лл, но
без всяких эмоций.  --  Он  очутился по ошибке. Может,  это  и он выходит из
двери  сто-одиннадцать. Тем более что  за ним следом идет охотничья  машина.
Все это слишком сложно.
     -- Что именно?
     -- Запрограммировать компьютеру чувство юмора, -- ответил Джилл.
     --  А  как насчет  меня  и вашего  юмора? --  поинтересовался Андерсон,
привлекая внимание троицы. -- Поверьте мне, я не вижу ничего смешного в том,
что  оказался связанным в таком месте в такое время! -- Джилл и его спутники
совершенно  забыли о министре, оставив его  лежать на земле.  Руки  его были
стянуты за спиной, а ноги связаны в лодыжках.
     Джилл подошел к министру.
     -- Вы уверены, что с вами все в порядке?
     -- Что бы он ни говорил, не верь ему, -- проворчал Тарнболл.
     --  Я в порядке... теперь  в порядке,  --  ответил Андерсон,  -- Я... Я
сошел  ума, потому  что  в  какой-то момент  решил, что я --  сумасшедший. А
может, так  и было до тех пор, пока Джек... не стукнул меня по голове чем-то
крепким. Теперь, похоже, все вновь  встало на свои места. Я отлично понимаю,
что нынешняя ситуация реальна. Итак... Теперь со мной все в порядке. Уверен,
что  я готов столкнуться лицом к лицу с любой опасностью. По крайней мере, я
смог осознать все то, что случилось со мной... там.
     -- Где?
     -- В этом мире моего собственного кошмара. В Лондоне.
     Джилл  решил освободить несчастного. Он дергал за путы Андерсона до тех
пор, пока они не развязались.  Постанывая, Андерсон остался лежать на земле,
растирая руки и ноги, восстанавливая циркуляцию крови.
     -- Видите, -- продолжал он, -- мои кошмары отступили...
     Дверь  777   с  хлопком  открылась   и   через   мгновение  с   хлопком
захлопнулась... и Баннермен выступил из темной тени кристалла.
     В этот раз Баннермен был обнажен. Даже более чем "обнажен", он выглядел
инопланетным  существом.  Сит   добавил   своему  скафандру  экстра  "руки",
прикрепив по придатку с  обеих  сторон туловища  посередине между плечами  и
бедрами.  Каждый из придатков венчало то ли костяное, то ли хитиновое  жало.
Бесполый. Его  пах являл собою гладкую  синтетическую  поверхность. "Слепые"
глаза  заменили глубоко  посаженые  сканеры,  мерцающие  красным  из  пустых
глазниц.  Звук дыхания,  который вовсе  не был дыханием, а  всего лишь ревом
инопланетных гидравлических  механизмов,  больше  всего напоминал мычание. В
правой  руке  Баннермен  сжимал  серебряный  металлический  цилиндр,  тускло
поблескивавший в лунном свете. Сходный инструмент лежал в кармане Джилла, но
если  цилиндр  экстрасенса напоминал  толстую  авторучку,  то  оружие  Сита,
скорее, походило на тросточку для прогулок.
     Инопланетянин направился к Джиллу,  Анжеле и Тарнболлу, и они оказались
зажатыми в треугольник,  в вершинах  которого  находились  Сит,  Клайборн  и
волки. Вопреки ожиданиям Джилла, инстинкт заставил людей держаться в стороне
от  волков.   Отступая,  они  обошли  безумного,  изуродованного  Клайборна.
Казалось, Сит гонит  их  вокруг  Дома  Дверей.  Инопланетное  оружие  Джилла
жужжало, но звук его буквально тонул в завываниях оружия Сита.
     -- Боже! --  выдохнул Тарнболл. -- Он вырастил себе  новые конечности и
теперь напоминает морскую звезду.
     -- Нет, -- возразил Джилл. -- Он их синтезировал. Но ведь он не целиком
синтезированный.
     Рот Баннермена медленно растянулся в равнодушной улыбке.
     -- Ты  умный  человек, мистер  Джилл,  -- прогрохотал  он. -- Возможно,
умнейший из  людей. И  действительно, если бы все обстояло по-иному, ты стал
бы спасителем своей расы. Но ныне исход предопределен.
     -- Ты явился, чтобы протестировать нас, -- медленно пятясь, отвечал ему
Джилл. -- Я бы сказал: "Хватит!" Существуют границы,  которые переступать не
следовало бы. В твоем синтезаторе имелся ограничительный код, а ты его снял.
Почему?
     И снова Сит засмеялся.
     --  Удивительно!  Я говорю на "одном  языке" с  жизненной  формой столь
низкой,  что достойна  лишь  презрения... Но  я  отвечу  на  твой вопрос. Ты
спрашиваешь:  почему  я  собираюсь  уничтожить  тебя и всю твою  расу? Чтобы
открыть  путь высшей и  более могущественной расе фонов, а также потому, что
мне  предназначена  более  высокая судьба,  чем  оценка  развития  различных
примитивных рас.
     -- То есть таких примитивов, как я?  -- попросил уточнить Джилл,  снова
отступив, когда его противник  шагнул вперед. --  Я изучил способ управления
твоей машиной. Я узнал, как управлять твоими механизмами. Теперь я могу  это
делать даже лучше, чем ты.
     --  Потому что ты единственный в  своем роде,  --  отозвался Сит. -- Ты
урод или мутант. Представители моей расы сразу же уничтожают подобных  тебе,
если они появляются в наших  рядах. Не  вижу причин, чтобы поступить с тобой
иначе.
     -- Значит, ты  собираешься  убить нас? --  осведомился Джилл,  понимая,
насколько близко у него за спиной  грани кристалла  и двери. --  А почему ты
дал  нам отсрочку? Ты  наслаждался  нашими муками? Это и значит,  по-твоему,
быть "высшим"?
     Баннермен  выдержал  паузу,  а потом  его оружие зажужжало  с удвоенной
силой.  Джилл  и  его  спутники  вновь  попятились,  хотя  инопланетянин  не
приближался.
     -- Ты  сам в этом виноват, -- наконец ответил Сит. -- Ты и Тарнболл. Вы
все это устроили. Потому  что твое... искусство доставило  мне  определенные
неприятности. Теперь же я пришел убить тебя! Ты повредил конструкцию, внутри
которой я  нахожусь, и заставил меня бежать. Я не  тот,  кому могут перечить
низшие существа! В мире туннелей Варре ты раскрыл мою истинную природу и при
помощи оружия  фонов посмел не только испортить мой "скафандр", но  и ранить
меня!.. В целом все получилось забавно, хотя изначально было предопределено,
что ни один из вас выиграть не может.
     Он чуть приподнял  руки, а  вместе с  ними кольца  новых конечностей, и
подался вперед.
     --  Ты -- трус. Не говоря уже  о том, что ты -- -- вероломная, склизкая
медуза. Настоящий  ублюдок! -- выкрикнул  Джилл, настаивая на  своем.  -- Ты
послал роботов сделать всю грязную работу! Робот-Клайборн ужасен, но слишком
слаб, чтобы справиться с  нами.  Варре слишком переменился, и непохоже,  что
муж  этой девушки сумеет  отомстить ей...  Только когда все попытки свести с
нами счеты чужими руками провалились, ты сам соизволил появиться на сцене.
     Баннермен оскалился.
     --  Ладно...  Я  вижу, ты,  мистер  Джилл,  вовсе  не  трус.  --  Голос
инопланетянина  теперь  стал  очень  мягким,  но  в нем  по-прежнему звучала
угроза.
     -- Мы -- обычные люди, --  ответил  Джилл.  -- Сплотившись,  мы  прошли
через все испытания... А ты? Даже  сейчас, используя синтезированные формы и
сверхъестественное  оружие,  ты  не  чувствуешь вкуса победы.  Если говорить
честно, ты  всего  лишь  маленький негодяй! --  Джилл  с  насмешкой произнес
последние слова. -- Неужели ты в самом деле думаешь, что мы так легко умрем?
Неужели ты так и не понял людей?
     Придатки Баннермена  развернулись  и  теперь, словно змеи, извивались у
него за спиной -- смертоносные бичи, готовые ужалить в любой миг.
     --  Оставь демагогию, мистер Джилл, -- продолжал  инопланетянин.  -- Ты
сам  приговорил  себя  к  смерти.  Признаюсь,  что  ты  вызвал  определенные
изменения в данной узловой точке -- синтезированном кристалле, который у вас
за  спиной. То, что  я делаю инстинктивно, тебе приходится  делать, приложив
массу усилий. Ты  не можешь говорить,  думать  и использовать  свой "талант"
одновременно. А я могу. И я уже разобрался с большинством изменений, которые
ты столь хитроумно внес в систему.
     Джилл  понимал,  что все так и есть. Он  чувствовал, как его ментальный
контакт с кристаллом становится все слабее. Волки вновь оживились.  Клайборн
перестал  исследовать  свои  внутренности и  повернул свое  ужасное  лицо  к
разворачивающейся сцене, пытаясь понять положение вещей. Даже  искусственный
Денхольм, без сомнения, поврежденный ударом  Джека Тарнболла, зашевелился  и
попытался подняться на ноги, взывая:
     -- А-а-анжел-ааа!
     --  Дом Дверей ждет, мистер Джилл, --  продолжал Сит-Баннермен. -- Я  с
удовольствием препровожу вас через последний порог, который вы переступите в
своей жизни. Обернитесь и посмотрите, что я имею в виду.
     Это  была древнейшая, простейшая уловка, и  Джилл понял это.  Он  отвел
взгляд, отлично  понимая,  что  стал  жертвой обмана. Теперь все двери имели
один и тот же номер: 666!
     --  Джилл! -- предостерегающе  закричал  Тарнболл.  Экстрасенс  нырнул,
держа  свое оружие, словно  щит, перед лицом. Одно из  щупальцев  Баннермена
просвистело  у него над головой, а потом инопланетное оружие Джилла  срезало
фона,  словно  полосу  тумана.  Разорванный   хитиновый  щит  разлетелся,  и
Баннермен взвыл. Он вытянул свое оружие, и палочка в руке Джилла раскалилась
докрасна.  От неожиданности экстрасенс выпустил  ее.  Она упала  на землю  и
брызнула  во  все  стороны,   расплываясь,  словно  лужа   ртути,  полностью
дезинтегрированная.   Сит-Баннермен  втянул  свою  изуродованную,  сочащуюся
"кровью" конечность и шагнул вперед.
     -- Ты первый, -- прошипел он. -- Дверь у тебя за спиной. Постучи, или я
закончу все прямо здесь.
     --  Спенсер!  --  закричала  Анжела,  но  Джилл  лишь  покачал головой.
Экстрасенс понял: все потеряно.
     -- Он  контролирует ситуацию, -- с трудом выдавил Джилл.  -- Он  поднял
ограничители  до  предела. Небеса сейчас единственный ограничитель. За этими
дверьми лежит смерть для любого... для всех... нас!
     -- Точно, -- согласился Сит. -- Ни одно... ни одно разумное существо не
может теперь пройти через эти двери, чтобы не материализовать свои худшие из
кошмаров, любой из которых приведет к смерти.  Нет спасения, нет пощады. Вас
ожидает неизбежный конец. -- Он нацелился своим  оружием  в грудь  Джиллу  и
шагнул вперед...
     ...и тут сзади его ударил Андерсон.
     Сенсоры предупредили Сита, и он заметил движение министра, но, находясь
в скафандре -- искусственной плоти Баннермена,  оказался скован в движениях.
Он мог "смотреть" только вперед.
     Джилл увидел, как в последние  доли секунды из  тени вылетел и метнулся
вперед Андерсон. Вздрогнув от столкновения с Андерсоном, чудовищный скафандр
Сита  покачнулся   и  полетел  вперед.  Джилл  вовремя  отскочил.  Баннермен
повалился и перевернулся, падая, сразил Андерсона своим  чудовищным оружием.
Предсмертный  крик   министра   еще   не   успел  стихнуть,   когда   голова
инопланетянина ударилась о молоточек.
     С шипением, точно вакуумный шлюз, распахнулись двери, и потом...

     * * *

     Летя  кувырком,   Джилл  думал   лишь   об  одном:  "Только  бы   мягко
приземлиться. Больше,  Боже,  мне  ничего  не  нужно".  Он  никогда  не  был
чрезмерно  верующим, но в этот  раз Бог внял его  мольбам. Экстрасенс упал в
снег. Вокруг завывала метель. Местность, насколько хватало глаз, была белой.
Горизонт мог отстоять как на  многие мили от того места, где очутился Джилл,
так и находиться в двадцати пяти футах.  Небо оказалось серым. А холод резал
тело зазубренными кинжалами.
     Пытаясь  сориентироваться,  Джилл  с  трудом  поднялся на  колени...  и
немедленно вновь повалился в снег, так как Анжела плюхнулась на него сверху.
В тот же миг неподалеку нырнул в снег Тарнболл. Когда мир перестал вращаться
перед глазами,  Джилл  поднялся на  ноги. Прищурившись,  он оглядел слепящую
белизной  снежную  равнину  и  попробовал  ментально  нащупать  инопланетную
машину.  Что-то  находилось  поблизости  и  медленно двигалось  прочь. Джилл
понял, что это могла быть только  одна сущность. Едва различимая, громоздкая
фигура, шатаясь, брела, клонясь под  ударами ветра и  снега, почти  у самого
горизонта.
     --  Туда!  --  взвыл  Джилл,  перекрывая неистовые завывания  шторма. И
словно безумец, он понесся сквозь пургу следом за Ситом-Баннерменом.
     "Может, у нас  есть всего минут десять, --  думал Джилл. -- Пятнадцать,
если нам повезет".
     А потом они могут замерзнуть.
     Джилл  мчался за покачивающейся фигурой. Вот она остановилась. Качаясь,
она всякий  раз все ниже  клонилась  к  ледяной  земле.  Удивительно, почему
Баннермен опередил своих  спутников... А в следующий миг  Джилл все понял --
ему открылось истинное положение вещей. Это был холодный  мир -- мир большой
гравитации.
     А потом  Джилл понял, что  случилось  с его  врагом --  врагом всей его
расы. Баннермен, как  подрубленное  дерево, застыл в  глубоком снегу.  И сам
скафандр-Баннермен,  и тот, кто  находился внутри него, лишились возможности
двигаться.  Чудовищный  инопланетный разум,  первым  переступив через дверь,
включил  спусковой  механизм  автоматического   синтезатора   и  получил  по
заслугам. Он попал в собственную версию ада, мир своих кошмаров  -- холодный
мир тяжелой гравитации.
     Не будет спасения, утверждал он. И кто же, кроме него, мог знать лучше,
ведь он сам перепрограммировал синтезатор.  Дом Дверей был совершенен, но не
настолько,  чтобы  отличать  своих от  чужих. Он  помешал Ситу  использовать
антигравитационные приспособления, отказавшись подпитывать их. Именно так  и
должно было случиться  в  аду Сита! Более того, и другие инструменты фонов в
этом  мире  оказались бесполезны. Случись  иначе, это  дало бы людям хоть  и
ничтожный, но шанс на  спасение, потому что в  этой  части новые  инструкции
Сита  были совершенно точными.  Но, задав подобную программу,  Сит  оказался
опозорен,  стал жертвой  случая. Он  умирал на глазах врага, которого  хотел
уничтожить.
     Но... никакой пощады. Заряд энергобатарей был почти израсходован, холод
усыплял, и была еще одна  вещь,  превыше любых других во вселенной,  которая
больше всего остального пугала  каждого из фонов, -- они боялись замерзнуть.
Стать  навеки   бессмертными,  обратившись  в  лед,  и  целые  эпохи  стоять
неподвижно, обращаясь в камень!
     Джилл, тяжело ступая,  подошел к  Ситу, заглянул в его тускло мерцающие
глаза и понял правду. "Вот так тебе, ублюдок!"
     Сит  собрал  последние  капли  энергии, оставшиеся в его  скафандре,  и
поднял  трость смерти. Она слегка нагрелась,  когда  ее кончик пронзил грудь
Джилла.  Экстрасенс отшвырнул  оружие в  сторону,  вырвав  его  из слабеющих
пальцев Баннермена.
     -- Куда идти? -- закричал Джилл в  лицо  своему  врагу.  -- Если хочешь
жить, покажи мне направление кивком головы.
     Но, отвечая, Сит едва сумел поднять руку. Она двигалась,  словно ржавый
механический манипулятор. Это движение вывело из равновесия Сита, и он  упал
в снег.
     Прикрываясь от порывов пурги, подошли Тарнболл и Анжела.
     -- Спенсер, мы сделали его! -- закричал Тарнболл, и каждое слово агента
сопровождало облако пара, вырывавшееся у него изо рта.
     -- Нет, -- возразил Джилл. -- Помоги-ка мне с этим ублюдком.
     --  Что? Ты  хочешь куда-то идти, взяв этого ублюдка с собой? -- И, тем
не менее, Тарнболл схватился за одну из рук Баннермена.
     -- Он знает ответы на многие вопросы, а я хотел бы получить ответы. Без
него я не смогу собрать воедино все части головоломки. Слишком многое сейчас
поставлено  на  карту. В любом  случае  береги  дыхание  и  быстрее работай,
здоровяк!
     Анжела им тоже  помогала. Одной рукой обвив толстую шею Баннермена, она
взяла на себя часть груза. А в другой руке тащила похожее на палку оружие.
     До следующего узла оставалось около сотни ярдов,  но им показалось, что
тех больше тысячи. Если бы расстояние  было ярдов на десять больше, они бы и
не смогли это сделать. Позже, обдумывая случившееся, Джилл не раз удивлялся,
почему узел в этот  раз  был расположен так близко. И тогда он решил,  что в
местах,  где Ситу не слишком  нравилось, узлы должны  были бы  располагаться
неподалеку  друг от друга. А  в  месте, столь непохожем на нормальную  среду
обитания Сита, где даже в  нормальном состоянии  инопланетянин чувствовал бы
себя как в аду, тем более.
     Джиллу сквозь пургу едва удалось разглядеть узел. В этот раз Дом Дверей
напоминал ледяной блок! Простой обломок льда с девятью  гранями. Чистый лед.
Со стороны казалось, что в нем нет никаких дверей.
     Расстроенный,   неспособный   сконцентрировать   внимание   на   новом,
инопланетном знании, Джилл почти  сдался, готовый принять смерть в  любой из
ее форм. И все же он изо всех сил ударил кулаком по ледяной поверхности... и
часть ледяной плиты вдавилась! На  четверть дюйма, не больше. Люди протащили
Баннермена через порог, и...

Глава сорок седьмая

     -- Замерз! -- пробормотал Тарнболл, когда наконец он смог говорить.  --
Мы  по меньшей мере  замерли. --  Тут  он посмотрел  на свои  руки с детским
удивлением. -- Ничего! Но  что, черт  возьми...  еще пять минут, и мы бы там
передохли. Боже, ты не представляешь, какая удача, что мы остались в живых.
     -- Значит,  нам  сопутствует  удача?  --  поинтересовалась  Анжела.  --
Интересно,  она нас  уже  покинула  или  нам  еще предстоит  встретиться? --
Девушка огляделась.  Окружающее, кроме  тошноты, никаких чувств не вызывало.
Ей пришлось покрепче  зажмуриться, чтобы отогнать отвратительное видение. --
Я надеялась, что мы попадем в другое место... до меньшей мере не сюда!
     --  Теплица,  --  проворчал  Тарнболл  довольно  громко.  --  Из  одной
неприятности в  другую. В любом случае мне хотелось бы знать: где мы? Внутри
одного из тех  экранов мы  видели  мир безумных машин...  Это был  ваш  мир,
Спенсер?
     -- Что-то  вроде того,  -- ответил  Джилл.  -- Сейчас  мы  находимся  в
нервном центре Дома Дверей. Это контрольная  комната. По крайней мере, часть
ее. Она точно такая,  как описывал Хагги, помнишь? Намного легче будет, если
ты  станешь  игнорировать  "стены"  и  сконцентрируешься на полу.  Стены  --
экраны,   своего   рода  сканнеры.   Там,   где   калейдоскоп   цветов,   --
несформировавшиеся  миры. Жидкие машины  каким-то образом  запоминают  миры,
некоторые  из них.  Дом Дверей не  держит  записи на лентах, а создает нечто
вроде замороженной  реальности, которую можно вызвать к жизни, синтезировать
вплоть до самых мельчайших деталей. Некоторые из этих сканеров сфокусированы
на нашем мире. Позже я покажу вам, что имею в виду.
     -- А сейчас ты чем займешься? -- поинтересовался Тарнболл. -- По-моему,
пора  кончать  со всем  этим! -- Его  голос  стал жестче. -- Всего несколько
минут назад мы видели, как эта тварь  прикончила Андерсона. А ведь мы смогли
выиграть только благодаря министру.
     Джилл покачал головой.
     -- Да, -- неторопливо проговорил он. -- Жаль, что министр погиб... я не
хотел этого. В самом деле,  я даже молился, чтобы он остался жив. Но если бы
он остался жив, нам все равно пришлось бы вырубить его... Обратите внимание,
что энергия постепенно возвращается в оружие и во всю конструкцию тоже. Этот
человек или  не  человек -- тварь,  спрятанная  в  инопланетном экзоскелете,
имеет под рукой некий контроллер. С  помощью него он управляет Домой Дверей.
Однако мы ни в коем случае не должны давать ему никакого шанса.
     Анжела отвела взгляд,  когда  Джилл запустил инструмент фонов. Потом он
сделал вертикальный разрез в том месте, где лишние конечности присоединялись
к  телу Баннермена. Тут Баннермен перевернулся  на  спину  и  сел.  Тарнболл
задохнулся, Джилл  оскалился и отступил  на  шаг. Вновь  в  пустых глазницах
чудовища разгорелись адские  огни.  Экстрасенс  постарался  удержать  себя в
руках.  Он не нанес  чудовищу никаких увечий. Он рассек инопланетный бандаж,
вот и все. Передвинув вращающуюся головку инструмента, он вновь нацелился на
Баннермена.
     Одним взмахом экстрасенс отсек ноги Баннермена под коленями и отшвырнул
в  сторону  истекающие  "кровью" обрубки. Тело  Сита-Баннермена,  вздрогнув,
изогнулось,  оперлось  на одну  руку,  а другую  вытянуло  в сторону, словно
пытаясь заслониться от Джилл а.
     --  Не надо больше! -- прохрипел инопланетянин. -- Если вы сделает