ьше, поглотали теплой, но не очень противной воды,
поныряли и опять растянулись на песке.

- А знаете, что мы натворили? - вдруг спросил Чита.

- Что? - радостно подскочил Алька.

- Мы один хлеб разломили на пять частей. И запили водой из реки, не из
водопровода. Настоящий обряд. Мы теперь вроде тайного союза нарушителей
обычая.

- Все за каждого, один за пятерых, - серьезно сказал Игнатик.

- Вот это да... - с тихим восторгом прошептал Алька. - Уже?

- И ничего не случилось, - усмехнулась Данка. - Ни землетрясения, ни
молний. Ни криков классной дамы...

- И крепость на нас не обрушилась, - поддержал Чита.

Все посмотрели на крепость.

Она стояла высоко на обрыве, прямо над тем местом, где лежали и сидели пять
"заговорщиков". Кирпичные башни ярко освещало солнце, они были
коричневато-оранжевыми. Над разрушенными зубцами плыли круглые облака.
Внизу ветра не было, но там, на высоте, облака двигались быстро. Они
наплывали из-за реки и уходили за крепость. Крепость бесконечно клонилась
им навстречу, будто и в самом деле грозила рухнуть под обрыв.

- Что сейчас там? - спросил Яр. - Музей?

- Ничего нет, - сказала Данка. - Просто развалины.

- Но, наверно, туристы все равно лазят?

Данка покачала головой:

- Там почти никто не бывает. Говорят, что опасно. Крепость стоит на песке и
может в любую минуту обвалиться.

- Видишь, даже здесь, внизу, кроме нас, никого нет, - гордо сказал Алька. -
Все боятся...

В самом деле, берег был полон народа, а на пятачке под крепостью - пусто.
Вот, значит, почему...

Яр спросил:

- А если в самом деле обвалится?

- Ну да! Полтыщи лет стояла, а сейчас вдруг посыплется, - хмыкнул Чита. -
По теории вероятности - это чушь.

- Да там все прочное, - тихо сказал Игнатик. - Яр, мы там знаешь сколько
лазили... Хочешь, слазим вместе?

Яр хотел.

В Нейске не было крепости. Был только старый монастырь на обрыве, но туда
никого не пускали: в нем располагался секретный научный институт. Еще
нависал над берегом фундамент взорванного собора. Под фундаментом Яська с
Валеркой и Юриком разыскали подземный ход, но он оказался заваленным в
самом начале.

Им тогда хотелось приключений и тайн. Они мечтали: вот если бы в городе
сохранилась старинная цитадель - с башнями и подземельями, где можно
отыскать ржавое оружие. Даже с привидениями...

Яське даже снилась иногда такая крепость. Впрочем, взрослому Яру тоже
иногда снилась...

Мальчишки торопливо натягивали одежду.

- В обход пойдем, по тропинке? - нерешительно спросила Данка.

Алька презрительно фыркнул.

- На штурм, - твердо сказал Игнатик.

Чита затолкал "Зверобоя" под брючный ремешок, снял очки и прицельно глянул
вверх.

- На кого вы будете похожи... - вздохнула Данка. - Яр, ты тоже полезешь
напрямик?

- Я боюсь за костюм...

- Да с костюмом-то ничего не сделается, почистим... - Данке самой явно не
хотелось тащиться в обход.

- А крик на берегу не поднимут? - спросил Яр. - "Куда полезли, хулиганы,
там опасно!" Чего доброго, милицию позовут, а у меня никаких документов...

- Какую милицию? - удивилась Данка.

- Милиция - это отряды добровольцев, если... ну, какое-нибудь стихийное
бедствие или еще что-нибудь, - объяснил Чита. - Кто же будет из-за нас
собирать отряд?

- А кто охраняет порядок? - спросил Яр.

- Где? - не поняла Данка.

- Ну, везде...

Она пожала плечами:

- В школе - учителя. Дома - родители... или вообще старшие. На работе -
начальство...

- На море - береговая охрана. Это если браконьеры, - сказал Игнатик. - Я
знаю, у меня еще одна тетя есть, она у моря живет, на той стороне. Она
писала про браконьеров...

- Разве бывают письма с той стороны? - удивился Алька.

- А что такого? Говорят, и люди иногда приезжают, - сказал Чита.

Все почему-то помолчали.

- Лезем, - решительно сказал Алька.


Было трудно и весело. Пласты песка оседали под тяжестью тела, песчаные
ручьи неслись вниз, шурша в редких стеблях. Один раз Яр почти с полпути
съехал с песчаной лавиной в бурьянные заросли у подножия обрыва. И все же
они штурмовали крутой берег снова и снова. Данка неожиданно вырвалась
вперед и мелькала в своем красном платьице, как флажок, - высоко-высоко.
Алька тоже ловко карабкался выше Яра, Игнатик и Чита держались по бокам -
Яр понял, что они деликатно подстраховывают его. "Отяжелел, старая кляча, -
обругал он себя. - Никакой подготовки". И поднажал, отплевываясь от песка.

Песок был везде. За воротом и за пазухой, во рту и в ушах, в волосах и в
обуви. Теплый, сухой, чистый...

Яр отчетливо вспомнил, что такое уже было. Почти так. Во сне. Не очень
давно. Только вместо четырех ребят с ним штурмовал берег один мальчишка.
Похожий на Игнатика, лишь волосы темные. Сердитый, босой, с грязным бинтом
на коленке, в черной рубашке с блестящими пуговками. Он тащил на боку
игрушечный барабан, который когда-то мама подарила маленькому Яське. Это
был сын Юрка (которого на самом деле никогда не было). Он спешил наверх,
чтобы сыграть сигнал - очень важный...

Глава 2. СВЕЧА И МЯЧИК

1

Зажатый отвесными башнями двор крепости был налит солнечным теплом. Сухо
пахло нагретыми камнями. Тишина стояла удивительная. Щелканье подошв
раскалывало ее трескучими выстрелами. Рассыпчатое эхо улетало вверх. Там, в
темно-синем зените, над осыпавшимися кирпичными зубцами все так же плыли
облака. Белые, очень яркие.

Алька пританцовывал на каменных плитах, вытряхивал песок из волос, из
карманов, из сандалет. Потом догадался - скинул одежду и стал выколачивать.
Игнатик и Чита сделали так же. Яр высыпал песок из башмаков, вытряс из
пиджака, отряхнул брюки. Плиты под босыми ногами были шероховатые и очень
теплые.

Чита сидел на корточках и Алькиной сандалетой сгребал в кучку вытряхнутый
песок. Получался солидный курганчик.

Данка сказала с усмешкой:

- Ох и увозились. Я так и знала.

Сама она стояла чистенькая, аккуратная, будто не взбиралась по обрыву, а
прогулялась по лужайке.

- Надо вам было все же пойти тропинкой, - добавила она снисходительно.

- Еще чего! - бодро возразил Яр.

Данка сказала:

- Все мальчишки одинаковы. Даже... если пожилые.

- Мерси, - отозвался Яр. - Ничего не имею против "мальчишки"...

Алька с Игнатиком оделись, а Чита все еще сгребал песок. Очень старательно.
И внимательно разглядывал песчинки.

- Да хватит уже, - сказал Алька. - Пойдем покажем Яру крепость... Яр, мы
тут все ходы-выходы знаем.

- Хвастунишка, - хмыкнула Данка.

Чита, натягивая брюки, сообщил:

- Всех никто не знает. Тут масса тайников и переходов...

В переходах пахло влажным кирпичом. Пласты солнца врубались в коричневый
полумрак сводчатых залов. На ступенях винтовых лестниц, которые были
прорезаны в толще стен, скрипела каменная крошка. В стенах темнели
полукруглые ниши. В одной из них Алька нащупал вделанный в камни обрывок
цепи. Звякнул.

- Во... Здесь, наверно, держали рабов или пленных.

- Тех, кто скачет и никого не слушает, - сказала Данка. - Не лезь вперед,
свалишься в какую-нибудь яму.

- Бе-е... - тихонько, но строптиво ответил Алька.

Яр пытался разобраться: что же за стиль у этих построек? Странный и
незнакомый. Снаружи - глухая мощь, никакой архитектуры, внутри - пологие
своды и арки, как бы ласково приглаженные сверху. В арках была плавность и
легкость.

- Кто эту крепость построил? - спросил Яр у Читы. Чита наверняка был самый
эрудированный.

- Никто не знает, - сунулся Алька.

Чита сказал:

- Это загадка. Полтысячи лет назад пришел какой-то народ, выстроил
крепости, но никого не покорял, ни с кем не воевал. Потом вдруг сразу ушел
на юг...

- На истинный полдень, - уточнил Тик. - Тогда было еще пять сторон света.

- Как это пять? - удивился Яр.

- Пять, - подтвердил Чита. - Это еще в старину, задолго до большой войны.
Север, Запад, Восток, Юг и Истинный полдень. Сейчас уже никто не знает
точно, что это такое. Где-то на юго-востоке. Та сторона, где солнце
подбирается к самой высокой точке, но еще не дошло до нее... Считалось
тогда, что это счастливая сторона. Как бы символ молодости...

- Пойдемте в Львиный зал! - вмешался Алька.

Львиный зал был длинный, все с теми же приглаженными арками. Вдоль стен
стояли на кусках гранита, а чаще валялись на боку или вверх лапами каменные
львы с ленивыми кроткими мордами. Алька по-свойски хлопал их по животам.

В стенах были прорезаны прямоугольные окна.

По углам Яр увидел много мусора. Лежала груда досок, валялись мотки
проволоки и ржавые гвозди, обрывки газет и пустые бутылки. И все это серое
от пыли.

- Когда-то здесь хотели делать ремонт, - объяснил Чита. - Потом раздумали,
испугались обвала.

Яр спросил:

- Те, кто строил крепость, о чем они, интересно, думали? Такую махину
ставить на песке...

Чита солидно возразил:

- Разговоры про песок - это чушь. Под песком наверняка гранитный монолит.
Мы в подземные ходы лазили, там сплошь камень.

- Жалко, что недалеко лазили, - вздохнул Алька.

- Они длинные, эти ходы, - сказал Тик. - Говорят, некоторые из них под
рекой идут, на ту сторону...

- Вот бы разок пробраться, - почему-то шепотом проговорил Алька. - Перейти
реку...

- Я вот тебе перейду, - пообещала Данка. И сказала Яру: - А странно
все-таки, да? Построить такие крепости, а потом уйти...

- Может, их заставили, - сумрачно сказал Чита.

- Кто? - не поверил Алька.

- Те, кто велят... - с непонятной усмешкой проговорил Чита.

Игнатик хмыкнул.

Чита посмотрел на него и заметил:

- Не такой уж ты доверчивый.

"Ничего не понимаю", - подумал Яр.

В этот момент Данка ему сказала:

- Здесь недалеко есть еще одна интересная комната. С камином.

- Пошли, - согласился Яр.

Они спустились по маленькой винтовой лестнице. Комната оказалась круглая,
небольшая. Камин (вернее, очаг с поломанной решеткой у пола) был сложен из
грубо отесанных камней. Свет попадал в отверстие высоко в стене. Солнце
овальным пятном лежало на камнях очага, покрытых старой копотью. На копоти
была нарисована рожица со смеющимся ртом-полумесяцем.

- Это Тик в прошлом году нарисовал, - объяснил Алька. - Мы здесь картошку
пекли.

- Лицо как у бормотунчика, - сказала Данка.

Алька подскочил:

- А давайте сделаем бормотунчика! Чита, ты ведь хотел, да? Ты нарочно песок
сгребал!

- Правда, давайте! - подхватил Игнатик.

- А песок-то подходящий? - спросила Данка.

- Да, я смотрел, - кивнул Чита. - Я сейчас принесу.

И он убежал.

- А что за бормотунчик? - недоуменно спросил Яр.

- Ты разве не делал бормотунчиков, когда маленький был? - удивился Игнатик.

- M-м... не помню. Вернее, помню, что не делал. Они какие?

- Ну, это такая штука... Такой... - сбивчиво заторопился Алька.

Данка объяснила:

- Их обязательно надо делать в тихом месте и когда рядом только друзья. И
бормотунчик тогда как друг... Игнатик их делает лучше всех на свете.

Игнатик скромно промолчал, отошел и стал подбирать у стены куски
алюминиевой проволоки.

Пришел Чита, принес в подоле рубашки песок. Спросил:

- А из чего делать?

- Может, из моей рубашки? - самоотверженно сказал Алька. - Я могу подол
оторвать.

- А мама оторвет тебе голову, - подал голос Игнатик.

- А мама уехала. Я три дня буду у Читы жить, мы договорились, - победоносно
сообщил Алька.

- Оторвет, когда приедет, - уточнила Данка. - Яр, у тебя в кармане платок.
Он тебе очень нужен?

- Не очень...

Платок расстелили на каменном полу. Игнатик насыпал на него горку песка.
Завязал в узелок. Получился белый мешочек размером с большое яблоко.
Игнатик подобрал в очаге обугленную щепочку. Любовно нарисовал на мешочке
круглые глазки, нос-пятачок, веселый рот. Из кусков алюминиевой проволоки
смастерил витые ножки, потом ручки с растопыренными пальцами. Оттянул на
узелке с песком материю, прикрутил ручки там, где у рожицы должны быть уши.
А ножки приделал к подбородку.



Получилось удивительное существо - не то четырехпалый краб, не то
безголовый человечек с рожицей на пузе.

- Надо цеплялку, - вполголоса сказал Игнатик.

Алька и Чита подхватили тонкую ржавую проволоку. Один конец обмотали вокруг
выступающего камня на очаге, другой закрепили на железном крюке, вбитом в
стену. В метре от пола.

Игнатик согнул пальцы бормотунчика, подвесил его за руки на проволоке. Тот
покачался и замер. Все тоже замерли, чего-то ждали.

У Яра на дне сознания шевелились мысли, что надо скоро возвращаться на
крейсер, и получится ли это, и надо ли рассказывать там про все, что
случилось, и как грустно будет расставаться с ребятами, и удастся ли
увидеться снова. Но самым главным был интерес: что за бормотунчик, для чего
он?

Бормотунчик тихо качнулся. Его нарисованная рожица, конечно, не изменилась,
но в глазах и улыбке появилось что-то живое. Так, по крайней мере,
показалось Яру. Он услышал бормотание, попискивание, легкий треск, шепот.
Словно включился маленький расстроенный приемник. Бормотунчик закачался
сильнее... И вдруг, перебирая ручками, двинулся по проволоке. Остановился у
края очага. Прекратил качание, зацепившись ножками за камень. Не двинув
угольным ртом, сказал картаво:

Раз-два-три-четыре-пять,
Я иду искать.
Если кто не спрятался,
Я не виноват...

Голос был механический, как у старинного магнитофончика.

- Какая-то незнакомая считалка, - проговорил Алька.

- Знакомая, - сказал Яр.

Бормотунчик шевельнулся и произнес:

- С цифрой "5" на медной бляшке, в синей форменной фуражке... Ну, что вам
еще?

- Сказку, - тихо попросил Игнатик и быстро оглянулся на Яра. - Какую-нибудь
сказку про пятерых друзей...

В бормотунчике сильно зашелестело. Он опять покачался на тонких ручках.
Сказал с металлической насмешливой ноткой:

- Сказок вам хватит и без меня. Смотрите, кругом такая р-романтика...
Верно, Яр-р?..

Яр вздрогнул:

- Ты меня откуда знаешь?

Бормотунчик беспокойно задергался:

- Я могу ответить только на один вопрос! На один. На втором - крак -
разряжусь. Ты спрашиваешь? Это вопрос?

- Нет-нет, это не вопрос, не отвечай, - торопливо сказал Игнатик. И
прошептал Яру: - Он про многое знает, бормотунчики все такие...

Бормотунчик вдруг пропел дребезжащим голоском:

Та-ра-ра, та-ра-ра,
Очень странная игра,
Непонятную считалку
Барабанщик бьет с утра:
Пять ворон,
Один патрон,
Сто врагов с пяти сторон.
Барабанит, барабанит,
А песок скрипит и ранит...

Он резко замолчал.

И все молчали. Алька нерешительно хихикнул, но Данка цыкнула.

Бормотунчик вдруг спросил уже без дребезжания, чисто:

- Что, Яр, досмотрел свой сон?

- Какой сон? - с неожиданным и резким страхом спросил Яр.

- Это вопрос?

- Это вопрос, - жестко сказал Яр.

- Тот сон, как вы лезете по обрыву... Не бойся, он доберется. Может, ты не
доберешься, а он доберется...

- О чем это он? - прошептала Данка.

- Да мало ли что... Они часто несут всякую дребедень, - отозвался Чита.

- Сам ты несешь дребедень, - обиженно сказал бормотунчик. - Лучше разожгите
огонь. Ночевать будет холодно.

- А зачем нам здесь ночевать-то? - удивился Алька.

- Разожг... - тонко крикнул бормотунчик. Дернулся и безжизненно повис на
проволоке.

Игнатик досадливо обернулся к Альке:

- Ну вот, он разрядился... Зачем ты полез со вторым вопросом?

- Да это и не вопрос вовсе! Просто у меня вырвалось...

- Ладно, пойдем, - вздохнула Данка. - Все равно он был какой-то странный.

- Может, серебристых кристалликов мало в песке, - виновато сказал Игнатик.

- Наоборот! Полным-полно, я смотрел, - возразил Чита.

Яр не слушал ребят, мысли прыгали, как у мальчишки, который проснулся среди
ночи, увидев загадочный и страшноватый сон... Казалось, столько всего
случилось за этот день! Стоит ли удивляться? Но он удивился
проницательности бормотунчика. И даже расстроился. Недаром на Земле
говорят, что в приметы верят лишь дети и скадермены.

- А может, правда разожжем огонь? - звонко спросил Алька.

- Картошки-то нет... - заметил Чита.

- Не обязательно картошку печь. Просто так посидим у огонька, - тихо сказал
Игнатик. - Недолго... Ладно, Яр?

2

Яр подумал, что огонь - это и в самом деле неплохо.

Сначала прохлада внутри крепости была приятной после жары. Но теперь
чувствовалось, что воздух сыроватый и зябкий. Хотелось погреться. Да и
просто хорошо посидеть у горящего очага.

Когда Яр последний раз сидел у живого огня? Боже мой, это было, когда ему
стукнуло семнадцать лет. С однокурсниками из Ратальской школы он ушел в
лыжный поход, и группа попала в буран. Они укрылись в лесу, отыскали
охотничью избушку, развели огонь в печке. Это была такая хорошая ночь...

Яр встряхнулся. Вместе с ребятами он взялся собирать у стен и таскать к
очагу старые доски, желтые обрывки бумаги. Доски были большие, в очаг не
лезли. Одну из них, тонкую и трухлявую, Алька храбро попытался с размаху
сломать о колено. Не сумел, конечно, завертелся на пятке, держась за
ушибленную ногу.

- Олух царя небесного, опять покалечишься, - сказала Данка.

Яр, посмеиваясь в душе над собственным пижонством, положил доску на два
камня, рубанул ребром ладони.

- Во... - с тихим восхищением выдохнул Игнатик.

- Еще, - потребовал Алька.

Чита молча положил перед Яром другую доску. Данка сказала:

- Так можно руку разбить...

Яр, усмехаясь, ударил еще раз. И еще. И заработал как автоматическая
дроворубка.

- Хватит уж... - сочувственно сказал Чита. - Вон сколько дров.

Яр гордо распрямился и украдкой стал потирать ладонь - поотшибал все-таки.
Алька, выгибаясь назад от тяжести, поволок охапку обломков к очагу.

- Ой, а спички? - растерянно сказала Данка.

Алька с шумом бросил дрова и обернулся. Чита посмотрел на Яра:

- У вас нет?

Яр оглянулся на Данку и развел руками:

- Если нет в карманах, то...

- Папа не курил, - виновато сказала Данка.

- Вот и погрелись, - заявил Алька и с обиженным видом уселся на дровах.

Игнатик, сосредоточенно хмурясь, достал из кармана свечной огарок. Поставил
на камень. Сел перед ним на корточки.

- Ой... - прошептала Данка. - Тик, ты думаешь, получится?

Он оглянулся резко, почти сердито:

- Подойдите.

Они послушно подошли, встали у Игнатика за спиной.

- Может, за руки взяться? - нерешительно сказала Данка.

- Нет... Яр, ты здесь? - Игнатик снизу вверх посмотрел на него. - Вот
хорошо... Сейчас...

Свечка затрещала и зажглась.

Игнатик засмеялся. Встал. Сказал с негромким торжеством:

- А вы не верили... Яр, я им говорил, а они не верили.

Яр, ничего не понимая, кивнул.

- Как это не верили? Мы верили, - серьезно сказал Чита. - Давайте разжигать
камин.

Через пять минут пламя гудело и вытягивало языки в черную глубину дымохода.
Из досок и камней ребята сделали скамейки, поставили их буквой "П",
"ножками" к очагу. Алька сел у края очага, слева. Чита - справа (и открыл
книгу). Данка - рядом с Читой. Яр с Игнатиком устроились напротив огня.
Горячие блики запрыгали по лицам, оранжевая рубашка Игнатика засветилась,
как отраженное пламя.

Игнатик шепотом сказал - то ли Яру, то ли себе:

- Сколько огня от крошечной свечки...

- Но свечка-то... Как она зажглась сама собой? - отозвался Яр.

- Она не сама. Это я ее... - вздохнул Игнатик, будто признался в шалости.

- Он давно хотел, да нас было мало, - объяснил Алька. - Надо, чтобы
пятеро...

- Братцы, - жалобно сказал Яр. - Объяснили бы вы все по порядку, а?

- Тут целая история, - охотно отозвалась Данка. - Рассказать?



- Это еще в прошлом году было, мы играли в лунки. На пустыре, у старого
тополя... Ну, лунки - это простая игра. Надо выкопать ямки - столько ямок,
сколько человек играет. В один ряд, в цепочку. Потом по этим лункам
кто-нибудь пускает мячик. В чьей лунке мячик остановится, тот его хватает,
кидает вверх и кричит: "Штандер!" Такое слово специальное. А когда мячик о
землю стукнется, тот его снова ловит и бросает в кого-нибудь. А все,
конечно, разбегаются, пока он не крикнул "штандер"... Ты такую игру знаешь,
Яр?

- Я помню... Только,