ьное  казалось,  в  общем,
нормальным. Это  было его место. Да, его, не дурдом Клайборна и не  безумный
приют лунатика Варре. К  тому же здесь Андерсон  обладал  силой. И он еще не
забыл,  как  пользоваться  этой  силой.  Утерев  слезы облегчения,  Андерсон
выпрямился и потряс руку полицейскому.
     --  Констебль,  -- проговорил  он,  стараясь  не пуститься  в пляс и не
рассмеяться.  Пожалуй,  это  был  величайший   из   спектаклей,  которые  он
устраивал. --  Я не  на  мгновение не допускаю,  что  вы приняли или  поняли
единственно  верное   толкование   моего  здесь   появления.  Но   если   вы
присмотритесь  хорошенько,  то поймете, что  я  не нахожусь под воздействием
алкоголя.  Я не  наглотался  наркотиков или  еще  какой-то дряни...  которая
разрушает психику. Я -- министр  ныне существующего правительства и могу вам
это с легкостью  доказать.  В самом деле, я  бы хотел,  чтобы вы внимательно
посмотрели на меня и, отбросив свою тупоголовость, узнали бы  меня, несмотря
на всю эту грязь! Как и  почему  я появился  здесь в таком  виде, выше вашей
компетенции, и необходимо, чтобы я доложил о происходящем кому положено.
     Полицейский кивнул, понимающе улыбнулся и вновь взял Андерсона за руку.
     --  Вижу, -- сказал  он. --  Вы настоящий  министр  среди  ползающих по
тротуару,  ведь так? Ладно, лучше будет,  если вы  просто пройдете со  мной.
Старина... ведите себя хорошо, не буйствуйте, и все будет в порядке.
     Андерсон игнорировал эти слова  и полез за бумажником, в котором у него
было  почти  две  сотни фунтов  двадцатками  и  более мелкими  купюрами, его
водительское удостоверение  и несколько других  документов, идентифицирующих
его  личность.  Но главным  его  козырем  было  ламинированное удостоверение
министра с фотографией. Глядя  на нее, нельзя было ошибиться  или отказать в
идентификации.
     Полицейский изучил бумаги Андерсона и самого Андерсона, почесал челюсть
и покачал  головой, а потом  вернул документы.  Он по-прежнему был неуверен,
но... не  смотря на дыры и грязь, видно было, что одежда Андерсона из дорого
магазина. Кроме того, благородный акцент  лишь  подчеркивал истинность  слов
оборванца.
     -- Хорошо, -- вновь заговорил блюститель порядка. -- Подобное и со мной
случалось в прежние времена, но...
     -- Констебль, я вас полностью понимаю, -- заверил его Андерсон. --  Все
это выглядит по-идиотски, я согласен. Но теперь, когда я вернулся, мне нужно
сделать массу важных дел и...
     -- Вернулись?
     Андерсон вздохнул.
     -- Посмотрите на меня. Видно ведь, что сейчас не самое подходящее время
для объяснений. Теперь вы понимаете, кто я. Вы на самом деле хотите, чтобы я
позвонил Главному Констеблю, который, кстати, мой друг, и объяснил положение
дел? Или, может быть, я в данный момент могу считать себя свободным?
     -- Вы всегда  свободны делать все, что пожелаете,  -- ответил полисмен.
-- Но только в рамках закона и пока  вы ходите  нормально, на двух ногах. Вы
собираетесь  куда-то отправиться...  Могу  я  поинтересоваться, куда именно?
Потому  что вначале вам,  сэр, стоило бы привести себя в порядок,  и  только
потом отправляться куда-то!
     Андерсон опустил взгляд.
     -- Я не просил вашего совета,  --  начал было он, --  но... я, пожалуй,
его приму. Очень хорошо... Сначала я загляну в магазин мужской одежды, потом
в то место, где я мог бы почиститься, и только потом отправлюсь в свой клуб.
     Полицейский вынул свою записную книжку.
     -- Назовите, пожалуйста, свой клуб.
     -- Это -- мой дом, -- объявил Андерсон и дал свой адрес.
     --  Очень хорошо, сэр,  -- продолжал полицейский. -- Вы уверены, что не
нуждаетесь в провожатом?
     -- Совершенно  уверен, -- ответил  министр. --  Благодарю  вас.  --  Он
отступил, повернулся  и  двинулся  шаткой походкой  по  переполненной людьми
улице, направляясь к двери ближайшего магазина мужской одежды.
     -- Пшел вон, жид! -- возле него немедленно вырос неулыбчивый продавец.
     -- Жид? -- пришел в замешательство Андерсон.
     -- Жидовская попрошайка, разве  нет? -- кокни склонил голову набок.  --
Из-под моста? Убирайся-ка отсюда, Абрам. Наружу, если у тебя что-то осталось
в голове. Мусорные ведра за углом.
     --  Я  пришел  сюда  купить  одежду,  --  Андерсон  взмахнул  деньгами,
продемонстрировав их продавцу. Отношение того моментально изменилось. Теперь
министр был уверен, что он и в самом деле попал домой,  потому что если дома
не работали никакие аргументы, то деньги всегда делали чудеса.
     Он выбрал себе новые носки, туфли, нижнее белье, рубашку, пиджак, штаны
и полосатый  галстук, который  как  можно  больше  походил  на  официальный.
Определенно,  одежду могли бы  пошить получше, но она  была чистой,  новой и
дешевой. Одевая ее,  Андерсон издал  вздох  облегчения  и  почувствовал себя
почти в своей тарелке.
     Его следующей  остановкой  стал  общественный туалет,  где он  заплатил
прислужнику за то, чтобы  тот позволил ему уединиться в задней комнате и там
привел себя в  порядок наилучшим образом. Наконец,  выглядя более или  менее
презентабельно, пусть даже и не на все сто процентов, Андерсон поймал  такси
и приказал отвезти в клуб.
     Сидя  на заднем  сиденье такси, он  достал газету  и  стал проглядывать
заголовки. Замок вновь был главной новостью, по-видимому, но  не было ничего
относительно Андерсона и, что более странно, кольца наблюдения, построенного
вокруг него. Министр заглянул в дату газеты: июль  1994. Такая  хрустящая, с
виду  такая новая,  с пачкающейся  типографской краской. А ведь газета  была
выпущена  восемнадцать месяцев назад.  Андерсон на мгновение сделал паузу, и
вновь  тревожные  колокольчики зазвенели в дальнем  уголке его мозга. Сейчас
должен  быть  ("Интересно,  сколько  времени он провел...  в Доме  Дверей?")
примерно конец февраля или начало марта 1996. Но лучи  солнца, бьющие в окна
такси, больше  напоминали июнь.  И водитель в безрукавке. Окно с его стороны
было открыто.
     -- Водитель, -- подался вперед Андерсон. -- Вы  не могли бы подсказать,
какой сегодня день?
     В это  время  они как раз достигли клуба Андерсона, водитель  выбрался,
открыл дверь. Министр выбрался, заплатил по счетчику, а потом переспросил:
     -- Хорошо... И все же, какой сегодня день? Водитель кивнул, улыбнулся и
нырнул обратно в такси.
     -- Вы читали сегодняшнюю газету, --  ответил  он. -- Можете оставить ее
себе.  Она бесплатная! -- И  до того, как  Андерсон успел  задать  следующий
вопрос, он развернул машину и уехал.
     --  Сегодняшняя газета?  --  пробормотал министр и  покачал головой. --
Напечатана двадцать месяцев назад.
     Может, это  была  опечатка?  Может  быть, он  сам где-то ошибся? Может,
ошибся водитель? Андерсон фыркнул, направился к балдахину над входом в  свой
эксклюзивный  клуб  и,  по  обычаю,  кивнул в знак  приветствия  старому, но
безупречному швейцару.
     -- Добрый день, Джо.
     Джо  Элкинс,  ветеран   каких-то  старинных  конфликтов,  неопределенно
нахмурился и задумчиво почесал подбородок.
     -- Добрый день, мистер...
     "Боже! -- подумал  Андерсон. --  Видно, он  болел  так долго, что забыл
имена действительных членов клуба и  президента. Почему мы держим на  службе
этого старого кретина?"
     --  Я  --  мистер Андерсон, Джо. -- Нет  реакции.  --  Дэвид  Андерсон?
Министр? Или вы, возможно, намекаете, что забыли о ваших пяти фунтах на этой
неделе?
     Это подействовало.
     --  Ах, конечно,  извините меня за глупость!  -- пробормотал старик. --
Мистер Андерсон,  совершенно точно!  -- Он кивнул, широко улыбнулся, оглядел
Андерсона с  головы до  ног, а потом отдал салют. Но когда министр попытался
пройти мимо, он лишь чуть-чуть отошел в сторону и вытянул руку.
     -- Позже,  Джо, позже, --  Андерсон попытался прошмыгнуть мимо него. --
Пропусти меня. Возможно,  я рассчитаюсь с тобой  сегодня вечером.  Сейчас  я
очень тороплюсь.
     "Стареешь, Джо  Элкинс, -- подумал  министр.  Нахмурившись,  он пересек
обширное  фойе, направляясь  к  стойке.  Портье отсутствовал, хотя в этом не
было ничего  необычного. Андерсон перегнулся и  вынул свой  ключ из  пенала.
Апартаменты 37.  --  Старый Джо Элкинс  с куском шрапнели в спине,  ветеран,
которого выгнали  из госпиталя... когда же это было? Казалось, прошли годы с
тех пор, как он последний  раз давал старику  пятерку!" Но лицо  старого Джо
выглядело привычным, словно теплое, дружеское рукопожатие.
     Почти бегом  Андерсон  поднялся  по широкой лестнице,  повстречал лорда
Кромлеха.
     --  Добрый день, сир Гарри, --  сказал он, но не стал  останавливаться.
Старый тупица занимал должность экс-министра обороны и часто попадал впросак
из-за современного "бардака"  в министерстве. Оглянувшись,  Андерсон увидел,
что Кромлех стоит и удивленно глядит на него.
     -- Да? Что? Гм-м? -- бормотал представительный лорд.
     "Маразм!"  --  решил  Андерсон.  Но на  вершине  лестницы  он  едва  не
столкнулся  с  Симоном  Матерли  --  жеманным  ведущим  ток-шоу,  который  с
легкостью   заработал  миллионы,   не   скрывая  своего   пренебрежительного
равнодушия  к   женщинам.  Он  был  соседом  Андерсона  --  Матерли  занимал
апартаменты  под номером  38.  Однако Андерсон всегда  держался от  него  на
расстоянии и считал телеведущего существом  импульсивным.  Зная предпочтения
Андерсона, Матерли не собирался сводить близкое знакомство.  Сейчас, однако,
телезвезда буквально стала лебезить перед министром.
     --  Страшно извиняюсь, старина! -- Матерли взял руку  Андерсона в  свою
теплую ладонь.  -- Моя ошибка, признаю...  Я почти не обращаю внимания, куда
иду...  Вы  едва  не падаете и только потом  начинаете смотреть по сторонам,
понятно? -- Мгновение,  и он  нежно  ткнул локтем Андерсона в  диафрагму.  А
потом проговорил, понизив голос: -- Кажется, вы здесь новенький?
     Андерсон отодвинулся и попытался было обойти Матерли.
     --  Новая может быть  только одежда,  а  не я,  -- ответил министр.  --
Должно  быть, вы  пьяны, Симон... или, быть может, в этот раз вы забыли ваше
пенсне.
     Он  торопливо  поднялся  на  верхнюю  площадку  лестницы  и только  там
оглянулся. Кромлех и Матерли  уставились  ему вслед. Может,  все дело в том,
что он одет не так, как обычно?
     Напротив лестницы, ведущей вниз, располагалась бильярдная. Сейчас двери
ее были широко раскрыты, и  Джордж Карлетон-Ффинес  -- Бригадир -- президент
клуба и  член-основатель  играл  с  каким-то коротконосым аристократом  юпи.
Андерсон  вспомнил,  что  видел  этого  молодого  человека  здесь   однажды,
несколько лет  назад. Он  отдал все  свои деньги  и  серебряную блесну и был
принят в члены клуба. Потом он совершил фатальную ошибку, надув Бригадира во
время  партии в  бильярд!  Возможно,  сейчас  он  еще  раз  вступил в  клуб.
Возможно, сейчас он дал старому мошеннику выиграть!
     Как бы то ни было, Бригадир  был президентом, и Андерсон поддерживал  с
ним хорошие отношения. Министр считал, что Ффинес  совершенно искренне любит
его, и министр был уверен, что как только Бригадир увидит его, то отбросит в
сторону свой  кий и заревет  словно бык:  "Где,  черт  побери,  тебя носило,
молодой Андерсон?" Или  что-то  вроде: "А что это за замок там, в Шотландии,
который  кушает  людей? Ха-ха? Я имею в  виду, что  Шотландия  полна  всяких
проклятых штучек, но  ведь они не бегают по стране и  не пожирают людей? Так
что же?"
     Однако Бригадир  как раз  загнал  в лузу  красный шар, что случилось по
счастливой случайности. Даже Андерсон видел это. Но:
     -- Удачный удар, сэр, -- сказал Андерсон, шагнув через открытые двери.
     Ффинес бросил на него косой взгляд.
     -- Да? Вы так думаете?.. Видимо, вы правы.
     -- Что? -- его молодой соперник выглядел  удивленным.  -- Удар?  --  Он
рассмеялся. -- Удачный удар? Никогда не видел, чтобы так повезло.
     Бригадир чему-то усмехнулся, ничего не сказав. Чуть  раскрасневшись, он
положил  кий и начал  закручивать усы  --  несомненный признак того,  что он
раздосадован. Потом он еще раз  взглянул на Андерсона, и выражение  его лица
читалось безошибочно: "Кто это тут еще, черт побери?"
     Внезапно  Андерсон ощутил холодок.  Ему показалось,  что ветер  космоса
лизнул его позвоночник. Он  почувствовал  холод,  слабость и тошноту. И  что
хуже всего, бессилие. В отчаянии Андерсон огляделся. На одном из стульев  он
заметил  экземпляр "Тайме". В этом месте могла лежать только свежая газета с
правильной датой.  Он сделал два  шага к стулу  и  схватил  газету дрожащими
руками.  24  июля 1994 года.  И  тут  части  головоломки  сложились  вместе,
Андерсон все вспомнил и все понял.
     Молодой противник Бригадира тем временем вернул на место красный шар.
     --  Хорошо...   --  обратился  он  к  Ффинесу.  --   Это  ваш  удар.  Я
подразумеваю, что вы намеренно провели такой удар.
     -- Все  считается,  брат мой, -- сказал  Бригадир своему партнеру. -- В
любом  случае  это  было  не  случайностью.  --  А потом  он  повернулся  к.
Андерсону. -- Но  все это несущественно. Теперь я хотел  бы  узнать, кто  вы
такой, и что  вы  тут делаете?  Пресса,  я полагаю? Кто-то  из секретариата?
Здесь  кто-то   собирался  давать  интервью?  Для   таких  вещей  существует
специальный кабинет, разве вы не знали!
     Андерсон упал на стул, и газета, выпав из его рук, птицей скользнула по
полу. Глаза на бледном как мел лице остекленели.
     -- Разве вы не знаете меня?
     --  Как? Что? Кажется, я  неверно  выразился? Знаю  ли я вас?  Да я вас
прежде никогда не видел!
     "Дом Дверей,  -- подумал  Андерсон. -- Проклятый Дом Дверей! Мой личный
ад! Я  должен был сразу  понять это!" Он  не потерял пять месяцев, а выиграл
двадцать, вернувшись назад во времени. Но он попал не на ту планету, которая
была  ему  хорошо знакома. Правильно, это  была "Земля",  но не его Земля. В
этом мире Андерсон не существовал, возможно, даже никогда не родился. Старый
привратник Джо не узнал его.  Конечно. Потому что  Андерсон  никогда  не был
членом этого клуба и никогда им  не будет. А ведь совсем недавно Джо Элкинса
положили  в  госпиталь, и он  оттуда так и  не вышел. Это произошло на Земле
восемнадцать  месяцев назад, а тут этого не случилось. В мозгу Андерсона все
перемешалось,  когда  он попытался сопоставить факты  реальной и этой жизни.
Только  теперь министр вспомнил, как добавил пять фунтов к сбережениям вдовы
Джо.  Тогда он решил, что  сделка выполнена, что это последние пять фунтов и
больше он не должен платить пятерку каждую неделю.
     -- Мы  играем  или нет? -- Молодой  юпи,  казалось,  скис. Так  же, как
Бригадир.
     --  Игра  закончена!  --  фыркнул  председатель клуба.  --  А  теперь я
обращаюсь к вам! Вон! Возвращайтесь, когда научитесь, как себя вести.
     "Так  и  будет,  --  подумал Андерсон.  -- Только  меня теперь  вышибут
первым, а этого молодого идиота -- вторым".
     --  Боже!  Боже! -- выкрикнул он, неожиданно вскакивая. -- А  ведь  тот
полицейский узнал  меня. Но ведь есть фотография...  Я  не существую  здесь.
Меня здесь нет. Меня никто не узнает!
     Он  шагнул к  Бригадиру. Ффинес  замер при  его приближении, решив, что
перед ним  безумец: глаза Андерсона  сверкали, пена появилась в уголках рта,
он что-то бормотал и выкрикивал. Отступив к стене и взяв кий, Ффинес нацелил
его в грудь Андерсону.
     -- Как?.. Как?.. Что?.. -- взревел он.  Андерсон низким голосом зарычал
и отмел кий в сторону, так что тот с грохотом полетел на пол.  Он прыгнул на
Бригадира и схватил его за отвороты пиджака. Он должен был сделать последнюю
попытку. Ведь впервые за всю его жизнь Андерсон почувствовал себя безвестной
пешкой.
     --   Я   --  Андерсон!  --   задыхаясь,   проговорил   он.   --   Дэвид
А-н-д-е-р-с-о-н! Министерство Обороны. Министр правительства. Вы -- Бригадир
Ффинес, президент этого  клуба. Я член и  тоже президент здесь,  апартаменты
тридцать семь. А теперь скажете... вы знаете меня?
     --  Как?.. -- брызгая  слюной, только и смог сказать  Ффинес. Лицо  его
стало пурпурным. -- Вы --  сумасшедший? Апартаменты  тридцать семь и в самом
деле  находятся в  распоряжении  человека из  министерства обороны...  Дэвид
Андерсон?! Я никогда о вас не слышал.
     Андерсон всхрапнул и отшвырнул Бригадира в сторону.
     -- Но ведь этот мир так похож на мой! -- закричал министр. -- Это Земля
или  какой-то клон  Земли! Я пришел сюда,  но ведь я  могу  и уйти!  Сила? Я
покажу вам, что такое сила! Я останусь здесь!
     Вбежали   портье  и  швейцар.  Они  оба  были  здоровыми  парнями.  Они
подскочили  к  Андерсону и  повалили его на пол. Сверху на безумца навалился
Бригадир.
     -- Бред сумасшедшего, -- проревел Ффинес.  -- Кто, черт побери, впустил
его?
     --  Я, -- ответил  швейцар.  -- Я  звонил  по телефону,  сэр. Звонил  в
полицию... сообщил, что этот малый, Андерсон,  находится здесь. Они сказали,
что  взяли  уже его на заметку и что он, возможно,  станет выдавать себя  за
министра  обороны.  Никто в министерстве обороны о  нем  и  не слышал!  Это,
должно быть, самозванец.
     --  Хорош самозванец! -- взорвался  Ффинес. -- Убрать  его прочь с моей
земли! Спустить по лестнице  и  выкинуть за  дверь!  И убедитесь, чтобы  он,
приземлившись, хорошенько шлепнулся!
     Что-то  в  мозгу  Андерсона  треснуло  и замкнуло.  Он  дико  рванулся,
разметал всех,  вырвался  из  бильярдной  комнаты  и,  отскакивая, с  трудом
сохраняя  равновесие, что-то невнятно бормоча,  побежал  вниз  по  лестнице,
потом через фойе и...
     Оказавшись снаружи под навесом, Андерсон заговорил о смерти старого Джо
Элкинса... Там  Андерсона уже ждал тот самый полицейский, который столкнулся
с  ним  на  Оксфорд  стрит.  Когда  Андерсон  узнал полицейского,  лицо  его
расплылось в широкой пустой улыбке.
     --  Ублюдок!  --  взвыл  он.  --  Ублюдок!  Почему...  вы...  все... не
узнаете... меня-я-я-я!
     Андерсон  оттолкнул  вытянутые  в  его  сторону  руки  и грудью  вперед
бросился на стеклянные вращающиеся двери. Он прошел прямо сквозь них...
     За  спиной  его  они сомкнулись со странным  звуком, который  прозвучал
совершенно неправильно. А снаружи... это был вовсе не Кейтбридж...

Глава сороковая

     Наступила полночь среды. Эта ночь в полицейском участке Перита выдалась
спокойной.  В комнате отдыха трое запасных патрульных  играли в карты и пили
кофе.  Мобильный  патруль Альфа Один  бродил по городу,  по холодным,  сырым
улицам,  включив головные фонари, изредка выходя в  эфир с  треском шипящего
статического электричества, чтобы сообщить о своем местоположении и передать
рапорт о ситуации.
     Полицейский  сержант  Ангус  Макбрид  находился у приемной  стойки.  Он
убивал время, проверяя вчерашние рапорты о дорожных  происшествиях. До конца
его  смены оставалось  больше восьми  часов. Освободившись, он уже собирался
пойти домой. Но когда он придет, жена уже отправится на работу. Черт возьми,
что за жизнь!  Может, в ближайшие  выходные  они найдут  время, чтобы побыть
вместе.
     Макбрид  услышал, как  открылась  и закрылась  входная  дверь,  услышал
шорох, словно кто-то неуверенно, неторопливо пересек  комнату для совещаний,
направляясь в комнату ожидания. Полицейский подождал, пока зазвенит звонок и
над дверью замерцает лампочка, потом прижал электронный выключатель, и дверь
со щелчком открылась. Сержант посмотрел на вошедшего и повернулся к нему. Не
пытаясь  внимательнее  рассмотреть  ночного гостя, сержант  удивился:  какие
проблемы могут возникнуть у человека в такой час?
     Кто-то заблудился?  Потерялся ребенок?  Грабеж? Воровство? В это  время
ночи обычно  воруют  машины. Молокососы, гоняясь  наперегонки,  могли  сбить
пищевой автомат... и, иногда разбивая машины,  они могли задавить кого-то из
прохожих.  В  сводках значился пока только  один такой случай: пьяный  украл
машину и задавил старую даму. Что за ублюдок!
     Незнакомец  вошел  и остановился