л голову. Я был уверен, что
увижу мокрые коричневые Володькины ноги с прилипшими нитками водорослей. Но
на плотике был не Володька. Я увидел ноги, обтянутые не то черной кожей, не
то клеенкой. К одной был пристегнут ремнями широкий нож - в плоском, тоже
черном чехле и с костяной узорной рукоятью.

Кто это? Аквалангист? В нашем-то мелководном пруду?

Я поднял глаза.

Надо мной, одетый в странный кожаный костюм, с рыцарским налокотником на
левой руке, стоял Валерка.

4

Я сразу понял, что это он. Не кто-то очень похожий на него, а именно он -
Валерка, которого не было на свете. Которого я лишь однажды видел в
странном сне про сказку в городе Северо-Подольске (которого тоже не было).

До сих пор я очень смутно помнил его лицо, но сейчас узнал моментально: его
темную косую челку над беспокойными бровями, его зеленовато-карие глаза -
внимательные и почему-то слегка виноватые - и коричневую родинку на остром
подбородке.

- Это ты... - шепотом сказал я.

Он склонил голову и ответил медленно, вполголоса:

- Мне больше не к кому было прийти. Не сердись, что я помешал.

"Помешал"! Боже мой... Радость и тревога поднялись во мне одной крутой
волной. Радость - что он здесь. Тревога - что этот сон может оказаться
коротким, мимолетным. Я торопливо оглянулся. Все было как прежде. Та же
ветка над плотиком, то же клочковатое облако в вышине, тот же синий
заколоченный киоск на берегу. Вон Володькина одежда на траве, а вон, на
острове, среди мальчишек сам Володька - словно оранжевая бабочка мелькают в
кустах его плавки.

Это, кажется, прочный сон, очень похожий на явь. Наверное, сказка будет
долгой. Я потрогал подбородок и глянул на свои ноги: может быть, я опять
стал мальчишкой, как в первом сне?

Нет, я по-прежнему длинный небритый дядька... А Валерка здесь!

Я посмотрел на Валерку. Я понимал, что он пришел не просто так.

Глядя все так же - внимательно и чуть виновато, - он проговорил:

- Только ты можешь помочь.

- Я готов, - быстро сказал я и вскочил. Плотик закачался, Валерка
переступил, чтобы не упасть, улыбнулся и взглянул на меня снизу вверх.

Раньше мы были одного роста, а сейчас Валерка не доставал мне до плеча. Но
я вовсе не чувствовал себя старшим. Наоборот, мне было неловко за свой рост
и возраст. Но наплевать, не это главное. Главное, что он пришел!

Пять высоких нот сигнала опять прозвучали во мне.

- Как помочь тебе? Что случилось?

Он вздохнул, пошевелил ногой, поправил пристегнутый нож и снова вскинул на
меня глаза:

- Ты хорошо владеешь шпагой?

У меня холодок пробежал по спине.

- Ну... владею... Средне. Почему ты решил, что хорошо?

- Я же помню Железного Змея. Как ты его одним ударом...

Я улыбнулся:

- Но это же была сказка. Сон... Хотя сейчас тоже сон, - не без грусти
добавил я.

Он сказал серьезно:

- Это не сон. Это переход... А у нас ты будешь мастером клинка. Я знаю, в
этом искусстве вы опередили наших вояк.

Я не понял. Да не все ли равно? Главное, что мы опять встретились.

- Нужна шпага? - спросил я.

Валерка кивнул.

- Придется зайти домой, - озабоченно сказал я.

Он опять улыбнулся, и снова это была виноватая улыбка.

- Да нет, шпага найдется. Нужен ты.

Я прыгнул на берег и стал торопливо одеваться. Потом окликнул через пруд
Володьку. Он помахал рукой. Я крикнул, что скоро вернусь. Спохватился и
посмотрел на Валерку.

Он кивнул:

- Скоро... Если ничего не случится.

- А что может случиться? - спросил я без боязни, а просто с любопытством.

- Скорее всего, ничего не может. Ты же мастер. Но все-таки... Шпаги - не
игрушки. Ты не боишься?

Я не боялся. Во мне вырастало напряженное ожидание загадочных событий, в
которых мы будем вместе с Валеркой - плечом к плечу. Жаль только, что плечи
у нас теперь на разной высоте...

- Идем? - спросил я у Валерки.

- Идем.

Я еще раз помахал Володьке, и мы ушли с берега.

5

Улицы были пусты. Ни людей, ни машин. Стояла тишина. Только наши шаги
нарушали ее, да один раз желтый лист - предвестник недалекой осени - упал с
тополя и зашуршал по асфальту. Валерка проводил его внимательными глазами.

Солнце грело уже крепко. У Валерки на лбу выступили маленькие капельки. От
его тугой куртки пахло горячей кожей.

- Для чего ты в таком костюме? - спросил я.

- Это под доспехи, - сказал Валерка.

- У вас война?

- Смута, - ответил он и вздохнул. Потом он доверчиво глянул на меня и
сказал: - Я бы не позвал тебя, но я очень боюсь за Василька.

- За кого? - удивился я.

- За брата. Ты не помнишь?

"Не помнишь"! Надо же сказать такое!

- Помню конечно. Просто... я не знал, что его так зовут.

- Это я его так зову, - тихонько сказал Валерка и смутился.

Мне очень хотелось спросить про Братика, но я не решался. Опасение, что все
может исчезнуть, не оставляло меня. Исчезнуть от неосторожного шага, от
лишнего слова...

Несколько минут мы шли молча. По солнцу и тишине. От центра на окраину,
мимо деревянных домов, по улицам, на которых прошло мое детство. И вдруг я
понял, куда ведет меня Валерка: к старой трехэтажной школе, где я когда-то
учился.

Перед школой тоже было пусто. Блестели стекла, тень от кленов лежала на
красных кирпичных стенах. Странно! Ведь говорили, что школу недавно
оштукатурили... На квадратном кирпичном столбике, у самых ступеней, я
заметил сделанную мелом надпись: "Машка - ведьма". Я сам это когда-то
написал. Надо же, не стерлось до сих пор!

- Сколько сейчас тебе лет? - вдруг спросил Валерка.

Я остановился от неожиданности. Потом вспомнил Володьку. И, сам не зная
почему, с мрачноватым юмором сказал:

- Двенадцать.

- Вот и хорошо, - серьезно откликнулся Валерка.

Мы вошли. По коридору гулко разнесся звук наших шагов - в пустых школах
летом шаги всегда очень гулкие. Никого не встретив, мы подошли к
спортивному залу. Валерка медленно отвел скрипучую дверь. В зале было
пыльно и не прибрано. В беспорядке стояли и валялись, задрав "копыта",
спортивные кони и козлы. В затянутые сеткой высокие окна падали широкие
лучи.

Мы пересекли зал и оказались у дверцы - она вела в комнатку, где хранились
мячи, стойки для прыжков, кольца, спортивные маты. В эту же каморку наш
физрук Василий Антонович отправлял иногда наиболее расходившихся на уроке
мальчишек - "подумать и успокоить нервы". Нам нравилось сидеть в полумраке
и развлекаться потихоньку случайно найденными интересными штуками:
ракетками, гантелями, деревянными гранатами и плетеными мячиками для хоккея.

Однажды за старыми матами я отыскал заржавленную рапиру...

Сейчас за дверцей была не каморка, а длинный, освещенный пыльной лампочкой
коридор. Маты сплошными штабелями лежали у кирпичных стен, их хватило бы на
тысячу школ. Между ними оставался лишь узкий проход, да и то не совсем
свободный: кое-где почти до пола свешивались с потолка толстые канаты и
рваные волейбольные сетки. Конец коридора терялся в сумраке.

- Надо пробираться, - сказал Валерка.

- Давай.

Он скользнул вперед. Я прикрыл за собой дверь и двинулся следом...

Мы шли удивительно долго. В пыли и полутьме. Редкие лампочки лишь едва
светились в паутине. Веревки и обрывки сеток цеплялись за руки и за ноги, а
особенно за Валеркин налокотник. Один раз оказалось, что тяжелые кожаные
маты почти завалили проход, и пришлось пробираться под ними ползком.

Когда мне стало казаться, что мы провели в этом коридоре полжизни, он
уперся в стену из очень крупных и неровных кирпичей. Здесь было
попросторнее, и горела лампочка поярче.

В стене был узкий неровный пролом.

- Пришли, - прошептал Валерка. - Сейчас пролезем - и все.

- Мне не пролезть, - уверенно сказал я.

Дыра выглядела слишком маленькой.

Валерка улыбнулся:

- Пролезешь.

И вдруг я понял, что он прав. Лаз в стене был в самую пору для моих
мальчишечьих плеч!

Я снова стал мальчишкой! Словно и не кончался тот странный сон про лунный
дом в Северо-Подольске и про часы с деревянными рыцарями.

Снова были на мне легонькие разношенные кеды, выцветшие до белизны шортики,
слегка распоротые у кармана, и рубашка в серо-зеленую клетку. Старенькая
мальчишечья рубашка с висящей на нитке пуговкой у ворота и закатанными по
локоть рукавами.

Я рассказываю об этом долго, а радостное сознание, что мне в самом деле
двенадцать лет, пришло тогда в одну секунду. Я глубоко вздохнул и
засмеялся. Во всем теле была упругая легкость.

Валерка нетерпеливо смотрел на меня - уже не снизу вверх: мы теперь опять
были одного роста.

- Лезь за мной, - сказал он. Это был не приказ, а торопливая просьба.

Он легко нырнул в пролом, звякнув о кирпичи налокотником. Я сразу сунулся
за ним. В нос ударил едкий запах влажной извести, щербатый кирпичный край
оцарапал ногу.

Я увидел, что Валерка прыгнул глубоко вниз: пол в комнате, куда он попал,
был гораздо ниже, чем пол в коридоре.

Это была круглая комната без окон. На ржавом крюке висел большой железный
фонарь с тремя свечами, довольно яркий. Его лучи высвечивали на полу
щербатые каменные плиты. Валерка стоял внизу и протягивал ладони:

- Спускайся!

Он подхватил меня, не дал упасть на камни, когда я вывалился из лаза.

Я отряхнул с коленей и живота кирпичные крошки и осмотрелся.

- Где мы?

- В башне...

Потолок с могучими балками терялся в сумраке. Стены я разглядел лучше. Они
были сложены из крупных старинных кирпичей вперемежку с каменными брусьями.
У стен в беспорядке валялись медные и стальные нагрудники, наколенники,
наплечники, глухие каски с широкими полями и прорезями для глаз. Старые, с
пятнами ржавчины. А среди них лежали узкие мечи, сабли, шпаги.

- Выбирай, - сказал Валерка.

Я перебрал несколько клинков и взял четырехгранную рапиру с простой
костяной рукоятью. Рукоять удобно легла в пальцы, а большой круглый щиток с
ободком и мелкими ямками хорошо закрывал руку. Светлый клинок был похож на
громадную иглу. Однако на конце он был плоским, и оказалось, что края
отточены. В случае чего можно не только нанести колющий удар, но и рубануть.

- Я готов, - сказал я и удивился звонкости своего голоса.

- А это? - Валерка кивнул на панцири и наколенники. - Ничего не возьмешь?

Таким легким, таким подвижным было мое мальчишечье тело! А это железо,
наверное, тяжелое и холодное. Я передернул плечами:

- Обязательно?

Валерка улыбнулся:

- Да нет. Тебе, пожалуй, не обязательно... А вот это нужно. - Он вытащил
из-под железной рухляди кожаную перевязь с большой пряжкой и медными
клепками по краям. Надел мне через плечо, ловко подогнал пряжку. Потом в
кольцо на ремне сунул рапиру. Ее рукоять закачалась у моего бедра. - Вот и
все, - сказал Валерка.

Я увидел себя как бы со стороны: обыкновенный пацан, и с мушкетерским
оружием на боку.

- А ничего, что я... такой? Не будут на меня обращать внимание?

- Ты такой, как надо, - откликнулся Валерка. - Слушай... Ты не передумал?

- Что?

- Идти со мной.

- Ну что ты говоришь! - упрекнул я.

Он взял меня за руку.

6

Я понимал, что могу оказаться в совсем незнакомом месте: может быть,
удивительном и сказочном. И только про одно я знал точно: сейчас на улице
день, светит солнце, и мы выйдем под это солнце из какого-нибудь подвала
или погреба. Ведь спортзал и коридор были на первом этаже, а пол в башне -
еще ниже.

Валерка уперся в тяжелую дверь ладонями. Навстречу нам хлынули теплый запах
незнакомых трав и лунный свет.

Я замер на секунду и засмеялся. Мы оказались на железном балконе - он
опоясывал башню высоко над землей. Вернее, над травой. Свет луны был
ослепительно яркий, и в его лучах до самого горизонта колыхалась под мягким
ветром, катила пологие волны серебристо-голубая трава. Я вцепился в ржавые
перила. Вот она, Валеркина страна! Его мир, его планета.

А может быть, это и правда другая планета?

Ночь была похожа на день, если смотришь сквозь голубое стекло. Я взглянул
на луну. Наша ли это луна с привычным, почти человеческим лицом? Но хотя
чистым было небо, яркий диск оказался слегка размытым, словно окутанным
светящимся туманом. Я не различил на нем знакомых пятен.

Тогда я стал смотреть на землю. У самого ее края стояла белая крепость. Она
казалась крошечной, но видна была до последнего зубчика на стенах. Словно
кто-то собрал в горсть игрушечные башни, крыши, бастионы и аккуратно
положил их на краю большого круглого стола.

- Там наш Город, - тихо сказал Валерка.

- А здесь?

- Здесь? Просто башня, сторожевая. Теперь она не нужна.

Башня была одинокая, полуразбитая. Она стояла как бы в центре выпуклого
круга, по которому неторопливо бежали мерцающие волны. И ее черная тень
колыхалась на этих волнах.

А ветер был очень теплый.

Валерка тронул меня за плечо:

- Пошли?

По шаткой железной лестнице мы сбежали в траву и двинулись к Городу.

Трава была высокая, по пояс нам, а кое-где и по плечи. Ее листья походили
на листья осоки, но были пошире и не режущие, а очень мягкие, покрытые
шелковистыми волосками. Эти серебристые волоски и блестели под луной. Идти
нам трава не мешала. Мы без труда подминали и раздвигали ее, и она с
бесшумным колыханием опять вставала за нами.

Шагать было легко. Может быть, я еще не привык, что стал мальчишкой, и тело
мое весит совсем немного. А может быть, Валеркина планета была меньше, чем
Земля, и сила тяжести здесь оказалась слабее. Возможно, что и так. По
крайней мере, мне казалось, что иду я не по ровному полю, а по громадному
шару, который поворачивается мне навстречу.

Шар поворачивался, и светлая крепость вырастала на глазах. Острые башни,
черные флюгера, неровные зубчатые стены...

Крепость была совсем не похожа на ту, что в Северо-Подольске. Я сразу это
заметил, но не удивился.

...Я пытаюсь поточнее вспомнить, что думал и чувствовал тогда. Ну конечно,
радость, что мой друг Валерка опять рядом. Еще интерес: какие события ждут
впереди? И еще... трудно передать словами... Запах сказки, что ли? Но не
обычной сказки, а моей. Той, которую я открыл и полюбил. Сказки, где самое
главное - не приключения, а два человека: Валерка и Братик.

Но... Вот в этом "но" все дело. Не было в этих чувствах той остроты и
беспокойства, как в первый раз. Там, в Северо-Подольске, сказка захватывала
меня, и я жил в ней как наяву, все переживал по-настоящему: и радость, и
страх, и тоску, когда друзья уходили... А в этот раз я понимал, что вижу
сон. Порой забывал об этом, но не до конца.

Я был уверен, что ничего плохого не случится. Вторая сказка как положено,
раскручивает свои пружины, и всему придет свой черед. Когда нужно, я
встречу опасность и сделаю, что полагается. И потому даже Валеркины слова,
будто Братику что-то грозит, не вызвали у меня тревоги. Я только
обрадовался, что увижу его...

Но это я сейчас копаюсь в себе и все раскладываю по полочкам. А тогда...
Что же, тогда я шел рядом с Валеркой, радостный и спокойный. И даже мысль,
что придет время и мы расстанемся опять, не грызла меня. Встретились во
второй раз - встретимся и в третий. К тому же сказка только начиналась...

7

Мы подошли довольно близко к стенам. Я спросил:

- А почему не видно часовых? Разве Город не охраняют?

- От кого? - сказал Валерка. - Снаружи никто не ждет опасности. Она в самом
Городе.

- А всадники Данаты? - нерешительно спросил я. - Они больше не нападают?

Валерка быстро взглянул на меня и грустно усмехнулся:

- Всадники Данаты... Под курганами давно и храбрый Даната, и все его воины.
И кони...

Я удивленно молчал. Валерка смущенно сказал:

- Я забыл объяснить... думаешь, когда мы улетели, мы вернулись к себе, в
наше прежнее время? Если бы... Даната и все, что было тогда, сейчас уже
легенда. Триста лет прошло или больше...

- Но... как же? - озадаченно заговорил я. - Вы вернулись... И как вас
встретили?

Вы сказали, кто вы такие? Вам поверили? Удивились?

- Удивились... Но поверили. Понимаешь, у нас другой мир... Вы придумали
порох, машины, ракеты, а у нас не то. У нас ученые разгадывают тайны: как
далекое сделать близким и дотянуться рукой до звезд; что такое мысль; в чем
хитрость времени...

Я подумал, что и у нас люди бьются над такими загадками, но промолчал.
Валерка продолжал:

- Не могу я объяснить... Но говорят, что время - это вроде струн, которые
звучат то вместе, то вразнобой. А иногда - как бусы, которые могут
рассыпаться. Или как запутанная петля - бежит то вперед, то обратно, только
мы не замечаем. Петлю, говорят, можно рассечь и пробиться через сотни
лет... У нас еще в старину случались разные загадки.

- Какие?

Валерка улыбнулся:

- Всякие... Была даже такая поговорка... На старом языке это всего пять
слов, но ты не разберешь. А смысл такой: "Когда конь несет тебя все вперед,
не думай, что не наткнешься на его следы; когда ложишься спать, не будь
уверен, что проснешься завтра, а не вчера..."

Что ж, Валеркин мир и в самом деле был другим, я это видел. Пока мы
говорили, крепость словно сама по себе приблизилась вплотную и нависла над
нами.

К стене боком прижималась крутая лестница, сложенная из светлых кирпичей:
просто ступенчатый выступ, который тянулся от земли до верха. Очень узкий.
Валерка двинулся вперед, я, чиркая локтем о стену, стал подниматься за ним.
Конец моей рапиры цеплялся за камни, и клинок тонко звенел.

Мы поднялись на гребень и снова пошли рядом, мимо высоких зубцов.

- Значит, как же... - нерешительно сказал я. - Вы вернулись... и опять
оказались одни, среди незнакомых людей?

Он кивнул:

- Да... Но это наша земля. И встретили нас хорошо... Правда, скоро всем
стало не до нас.

- И вы живете вдвоем?

Валерка улыбнулся, хорошо так, - видимо, подумал о маленьком брате.

- Да, живем... Только мы давно уже не виделись. Два дня...

- А где сейчас Братик? - нетерпеливо спросил я. Впервые назвал я так вслух
Валеркиного братишку. Но Валерка ни капельки не удивился. Он сказал:

- У барабанщиков.


Скоро я увидел круглый люк. В полной темноте, по лесенке, выложенной в
толще крепостной стены, мы осторожно пошли вниз. Заскрипели петли: это
Валерка отодвинул тяжелую дверь. Опять хлынул навстречу лунный свет, и мы
оказались на маленькой выпуклой площади.

Площадь окружали светлые дома с каменными узорами на карнизах дверей и
окон, с крутыми чешуйчатыми крышами. Почти все здания были связаны между
собой: внизу - галереями с полукруглыми арками, вверху, у крыш, - висячими
мостиками. Я мельком подумал, что, наверное, весь город можно обойти, не
ступая на землю. Даже между тонкими легкими башенками чернело кружево
мостиков. Было удивительно тихо. В степи хоть трава шелестела, а здесь - ни
звука. Я слышал только, как рядом дышит Валерка.

- Надо идти, - шепотом сказал он.

Мы двинулись через площадь, прошли мимо разрушенного фонтана с каменными
рыбами, и в это время сзади послышался частый топот и смех. Нас догоняли
трое ребят.

Мальчишки как мальчишки, чуть помладше нас. И одеты совсем обыкновенно -
словно прибежали на эту лунную площадь с улицы, где живем мы с Володькой.
Они тащили на веревке фигуру оленя, сделанную из коряги и палок. Вернее,
тащил один, а двое других пуляли в оленя из игрушечных самострелов. Олень
смешно подпрыгивал на тонких деревянных ногах.

- Что это? - спросил я у Валерки.

- Просто игра. В охотников... Сейчас редко играют по вечерам, а эти
смелые...

"Охотники" промчались совсем рядом с нами, мы даже посторонились. Я думал,
они не обратят на нас внимания. Однако шагах в двадцати мальчишки
остановились. До меня донесся неясный разговор:

- Светлый рыцарь... трубач... где стена...

Два мальчика вместе с оленем нырнули в глухую тень галереи, а третий -
щупленький, немного похожий на Володьку - торопливо пошел назад к нам.

В трех шагах он остановился и выжидательно глянул на Валерку. Валерка
торопливо подошел к нему. Мальчик вполголоса сказал несколько слов. И тут
же бросился догонять товарищей.

- Идем, - шепотом сказал Валерка и, потянув за локоть, увел меня в похожий
на щель переулок.

- Что случилось? - тоже