ромадных подков.

Великанское это сооружение выглядело таким тысячетонным, что никто сразу не
понял, не осознал, что башни уже не стоят, а повисли без опоры: их
кольцевые фундаменты были метрах в трех от земли. Потом башни шевельнулись
и плавно пошли вверх - без вспышек, без звука.

"Катамаран!.. "Даблстар", "Двойная звезда"... Вот Сашка пожалеет, что не
видел этого!"

Голубой и зеленый прожектора запоздало метнулись за кораблем. И видно
стало, как медленно, словно нехотя, двойной корпус вошел в густые волокна
тумана...

- Разобьется!! - тонко завопил кто-то в толпе.

Но сверху не доносилось ни звука. Ни удара о каменный свод, ни сотрясения.
Неожиданно вспыхнула иллюминация. Видимо, станция, отключенная для запуска,
вновь дала полный ток.

...Площадь оживала. Наполнялась криками, гулом, радостными воплями
ребятишек. Даже оркестр заиграл опять.

Я шел, проталкиваясь сквозь потоки споров. "Это клуб "Расколотое небо", их
штучки! Совсем распустились!" - "Да бросьте вы, они мальчишки, а тут такая
техника!" - "Ну и что? Там тоже мальчишка!" - "Кто разрешил ломать Ворота?
Это же памятник!" - "Сейчас небось прилипли к своду и не знают, что
дальше..." - "Ах, перестаньте, какой там свод! Это же четырехмерники!" -
"Какие четырехмерники! Расскажите вашей бабушке! Взрослый человек, а
городите мистику..."

Я спешил в гостиницу, чтобы рассказать про все Сашке. И кстати, спросить:
неужели он не знал про старт катамарана от Пантюхина! А если знал, неужели
не интересно было посмотреть?.. И почему "Даблстар" прятался под личиной
каменных башен? И сколько времени он здесь простоял? Все было непонятно и
потому даже тревожно.

К этой тревоге прибавилась еще одна, когда я увидел, что Сашки в комнате
нет.

Глава 7. ПОХИЩЕНИЕ

1. Пуговица на полу

Впрочем, сначала я забеспокоился не сильно. Скорее всего, Сашка увидел из
окна взлет "Даблстара" и помчался на улицу. Или еще раньше соскучился и
пошел погулять. Может, меня решил отыскать в толпе (такая мысль теплом
погладила мне душу). Конечно! Окно открыто: махнули с Чибой через крышу...

Я сел в кресло. Оно как-то криво стояло посреди комнаты... Черт возьми, а
почему так? Ну да, поторопился выскочить, оттолкнул его от окна. И книжку
кинул на пол... А вот на темной половице желтая пуговица от Сашкиного
костюма!

Ну и что, пуговица? Она и так болталась у него на ниточке, сбоку на штанах.
От привычки теребить...

Каждую деталь можно было объяснить по отдельности. Но если глянуть на все
вместе - нельзя не заподозрить, что случилась здесь возня или свалка... Да,
но с кем?

Ох, да скорее всего с Чибой дурачились. Чего тут волноваться! Скоро
прибегут...

И все же я встал. И спустился к хозяйке. В ресторанчике было почти пусто и
спокойно: видимо, сюда еще не докатилась весть о случае на площади. Я
спросил, не видела ли хозяйка моего племянника. Она сказала, что с час
назад он спускался сюда с какой-то общипанной птицей на плече ("Я, кстати,
не знала, что у вас с собой пернатое существо, за это следует особая
плата"), купил горсть молочных тянучек и, судя по всему, вернулся к себе.

- Кстати, недавно вас спрашивали двое молодых людей...

- Меня?

- Вас.

- Что за люди?

- Они не отрекомендовались. Один высокий, другой пониже, полный и кудрявый.
По-моему, они поднялись к вам. Я решила, что если мальчик у себя, то и
вы...

- А когда они ушли?

- Я не видела, как они уходили, принимала постояльцев... А разве их нет
наверху?

Я кинулся к выходу.

Даже здесь, на окраине, было людно. Все куда-то спешили, смеялись, спорили.
И не было в этой толпе человека, к которому можно подбежать, крикнуть:
"Сашка пропал, помогите!"

Я оглянулся с нарастающим паническим страхом.

Среди праздничного (и такого ненужного теперь!) мелькания к гостинице
двигалась высокая сутуловатая фигура в штурманской куртке.

- Капитан Пантюхин!

Он не удивился, подошел сразу. Я спросил в упор:

- Это вы с кем-то увели Сашку?

- Увели? - Он не встревожился, но как-то напряглись его рыжеватые брови. -
Нет, я только иду к нему. Хотел попрощаться. Вчера ваш проводник здорово
помог нам... Вот, подарок ему несу. - В руке у Пантюхина были роскошные
пилотские очки из гнутого полированного оргхрусталя с мягкой красно-белой
оправой, на которой сбоку сидел плоский орех навигационного корректора, и с
головным ремнем из широкой резины. Любой пацан завыл бы от восторга... Но
Сашка не завоет, Сашки нет!

- Господи, где же он?! - вырвалось у меня.

Лицо капитана Пантюхина отвердело. Совершенно по-капитански.

- Как это случилось?

Я, икая с испугу, рассказал.

- А ну, идемте! Наверх!

Мы почти бегом поднялись в комнату. Пантюхин осмотрел ее с порога - зорко и
стремительно.

- Похоже, и правда была свалка. И - через окно... Бредятина какая-то!.. -
Он бросил на кровать очки, что-то быстро пощупал под курткой. - Ничего не
трогайте. Не пришлось бы вызывать службу поиска... А, черт, в этой дыре ее
нет, конечно...

- Что же делать?

Кажется, и у Пантюхина появилась растерянность.

- Думаете, я знаю? Я... Что за черт? - Он шарахнулся, потому что в окно
влетел растрепанный вороненок и закувыркался под потолком. Потом уронил из
клюва мне на башмак Желтую пуговку - такую же, что валялась на полу. И
заорал:

- Укр-рали! Скар-рее!

- Это Чиба! - крикнул я. - Чиба, где Сашка?!

- Скар-рее! - И он ринулся за окно. Я за ним, забыв про свой шестой десяток
и болезни...

Крыша, лестница, сад... Пантюхин не отставал от меня. Чиба трепетал в
воздухе уже за калиткой. В лапках у него (а может, и под хвостом) горела
красная лампочка. В другое время такая техническая деталь позабавила бы
меня. Но сейчас...

- Скар-рее!..

- Да подожди ты, существо! - крикнул Пантюхин. - У меня машина!

- Хар-рашо!

В самом деле хорошо. Если бежать, меня хватило бы не надолго. Крытый
брезентом вездеходик стоял у главного входа в "Дорожный уют". Я, дыша как
рыба на берегу, повалился на сиденье. Чиба с рубиновым огоньком трепыхался
перед ветровым стеклом. Автомобиль рванулся по булыжникам горбатой дороги.
Затрясло, как в камнедробилке. Пантюхин выругался. Я сел. И, несмотря на
тряску, скоро отдышался. Пролетали мимо фонари, шарахались карнавальные
парочки...

2. Похитители

Ехали мы совсем недолго. Пантюхин тормознул, я ткнулся носом ему в спину.
Из машины мы вывалились одновременно, однако в броске через тротуар
Пантюхин опередил меня "Сюда!" Я успел заметить над дверью вывеску
какого-то бюро путешествий. На вывеске подпрыгивал Чиба.

Пантюхин дернул дверь, и она отлетела с легкостью почтовой открытки. Мы
ворвались в тесную контору с плакатами туристических агентств. Там было
трое. Рослая девица со старомодными косами до пояса трамбовала и затягивала
на полу красный альпинистский рюкзак. У пластикового стола, сбоку, сидел
полный толстогубый парень с чернокурчавой башкой, а между столом и фанерной
перегородкой стоял другой - высокий, спортивный, лицом и фигурой похожий на
испанского тореро. У обоих были напряженные физиономии и позы, ибо чахлая
дверь в перегородке гудела и прогибалась от чьих-то частых ударов.

- Где мальчик?! - гаркнул Пантюхин.

Курчавый толстяк начал медленно вставать. Голос у него оказался неожиданно
тонкий и жалобный:

- Вам, Пантюхин, прежде, чем врываться и орать, следовало бы...

Пантюхин ударом справа послал парня в угол. Тот рухнул на пол, как выпавший
из вертолета мешок с картофелем. Но при этом Пантюхин неосторожно
повернулся открытым боком ко второму. "Тореро" стоял в защитной позе
"ветряк": лицо прикрыто скрещенными руками, правое колено вскинуто к
подбородку. В следующий миг нога распрямится и врежет капитану под ребра...

Я в жизни дрался очень редко, а последние тридцать лет не дрался совсем. Но
сейчас внес лепту в дело освобождения моего проводника: Поддавшись
вдохновению, врезал парню по ноге, на которой он стоял, - башмаком под
колено. "Тореро" грянулся на пол. Девица завизжала и замахнулась на меня
рюкзаком. Но тот оказался тяжелым и перевалил ее назад.

Пантюхин отскочил к входной двери и, пружиня на полусогнутых ногах,
выхватил из-за пазухи блестящую машинку. Из нее выскочил черный стержень.

- Всем на месте! Руки!.. В пыль разнесу!

Я не знал, что у него за штучка, но парни, видимо, знали. Вздернули руки и
замерли на полу в неудобных позах.

- Где мальчик?! - рявкнул капитан.

Вопрос был излишним, потому что сквозь грохот, сотрясавший дверь в
перегородке, неслись яростные вопли: "Открывайте, паразиты! Не имеете
права! Все равно убегу!.."

Пантюхин глянул на ревущую девицу, шевельнул машинкой.

- Открыть!

Но дверь в этот миг сорвалась со щеколды и петель и грянулась плашмя. А на
дверь - пузом, руки-ноги в стороны - приземлился мой ненаглядный лоцман
Александр Крюк.

Он стремительно сел, яростно обвел всех мокрыми глазами, взвился ракетой,
кинулся к Пантюхину, вцепился в машинку.

- Владимир Евгеньевич, не надо! Это не бандиты! То есть бандиты, но не
надо... Они не виноваты...

- Сам ты бандит, - сказал толстяк. Он опустил руки и держался за поясницу.
- И вы, Пантюхин... С цепи сорвались?

- И вы... гражданин Решилов, - сказал "тореро". Он встал, держась за
колено, и смотрел на меня через плечо. - Интеллигентный человек вроде бы...
Я ваши книжки еще в первом классе читал. Про трюмных гномов с "Геродота"...

- Весьма польщен, - отозвался я нервно. - Однако подожду приносить
извинения, пока не выясним ситуацию...

- Кто вы такие? - полицейским голосом спросил Пантюхин.

Сашка быстро сказал:

- Это наши, из "Пилигрима"... - И засопел.

- Я... диспетчер группы проводников, - постанывая, сообщил толстый. - Меня
зовут Клим Збаров. - Он, кривясь, опять сел к столу. - И если бы я знал,
что из-за этого гамадрила...

- Сам такой, - мрачно сказал Сашка.

- Молчи, Крючок! - взвизгнула девица. - Дать бы как следует по шее...
Заварил кашу да еще и... - Она всхлипнула и сердито вытерла глаза подолом
широкого зеленого свитера. Интересно, что Сашка не возмутился "Крючком", не
огрызнулся. Засопел сильнее и стал рассматривать ссаженный локоть.

- Что за кашу заварил мой проводник? - осведомился я со сдержанным
негодованием. - И может ли какая-то "каша" служить причиной для похищения
ребенка из гостиничного номера?

- Кирилл, объясни ты им... - плаксиво сказала девица.

Но похожий на испанца Кирилл (он все еще держался за ногу) язвительно
предложил:

- Пусть "ребенок" расскажет сам. Тем, кто его героически спасал... Ну,
давай, Сашенька, поделись планами, которые мы так бессовестно сорвали...

- Что все-таки случилось? - хмуро поинтересовался Пантюхин. И спрятал
машинку под штурманку.

- А то... - с расстановкой начал диспетчер Клим Збаров, - что это
сокровище... вы посмотрите, как он занят своим локтем... Это сокровище
намылилось удрать в рейс на вашем "Даблстаре", капитан Пантюхин!

У капитана Пантюхина по-мальчишески приоткрылся рот. Сашка брызнул на
диспетчера Збарова гневным взглядом и опять занялся локтем. Попытался даже
лизнуть его, что, разумеется, было немыслимо.

3. Беглец

Я обалдело переваривал информацию.

Кирилл наконец отпустил ногу и выпрямился. Сказал с улыбочкой под черными
усами:

- Представляете ситуацию? Где-нибудь на энном отрезке темпорального вектора
открывается дверь в отсек и... "здравствуйте, я ваша тетя".

- "Я ваш племянник"... - сорвалось у меня. Сашка глянул мне в лицо.
Удивленно и беззащитно. И... ох, нехорошо мне стало. И, уже заступаясь за
Сашку, я заметил сварливо: - Но теперь-то, когда катамаран улетел, можно
освободить пленника...

Сашку как током тряхнуло. Вскинул глаза на Пантюхина:

- Улетел?!

- Да, - сказал Пантюхин. Он глядел в сторону.

- А вы?!

- А я остался, как видишь.

- Почему?!

- Потому... Так надо.

Я почувствовал, что сейчас в Сашке порвется какая-то нервная жилка. И
сказал, чтобы сбить напряжение:

- Даже смешно, товарищи. Как в плохом фантастическом романе сороковых
годов. Тогда часто писали про зайцев-школьников на звездолетах... А как по
правде мальчишка заберется в закрытый корабль? Там что, нет сигнальной
системы?

Все, даже Сашка, посмотрели на меня будто на младенца. Клим Збаров
проговорил со стонущей интонацией:

- Он же не просто лоцман! Он четырехмерник всей душой, от Бога! Что ему
стоит проникнуть в любую замкнутую емкость...

Пантюхин вдруг взял Сашку за плечо. И совсем другим голосом, не тем, что
орал и командовал, объяснил:

- Он здорово нам помог. Посоветовал сбросить каменную корку с помощью
вибрации. А то ведь мы таскали эту оболочку еще со времен посадки в
Каменном Лесу, на Марсе... Но никто не думал, что мальчик Сашка метит в
экипаж...

Сашка стоял с опущенной головой. Со щеки сорвалась капля-искорка. Все
молчали и не глядели друг на друга.

Пантюхин сказал неловко:

- Если бы просто темпоральный скачок по вектору, тогда не жалко.
Туда-обратно, дело нехитрое. Но это же невозвратный рейс... Видишь, даже
меня оставили...

Сашка вскинул лицо, не стесняясь мокрых глаз.

- Как невозвратный?

- А вот так... Кончена программа. И вообще... Ты даже не представляешь, что
было бы. Сесть корабль уже не может, только сбросит автомат...

- Вот и сбросили бы нашу радость с автоматом, - заметила девица. Она уже не
всхлипывала.

- Автомат сядет в пустыне...

- Значит, вовремя украли голубчика, - вздохнул я. - Но если он умеет
свободно проникать в замкнутые объемы, то и обратно должен уметь. Почему же
не вырвался от вас?

- Потому что мы тоже не лыком шиты, - буркнул Збаров.

А Кирилл сказал с оттенком гордости:

- Ухватили мы его и правда в последний момент... Визжал и царапался, как
стая камышовых котов... Мы, собственно, не собирались его увозить, хотели
только предупредить вас. Но он оказался в комнате один. И в драку...

- Мы сегодня же сообщили бы вам, - добавил Збаров.

- А как вы узнали, что он... это самое...

- Служба такая, - насупленно отозвался Збаров. - Всђ должны знать о
проводниках. Кто где ходит, кто как работает, кто задумал податься в
дезертиры...

- Ты не обзывайся! - взвился Сашка. - Кто дезертир?

- А кто бы это на самом деле? - Збаров возвел глаза к потолку. - Может, я?

- А я, что ли?! Я Игорю Петровичу все показал, что надо! Даже перевыполнил
программу!

- А по срокам? Что в контракте сказано?

- При чем тут сроки! Если программа выполнена!.. Игорь Петрович, скажите
им, сколько мы...

Я прислонился к косяку и грустно сказал:

- У меня нет претензий к проводнику. У меня только вопрос... к мальчику
Сашке, с которым мы... ну, не то чтобы подружились, но все-таки. Вот улетел
бы этот Сашка, а я что? Бегай, ищи, кричи-надрывайся: где ты, куда девался?

- Ну-у, Игорь Петрович! - Клим Збаров даже привстал со стула. - Это вы зря!
В этом плане наш Сашенька человек обязательный. Собирался и маме письмо
отправить, и вас не забыл. Вот, полюбуйтесь. Как говорится, изъято при
задержании... - Он вытащил из кармана куртки помятые конверты.

- Дай сюда, - набыченно сказал Сашка. - Чужие письма хватать - это
свинство.

- А тут не чужое... - Збаров поднялся. - Это Игорю Петровичу адресовано,
пусть он и полюбопытствует...

- Не смей. Дай сюда!

- А зачем писал, если не хочешь, чтобы...

- Дай сюда! - сказал Сашка с таким звоном, что диспетчер Збаров малость
усох и сунул конверты ему в руку. Сашка скомкал письма в шарик, рывком
затолкал его в карман на шортиках, отчего они сильно съехали, и он яростно
поддернул их.

Збаров потоптался перед нами и вдруг сказал официальным голосом:

- Игорь Петрович, объединение "Пилигрим" приносит вам извинения за инцидент
с проводником Крюком. Вы вправе расторгнуть контракт, деньги будут
возвращены без вычетов.

Сашка опять уронил голову. Я смотрел на его пушистую макушку, и делалось
мне все горше и горше.

- Нет, зачем же расторгать. Мы и правда выполнили программу... Верно,
Сашка?

Он шевельнул плечами, затеребил, задергал на кромке штанов оставшуюся
пуговку.

"А, собственно говоря, что я от него хочу? От ребенка... Дружеской
преданности? Но кто я для него?"

Девица подняла с пола рюкзак и бухнула его на табурет. Остальные
вздрогнули, Збаров посмотрел на часы.

- Через час нам надо уезжать...

Сашка глянул исподлобья, и в негромком вопросе его проскользнула капелька
ехидства:

- Что так быстро?

Ответил Кирилл. И не Сашке, а мне:

- Хорошо четырехмерникам, которых Господь наградил талантом от рождения.
Шастают где хотят, без всякой науки. А мы - расчетники. Прежде чем сунуться
в сопредельное пространство, считаем и формулы выводим до помутнения в
голове. Ловим моменты для перехода... И если сейчас не уйдем, застрянем
здесь неизвестно на сколько...

- А у нас дел других полно, не только всяких Крючков ловить, - обиженным
баском добавила девица.

Сашка презрительно промолчал. Збаров сказал:

- Этого доброго молодца, Игорь Петрович, мы, естественно, заберем с собой.
А вам дадим направление к частному проводнику, он здешний. Серьезный,
взрослый парень, без фокусов, как...

- А можете уйти вместе с нами, - предложил Кирилл.

Я молчал. Потерянно и сердито. Куда уходить, зачем? Я ничего не нашел
здесь, ничего не понял и не решил... А что я хотел понять и решить?

- ...Ну, или... - неловко проговорил Збаров.

- Что?

- Есть, конечно, и такой вариант... Контракт еще не завершен. В принципе вы
имеете право оставить прежнего проводника... Хотя после того, что
случилось...

- Пусть решает сам, - сказал я.

Сашка не поднял головы. Все молчали. В этом молчании Сашка боком сделал два
шаркающих полушажка. Ко мне. Плечом коснулся моего локтя. Нерешительно взял
меня за обшлаг. Тепло прошло по мне от головы до пяток. Но я сказал сухо:

- Пошли в гостиницу. Спать пора.

- Только пускай Крючок поклянется, что больше... - начала девица и вдруг
заверещала, прижав к подбородку растрепанные косы. На кроссовке у Сашки
сидела белая крыса с черным, как у морского кота, хвостом-жалом.

- Чибу не узнала, что ли? - сказал девице Кирилл...

Этот случай разрядил обстановку, все, кроме Сашки, посмеялись. Правда,
как-то нервно. Пантюхин сказал:

- Я отвезу вас до гостиницы. Пошли, лоцман. - Взял Сашку за плечо, мягко
двинулся к двери. Тот послушался.

- Игорь Петрович, задержитесь на минутку, пожалуйста, - попросил Кирилл. Он
был сейчас похож не на матадора, а на смущенного студента. Я остался.

- Игорь Петрович, вы за ним поглядывайте, ладно? - тихо сказал Кирилл. -
Раз уж так получилось... А то у него общий алгоритм паршивый...

- То есть?

- Ну, существует такое понятие - алгоритм пути, - хмурясь, вмешался Збаров.
- Или алгоритм события... Можно сосчитать с большой долей вероятности... Мы
стараемся рассчитывать, когда отправляем проводника. А на Сашку как ни
посчитаешь, обязательно выскакивает возможность чего-то... такого. Иногда
вообще... прямо трагический потенциал... В этот раз, когда направляли, все
вроде было нормально. А сегодня утром пересчитали на всякий случай (душа-то
неспокойна), и - мамочки мои - сплошные минусы на выходе! Белые на
черном...

Неуютно мне стало, зябко...

- Но зачем же вы тогда...

Кирилл перебил меня:

- Да сейчас-то уже все в порядке. Этот вариант мы нейтрализовали. Правда,
скандальным путем, но...

- Я не про этот вариант, а вообще. Зачем вы его посылаете, если... этот
алгоритм ваш такой.

- Это не наш, это его алгоритм, - неохотно сказал Кирилл. - А посылаем...
потому что это лучше, чем если бы он сам... Разве удержишь? Есть птички,
которые в клетке не живут.

Девица шумно шмыгнула носом и объяснила:

- Это все равно, что стараться запретить поэту стихи сочинять. Как он это
сможет, если он даже думает стихами?

Я вспомнил, как Сашка дирижировал пространствами... А потом почему-то - как
нес его через каменную осыпь к месяцу. И ощутил в нагрудном кармане теплый
камешек.

Кирилл, морщась, переступил с ноги на ногу. Я сказал:

- Мне очень жаль, что я так неловко... л