ние.
   Артур  отвернулся  к  исцарапанному  плексигласовому   иллюминатору   и
уставился в пустоту небес.
   - Извините, - вдруг сказала та самая женщина, которая весь  рейс  время
от времени странно на них поглядывала,  -  надеюсь,  вы  не  сочтете  меня
бестактной. Во время  этих  дальних  перелетов  такая  скука,  что  просто
перекинуться словечком - уже огромная радость. Меня зовут Энид  Капельсен,
я из Бостона. Скажите, вы часто летаете?



35

   Они поехали домой к Артуру,  в  Уэст-Кантри,  запихнули  в  сумку  пару
полотенец и другое барахло, потом сели и стали коротать время так, как это
делают все вольные странники, путешествующие по Галактике автостопом.
   Они стали ждать попутную летающую тарелку.
   - Один мой приятель вот так вот прождал пятнадцать лет, - сказал  Артур
однажды вечером, когда они,  по  своему  обыкновению,  сидели  и  смотрели
несчастными глазами в небо.
   - Какой приятель?
   - Его зовут Форд Префект.
   Тут в голове Артура мелькнула мысль, которой он от себя никак не ожидал
- учитывая все пережитое.
   Ему вдруг захотелось узнать, где сейчас Форд Префект.
   И по странному совпадению на следующий  день  в  газете  появились  два
сообщения: одно об удивительном происшествии с летающей тарелкой, а второе
- о ряде непотребных дебошей в пивных.
   А еще  через  день  явился  смурной  с  перепоя  Форд  Префект  и  стал
жаловаться, что Артур хамски не подходит к телефону.
   Вид у Форда был крайне больной. Он выглядел  так,  словно  только  что,
пятясь задом, прополз под живой изгородью -  в  тот  самый  момент,  когда
живая изгородь, пятясь задом, уползала внутрь  комбайна.  Шаткой  походкой
войдя  в  гостиную  Артура,  Форд  энергичным  взмахом  руки  отверг   всю
предложенную помощь, что было с его стороны не совсем резонно -  от  этого
широкого жеста он  окончательно  потерял  равновесие,  и  Артуру  пришлось
эвакуировать его на диван.
   - Спасибо, - сказал Форд, -  большое  спасибо.  Ты  представляешь...  -
прибавил он и заснул на три часа. -  ...себе,  -  продолжил  он,  внезапно
проснувшись, - как трудно дозвониться в Великобританию с  Плеяд?  Я  вижу,
что ты не представляешь, так я  тебе  расскажу  за  очень  большой  чашкой
черного кофе, которую ты уже думаешь мне приготовить.
   И, покачиваясь, он поплелся за Артуром на кухню.
   - Дуры-телефонистки все спрашивали, откуда я звоню. Я им  отвечаю:  "Из
Летчуэрта" [город в Англии, в графстве  Хартфордшир],  а  они:  "Не  может
быть, не может быть, там же другой телефонный узел". Что ты делаешь?
   - Варю тебе черный кофе.
   - Ох!
   Казалось, Форд был неизвестно чем разочарован. Он  с  потерянным  видом
оглядел помещение.
   - Что это такое? - спросил он.
   - Рисовые хлопья.
   - А это?
   - Паприка.
   - Ясно, - мрачно сказал Форд и положил  коробочки  на  место,  одну  на
другую, но сооружение рухнуло. Тогда он  положил  их  наоборот  -  верхнюю
вниз, а нижнюю сверху, и фокус удался.
   - Организм утомлен сверхдальним перелетом, - пояснил Форд. -  О  чем  я
говорил?
   - О том, что ты звонил не из Летчуэрта.
   - Да. Я этой даме так и сказал: "Хрен с ним, с Летчуэртом, говорю, если
он  вам  не  нравится.  Я   звоню   с   торгово-разведывательного   судна,
принадлежащего Кибернетической корпорации  Сириуса,  которое  в  настоящее
время движется со субсветовой скоростью от звезды  к  звезде;  эти  звезды
известны на вашей планете, хотя не знаю, известны ли они вам, милая дама".
Я назвал ее "милой дамой", - объяснил Форд Префект, - потому что не хотел,
чтобы  она  приняла  близко  к  сердцу  мой  намек.  Ну,  намек,  что  она
невежественная идиотка...
   - Тонко, - сказал Артур Дент.
   - Вот именно, - сказал Форд, - тонко.
   Он нахмурился.
   -  Сверхдальние  перелеты  очень  плохо   отражаются   на   придаточных
предложениях, - проговорил Форд.  -  Тебе  придется  снова  помочь  мне  и
напомнить, о чем я говорил.
   - "...от звезды к звезде, - процитировал Артур, - эти  звезды  известны
на вашей планете, хотя не знаю, известны  ли  они  вам,  милая  дама,  под
названиями..."
   - Эпсилон и Зета Плеяд, - с победным видом закончил Форд. - Потрясающий
разговор, да?
   - Выпей кофейку.
   - Спасибо, не хочу. "И вот почему я вас беспокою, - сказал  я,  -  хотя
мог бы звонить  напрямую,  поскольку,  смею  вас  уверить,  что  здесь,  в
созвездии Плеяд, есть весьма  сложное  телекоммуникационное  оборудование:
дело в том, что этот хренов пилот этого хренова корабля требует,  чтобы  я
звонил за счет моего абонента. Как вам это нравится?"
   - И как ей это понравилось?
   - Не знаю. К тому времени она повесила трубку, -  сказал  Форд.  -  Вот
так-то! Как ты думаешь, что я сделал потом? - свирепо спросил он.
   - Не имею понятия, Форд, - ответил Артур.
   - Жаль, - сказал Форд, - я надеялся, что ты мне напомнишь. Понимаешь, я
тебе как на духу скажу  -  терпеть  не  могу  этих  типов.  Они  настоящие
паразиты космоса, носятся по божьей бесконечности и всем  навязывают  свои
дрянные машинки, а эти машинки никогда не работают, а  если  работают,  то
такое творят, что не понадобится ни  одному  здравомыслящему  человеку.  А
главное, - добавил он,  кровожадно  скрипя  зубами,  -  все  время  пищат:
"Задание выполнено", дескать!
   Это  была  чистая  правда.  Данная  точка  зрения  вполне   заслуживала
уважения. Ее разделяли все трезвомыслящие люди - собственно,  общественное
мнение давно уже признавало  трезвомыслящими  только  тех  людей,  которые
придерживались данной точки зрения.
   В минуты  просветления  -  очень  редкие,  что  неудивительно  при  его
нынешнем объеме в пять миллионов девятьсот семьдесят  пять  тысяч  пятьсот
девять страниц - "Путеводитель"  отзывается  о  продукции  Кибернетической
корпорации  Сириуса  следующим  образом:  "Покупатель  может  не  заметить
совершенную  бесполезность  этих  товаров,  охваченный  чувством  гордости
оттого, что вообще заставил работать хоть одну из этих штуковин.
   Иными  словами  -  и  это  неизменный  принцип,  на   котором   основан
всегалактический  успех  всей   корпорации,   -   фундаментальные   изъяны
конструкции ее товаров камуфлируются их внешними изъянами".
   - И этот тип, - напыщенно произнес Форд, - отправился  в  полет,  чтобы
продать еще несколько куч хлама! Командирован на пять лет с целью поиска и
освоения  новых,   неизведанных   планет,   а   также   продажи   новейших
музпротезоматов для ресторанов, лифтов и шкафов со встроенными  барами!  А
если на этих планетах еще нет ресторанов, лифтов и шкафов  со  встроенными
барами,  в  его  задачи  входило   искусственно   ускорить   развитие   их
цивилизаций, чтобы все эти чертовы блага побыстрее там появились! Где  мой
кофе?
   - Я его вылил.
   - Свари еще. Теперь я вспомнил, что я сделал потом. Я спас цивилизацию,
и она развивается своим чередом. Или типа того - точно не помню.
   Он  решительно  заковылял  обратно   в   гостиную   и   продолжал   там
разговаривать сам с собой, спотыкаясь, опрокидывая мебель, а порой истошно
попискивая: "Бип-бип!".
   Через несколько минут Артур, отыскав среди всех выражений  своего  лица
самое безмятежное, последовал за Фордом.
   Форд был ошеломлен.
   - Где ты был? - потребовал он отчета.
   - Варил кофе, - все еще с самым  безмятежным  выражением  лица  ответил
Артур.
   Он уже давно понял, что благополучно пребывать в обществе Форда  можно,
лишь если иметь в запасе целый набор  безмятежных  выражений  лица  и  все
время переодевать их.
   - Ты пропустил самое интересное место! - бушевал Форд. -  Ты  пропустил
то место, когда я накинулся на этого типа! Сейчас, - проговорил  он,  -  я
накинусь на этого типа и вытрясу из него душу!
   Он, как безумный, прыгнул на стул и сломал его.
   - В прошлый раз получилось лучше, - угрюмо сказал Форд  и  вяло  махнул
рукой в сторону другого сломанного стула,  который  еще  раньше  аккуратно
положил на обеденный стол.
   - Понятно, - безмятежным взглядом окидывая  сложенные  обломки,  сказал
Артур, - а, э-э, зачем все эти кубики льда?
   - Что? - заорал Форд. - Что? Это ты тоже  пропустил?  Это  аппарат  для
поддержания жизни при низких температурах!  Я  этого  типа  в  холодильник
засунул. Другого выхода у меня не было, верно ведь?
   - Возможно, - безмятежным голосом произнес Артур.
   - Не трогай! - завопил Форд.
   Артур как раз собирался поставить на место телефон, который по какой-то
загадочной  причине  лежал  на  столе  (трубка  валялась  рядом),   но   с
безмятежным видом остановился.
   - Хорошо, - успокаиваясь, сказал Форд, - теперь возьми трубку.
   Артур приложил трубку к уху.
   - Говорят время, - сказал он.
   - Бип, бип, бип, - проговорил Форд, - вот  что  разносится  по  кораблю
этого типа, в то время как  он  спит  в  холодильнике,  а  судно  медленно
облетает малоизвестный спутник планеты Сезефрас Магна. Этому типу сообщают
точное лондонское время.
   - Понятно, - повторил Артур и решил, что настало время  задать  главный
вопрос. - А зачем? - безмятежно спросил он.
   -  Если  немного  повезет,  счет  с  телефонной  станции  разорит  этих
ублюдков, - ответил Форд.
   Обливаясь потом, он бросился на диван.
   - Все-таки эффектное прибытие, как ты думаешь? - промолвил он.



36

   Летающая тарелка, на которой прибыл Форд Префект, потрясла мир.
   На сей раз сомнений быть не могло - инопланетный корабль оказался самый
что ни на есть настоящий. Не ошибка, не галлюцинация. Не чета  всяким  там
дохлым дэрэушникам в бассейнах.
   Теперь было кристально ясно - мы действительно не  одни  во  Вселенной.
Яснее некуда.
   Тарелка  приземлилась  с  удивительным  пренебрежением  ко  всему,  что
находилось внизу, сокрушив целый район с  самой  дорогой  недвижимостью  в
мире, включая универмаг "Харродз" [один из самых дорогих  и  фешенебельных
универсальных магазинов Лондона].
   Тарелка была огромная - говорят, почти полтора километра в диаметре,  -
тускло-серебристого цвета, израненная, опаленная и исцарапанная в жестоких
космических битвах с врагами, происходивших в лучах неведомых человечеству
солнц.
   Открылся люк, с треском проутюжив продовольственный  отдел  "Харродза",
смяв "Харви Николз"  [название  двух  больших  лондонских  универмагов]  и
опрокинув башню отеля "Шератон". Истошно взвыла истязаемая архитектура.
   После  долгого  душераздирающего  грохота  и   скрежета   агонизирующих
механизмов из люка вышел громадный серебристый  робот  в  тридцать  метров
ростом.
   Спустившись по трапу, он поднял руку.
   - Я пришел с миром, - сказал он, наскрежетавшись вволю, - отведите меня
к своему Ящеру.
   Разумеется, Форд Префект мог все объяснить - что и сделал, пока  они  с
Артуром смотрели по телевизору беспрерывные, совершенно  безумные  выпуски
новостей. С экрана только и твердили, что о миллиардах фунтов,  в  которые
оценивался причиненный ущерб, да о столь же непомерном количестве жертв  -
и так без конца, без начала, потому что робот стоял себе на том  же  месте
и, слегка пошатываясь, верещал: "Ошибка системы, ошибка системы..."
   -  Понимаешь,  он   прилетел   из   очень   древнего   демократического
государства...
   - В смысле - с планеты ящеров?
   - Нет, - ответил Форд; за это время он наконец-то позволил напоить себя
кофе, что привело его рассудок в более-менее рабочее состояние, -  все  не
так просто. Все не так примитивно. На этой планете народ  -  это  люди.  А
правители - ящеры. Люди ненавидят ящеров, ящеры правят людьми.
   - Похоже, я ослышался, - прервал его Артур, - ты вроде бы сказал, что у
них демократия?
   - Сказал, - подтвердил Форд. - Это и есть демократия.
   - Тогда почему люди не избавятся от ящеров? -  спросил  Артур,  хотя  и
боялся показаться круглым идиотом.
   - Да просто в голову не приходит, - пояснил Форд. - У  них  есть  право
голоса, и они думают, что правительство, которое они  избрали,  более  или
менее отвечает их требованиям.
   - Значит, они по доброй воле голосуют за ящеров?
   - Ну да, - сказал Форд, пожав плечами, - естественно.
   - Но, - начал Артур, вновь пытаясь взять быка за рога, - почему?
   - Потому что, если они не будут голосовать за  ящера,  к  власти  может
пролезть не тот ящер, - ответил Форд. - У тебя есть джин?
   - Что?
   - Я спрашиваю, джин у тебя есть? - с внезапной настойчивостью  повторил
Форд.
   - Сейчас посмотрю. Расскажи мне поподробнее про ящеров.
   Форд снова пожал плечами.
   - Некоторые люди говорят, что власть ящеров - величайшее  достижение  в
истории планеты, - сказал он. - Разумеется,  эти  люди  неправы,  в  корне
неправы, но сторонники таких мнений всегда находятся.
   - Но это ужасно, - проговорил Артур.
   - Слушай, приятель, - сказал Форд, - если бы  каждый  раз,  когда  одна
точка во Вселенной, уставясь в другую точку, говорит: "Это  ужасно!",  мне
платили по альтаирскому доллару, я бы не сидел здесь, как лимон в ожидании
джина. Но мне не платят, и я сижу. А скажи-ка лучше, с  чего  это  у  тебя
такая рожа безмятежная и глаза светятся? Влюбился, что ли?
   Артур ответил утвердительно - причем с безмятежной рожей.
   - И она знает, где стоит джин? Так может, ты меня с ней познакомишь?
   Случай для знакомства тут же представился  -  вошла  Фенчерч  с  пачкой
купленных в поселке газет. Увидев на столе останки стула, а  на  диване  -
останки уроженца Бетельгейзе, она изумленно застыла в дверях.
   - Где джин? - спросил Форд. И тут же повернулся к Артуру: - Кстати, что
там с Триллиан?
   - Э-э, это Фенчерч, - смущенно проговорил Артур. -  С  Триллиан  ничего
такого, ты наверняка с ней виделся позже меня.
   - Ах да, - сказал Форд, - она куда-то укатила с Зафодом.  У  них  вроде
какие-то младенцы.  По  крайней  мере,  -  добавил  он  задумчиво,  -  мне
показалось, что это младенцы. Знаешь, Зафод здорово остепенился.
   - Серьезно? - спросил Артур, суетясь вокруг Фенчерч  и  отбирая  у  нее
покупки.
   - Ага, - ответил Форд, - теперь как минимум одна из  его  голов  иногда
бывает разумнее удолбанной птицы эму.
   - Артур, кто это? - спросила Фенчерч.
   - Форд Префект, - ответил Артур. - Я, кажется, как-то упоминал о нем.



37

   Три дня и три ночи гигантский серебристый робот, слегка покачиваясь,  в
крайнем  изумлении  стоял  на  развалинах  Найтсбриджа  [престижный  район
лондонского  Вест-Энда,  известен  дорогими  ювелирными   и   антикварными
магазинами] и пытался решить, что ему делать.
   К  нему  на  аудиенцию  являлись  правительственные   делегации;   орды
журналистов умными голосами спрашивали друг у друга в прямом эфире, что  о
нем можно сказать; эскадрильи  трогательных  истребителей-бомбардировщиков
пытались его атаковать,  но  вот  ящеры  почему-то  не  появлялись.  Робот
медленно крутил головой, пристально вглядываясь в горизонт.
   Ночью он выглядел  совершенно  впечатляюще,  подсвеченный  прожекторами
телевизионщиков,  которые  круглосуточно  вели  репортаж  о  том,  что  он
круглосуточно делает - хотя он не делал ровным счетом ничего.
   Он думал, думал, думал и в конце концов додумался.
   Придется выслать на разведку роботов-помощников.
   Надо было бы подумать об этом раньше, но проблемы замучили.
   И вот в один прекрасный день из люка вылетела с жутким  лязгом  грозная
железная  туча,  состоящая  из  крохотных  роботов.  Они  разлетелись   по
окрестностям и принялись как сумасшедшие  бросаться  на  одни  предметы  и
защищать другие.
   Наконец один из них нашел зоомагазин с пресмыкающимися и  тотчас  начал
столь рьяно защищать его во имя демократии, что  от  квартала  практически
ничего не осталась.
   Перелом наступил, когда отборный отряд этих летучих визгунов  обнаружил
зоосад в Риджентс-парке, а точнее, его террариум.
   Предыдущие ошибки в зоомагазине мало чему научили роботов,  и  летающие
сверла и лобзики притащили к ногам серебристого исполина  несколько  игуан
побольше и пожирнее, чтобы он вел с ними переговоры на высшем уровне.
   В конце концов робот объявил всему миру, что, несмотря на  всесторонний
откровенный обмен мнениями  по  широкому  кругу  вопросов,  переговоры  на
высшем уровне потерпели неудачу, ящеры  удалились,  а  сам  он  где-нибудь
несколько дней отдохнет. По ряду причин для этого был избран Борнмут.
   Наблюдавший за всем этим по телевизору Форд Префект  кивнул,  подавился
смехом и опрокинул еще одну кружку пива.
   Приготовления к отъезду начались немедленно.
   Весь день и всю ночь летающие  инструменты  зудели,  пилили,  сверлили,
паяли. А утром умопомрачительная гигантская  платформа  на  колесиках,  на
которой стоял робот, покатилась на запад одновременно по нескольким шоссе.
   Она двигалась неторопливо - этакая карнавальная повозка, сопровождаемая
жужжащими роботами-слугами, вертолетами и фургонами службы  новостей;  она
бороздила землю, пока наконец не прибыла в  Борнмут,  где  робот  медленно
высвободился из объятий своего транспортного средства, отправился на  пляж
и пролежал там десять дней.
   Сами понимаете, это было самое захватывающее  событие  за  всю  историю
Борнмута.
   Целыми днями люди толпились  вдоль  границы  отгороженного  охраняемого
участка, который был выделен роботу для отдыха,  и  старались  разглядеть,
что он делает.
   А он не делал ровным счетом ничего. Лежал на пляже, вот и все.  Ничком,
неуклюже распростершись на песке.
   И вот однажды поздно ночью местному журналисту удалось то,  что  доселе
не удавалось ни одному человеку на свете, а именно: он имел  короткий,  но
вразумительный разговор с охраняющим границу роботом-помощником.
   Это был настоящий прорыв.
   - Мне кажется, здесь  есть  сюжет,  -  доверительно  сказал  журналист,
попыхивая сигаретой у сетчатого стального забора, - но не хватает местного
колорита. Здесь небольшой список вопросов, - продолжал он, нервно роясь во
внутреннем кармане куртки, - возможно, вы попросите его, как  вы  его  там
называете, чтобы он быстро просмотрел их.
   Маленький буравчик с трещоткой ответил, что постарается, и улетел.
   Ответа не последовало.
   Однако любопытно,  что  вопросы  на  листе  бумаги  почти  совпадали  с
вопросами, которые проносились по мощным электрическим цепям  поврежденной
в битвах памяти робота. Вот эти вопросы:
   "Как вам нравится быть роботом?"
   "Как вы себя чувствуете после прибытия из космоса?" и
   "Как вам нравится Борнмут?"
   Назавтра рано утром роботы-помощники начали грузить  повозку,  и  через
несколько дней стало  очевидно,  что  огромный  робот  собирается  улететь
навсегда.
   - Но сможете ли вы провести нас на борт? - спросила Фенчерч Форда.
   Форд раздраженно взглянул на часы.
   - Мне надо успеть сделать важное дело! - воскликнул он.



38

   Толпы людей устремлялись к громадному серебристому звездолету,  пытаясь
подобраться  к  нему  как  можно  ближе.  Но  это  было  сложно,  так  как
непосредственные подступы, огороженные сеткой, охраняли крошечные  летучие
роботы-помощники.  Вокруг  кольцом  выстроились  солдаты,   которые   были
бессильны прорвать цепь роботов,  но  страшно  злились,  когда  кто-то  из
зрителей пытался прорвать их собственные ряды.  Солдат,  в  свою  очередь,
окружал полицейский кордон, хотя  оставалось  неясным,  кого  тут  полиция
охраняет - зрителей от армии или армию от зрителей, а может,  обеспечивает
дипломатическую  неприкосновенность   корабля-великана,   чтобы   его   не
оштрафовали за  стоянку  в  неположенном  месте.  Зеваки  немало  об  этом
спорили.
   Потом роботы начали снимать  внутреннее  ограждение.  Солдаты  неуклюже
зашевелились, не  зная,  как  отнестись  к  тому,  что  охраняемый  объект
собирается тихо-мирно подняться в воздух и упорхнуть.
   Гигантский робот вразвалку взобрался на борт звездолета в  час  дня,  а
теперь пошел уже шестой час вечера, а его  не  было  видно.  Правда,  было
слышно: из глубин корабля  доносился  скрежет  и  грохот,  целая  симфония
неполадок. Но чувство напряженного ожида