ла на них с
осуждением.

- А других нет, я их утопил, - независимо сказал Алька.

Брюки и рубашку Яра Чита спрятал в тайнике за поленницей, где у него
хранились книги. Яр смотрел на это с тревогой. Отдавая одежду, он как бы
рвал последнюю связь с крейсером.

- Братцы, а когда вы вернете меня домой?

- Да вернем, вернем, - снисходительно сказал Алька.

- Вечером, - сказала Данка. - Если вы захотите...

- То есть как это "если захотите"?

- Вечером, - торопливо успокоил Игнатик. - Ты не бойся, Яр... Ну, идем?

Чита надел очки и открыл книгу.

- Он что, и на ходу читает? - шепотом спросил Яр.

- Ага, - с некоторой гордостью сказал Алька.


Летнее утро царствовало над тихими улицами. Прохожих было мало. Изредка с
тарахтеньем проносились автомобили старых, каких-то полузнакомых марок.

Город становился не совсем знакомым.

Сначала Яру казалось, что он попал в старый Нейск. Или двойник Нейска. В
этом была бы хоть какая-то, пускай сказочная, логика: неведомые силы
вернули его в мир детства. Но город оказался не совсем таким, каким
помнился Яру. Чем ближе к центру, тем больше было путаницы. За старинным
зданием банка со знакомыми львиными мордами над окнами стоял вместо
привычного магазина "Детский мир" красный трехэтажный дом. За крытым
рыночным павильоном, куда Яська ходил с мамой за луком и капустой,
поднималась кирпичная лютеранская кирха - такой в Нейске вообще не было...

- Как называется ваш город? Нейск? - спросил Яр у Данки.

Она сказала чуть удивленно:

- Нет, Орехов.

Чита шагал впереди и ухитрялся не спотыкаться.

Алька, шлепая сандалетами, подбежал к нему.

- Ты что читаешь?

- "Зверобой" Фенимора Купера...

- Ух ты... А это кто на картинке? Индейцы?

Он зашагал рядом с Читой, заглядывая в книгу. Яр вдруг заметил, что ноги у
Альки чуть-чуть колесом, как у маленького кавалериста. Это было еле заметно
и ничуть не портило Алькину внешность. Наоборот, делало его походку
особенно ловкой и слегка шаловливой. Алькиной...

Игнатик и Данка шли по бокам от Яра. Игнатик двумя руками держал его за
локоть. Один раз он заглянул Яру в лицо, тихо сказал:

- Яр...

- Что... Тик?

Он заулыбался:

- Ничего. Просто...

- А вот и цирк, - сказала Данка.

3

Когда вышли из цирка, в разгаре был день. С жарким солнцем, с высокими
белыми облаками.

- Купаться, - сказал Алька и запрыгал на здоровой, незабинтованной ноге. -
Пойдем, Данка, да? - Он заглядывал ей в лицо, слегка подлизываясь.

- Можно, - отозвалась Данка. - Тебе полезно остыть. - Она повернулась к
Яру: - С ним невозможно сидеть, верно? Хохочет как сумасшедший да еще
ногами колотит.

- Ну а что делать, если клоуны? - заступился Яр. - Я сам хохотал, как в
детстве... Когда я маленький был, у нас такие же клоуны выступали. Батон и
Шура Печкин. И подумал: "А может, эти же самые?"

- Вы хохотали нормально, а он - как будто его сто русалок щекочут, - сказал
Чита, раскрывая на ходу книгу.

- Ты все равно ничего не видел и не слышал, ты читал, - поддел Алька.

- Читал и слышал. И все видел, - невозмутимо сообщил Чита. - Видел даже,
как Игнат хулиганил.

- А что я... - не очень уверенно сказал Игнатик.

- А почему у Софии Марчес кубики два раза не туда падали, а петух все время
прыгал в вазу и кукарекал как бешеный? Она чуть не плакала.

- Тик, ну как не стыдно, - сказала Данка. Впрочем, без особой строгости.

Алька весело растопырил ресницы. Игнатик потупился, затеребил шортики и
произнес Алькиным голосом:

- Я исправлюсь.

Яр хотел спросить, как это Игнатик сумел устроить такие шуточки, но Алька
очень ехидно поинтересовался:

- Чита, тебя щекотали русалки?

- Нет, - хладнокровно сказал Чита.

- А откуда ты знаешь, как хохочут, если они щекочут?

- Липучка, - сказала Данка.

- Говорят, раньше русалки водились под обрывом у крепости, - сообщил
Игнатик и пристроился к Яру. Взял его за рукав.

- Мало ли что говорят, - возразила Данка. - Тебе что ни скажи, ты всему
веришь... Знаете, Яр, он просто до ужаса доверчивый. Сам такие штуки умеет
делать, а верит всему, что ни скажут.

- Ну и что... - слегка надулся Игнатик. И поплотнее взялся за рукав Яра.

Яр благодарно посмотрел на его белобрысую макушку и спросил:

- А что за крепость?

- Старинная, над рекой, - объяснила Данка.

- Пойдемте купаться к крепости! - оживился Алька.

- Только надо купить что-нибудь поесть, - рассудила Данка. - Через час вы
запищите от голода... Тик, сколько осталось копеек?

Игнатик вытряхнул из кармана какие-то бумажки, огарок свечи и две монетки.
Данка недовольно сказала:

- Зачем ты свечку-то с собой таскаешь? Смотри, от нее на кармане сальное
пятно.

- Подумаешь...

Они шли по старой улице с двухэтажными домами. Вдоль потрескавшихся
асфальтовых тротуаров цвели высокие тополя. В безветрии медленно падал
тополиный пух. Тик сдувал его с большого белого каравая, который купил в
подвальчике с вывеской "Хлеб и мука".

По тряской мостовой, позванивая, проскакивали мальчишки-велосипедисты.
Почтенные пенсионеры в парусиновых пиджаках прогуливали пуделей и болонок.
Псы морщились и чихали от пуха. Машин почти не было, протарахтел только
голубой грузовичок, он вез на прицепе бочку с квасом. Двое загорелых
ребятишек в красных трусиках катили по дороге громадную камеру от
автомобиля - тугую и блестящую. Она звонко прыгала на булыжниках.

- Нам бы такую, - вздохнул Алька. Тут же отвлекся, завертел головой. - Ой,
смотрите, фотография!

- Ну и что? - строго сказала Данка.

- Автоматическая же! Можно сняться и сразу карточки получить.

- Вечно ты выдумываешь. Зачем?

- На память Яру, - хитро сказал Алька.

- А в самом деле! - обрадовался Яр. - Давайте!

Он подумал, как здорово будет сохранить снимок этой замечательной компании.
На память о чуде, которому он уже перестал (почти перестал) удивляться. По
крайней мере, останется доказательство, что это было.

- А деньги? - спросила Данка.

Игнатик показал четырехкопеечную монетку.

Они вошли в полутемный фанерный павильончик. Плоский жестяной клоун у стены
приподнял шляпу и задрыгал ногами. Над ним зажглась надпись:

ОПУСТИТЕ 4 КОПЕЙКИ
И ВСТАНЬТЕ ПЕРЕД ОБЪЕКТИВОМ
У ЧЕРТЫ

- Дай я опущу! - Алька толкнул монетку в щель старинного аппарата рядом с
клоуном. Аппарат был нарисованный, а объектив у него - настоящий.

Все торопливо встали у белой полосы на полу. Яр оказался посередине, Алька
слева, Игнатик справа, Данка и Чита по краям.

- Перестань читать, - сердито сказала Данка.

В это время зашипело, вспыхнул магниевый свет, все вздрогнули, Алька
подпрыгнул и захохотал.

Через полминуты глаза опять привыкли к сумраку. Тогда зажглась новая
надпись:

ПОДОЖДИТЕ

А еще через минуту:

ПОЛУЧИТЕ!

Клоун опять задрыгал ногами и поднял шляпу. Из щели под нарисованным
аппаратом выскользнул на столик фотоснимок размером с открытку. Алька
подхватил его, а клоуну снисходительно сказал:

- Спасибо.

На улице карточку подробно рассмотрели. И одобрили. Все получились похожие
и веселые. Только Чита все-таки смотрел в книгу.

- Ну и ладно. Иначе это был бы не Чита, - заметила Данка и отдала снимок
Яру. Он положил его во внутренний карман вельветового пиджака. При этом он
заметил, что в кармане есть не то плоский бумажник, не то твердый конверт.
Но тут же забыл.

...Улица вывела на речной обрыв.

Река была широкая, с желтоватой водой, с толчеей плотов у противоположного
низкого берега. На том берегу толпились домишки слободы. За слободой
тянулись луга и синели рощицы. Над ними висели светлые груды облаков.

Река плавно поворачивала, и зеленый с желтыми проплешинами обрыв изгибался
широченной дугой. На дальнем конце изгиба Яр увидел крепость.

Это были кирпичные башни - квадратная и несколько круглых. Они стояли почти
вплотную друг к другу - будто кто-то на краю громадного стола сдвинул
вместе красновато-коричневые банки и коробку.

Вершины башен были неровные, с осыпавшимися зубцами.

- Странная крепость, - сказал Яр. - У нас такой не было.

Тик посмотрел на него с тревогой:

- А что? Это... плохо, да?

- Н-нет... - скрывая сожаление, отозвался Яр. - Но когда вы меня... когда я
оказался у вас, то подумал сначала, что попал в свой родной город...

- Все-таки это Орехов, а не Нейск, - виновато заметила Данка.

- Да... Но непонятно, откуда столько знакомого... Даже цирк с Софией
Марчес...

- Это Тик напридумывал так похоже, - сказал Алька. - Ой... - Он перепуганно
посмотрел на Яра.

Яр засмеялся, дотянулся, взлохматил ему и без того растрепанную русую
голову. И сказал, слегка наклонившись к Игнатику:

- Ну и молодец, что напридумывал... Двор у вас в точности такой же, в каком
жил я. Мне даже показалось: вот поднимусь на второй этаж и окажусь в своей
собственной комнате... И голубятня такая же... Голубей в ней не было, и мы
там играли по вечерам.

- Как? - спросил Игнатик.

- По-всякому... Тоже придумывали... У нас тогда была постоянная компания:
Валерка Дымов, Славик Раскатов, Димка Савченко, Юрик... фамилию не помню...
и я... Девочки, правда, не было. - Он покосился на Данку. - Сначала не
было...

- А вас не ругали? - спросил Чита и оторвался от книги.

- За то, что не были девочки?

- Нет, за то, что пятеро, - быстро сказал Игнатик.

Яр по очереди оглядел всех. И Алька, и Тик, и Данка, и даже Чита смотрели
на него с непонятным ожиданием.

- Братцы, - осторожно сказал Яр. - Я заметил непонятную вещь. У вас,
по-моему, ужасно не любят число "5". Почему?

Алька сердито фыркнул. Тик быстро обвел друзей блестящими глазами и
покрепче взял Яра за руку. Данка странно улыбнулась.

Чита пожал плечами:

- Это же несчастливое число. Все знают...

- Я-то не знаю. У нас такого нет, - сказал Яр. - Это что? Обычай? Примета?

- Всђ на свете, - объяснил Чита. - Людям известно, что пять - это всегда не
к добру. Во всех случаях жизни.

- Даже неприличным считается, если что-то пять, - сказала Данка. - Если
впятером собираются - это... да никто и не собирается. Иногда только
ребята, но за это попадает.

- Говорят, что хулиганство... - буркнул Алька.

- Ну... а мы сейчас тоже впятером. За это не попадет?

- Это не впятером, - усмехнулся Чита. - Это четверо и один. Четверо ребят и
взрослый. Считается, что он смотрит за детьми. Поэтому его даже в цирк
пускают бесплатно.

- Ну, идем купаться-то? - жалобно спросил Алька. И шагнул к откосу. Там
среди бурьяна и конопли начиналась тропинка и петлями спускалась к воде.

- Постой, Алька... Я хочу все же разобраться, почему такой обычай. Или даже
закон?

- Закон? - удивилась Данка. - А откуда он возьмется?

- Как откуда? Мало ли... Вам лучше знать. Может, от директора школы, может,
от правительства...

- А откуда возьмется правительство? - сказал Чита. - Правительства были
раньше, когда люди еще воевали.

- А сейчас не воюют?

- Сейчас? - удивилась Данка. - Сумасшедшие, что ли? И без того хватает...

- Значит, по всей Земле нет войн?

- По какой земле? - сунулся Алька.

- По всему земному шару.

- А как это "земной шар"? - нерешительно спросила Данка.

- Разве планета - не шар?

- Шар, конечно, - заметил рассудительный Чита. - Но при чем здесь земля?

- Разве планета называется не Земля?

- Земля - вот. - Чита колупнул ботинком траву и почву. - А планета - просто
Планета. Она так и называется...

- А-га... - соображая, протянул Яр. - Ну что же... А разве других планет у
Солнца не открыли?

- Давным-давно открыли, - объяснил Чита. - Альфа, Бета, Гамма, Дельта... и
так далее. А наша - просто Планета. Потому что для нас она главная.

- Логично, - заметил Яр.

- Пойдемте же купаться! - отчаянно сказал Алька.

Яр его понял. Яру тоже ужасно захотелось сбежать по тропинке среди
зарослей, сбросить одежду, бултыхнуться в воду. Потом свалиться на песок и,
может быть, зарыться в него, в сухой и теплый. И устроить с Тиком и Алькой
возню. Вспомнить наяву берег Туры с такой же широкой желтоватой водой... Ну
их, планеты. Хотя бы в этот летний день...

И все же Яр задал еще вопрос:

- Если нет правительств, кто же управляет людьми на всей... Планете?

- А зачем ими управлять? - опять удивилась Данка. - Маленькие, что ли?
Каждый и так знает, что ему делать.

- Да нет, говорят, все же управляют, - как-то сумрачно возразил Чита.

- Мы еще маленькие, мы это не проходили, - чуть насмешливо сказал Алька.

Игнатик заглянул Яру в лицо:

- В самом деле, пойдем купаться, Яр.

Они начали спускаться. Данка двигалась осторожно, боком. Алька, несмотря на
забинтованную ногу, ускакал вперед. Чита ухитрялся читать на спуске и ни
разу не споткнулся. Игнатик не выпускал руку Яра.

4

Под заросшими откосами и обрывами тянулась песчаная полоса. Кое-где на ней
торчали пляжные грибки. На песке резвилось и загорало множество мальчишек и
взрослых. Мальчишек, разумеется, больше. Ребята и Яр долго шли вдоль воды и
наконец отыскали свободное место с гладким, почти не тронутым следами
песком.

Алька торопливо задергал пуговки рубашки. Сказал с восторгом:

- Ох и побулькаем...

- Тебе нельзя, у тебя нога порезанная, - возразила Данка. Впрочем, без
всякой уверенности, что Алька послушается.

Он только фыркнул и показал язык.

- Балда упрямая, - сказала Данка. Одним махом сбросила через голову платье,
промчалась по песку и гибко, по дуге, кинула себя в воду. В серебристом
купальничке она мелькнула, как узкая рыбка.

- А говорили, что здесь русалки не водятся, - улыбнулся Яр.

Мальчишки торопливо пошвыряли в кучу одежду и башмаки. Даже Чита без
жалости скомкал свои наглаженные брюки. Только Яр аккуратно укладывал
костюм - чужой, надо беречь. Игнатик, Алька и Чита нетерпеливо на него
поглядывали.

- Ты нас побросаешь? - спросил Игнатик.

- Как?

- Ну, раскачал - и в воду, - объяснил Алька.


Вода была мутноватая и теплая, с привкусом травы и песка. Яр швырял с
размаху в эту воду орущих от радости Игнатика и Альку. Потом все ныряли с
него, как с вышки. Даже Данка, которая приплыла с середины реки. Оказалось,
что лучше всех ныряет Чита. Тощий, ребристый, в обвисших трусиках, он
взлетал с плеч Яра, как пружинка, и падал без плеска. Данка тоже хорошо
ныряла. Игнатик не очень. Алька же просто плюхался.

Когда выходили на берег, Алька вдруг завопил:

- Ой, меня кто-то за ногу тащит! Крокодил!

Никто, даже Яр, не обратили внимания: привыкли к его фокусам. Только
Игнатик бросился к Альке. Схватил его за локоть, дернул к себе. Оба
шлепнулись у берега на мелком месте.

- Ты чего! Я же понарошке! - захохотал Алька.

Игнатик вскочил, ушел на берег и лег.

- Ну какие здесь крокодилы, - немного смущенно сказал ему вслед Алька.

- Ох и пустозвон ты, - вздохнула Данка.

- Я виноват разве, что он всему верит? - огрызнулся Алька.

Вслед за Игнатиком все в беспорядке попадали на песок. Яр украдкой смотрел
на Игнатика и Альку - те лежали недалеко друг от друга. Алька боком-боком
подобрался к Игнатику, осторожно дотронулся локтем до его плеча. Игнатик
улыбнулся. Тогда Яр облегченно закрыл глаза и перевернулся на спину.
Блаженно вытянулся на сухом теплом песке Планеты.


Какой планеты?!

Скадермен всегда обязан быть скадерменом. Разведчиком. Попадая в незнакомые
условия, он должен исследовать, изучать, анализировать, делать выводы.
Строить хотя бы первоначальную теорию. Во имя дальнейшего развития
человеческой мысли, во имя прогресса и науки.

Яр чувствовал, что самым скандальным образом теряет право на свой высокий
титул. Он не анализировал и не строил. Он валялся на песке в обществе трех
загорелых пацанов и девчонки и, вопреки логике, чувствовал себя таким же,
как они, - довольным и беззаботным.

Впрочем, он попытался мысленно прикинуть конспект первого донесения.

Пункт первый. Способ высадки на объект. Значит, так: через голубятню на
поляне с одуванчиками (о, бедные академики в экспедиционном комитете СКДР!).

Пункт второй. Вид космического объекта. Планета типа, максимально
приближающегося к земному... А может быть, все-таки просто Земля? В другом
витке пространства-времени, или в каком-нибудь параллельном варианте
развития, или... тьфу! Сюда бы Стасика Тихова с его коллекцией фантастики,
там подобной зауми - хоть зачитайся. (Но Стасик разбился в десантной ракете
на голой гранитной планетке с красивым именем Легенда. И где теперь его
коллекция?)

Ну ладно, пункт третий. Наличие биологической жизни. Сколько угодно. Во
всех видах. Вот божья коровка ползет по локтю...

Пункт четвертый. Имеются ли какие-либо признаки цивилизации?

О господи, вон они, живые представители здешней цивилизации! Похитили
разведчика Ярослава Родина с крейсера и в ус не дуют! Данка сидит на песке
в позе знаменитой Русалочки и крошечным гребешком расчесывает мокрые
волосы. Игнатик и Алька докопались до влажного песчаного слоя и строят
крепость - вроде той, что стоит наверху. Чита, естественно, читает.
Впрочем, это не мешает ему время от времени украдкой швырять в крепость
песочные бомбочки. Яр давно заметил, что Чита многое умеет делать не
отрываясь от книги.

Очередная бомбочка шлепнулась на верхушку главной башни.

- Ну ладно, Чита, - сказал Алька. - Сейчас ты запоешь... Тик, давай
устраивать карательную экспедицию.

Оба угрожающе засопели и на локтях и коленках стали подбираться к Чите с
флангов. Он делал вид, что ничего его не касается. Но когда Игнатик и Алька
с воплями кинулись в атаку, Чита непостижимым образом ускользнул. Бросил
книжку и помчался к воде. Алька с Тиком - за ним.

- Сейчас всю реку взбаламутят, - сказала Данка. - Ой, вон пароход идет,
волны будут! Пойдем покачаемся?

На середине реки шлепал громадными колесами черно-белый пароход с желтой
трубой и голубым флагом. От форштевня и колес бежали к берегу длинные
волны. По песку мчались к воде радостные мальчишки.

- Идем! - поторопила Данка.

- Лень, - честно сказал Яр. - Лучше я поваляюсь.

Данка убежала. Яр опять попробовал сосредоточиться. Настроить мысли и нервы
на тот жесткий ритм, который свойствен скадермену, ступившему на незнакомый
космический объект.

Не получилось. С первых минут, когда Яр оказался на Планете, его беспокоили
мысли, не имевшие отношения к задачам разведчика и науке планетологии. Его
волновало, не обидел ли он Данку неосторожным вопросом об отце. Не слишком
ли сильно поссорился с ребятами Алька? Не разболится ли порезанная Алькина
нога? Почему у Игнатика среди веселья и смеха вдруг мелькает в глазах
тревога?

Игнатик... Белобрысый похититель скадерменов, покоритель субпространства и
сказочник с оттопыренными ушами и поцарапанным носом. Когда он доверчиво и
как-то чуть испуганно берет Яра за рукав, к горлу подкатывает теплая
ласковость. В конце концов, это понятно: у Яра мог быть такой сын. Такой
же, как кареглазый Тик... Или как Алька? Может быть... Или как серьезный и
быстрый Чита... Или дочь, похожая на Данку... Если бы Галина дождалась
тогда.

Но она не дождалась. И Яр никогда не осуждал ее. Он знал, что это могло
случиться. Он сам не раз говорил ей, что главное для скадермена не земные
радости, а звездный поиск. И верил, что это так...


Мальчишки с Данкой выбрались из воды. Расселись вокруг Яра. Данка сказала:

- Ты пережаришься.

- Не-е... - сказал Яр Алькиным голосом.

Алька вспомнил:

- У нас же хлеб есть! Давайте обедать.

Они разломали и дружно умяли пухлый свежий каравай.

Алька похлопал себя по животу и лениво встал.

- Пойду попью водички...

- Из реки? - ужаснулась Данка.

- Я тыщу раз пил, - сказал Игнатик и тоже поднялся.

- Вы посмотрите, какая вода мутная!

- Это же песок, - возразил Чита. - Песок - не микробы, он даже полезен для
пищеварения. - И двинулся за Игнатиком и Алькой.

Данка жалобно посмотрела на Яра:

- Может, правда попить? Ты не боишься воды с песком?

- Я могу пить какую угодно воду. Даже морскую... А вот вы...

- А, ничего не будет! - Данка махнула рукой и побежала к воде. Яр за ней.

Они заплыли подал