Земли обратился к вогонам с мольбой. Никто так и  не  услышал  этих  слов,
зато ответ услышали все.  Со  щелчком  ожила  громкоговорящая  система,  и
раздраженный голос произнес:
   - Что значит "не были на Альфе Центавра"? Помилуй  Бог,  туда  всего-то
четыре световых года, рукой подать! Если  вы  настолько  не  интересуетесь
общественной жизнью, то это ваше личное дело!.. Включить подрывные лучи!
   Люки извергли поток света.
   - Прямо не знаю, - капризно пожаловался  голос,  -  какая-то  апатичная
планета... Ни капли не жаль.
   Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
   Раздался чудовищный, кошмарный грохот.
   Воцарилась чудовищная, кошмарная тишина.
   Флот вогонов медленно уплыл в чернильно-звездную пустоту.



4

   Далеко-далеко,  в  противоположном  спиральном  рукаве   Галактики,   в
полумиллионе  световых  лет  от   Солнца,   Зафод   Библброкс,   Президент
Галактического правительства, мчался по морям Дамограна. Лодка  на  ионной
тяге сверкала и переливалась в лучах дамогранского светила.
   Дамогран знойный, Дамогран далекий, Дамогран почти никому не известный.
   Дамогран - тайная обитель "Золотого сердца".
   Лодка мчалась по волнам. Впереди лежал нелегкий путь,  ибо  поверхность
планеты,  если  говорить  о  географии,   была   представлена   скалистыми
островами,  разделенными  очень  красивыми,  но  до  отвращения   большими
океанами.
   Лодка мчалась.
   Из-за указанных недостатков  Дамогран  был  чрезвычайно  мало  населен.
Именно потому  Галактическое  правительство  выбрало  его  для  секретного
проекта.
   Лодка прыгала  на  волнах  моря,  в  котором  были  разбросаны  острова
единственного  мало-мальски  пригодного  для   жизни   архипелага.   Зафод
Библброкс несся к острову, где осуществлялся проект  "Золотое  сердце";  к
острову, по случайному совпадению названному "Франция". (Один из  побочных
эффектов работы над проектом  -  генерирование  целой  цепочки  совершенно
случайных совпадений.)
   Но ни в коей мере не было случайностью  то,  что  кульминационный  день
проекта, день, когда  "Золотое  сердце"  предстанет  перед  затаившей  дух
Галактикой, совпадал с величайшим днем в жизни Зафода  Библброкса.  Именно
ради этого дня  он  решил  выставить  свою  кандидатуру  на  президентских
выборах. Надо сказать, что в свое время это решение вызвало  растерянность
и изумление во всей Галактике. Зафод Библброкс? В Президенты?!  Тот  самый
Зафод  Библброкс?!  В  Президенты!  Многие  расценили  данный   факт   как
убедительное свидетельство всеобщего безумия.
   Зафод Библброкс -  авантюрист,  экс-хиппи,  бездельник  и  маниакальный
любитель саморекламы...
   Принципы устройства Галактики понимали всего  шесть  человек  -  и  они
отдавали себе отчет в том, что, как только Зафод Библброкс объявил о своем
намерении баллотироваться в Президенты, итог выборов  был  почти  решенным
делом. Он подходил идеально. [Президент - должность во многом номинальная.
Его функции - не распоряжаться  властью,  а  отвлекать  от  нее  внимание.
Поэтому Зафод Библброкс - лучший  Президент  за  все  время  существования
Галактики; два года из своего десятилетнего президентского  срока  он  уже
провел в тюрьме за  мошенничество.  Мало  кто  сознает,  что  Президент  и
правительство практической власти не имеют, и лишь шестеро из этого малого
числа  людей  знают,  в  чьих  руках  она  на  самом  деле  сосредоточена.
Большинство же в душе убеждено, что все решения принимает  компьютер.  Нет
ничего более далекого от истины... (прим.авт.)]
   Не понимали они лишь причин его решения.
   Сегодня им предстояло узнать эти причины. Сегодня осуществлялись планы,
ради которых было задумано само президентство Зафода  Библброкса.  Сегодня
ему  исполнялось  двести  лет,  но  то  было  лишь  еще  одним   случайным
совпадением.
   На скалистом острове ожидала толпа ученых, конструкторов  и  инженеров,
создателей "Золотого сердца". Среди  общей  массы  гуманоидов  встречались
рептилоиды, октопоиды и даже хулуву [сверхразумный оттенок  цвета  маренго
(прим.авт.)].
   Все, кроме хулуву, щеголяли  в  красочных  церемониальных  лабораторных
халатах;   хулуву   по   торжественному    случаю    рефрактировались    в
свободностоящие призмы.
   Толпа затаила дыхание, ослепленная солнцем и  искусством  мореплавания,
которое демонстрировал Президент. Его лодка  то  зарывалась  в  волны,  то
высоко взлетала на пенистые гребни, расчерчивая море широкими зигзагами.
   По правде говоря, лодке вообще незачем было касаться воды, так  как  ее
поддерживал тончайший слой ионизированных атомов. Но для пущего эффекта ее
оснастили крыльями, и те со свистом рассекали поверхность моря, поднимая в
воздух сверкающие  на  солнце  каскады  воды,  которые,  бурля  и  пенясь,
смыкались за кормой.
   Библброкс любил эффекты.
   Он резко вывернул штурвал, лодка описала полукруг и опустилась  в  воду
перед скалистым берегом.
   Три миллиарда зрителей приветствовали Президента. На  самом  деле  трех
миллиардов  здесь,  разумеется,  не  было,   однако   они   наблюдали   за
происходящим посредством автопривизионной камеры,  услужливо  реявшей  над
лодкой.
   Камера дала крупный план наиболее популярной из двух голов  Президента,
и Зафод помахал зрителям всеми  тремя  руками.  Его  светлые  волосы  были
взъерошены, голубые глаза лучились чем-то совершенно неописуемым, а  почти
гладко выбритые подбородки свидетельствовали о твердости характера.
   Огромная прозрачная сфера, покачиваясь из стороны в сторону  и  сверкая
на  ярком  солнце,  подплыла  к  лодке.  Внутри  сферы  находился  широкий
полукруглый  диван.  Чем  сильнее  раскачивалась  сфера,  тем  неподвижнее
становился диван - этакая зачехленная скала.
   Пройдя сквозь радужную  оболочку,  Зафод  развалился  на  диване.  Вода
вскипела, и сфера на невидимых реактивных струях рванулась ввысь;  каскады
капель срывались с ее поверхности и падали в море.
   Зафод  Библброкс  лучился  от  удовольствия,  пытаясь  вообразить,  как
выглядит со стороны.
   Наконец  сфера  опустилась  на  высокий  скалистый   берег.   Президент
Галактики прибыл.
   Под громовые овации Зафод Библброкс вышел  из  своего  экипажа,  поднял
руку и дождался тишины.
   - Привет! - обратился он к толпе.
   Отыскал взглядом Триллиан, девушку, которую повстречал недавно, посетив
инкогнито - так,  для  забавы  -  одну  захолустную  планету.  Изящная,  с
волнистыми  черными  волосами,  она  чем-то  напоминала  арабку.   (Здесь,
разумеется, об арабах никто и слыхом не слыхивал. Арабы, в этот момент уже
прекратившие свое существование вместе с Землей,  и  раньше-то  обитали  в
пятидесяти тысячах световых лет от Дамограна.) Ничего особенного его и эту
девушку не связывало - так,  во  всяком  случае,  уверял  Зафод;  Триллиан
просто сопровождала его в поездках и говорила ему в лоб, что о нем думает.
   -  Привет,  милая,  -  сказал  он  ей.  -  Привет!   -   сказал   Зафод
представителям  прессы,  которые  отдельной  группкой  стояли  поблизости,
нетерпеливо ожидая, когда Президент перестанет  говорить:  "Привет!"  -  и
сообщит что-нибудь остренькое для печати. Зафод одарил их  особо  лучистой
улыбкой, потому что готовился через считанные  секунды  выдать  им  вообще
черт знает что.
   Следующая  его  фраза  тоже  не  слишком  порадовала  прессу.  Один  из
чиновников, отчаявшись дождаться от  Президента  официальной  речи,  нажал
кнопку на пульте дистанционного  управления,  и  гигантский  белый  купол,
заслонявший полнеба, раскололся пополам. Присутствующие вскрикнули  и  тут
же затаили дыхание, хотя отлично знали, что так и должно произойти, потому
что сами все и придумали.
   Под куполом оказался огромный звездный корабль  ста  пятидесяти  метров
длиной, девственно  белый  и  умопомрачительно  красивый.  В  недрах  его,
скрытая  от  непрошеных  глаз,  таилась  маленькая  золотая  коробочка   с
непостижимым устройством, которому потрясающий корабль  был  обязан  своим
названием: "Золотое сердце".
   - Ух ты! - сказал Зафод Библброкс.
   А что он еще мог сказать?
   И повторил снова, назло прессе:
   - Ух ты!
   Все как один повернулись к нему и замерли в ожидании.
   - Воистину поразительная штуковина,  -  сказал  он.  -  Без  дураков  -
воистину поразительная. Такая поразительная, что мне хочется ее украсть.
   Толпа одобрительно взревела, представители прессы ликующе  забарабанили
по кнопкам своих  субэфирных  сенсациематов,  а  Президент  обворожительно
улыбнулся.
   И в разгар самой лучистой улыбки,  когда  терпеть  уже  не  было  мочи,
сердца его отчаянно застучали, и Зафод Библброкс сунул  руку  в  карман  и
снял с предохранителя бомбу-автопарализомбу. Потом поднял головы  к  небу,
издал дикий вопль, швырнул бомбу и помчался сквозь море внезапно застывших
лучезарных улыбок.



5

   Простатника Джельца нельзя было назвать красивым даже  на  фоне  других
вогонов - уж слишком напористо выпирал горбатый нос под  узким  поросячьим
лбом. Толстая зеленая кожа позволяла Джельцу успешно заниматься  политикой
в высших эшелонах вогонской государственной службы и преспокойно резвиться
в морских глубинах.
   Впрочем,  резвиться  ему  было  недосуг.  Миллионы  лет  назад,   когда
первобытные вогоны впервые  выползли  из  смрадных  морей  Вогсферы,  силы
эволюции  просто   отвернулись   от   них,   списав   свое   творение   на
производственный брак. Вогоны так и не эволюционировали; более того, они и
выжить-то не имели права.
   Фактом своего существования они обязаны исключительно  толстокожести  и
упрямству. "Эволюция? - сказали себе эти существа. - Да кому она  нужна?!"
И попросту обошлись без того, в чем им отказала природа,  пока  не  сумели
выправить основные анатомические дефекты хирургическим путем.
   А между тем эволюция на планете работала в поте лица, пытаясь исправить
чудовищный  промах.  Она  породила  маленьких  проворных  радужных  крабов
(вогоны их  пожирали,  разбивая  панцири  молотками);  устремленные  ввысь
деревья душераздирающей красоты (вогоны их рубили, чтобы жарить на кострах
крабовое мясо); похожих на газелей грациозных животных с шелковистым мехом
и жалобным взглядом (вогоны их ловили и использовали в качестве подстилок,
когда сидели вокруг костра, жаря крабовое мясо).
   Так продолжалось тысячелетиями, пока в одно прекрасное утро  вогоны  не
открыли принципы межзвездного  передвижения  -  и  вскоре  уже  составляли
костяк могущественной Государственной Службы Галактики. Они  понахватались
кое-каких манер, приобрели налет учености и даже тонкий слой лоска, но, по
сути, недалеко ушли от своих диких предков. Каждый год они экспортируют  с
родной планеты  на  новое  место  жительства  в  скоплении  Мегабрантис-27
десятки тысяч проворных радужных крабов  и,  счастливые,  коротают  пьяную
ночь, разбивая их панцири молотками.
   Простатник Джельц был типичным вогоном-злыднем. И кроме  того,  терпеть
не мог туристов-автостопщиков.
   В крохотной  темной  каморке,  захороненной  глубоко  во  внутренностях
флагманского  корабля  вогонов,  вспыхнула  спичка.  Владелец  спички   не
относился к числу вогонов, однако знал о них достаточно, чтобы держать ухо
востро. Его звали Форд Префект.
   Он огляделся, но не увидел ничего, кроме причудливых  теней,  сотканных
мерцающим огоньком.
   - Слава дентрассийцам! - прошептал он.
   Дентрассийцы - неотесанные, но симпатичные малые.  Вогоны  набирают  из
них прислугу - с условием, чтобы те не показывались на глаза.  Это  вполне
устраивает  дентрассийцев,  потому  что  они  любят   вогонские   дензнаки
(вогонские дензнаки - пожалуй, самая твердая валюта в Галактике),  зато  к
самим вогонам питают отвращение. Единственный вогон, которого всегда  рады
видеть  дентрассийцы,  -  это  вогон,  у  которого  неприятности.   Только
благодаря знанию этих тонкостей Форд  Префект  не  превратился  в  облачко
водорода, озона и окиси углерода.
   Послышался тихий стон. Чиркнув новой спичкой, Форд  разглядел  на  полу
трепыхающуюся тень, полез в карман и вытащил пакетик.
   - Поешь орешков!
   Артур Дент снова пошевелился и застонал.
   - Бери, бери, - настаивал Форд.  -  При  нуль-транспортировке  теряются
соль и протеин. Пиво и орешки - лучшее лекарство.
   Артур Дент открыл глаза.
   - Темно, - сказал он.
   - Да, - согласился Форд Префект.
   - Нет света, - сказал Артур Дент. - Темно.
   Пытаясь понять людей.  Форд  Префект  никак  не  мог  свыкнуться  с  их
привычкой  постоянно  констатировать  очевидное,  вроде  "Чудесный   денек
сегодня, не правда ли?" или "Какой вы высокий!" или "О Боже, вы,  кажется,
упали в тридцатифутовый  колодец...  Ничего  не  ушибли?".  Форд  придумал
теорию, объясняющую эту странность поведения: если  человеческое  существо
перестает болтать, его  рот  срастается.  После  месячного  наблюдения  он
отказался от этой теории  в  пользу  другой:  если  человеческое  существо
перестает болтать, начинает работать его голова. Вскоре Форд отмел  и  эту
теорию, как чересчур циничную, поскольку пришел к выводу, что люди ему,  в
сущности, нравятся.  Но  он  неизменно  впадал  в  ярость,  видя  вопиющую
невежественность людей и их безграничную самонадеянность.
   - Да, - согласился Форд Префект, заставив Артура  проглотить  несколько
орешков. - Нет света.
   - Если я спрошу, где мы находимся, - безжизненно произнес Дент,  -  мне
не придется об этом пожалеть?
   - Мы в безопасности, - ответил Форд.
   - Слава Богу!
   - Мы в кладовой одного из звездных кораблей инженерного флота вогонов.
   - А-а, - пробормотал Артур, - это, очевидно, какое-то странное значение
слова "безопасность", с которым я раньше не был знаком.
   Форд чиркнул спичкой; вокруг вновь взвились и  заколыхались  чудовищные
тени.
   - Но как мы сюда попали? - спросил Артур, дрожа всем телом.
   - Нас согласились подвезти.
   - Это как: мы проголосовали, а зеленое пучеглазое чудовище  и  говорит:
"Садитесь, парни, могу подбросить до перекрестка"?
   - Ну, - пожал плечами  Форд,  -  голосовали  мы  субэфирным  сигнальным
устройством, перекресток будет у Звезды  Барнарда,  через  шесть  световых
лет, а в общем - правильно.
   - И пучеглазое чудовище?..
   - В самом деле зеленое.
   - Ладно, - вздохнул Артур. - Когда я вернусь домой?
   - Никогда, - ответил Форд Префект. - Закрой глаза.
   Он щелкнул выключателем.
   И даже сам удивился.
   - Боже всемогущий!  -  воскликнул  Артур.  -  Неужели  летающие  блюдца
изнутри такие?!
   Простатник Джельц волочил свое омерзительное зеленое тело по  командной
рубке,  чувствуя  (как  обычно  после  уничтожения   населенной   планеты)
подспудное раздражение. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь подвернулся  сейчас
под руку - чтоб на него хорошенько  накричать.  Джельц  со  всего  размаха
плюхнулся в кресло, надеясь, что оно сломается  и  даст  повод  выплеснуть
эмоции, но кресло только жалобно заскрипело.
   - Пошел вон! - закричал он на молодого  вогона-охранника,  вошедшего  в
рубку.
   Охранник с колоссальным облегчением  тотчас  исчез.  Он  был  рад,  что
теперь не ему придется докладывать о  только  что  полученном  известии  -
правительство официально объявило о  новом  чудесном  способе  космических
сообщений,  позволяющем   немедленно   упразднить   за   ненужностью   все
гиперпространственные экспресс-маршруты.
   Открылась другая дверь. На этот раз капитан вогонов не  заорал,  потому
что дверь вела в  камбуз.  Крупное  мохнатое  создание  вошло  в  рубку  с
подносом.  Оно   злорадно   улыбалось.   Простатник   Джельц   чрезвычайно
обрадовался: раз дентрассиец так доволен,  значит,  на  корабле  случилось
нечто такое, из-за чего можно устроить прекрасный дикий разгон.
   Форд и Артур озирались по сторонам.
   - Как-то  здесь  неуютно,  -  заметил  Артур,  хмуро  оглядывая  убогую
каморку. Повсюду валялись грязные матрасы, немытая посуда и вонючее нижнее
белье, предназначенное явно не для гуманоидов.
   - Что ж, мы не на роскошном лайнере,  -  указал  Форд.  -  Это  спальня
дентрассийцев.
   - А мне казалось, их зовут вогонами...
   - Вогоны составляют экипаж корабля, - объяснил Форд, -  а  дентрассийцы
служат поварами. Они нас и впустили.
   - Чего-то я запутался, - признался Артур.
   - Смотри. - Форд сел на один из матрасов и полез в сумку.
   Артур нервно потыкал матрас ногой и опустился рядом. Вообще-то  он  мог
не  нервничать:  выросшие  в  топях  Зеты  Прутивнобендзы  матрасы   перед
употреблением тщательно умерщвляются  и  высушиваются;  как  правило,  они
редко оживают.
   Форд протянул Артуру карманный компьютер.
   - Что это? - спросил Артур.
   - Книга "Путеводитель по Галактике". Тут есть  все,  что  должен  знать
каждый вольный странник.
   Артур нервно повертел книгу в руках.
   - Обложка мне нравится,  -  пробормотал  он.  -  "Не  паникуй!"  Первые
разумные слова за весь день.
   - Сейчас покажу, как пользоваться, - сказал Форд и выхватил компьютер у
Артура, который  глядел  на  него,  будто  на  полуразложившийся  труп.  -
Допустим,  мы  хотим  узнать  все  о  вогонах...  Нажимаем  сюда...   Вот,
пожалуйста.
   На экране зажглась зеленая строка: "Вогоны, Инженерный флот".
   Форд нажал большую красную кнопку, и по экрану побежали слова:

   "Вот что следует делать, если вы заметили  Инженерный  флот  вагонов  и
хотите проголосовать: ни в коем случае не  голосуйте.  Вогоны  -  один  из
самых неприятных народов в Галактике: вспыльчивые, надменные, грубые  и  к
тому же прирожденные бюрократы.  Даже  ради  спасения  родной  бабушки  от
Кровожадного  Звережука  с  Грааля  они  и  пальцем  не  пошевелят  прежде
получения специального приказа в трех экземплярах.
   Примечание. Ни в коем случае  не  позволяйте  вогону  читать  вам  свои
стихи".

   Артур захлопал глазами.
   - Странная книжка какая... А как же мы тогда проголосовали?
   - Понимаешь, книга устарела. Мы готовим  новое,  исправленное  издание,
куда предстоит, в частности, внести дополнение, что вогоны берут в  повара
дентрассийцев.
   Лицо Артура страдальчески скривилось.
   - Кто такие дентрассийцы?
   - Отличные парни! - ответил Форд.  -  Лучшие  в  Галактике  кулинары  и
бармены,  а  остальное  им  до  лампочки.  Автостопщика  подберут  всегда:
во-первых, потому что любят компанию, а во-вторых, и в-главных, потому что
рады  насолить  вогонам.  Крайне  важная  информация  для  стесненного   в
средствах  путешественника,  желающего  посмотреть  чудеса  Вселенной   за
тридцать альтаирских долларов в день.  Собирать  такую  информацию  -  моя
работа. Здорово, правда?
   Артур выглядел совершенно растерянным.
   - К сожалению, я пробыл на Земле больше, чем рассчитывал,  -  продолжал
Форд. - Заскочил на недельку, а застрял на пятнадцать лет.
   - Форд, - произнес Артур. - Возможно, тебе это покажется глупым, и  все
же... Как я здесь оказался? И зачем.
   - Ну что я могу сказать... Я утащил тебя с Земли и тем самым спас  тебе
жизнь.
   - А что произошло с Землей?
   - Э... она уничтожена.
   - Вот как? - поднял брови Артур. - Мне, по правде говоря, жаль.
   Форд нахмурился и погрузился в раздумье.
   - Да, могу понять, - сказал он наконец.
   - Можешь понять? - взорвался Артур. - Можешь понять?!
   Форд вскочил на ноги.
   - Посмотри на книгу! - прошипел он.
   - Что?
   - "Не паникуй!"
   - А кто паникует?
   - Ты.
   - Что же мне прикажешь делать?
   - Отдыхай. Галактика - презабавное местечко, тут можно здорово провести
время. Засунь только в ухо вот эту рыбку.
   - Чего-чего? - переспросил Артур.
   Форд держал в руках  стеклянную  банку,  в  которой  плавала  маленькая
желтая рыбка.
   Артур оторопело заморгал. Ему было бы спокойнее, если бы рядом с нижним
бельем дентрассийцев, грудой умерщвленных матрасов и жителем  Бетельгейзе,
предлагающим засунуть в ухо желтую рыбку, он  мог  бы  увидеть  хоть  одну
маленькую пачку кукурузных хлопьев.  Но  он  ее  не  видел.  И  не  ощущал
внутреннего п