончит заниматься тем, чем он там ни занимается. - Ибо Джилл стоял чуть в стороне, и все его внимание приковал к себе Дом Дверей, Установив взаимодействие, он больше не пользовался для связи с ним скорпионьим жалом-антенной, а просто смотрел и слушал. И был уверен в том, что кристалл тоже смотрит и внимательно слушает его. Но теперь это получилось легче, ему не требовалось сильного сосредоточения.
     Он расслышал замечание Анжелы и ответ спецагента и произнес:
     - Фреду Стэннерсли дверь не нужна. Он и есть дверь!
     Он действует в качестве компонента синтезатора или, скорее, тот действует через него. Но он всего лишь человек и не способен этим управлять. А пока он без сознания, синтезатор не в состоянии управлять им.
     - Это имеет какой-то смысл, - согласился с озадаченным видом спецагент. Пожав плечами, он покачал головой и повернулся к Анжеле:
     - Жаль, что ты вообще спросила об этом!
     Внезапно Джилл весь напрягся, отступил на два шага от кристалла.
     - Сит не терял времени даром, - сообщил он. - Он соорудил себе новую конструкцию. Один из немногих видов оборудования, какие еще позволяет ему задействовать синтезатор.
     - Соорудил себе новую конструкцию? - повторил за ним спецагент, когда они пятились от кристалла, который снова принялся вращаться. - За каким чертом?
     У него же есть Баннермен, не так ли?
     - Но ведь Конструкция Баннермен в прошлый-то раз его подвела, - напряженно ответил Джилл. - И потому, на этот раз он... - Дверь под номером тринадцать со щелчком стала на центральное место. На ней не было никакого молотка: эта дверь открывалась только со стороны Сита, из центра управления синтезатора: ни этот раз он не станет рисковать! Какой-то миг дверь оставалась неподвижной, а затем расширилась до тех пор, пока обсидиановая грань не сделалась шириной с три двери. И, наконец, она разбилась вдребезги, вылетев на валявшийся снаружи щебень осколками черного камня, когда через нее проломилась новая конструкция Сита.
     Сперва они подумали, что это скорпион"; да это и был скорпион, но с несколькими украшениями. Больше клешней, больше глаз, шедших по волнистому ребру его покрытого хитиновой броней панциря, и жало.., бывшее больше, чем просто жалом.
     На самом-то деле это был Сит-Баннермен или, по крайней мере, верхняя половина его. Поднимаясь, изгибаясь вперед на хвосте скорпиона, жало покачивалось, как и прежде, так как на две трети длины оно оставалось просто-напросто жалом. Но последняя треть представляла собой торс Сита Баннермена. У него имелись руки, а ног не было.., но впрочем, зачем ему ноги, когда у него имелся хвост скорпиона? И словно какой-то сверхъестественный, гибридный кентавр, он обозревал ландшафт не только глазами на голове у Баннермена, но и глазами скорпиона, охватывая одним взглядом всю сцену.
     Шестеро спутников попятились, а затем повернулись и бросились бежать под аккомпанемент криков Джорджа Уэйта:
     - И как же нам с этим бороться, Спенсер? Черт, у нас же нет никакого оружия для борьбы с таким!.. А также нет никаких дверей, которыми можно воспользоваться.
     Джилл подхватил Фреда Стэннерсли, и спецагент оказался рядом и подсобил ему. Кину Суп прыгал и верещал, побуждая других бежать дальше, в то время как Барии поджал хвост и дунул напрямик к крутому склону отрога. Он и впрямь набрел на правильную идею, так как вся группа Джилла последовала за ним.
     Но хотя Барни-то мог успеть забраться, Джилл знал, что остальной группе этого не суметь. У них не осталось ни времени, ни сил для такого восхождения. И когда они все остановились у подножья усыпанного щебнем склона, Фред Стэннерсли начинал приходить в себя. Добежав до склона, Джилл с Тарнболлом бесцеремонно уронили Фреда на осыпь из щебня и земли и повернулись лицом к чудовищному гибриду.
     А гибрид Сита-Баннермена со скорпионом стремительно несся к ним, и синтетические глаза Баннермена горели темно-малиновым светом, а голос его свистел, как ветер, когда он прокричал:
     - Игра окончена. Спенсер Джилл. Она могла бы продлиться еще немного времени, но нет же, вы принялись жульничать. Ну, вы не можете утверждать, будто я не предупреждал вас на этот счет. В любом случае, раз вы не можете играть по моим правилам, то я просто заберу у вас мяч. Мяч и все остальное. Но, в основном - ваши жизни.
     Фред Стэннерсли пришел в себя и дергался, чего-то бормоча там, где его уронили на мягкую землю.
     - Джилл! - охнул он. - Спенсер.., повязка на голове!
     Гибрид Сита и скорпиона остановился; он подступил чуть-чуть поближе, раскрыв клешни и разведя их широко в стороны для того, чтобы охватить их всех.
     - А ты! - голос Сита взревел, как огонь под мехами, и глаза запылали безумием. - Джек Тарнболл, ты проклятый неандерталец! Ах, как же ты делал все, на что способен, все, что в твоих силах! Но как ты скоро убедишься, все твои силы недостаточно велики. Я разорву тебя на части кусочек за кусочком, медленно-премедленно. Разорву на кусочки вас, мужчин.., и раздеру вас, женщин... - Крабьи ноги угрожающе зашевелились, и скорпион подступил еще ближе.
     Но Джилл увидел, на чем сфокусировался взгляд большинства его кристаллических глаз, и ощутил самое безотлагательное желание Сита. И тут ему вспомнились его же собственные слова: "Фреду Стэннерсли дверь не нужна... Он действует в качестве части синтезатора... Синтезатор действует через него!"
     Так почему бы не допустить это? И Джилл упал на колени, сорвал повязку с глаз и лба Фреда Стэннерсли, приподнял его и дал увидеть то, что же происходит.
     Сит увидел, что он сделал. И в тревоге засвистел:
     - Ну, нет! - и сокрушительно ринулся вперед. Но слишком поздно. И в ответ...
     - Пошел на хрен! - послал его Фред Стэннерсли и подчеркнул свои слова, дернув вперед головой.
     Воздух замерцал. Скорпион удлинился, вытянулся на сорок шагов, и тут Фред отпустил резинку. И конструкция-Сита-Баннермена грохнулась о кристалл, врезавшись в него с той же невероятной скоростью.
     - Приложение старого принципа, - разъяснил потом Фред, - что два предмета не могут занимать одно и то же пространство в одно и то же время. Именно об этом думает каждый пилот, когда замечает в своем воздушном коридоре другое воздушное судно.
     Панцирь скорпиона разбился вдребезги, он, казалось, расплавился и торчал, приварившись, наполовину внутри, наполовину снаружи, среди обломков той двери, которой воспользовался Сит. Сит-жало беспомощно раскачивался туда-сюда, а над поврежденным участком гудел и сыпал искрами потрескивающий клубок энергии.
     Джилл едва верил своим глазам. Наконец он выпалил:
     - Мы прижучили этого ублюдка! - вымолвил он. - Фред прижучил...
     Весь этот чуждый мир погас.., закружилась тьма... ослепительно вспыхнул дневной свет. И Джилл присел рядом с остальными и закончил то, что он начал говорить:
     - ..этого ублюдка!
     - Не только он, - уточнил спецагент, крепко сжимая в объятиях Миранду.
     Но Анжела крикнула:
     - Еще не все кончено! - И показала.
     Они сидели на скале с маяком, а Замок стоял на плоской поверхности там, где его поставил Джилл, когда они впервые пришли сюда. Более того, он сделался такой же величины, как и в то время, когда они впервые пришли сюда. Стал теперь очень маленьким замком.
     - Дезактивирован, - констатировал Джилл. - И все же этот ублюдок уцелел. - Его взгляд устремился туда же, куда направила указующий перст Анжела.
     Это был Сит или верхняя половина конструкции-Баннермена, медленно поднимающаяся в воздух при помощи стягивавшего ему грудь антигравитационного пояса.
     - Пояс, - догадался Джилл. - Он, должно быть, служит еще и амортизатором. Именно так он и пережил столкновение с кристаллом. И теперь мы упустим его.
     - А, может быть, и нет, - мрачно промолвил спецагент. Он все еще сжимал в руке фрагмент клешни и теперь метнул его, словно бумеранг, и с убийственной меткостью.
     Эта штука все еще оставалась насыщенной энергией; между ней и плавающей в воздухе конструкцией проскочила дуга молнии, а она последовала за разрядом точно в грудь Баннермена и вонзилась на половину своей длины.
     Фонский металл режет фонский металл. Снаружи конструкция представляла собой синтезированное тело; внутри она была тонкой оболочкой из фонского металла.
     А внутри этой оболочки находился Сит. Сегмент клешни нашел жизненно важную часть Сита: центральный нервный ганглий.
     Прозвучал свистящий крик, скрежещущий вопль, пронзительное кулдыканье, и конструкция обмякла. Потеряв высоту, она уплыла немного в сторону и со стуком бухнулась на твердый камень маячного острова.
     Когда семеро спутников подошли к ней, то обнаружили, что та лежит ничком, неподвижная, мертвая. А когда они перевернули ее на спину, то с зазубренного основания, торчащего из груди Баннермена, вылилась омерзительная смесь крови и негустой, скверно пахнущей жидкости. Эта странная, похожая на желе жидкость и была Ситом, растекшимся в плоское пятно и быстро испаряющимся в чуждой атмосфере и неумолимой гравитации Земли...

***

     Джилл подобрал Дом Дверей и сказал:
     - Фред, насчет того твоего принципа? Как там говорится? Что два твердых предмета не могут занимать одно и то же пространство в одно и то же время?
     - Правильно, - подтвердил Фред.
     Джилл поднял к небу крошечный Дом Дверей и уведомил остальных:
     - Они убрались. Ггуддны убрались с Земли, но улетели не далеко. Они где-то там, в космосе, дожидаются фонов.
     - Откуда ты можешь это знать? - Миранда, которую сжимал в крепких объятиях рослый спецагент, больше не сомневалась, а лишь озадачилась.
     Джилл посмотрел на нее, и взгляд его снова сделался странным и отвлеченным.
     - Я чувствую их, - сказал он. - И я могу разговаривать с их синтезатором. Он служит сердцем их корабля-матки и всех различных узловых точек, которые теперь сосредоточены в нем. Они заняли посты по боевому расписанию, дожидаясь фонов. Но, думаю, нам пора им всем кое-что показать. И фонам, и ггудднам.
     Джилл сосредоточился на миниатюрном замке у себя в руке и медленно повернулся лицом к юго-востоку.
     - Там, - определил он. - Именно туда они и убрались. - И уже другим тоном:
     - Фред, как по-твоему, мы сумеем это совершить один последний раз, общими усилиями? Потому что ведь ты же, в конце концов, трансмат.
     - Был, - поправил его пилот. - Но, может быть, всего лишь один последний раз?
     Они сосредоточились, и крошечный замок вытянулся в небо, изогнулся над горизонтом и исчез.
     - В самое сердце ггудднского корабля-матки, - порадовался Джилл. - Да ведь штучка-то это такая маленькая, что корабль с легкостью поглотил ее.
     - Но не надолго, - догадался Фред Стэннерсли. - Этого никак не получится, если ты снова активируешь ее!
     - Совершенно верно, - ответил Джилл. - Это никак не получается, если она будет Замком в натуральную величину. Потому что два предмета не могут занимать одно и то же пространство в одно и то же время, верно, Фред? Одним выстрелом двух зайцев.
     И он снова сосредоточил свою сверхъестественную волю, свою машинную эмпатию, на юго-восточном участке неба.

***

     Над Индийским океаном царила ночь, ночь, озаренная яркими звездами - но на несколько коротких мгновений на небесной тверди засияла более яркая звезда.
     Она запульсировала, превращаясь в подобие новой, протянула всего песчинку времени, а затем погасла и пропала.
     А на скале с маяком Джилл произнес:
     - Готово. Все кончено. - А затем, когда со стороны маяка примчался, заливаясь веселым лаем, Барни, утомленные боем соратники взяли друг друга под руки и направились к вертолету Фреда Стэннерсли...

Эпилог

     Когда вертолет Стэннерсли пересек побережье около Плимута, он уже полчаса как летел над водорослями.
     Но водоросли эти сделались темно-коричневыми, а местами и черными, и совершенно очевидно мертвыми.
     Вместо того чтобы метаться и мутить воду, они лениво покачивались на огромных волнах, и делалось очевидным, что волнение моря быстро разрывает их ковер.
     Чайки кружили над ними, делали себе плоты из их гниющей, похожей на струпья массы, недоверчиво поклевывали их. И сравнительно легко рассекая их, рыболовные суда снова выбирались на более чистые и глубокие воды.
     - Мы можем дозаправиться в Эксетере, - предложил Фред Стэннерсли, оборачиваясь, чтобы проверить, как там его пассажиры. Выглядел он ужасно, но, впрочем, так же, как и все остальные. - Мы можем также поесть, - продолжал он, - и, может быть, поспать часок-другой, прежде чем продолжим путь до Лондона.
     Но рослый спецагент уже спал, положив голову на колени укачивавшей ее Миранды.
     - Я позвоню в Лондон из аэропорта, - сказала она. - Сообщу им еще несколько подробностей.
     Фред Стэннерсли уже доложил о положении дел по рации в кабине, пытаясь предотвратить любую отчаянную акцию, какую могли готовить на крайний случай.
     По счастью, никаких акций не затевалось. Во всем мире возобладал здравый смысл того рода, каким обладал Спенсер Джилл. Никто, ни одно правительство не решилось применить ядерное оружие. В мире экологического бедствия, порожденного пришельцами - в мире, и так уже умиравшем, - это стало бы окончательной катастрофой.
     И после того как Фред Стэннерсли получил сигнал отбоя и передал его дальше, никто не мог быть счастливей от такого исхода, чем Миранда Марш.
     Анжела сидела, прильнув к Джиллу так, словно вознамерилась никогда больше не отпускать, и спросила:
     - А как насчет этого? - Она имела в виду Кину Суна, который тоже развалился на своем сиденье и крепко спал. - Он ведь жутко пострадал, и с этой рукой... он никогда не станет прежним.
     - Ему это и не понадобится, - отозвался Джилл. - Он же герой. Когда он вернется в Китай, я имею в виду настоящий Китай, то его будут чествовать, как никого прежде! Замечательный товарищ, наш Кину Сун! Это уже задача Миранды: гарантировать, что он получит все положенные ему фанфары и что его соотечественники об этом узнают.
     - Я позабочусь об этом, - охотно согласилась Миранда. После чего Джиллу оставалось позаботиться лишь об одном последнем деле.
     Когда Анжела принялась клевать носом, а все остальные тоже заснули сидя, Джилл откинулся на спинку сиденья и дал своему машиночувствительному разуму отправиться блуждать в заоблачные выси, в те заоблачные выси, где не было никаких машин. Или туда, где водились лишь чуждые машины пришельцев. Но теперь уже не такие и чуждые для Спенсера Джилла... На борту судна фонов цветовая кодировка системы связи изменилась, и экраны по всему кораблю начали передавать поддающееся прочтению сообщение струй и потоков цвета всегда активных стен. Это не было передачей капитана экипажу: сообщение передавалось не с борта и не являлось связью корабля с кораблем. По этой причине оно вызвало огромный интерес у различных контролеров-фонов в их узловых точках.
     Они прочли сообщение и передали в ответ:
     - Кто ты?
     - Спросите у своего синтезатора, - ответ пришел со скоростью мысли. - Компьютер меня знает.
     - И ты утверждаешь, что ггудднов больше нет?
     - Тех, чьи действия вы прилетели расследовать - больше нет, это правда. Если же где-то есть другие, то они не моя забота.
     - И ты в ответе за их.., небытие?
     - Нет, в ответе они. Я - мы - нашли их недостойными.
     - И теперь ты предупреждаешь, что и нам тоже нужно убираться отсюда?
     - У вас нет никаких дел в нашем пространстве, в нашем мире или системе миров. Свяжитесь с Верховным фоном. Передайте ему то, что я сообщил вам: когда мы встретимся в следующий раз, то визит к вам нанесем мы. Надеюсь, он будет мирный.
     - Мы определенно сообщим ему.
     А затем...
     - Хорошо! - заключил Джилл. - Земля связь закончила...